Она никого не боится. Бывало уже, справлялась с трудными мужчинами. Умными. Богатыми. Могущественными. Никто ее не побеждал. Виктор Полтава тоже не победит.
* * *
Через две недели после встречи с Чакри Хандзо пришел к матери, у него была проблема. Его преследует человек на мотоцикле. Нет, лицо этого человека Хандзо не рассмотрел, оно скрыто под шлемом. Он тревожится, особенно при том, что еще не прошли кошмары после его похищения. И даже когда человека на мотоцикле нет, Хандзо все равно чувствует, что за ним наблюдают. Когда он выходит из дома. В офисе. На поле для гольфа. Это чувство было ему знакомо со времени киднэппинга, когда похитители следили за каждым его движением. Жизнь его настолько контролировалась чужими людьми, что он буквально помочиться не мог без разрешения.
Императрица проявила сочувствие. Бедный Хандзо. Она понимает. В Гонконге ему столько пришлось пережить. А сейчас он много работает, расстроен из-за выкидыша у жены… У нее уже никогда не будет детей, так сказали врачи. Тяжелый удар для Хандзо, он так хотел стать отцом. Естественно, придется ему с ней развестись и жениться на другой, которая способна дать сыновей. Все предоставь мне, сказала Императрица. Я найду тебе подходящую жену. Что же до слежки, то кто бы это мог быть?
— Виктор Полтава, — заявил Хандзо.
Мать внимательно рассматривала его лицо. Глаза ее сузились, она впитывала каждое слово.
Хандзо продолжал так же уверенно.
— Полтава — великий стратег, правильно? Читает Сунь Цзы, а тот был мастером стратегии. Он всегда действует по плану, так ведь?
Она кивнула.
— Продолжай.
Хандзо помассировал свою высохшую руку.
— Я думаю, он хочет знать наши сильные и слабые места. Его стратегия по отношению к Гэннаи начинается со сбора информации о нас. Я не сомневаюсь, что он и есть тот человек на мотоцикле. Каким-то образом он узнал, что Чакри работает на нас. Я чувствую — это так.
— Получается, если тебе верить, что демон о нас знает.
— Д а.
Она улыбнулась и молчала довольно долго. Потом:
— Я не удивлена.
— Ты этого ожидала?
Она кивнула молча.
Хандзо испуганно нахмурился.
— Что же нам теперь делать?
— Ничего. Ошибку совершил он.
— Я не понимаю.
— Он совершил первую ошибку, имея дело со мной. Предположим, что тебя преследует действительно он — тогда он раскрыл себя больше, чем следовало.
— Что он раскрыл? — не понял Хандзо.
— Да просто показал мне, что его реакции предсказуемы, особенно на определенные стимулы. Большинство мужчин реагируют, они не рассуждают. Не всегда разумно спешить, обгонять других, дорогой мой. Вполне в духе Полтавы — поспешно выяснять все что можно о людях, которые его наняли. Он, в общем-то, человек привычки. Но, приближаясь к нам, он делает видимым себя. Рискованная тактика, да? А ты заметил что-нибудь еще в нашем демоне?
Хандзо помотал головой.
— У него маниакальное стремление все подготовить. Он и шагу не сделает, не приготовив заранее детали. В этом его зависимость и слабость. — Улыбаясь, она наклонилась вперед и прошептала: — Интересно, как он себя поведет, если ему придется действовать без подготовки? Вот подумай об этом, сын мой. Подумай.
Хандзо промокнул потный лоб платком.
— Как с ним обращаться сейчас, когда он в Японии?
— Мы ничего не делаем.
— Ничего?
— Любое наше действие встревожит Полтаву и он изменит тактику. У него это быстро получается. Нет, пусть идет по пути, который легко предугадать.
— Я не уверен…
— А я уверена. Примем тот факт, что Полтава наблюдает за нами. Зачем? Убедиться, что мы те, кем себя называем. У него есть враги, ты помнишь? Пусть удостоверится, что это не ловушка, которую ему приготовили. Для нас он опасности не представляет. Совершенно никакой. Если ты его увидел, значит, не очень-то он был осторожен. Нет, он не видит в Гэннаи угрозу.
— Надеюсь, ты права, — вздохнул Хандзо.
— Я права, сын мой. Мы не покажем Полтаве, что поняли его маленькую игру. Никакого предупреждения. Мы не дадим ему никакого предупреждения. Если когда-либо Полтава станет нашим противником, будет полезно знать, что он предсказуем в некоторых областях. Пусть живет по своим планам и стратегии. Опыт покажет ему, что он не хозяин этого мира. Он узнает, что жизнь всегда вносит свои поправки. Важно научиться ждать. Господин Полтава это поймет. Если останется жив, я хочу сказать.
* * *
Через две недели Рэйко Гэннаи вручила сыну номер англоязычной газеты, выпускавшейся в Гонконге. Газета была вчерашняя, Рэйко обвела зеленым маленькое личное объявление на первой странице.
«Груз опоздал на два дня. Пошлите квитанцию в Банк Женевы на имя м-ра Логнмэна».
Зашифрованное сообщение от Чакри, объяснила Императрица Хандзо. Полтава согласился работать на них. Цена: два миллиона долларов. Заплатить следует авансом — Банк Женевы, м-ру Логнмэну.
— Значит, возмездие началось, — пробормотал Хандзо. Вид у него был обеспокоенный.
Она покачала головой.
— Нет. Это справедливое наказание. — У нее вид был довольный.
* * *
Через восемнадцать дней после того, как деньги были отправлены телеграфом в Женеву, Императрице в ее токийский дом посыльный доставил конверт без обратного адреса. В конверте лежали вырезки из двух англоязычных газет, выходящих в Гонконге. Заметки были примерно недельной давности, в них говорилось об убийстве трех главарей ганга Большой Круг. Одного отравили в его любимом ресторане. Другого нашли в багажнике собственной машины — с перерезанным горлом и выколотыми глазами. Третьего сбросили с двенадцатого этажа, из квартиры любовницы, любовница была задушена. Полиция подозревала войну гангов или попытку молодежи обновить лидерство.
— Сколько еще этих китайских гангстеров он убьет? — поинтересовался Хандзо.
— Это имеет значение?
— Похоже, ты довольна его результатами.
— Очень.
— А отец? Ты ему сказала, да?
— Конечно. — Она отложила одну вырезку и взяла другую.
— И что он сказал?
— Сