— Посидите еще немного и возьмите себя в руки. Представьте, что вы рассказываете о ком-то другом.
— Я скалку, почему вам нет смысла продолжать вести это дело. Это бессмысленно по одной причине. По самой важной причине в мире. Это единственная причина, из-за которой расследование теряет смысл...
Девушка снова зарыдала. Потом она судорожно всхлипнула и до боли сжала мою руку.
— Это была не клевета,— сказала она.— То, что было напечатано в газет е,— правд а.
Этого я не ожидал.
— Господи! — беззвучно прошептал я и мысленно сосчитал до десяти.
Жизнь, подумал я, полна приятных неожиданностей.Я искоса взглянул на Дениз. Она сейчас выглядела, как будто ее только что сняли с креста. Несмотря на загар, лицо девушки смертельно побледнело, губы дрожали. Она уставилась в пол, упорно избегая моего взгляда, и так сильно сжала переплетенные пальцы, что ее суставы побелели.
— Ради всего святого, объясните, что вы хотите этим сказать? Глядя в пол, Дениз заговорила монотонным, безжизненным голосом:
— Когда я начала помогать матери проводить вечеринки для военных, все они сначала проходили у нас дома и мне это делать было совсем не сложно. Но потом мы стали проводить их в Экзетере и в клубе «Форест Хиллз», а пару раз и здесь, в «Орендж Хетч». Мою маму очень интересовал Харт Аллен. Ей казалось, что его можно перевоспитать. Мама говорила, что он чересчур много пьет и все его дурацкие выходки — следствие того, что он несчастен, что на него действует напряжение постоянных боев.
Дениз замолчала.
— Продолжайте,— попросил я.
— Маме казалось, что он понемногу исправляется. А я считала, что это несерьезно. Мне он никогда не нравился, хотя должна сказать, что он относился ко мне тепло и с уважением. Настолько, что я уже почти поверила, а мама была убеждена, что он наконец взял себя в руки.
Однажды в Экзетере устроили большой бал. Харт Аллен получил очередной орден и затеял по этому поводу шумный праздник. Нас туда тоже пригласили. Во время танцев, которые начались после ужина, у меня разболелась голова, и я решила поехать домой. Харт Аллен предложил отвезти меня в Мэлки, и мы поехали.
Я очень устала к тому же. В машине закрыла глаза и не сразу заметила, что мы едем не в Мэлки, а в сторону Тотни. Когда я спросила, куда мы едем, Аллен ответил, что ему нужно поговорить со мной по какому-то очень важному и секретному делу. Что другой такой возможности не будет. Он сказал, что мы можем поговорить здесь, в «Орендж Хетч», если я не против, что он найдет для меня таблетку аспирина и, пока я буду отдыхать, расскажет мне, что его беспокоит. Я . охотно согласилась, потому что мне действительно нужен был аспирин, а Аллен был более или менее трезвым и весь вечер вел себя очень мило.
Девушка закрыла лицо руками.
— Облегчите себе душу, Дениз! — негромко сказал я.
— Он что-то подсыпал в воду, которой я запивала аспирин. Наркотик или еще какую-то дрянь. Бог знает, сколько времени я была без сознания. А когда пришла в себя, то увидела, что нахожусь одна в спальне. Не знаю, сколько времени это продолжалось. Чувствовала я себя отвратительно. Я закрыла глаза и постаралась понять, где нахожусь...— на мгновение она замолчала.— Скоро в комнату вошел
Аллен. Он пил прямо из бутылки. Вид у него был совершенно ужасный. Он прислонился к стене и стал насмехаться надо мной. Он сказал, что чопорная мисс Эллерден не будет больше задирать нос. Что к списку своих побед над девушками он может теперь добавить и меня. Он наговорил еще много всяких гадостей.
Я была очень растеряна, не знала, что сказать или сделать. Никогда в жизни я не попадала в такое ужасное положение. Каким образом я выбралась оттуда — до сих пор не знаю. Аллен пытался остановить меня, но был слишком пьян. Снаружи стояла его машина. Я доехала на ней в Мэплтор, поставила машину в гараж и на такси вернулась домой.
— И вы никому не сказали об этом? Дениз покачала головой.
— Нет... Я долго молчала. На следующее утро все казалось мне кошмарным сном. Я не могла поверить, что это произошло. И все-таки это была правда.
— Ну что ж, даже если так, все равно заметка в газете остается клеветой. То, что вы мне рассказали, ничего не меняет.
— Меняет,— с усилием проговорила Дениз.— Кому-то известно, что тогда произошло. Тот, кто поместил эту заметку в газету, знает все.
Я подумал, что она права. Она права на все сто, когда говорит, что тот, кто подсунул в газету этот проклятый абзац, все знает. Это завершало картину. Человеку, который поместил в газету клевету, было на что опереться. Он мог выкрутиться, если бы его приперли к стенке.
— Ну ладно,— сказал я.— Предположим, что вы правы. Но тогда для нас еще важнее поймать этого негодяя и найти способ закрыть ему рот. Послушайте меня. Знаете, какой следующий шаг он предпримет, если мы этого не сделаем? Дождется, пока вы выйдете замуж за Трединора, и снова примется за вас. Скорее всего, в дело пойдут анонимные письма или что-нибудь в этом роде. А если он знает, что произошло между вами и Хартом Алленом тогда в «Орендж Хетч» и сможет доказать это, от него можно ждать больших неприятностей. Поэтому его необходимо найти и остановить.
Дениз посмотрела на меня большими испуганными глазами.
— Остановить? — спросила она.— Что еще он может сделать? Какие еще несчастья он мне принесет?
— Не волнуйтесь,— сказал я.— Эта история может опорочить только Харта Аллена. Ведь ясно, что это его вина, и вас не в чем обвинить. Есть только один неприятный момент. И человек, которому все известно, будет играть на нем. Он причинит вам дьявольски много беспокойства, если его сейчас не остановить.
— Нет... нет... нет... — она покачала головой.
— Будьте благоразумны,— мягко сказал я.— Вы же видите, что я прав. Ведь вам не понравится, если после вашей свадьбы этот кое-кто начнет писать Трединору анонимные письма. И Трединору это не понравится. Он станет думать, что вы обманули его, когда выходили замуж.
Дениз встала и подошла к камину. Она постояла, положив руку на каминную решетку и глядя на пустой очаг. Потом медленно сказала:
— Нет... Он так не подумает.
— Но почему? — спросил я.— Почему вы исключаете, что он может так подумать?
— Понимаете, я рассказала Юстасу обо всем. Ему, конечно, я должна была рассказать. Это ничуть не изменило его отношения ко мне. Юстас действительно очень благородный и даже святой человек. И он по-настоящему любит меня. Так что на наши отношения это не повлияло — он только ужасно жалеет меня.
Я глубоко вздохнул. И тоже подумал, что Юстас Трединор действительно святой человек. Он должен быть таким. Он замечательный парень, если не обратил внимания на всю эту историю. А может, дело не в нем? Глядя на Дениз, невольно думаешь, что многие мужчины были бы рады поменяться местами с Треди-
нором.
— Мне пора идти,— снова заговорила Дениз.— Вы были очень добры ко мне. Пожалуйста, обдумайте все и помогите мне, если сможете.
— Вы молодец,— улыбнулся я.— И дела вовсе не так уж плохи, как вам кажется. Во всяком случае, теперь я знаю, на каком свете нахожусь, и знаю, что от меня требуется. Садитесь в машину и поезжайте домой. Сегодня чудесный вечер, и поездка будет очень приятной. Вам теперь станет легче, потому что вы сняли с себя этот груз. И не стоит беспокоиться. Помните, что на вас работает бюро
Линнена.
Я постарался на прощание улыбнуться девушке пободрее. Дениз тоже улыбнулась в ответ.
— Я доверилась вам. И уверена, что поступила правильно.
Дениз помахала рукой.
— Спокойной ночи,— сказала она.— Спасибо вам за то, что вы делаете. Если захотите поговорить со мной, звоните домой. Я всегда смогу с вами встретиться.
— Хорошо,— сказал я.— Только не вешайте нос. Дениз вышла из комнаты. Через минуту я услышал удаляющийся шум ее машины.
Я докурил сигарету. Все-таки жизнь — занятная штука. Чертовски занятная. Я думал сейчас о многом. В том числе и о том, что на месте Юстаса Трединора я испытывал бы к Аллену те же чувства, что и Юстас к нему. Больше того, у меня мелькнула мысль о том, что, если Трединор когда-нибудь доберется до Аллена и убьет его, люди его поймут и не осудят. И я в том числе.
Я зашел во второй бар. Время уже шло к закрытию, и в баре оставалась только девушка за стойкой. Я заказал виски с содовой, отошел в угол бара и опустил шестипенсовик в стоявший там музыкальный автомат. Мне было интересно, какую музыку сейчас я услышу.
Сначала из динамика послышался скрип и скрежет. Потом звякнула монетка, и я услышал довольно приятную южную тему с синкопированными вариациями. Неплохой девичий голосок напевал:
Опасней разящих мечей, Мрачнее, чем скорбная весть, Страшнее ста тысяч чертей Отвергнутой женщины месть.Шекспир, подумал я, знал, наверное, все ответы. Песня, казалось, вторила моим мыслям, по какой-то непонятной причине я стал думать о миссис Эллерден.
В одиннадцать тридцать я остановил машину у своей любимой телефонной будки — в конце набережной Мэлки. Я закурил и постоял немного, глядя на море. Наверное, пришло время, подумал я, когда мне следует встретиться с миссис Эллерден. И чем скорее, тем
лучше. Я зашел в телефонную будку и набрал номер Эллердена, от всей души надеясь, что к телефону не подойдет сам хозяин. Джону Эллердену мне пришлось бы сказать, что я ошибся номером. Но трубку взял не он, а дворецкий.
— Извините, что звоню так поздно,— начал я.— Мне нужно поговорить с миссис Эллерден. Это мистер Николас.
Дворецкий попросил подождать. Я надеялся, что миссис Эллерден достаточно сообразительна, чтобы догадаться, кто такой мистер Николас. И она догадалась.
— Добрый вечер, мистер Гейл,— спокойно поздоровалась она.— Я не думала, что еще раз придется с вами беседовать.
— Я тоже не рассчитывал на это. Но сейчас нам нужно срочно встретиться,
— Хорошо. Есть много мест, где мы могли бы спокойно поговорить. Где вы находитесь?
— Я звоню из телефонной будки возле клуба «Мэлки».
— Понятно,— сказала она и после паузы продолжила: — Поезжайте по набережной в сторону Мэплтора. Когда въедете в город, сверните налево. В конце парка увидите беседку. В такое время в парке никого нет. Не возражаете, если мы там встретимся? Я приеду через полчаса.
— Хорошо,— сказал я.— Я буду ждать. Я вернулся в машину и поехал к Мэплторскому парку. Поставил машину в тихом месте и нашел беседку. Не успел выкурить сигарету, как увидел идущую по траве миссис Эллерден.
Я вышел ей навстречу, и мы медленно пошли по пустынному парку.
— Вы очень необычный человек, мистер Гейл,— сказала она.— Я считала, что вы прекратите расследование и вернетесь в Лондон. Может быть, что-то произошло, и вы изменили свое решение?
— Я не менял решения, миссис Эллерден,— улыбнулся я.— И никогда не собирался возвращаться в Лондон.
Понимаю,— спокойно сказала она.— Значит, вы просто водили меня за нос?
— Если вам нравится, называйте это так.
— Мне действительно нравится называть веши своими именами,— улыбнулась она.— Но это удовольствие довольно дорого мне обошлось. Может быть, вы помните, что это стоило мне пятьсот фунтов?
— Это всего лишь займ,— ответил я.— Через несколько дней деньги будут у вас.
— Зачем же вы взяли у меня чек, если намерены были продолжать расследование?
— Вполне естественный ход,— улыбнулся я.— В тот день я еще не ведал, с чем мне предстоит столкнуться. Я хотел узнать, сколько вы готовы выложить за то, что я уеду из Мэлки.
— Мистер Гейл,— холодно сказала она.— Вы подозреваете,— что по какой-то загадочной причине я хотела, чтобы вы отсюда уехали?
— Я ничего не подозреваю. Знаю только то, что вы мне сказали. Вы говорили, что лучше не будить спящих собак, что не следует снова поднимать со дна всю грязь. Вполне возможно, что вы искренне так считаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Я скалку, почему вам нет смысла продолжать вести это дело. Это бессмысленно по одной причине. По самой важной причине в мире. Это единственная причина, из-за которой расследование теряет смысл...
Девушка снова зарыдала. Потом она судорожно всхлипнула и до боли сжала мою руку.
— Это была не клевета,— сказала она.— То, что было напечатано в газет е,— правд а.
Этого я не ожидал.
— Господи! — беззвучно прошептал я и мысленно сосчитал до десяти.
Жизнь, подумал я, полна приятных неожиданностей.Я искоса взглянул на Дениз. Она сейчас выглядела, как будто ее только что сняли с креста. Несмотря на загар, лицо девушки смертельно побледнело, губы дрожали. Она уставилась в пол, упорно избегая моего взгляда, и так сильно сжала переплетенные пальцы, что ее суставы побелели.
— Ради всего святого, объясните, что вы хотите этим сказать? Глядя в пол, Дениз заговорила монотонным, безжизненным голосом:
— Когда я начала помогать матери проводить вечеринки для военных, все они сначала проходили у нас дома и мне это делать было совсем не сложно. Но потом мы стали проводить их в Экзетере и в клубе «Форест Хиллз», а пару раз и здесь, в «Орендж Хетч». Мою маму очень интересовал Харт Аллен. Ей казалось, что его можно перевоспитать. Мама говорила, что он чересчур много пьет и все его дурацкие выходки — следствие того, что он несчастен, что на него действует напряжение постоянных боев.
Дениз замолчала.
— Продолжайте,— попросил я.
— Маме казалось, что он понемногу исправляется. А я считала, что это несерьезно. Мне он никогда не нравился, хотя должна сказать, что он относился ко мне тепло и с уважением. Настолько, что я уже почти поверила, а мама была убеждена, что он наконец взял себя в руки.
Однажды в Экзетере устроили большой бал. Харт Аллен получил очередной орден и затеял по этому поводу шумный праздник. Нас туда тоже пригласили. Во время танцев, которые начались после ужина, у меня разболелась голова, и я решила поехать домой. Харт Аллен предложил отвезти меня в Мэлки, и мы поехали.
Я очень устала к тому же. В машине закрыла глаза и не сразу заметила, что мы едем не в Мэлки, а в сторону Тотни. Когда я спросила, куда мы едем, Аллен ответил, что ему нужно поговорить со мной по какому-то очень важному и секретному делу. Что другой такой возможности не будет. Он сказал, что мы можем поговорить здесь, в «Орендж Хетч», если я не против, что он найдет для меня таблетку аспирина и, пока я буду отдыхать, расскажет мне, что его беспокоит. Я . охотно согласилась, потому что мне действительно нужен был аспирин, а Аллен был более или менее трезвым и весь вечер вел себя очень мило.
Девушка закрыла лицо руками.
— Облегчите себе душу, Дениз! — негромко сказал я.
— Он что-то подсыпал в воду, которой я запивала аспирин. Наркотик или еще какую-то дрянь. Бог знает, сколько времени я была без сознания. А когда пришла в себя, то увидела, что нахожусь одна в спальне. Не знаю, сколько времени это продолжалось. Чувствовала я себя отвратительно. Я закрыла глаза и постаралась понять, где нахожусь...— на мгновение она замолчала.— Скоро в комнату вошел
Аллен. Он пил прямо из бутылки. Вид у него был совершенно ужасный. Он прислонился к стене и стал насмехаться надо мной. Он сказал, что чопорная мисс Эллерден не будет больше задирать нос. Что к списку своих побед над девушками он может теперь добавить и меня. Он наговорил еще много всяких гадостей.
Я была очень растеряна, не знала, что сказать или сделать. Никогда в жизни я не попадала в такое ужасное положение. Каким образом я выбралась оттуда — до сих пор не знаю. Аллен пытался остановить меня, но был слишком пьян. Снаружи стояла его машина. Я доехала на ней в Мэплтор, поставила машину в гараж и на такси вернулась домой.
— И вы никому не сказали об этом? Дениз покачала головой.
— Нет... Я долго молчала. На следующее утро все казалось мне кошмарным сном. Я не могла поверить, что это произошло. И все-таки это была правда.
— Ну что ж, даже если так, все равно заметка в газете остается клеветой. То, что вы мне рассказали, ничего не меняет.
— Меняет,— с усилием проговорила Дениз.— Кому-то известно, что тогда произошло. Тот, кто поместил эту заметку в газету, знает все.
Я подумал, что она права. Она права на все сто, когда говорит, что тот, кто подсунул в газету этот проклятый абзац, все знает. Это завершало картину. Человеку, который поместил в газету клевету, было на что опереться. Он мог выкрутиться, если бы его приперли к стенке.
— Ну ладно,— сказал я.— Предположим, что вы правы. Но тогда для нас еще важнее поймать этого негодяя и найти способ закрыть ему рот. Послушайте меня. Знаете, какой следующий шаг он предпримет, если мы этого не сделаем? Дождется, пока вы выйдете замуж за Трединора, и снова примется за вас. Скорее всего, в дело пойдут анонимные письма или что-нибудь в этом роде. А если он знает, что произошло между вами и Хартом Алленом тогда в «Орендж Хетч» и сможет доказать это, от него можно ждать больших неприятностей. Поэтому его необходимо найти и остановить.
Дениз посмотрела на меня большими испуганными глазами.
— Остановить? — спросила она.— Что еще он может сделать? Какие еще несчастья он мне принесет?
— Не волнуйтесь,— сказал я.— Эта история может опорочить только Харта Аллена. Ведь ясно, что это его вина, и вас не в чем обвинить. Есть только один неприятный момент. И человек, которому все известно, будет играть на нем. Он причинит вам дьявольски много беспокойства, если его сейчас не остановить.
— Нет... нет... нет... — она покачала головой.
— Будьте благоразумны,— мягко сказал я.— Вы же видите, что я прав. Ведь вам не понравится, если после вашей свадьбы этот кое-кто начнет писать Трединору анонимные письма. И Трединору это не понравится. Он станет думать, что вы обманули его, когда выходили замуж.
Дениз встала и подошла к камину. Она постояла, положив руку на каминную решетку и глядя на пустой очаг. Потом медленно сказала:
— Нет... Он так не подумает.
— Но почему? — спросил я.— Почему вы исключаете, что он может так подумать?
— Понимаете, я рассказала Юстасу обо всем. Ему, конечно, я должна была рассказать. Это ничуть не изменило его отношения ко мне. Юстас действительно очень благородный и даже святой человек. И он по-настоящему любит меня. Так что на наши отношения это не повлияло — он только ужасно жалеет меня.
Я глубоко вздохнул. И тоже подумал, что Юстас Трединор действительно святой человек. Он должен быть таким. Он замечательный парень, если не обратил внимания на всю эту историю. А может, дело не в нем? Глядя на Дениз, невольно думаешь, что многие мужчины были бы рады поменяться местами с Треди-
нором.
— Мне пора идти,— снова заговорила Дениз.— Вы были очень добры ко мне. Пожалуйста, обдумайте все и помогите мне, если сможете.
— Вы молодец,— улыбнулся я.— И дела вовсе не так уж плохи, как вам кажется. Во всяком случае, теперь я знаю, на каком свете нахожусь, и знаю, что от меня требуется. Садитесь в машину и поезжайте домой. Сегодня чудесный вечер, и поездка будет очень приятной. Вам теперь станет легче, потому что вы сняли с себя этот груз. И не стоит беспокоиться. Помните, что на вас работает бюро
Линнена.
Я постарался на прощание улыбнуться девушке пободрее. Дениз тоже улыбнулась в ответ.
— Я доверилась вам. И уверена, что поступила правильно.
Дениз помахала рукой.
— Спокойной ночи,— сказала она.— Спасибо вам за то, что вы делаете. Если захотите поговорить со мной, звоните домой. Я всегда смогу с вами встретиться.
— Хорошо,— сказал я.— Только не вешайте нос. Дениз вышла из комнаты. Через минуту я услышал удаляющийся шум ее машины.
Я докурил сигарету. Все-таки жизнь — занятная штука. Чертовски занятная. Я думал сейчас о многом. В том числе и о том, что на месте Юстаса Трединора я испытывал бы к Аллену те же чувства, что и Юстас к нему. Больше того, у меня мелькнула мысль о том, что, если Трединор когда-нибудь доберется до Аллена и убьет его, люди его поймут и не осудят. И я в том числе.
Я зашел во второй бар. Время уже шло к закрытию, и в баре оставалась только девушка за стойкой. Я заказал виски с содовой, отошел в угол бара и опустил шестипенсовик в стоявший там музыкальный автомат. Мне было интересно, какую музыку сейчас я услышу.
Сначала из динамика послышался скрип и скрежет. Потом звякнула монетка, и я услышал довольно приятную южную тему с синкопированными вариациями. Неплохой девичий голосок напевал:
Опасней разящих мечей, Мрачнее, чем скорбная весть, Страшнее ста тысяч чертей Отвергнутой женщины месть.Шекспир, подумал я, знал, наверное, все ответы. Песня, казалось, вторила моим мыслям, по какой-то непонятной причине я стал думать о миссис Эллерден.
В одиннадцать тридцать я остановил машину у своей любимой телефонной будки — в конце набережной Мэлки. Я закурил и постоял немного, глядя на море. Наверное, пришло время, подумал я, когда мне следует встретиться с миссис Эллерден. И чем скорее, тем
лучше. Я зашел в телефонную будку и набрал номер Эллердена, от всей души надеясь, что к телефону не подойдет сам хозяин. Джону Эллердену мне пришлось бы сказать, что я ошибся номером. Но трубку взял не он, а дворецкий.
— Извините, что звоню так поздно,— начал я.— Мне нужно поговорить с миссис Эллерден. Это мистер Николас.
Дворецкий попросил подождать. Я надеялся, что миссис Эллерден достаточно сообразительна, чтобы догадаться, кто такой мистер Николас. И она догадалась.
— Добрый вечер, мистер Гейл,— спокойно поздоровалась она.— Я не думала, что еще раз придется с вами беседовать.
— Я тоже не рассчитывал на это. Но сейчас нам нужно срочно встретиться,
— Хорошо. Есть много мест, где мы могли бы спокойно поговорить. Где вы находитесь?
— Я звоню из телефонной будки возле клуба «Мэлки».
— Понятно,— сказала она и после паузы продолжила: — Поезжайте по набережной в сторону Мэплтора. Когда въедете в город, сверните налево. В конце парка увидите беседку. В такое время в парке никого нет. Не возражаете, если мы там встретимся? Я приеду через полчаса.
— Хорошо,— сказал я.— Я буду ждать. Я вернулся в машину и поехал к Мэплторскому парку. Поставил машину в тихом месте и нашел беседку. Не успел выкурить сигарету, как увидел идущую по траве миссис Эллерден.
Я вышел ей навстречу, и мы медленно пошли по пустынному парку.
— Вы очень необычный человек, мистер Гейл,— сказала она.— Я считала, что вы прекратите расследование и вернетесь в Лондон. Может быть, что-то произошло, и вы изменили свое решение?
— Я не менял решения, миссис Эллерден,— улыбнулся я.— И никогда не собирался возвращаться в Лондон.
Понимаю,— спокойно сказала она.— Значит, вы просто водили меня за нос?
— Если вам нравится, называйте это так.
— Мне действительно нравится называть веши своими именами,— улыбнулась она.— Но это удовольствие довольно дорого мне обошлось. Может быть, вы помните, что это стоило мне пятьсот фунтов?
— Это всего лишь займ,— ответил я.— Через несколько дней деньги будут у вас.
— Зачем же вы взяли у меня чек, если намерены были продолжать расследование?
— Вполне естественный ход,— улыбнулся я.— В тот день я еще не ведал, с чем мне предстоит столкнуться. Я хотел узнать, сколько вы готовы выложить за то, что я уеду из Мэлки.
— Мистер Гейл,— холодно сказала она.— Вы подозреваете,— что по какой-то загадочной причине я хотела, чтобы вы отсюда уехали?
— Я ничего не подозреваю. Знаю только то, что вы мне сказали. Вы говорили, что лучше не будить спящих собак, что не следует снова поднимать со дна всю грязь. Вполне возможно, что вы искренне так считаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30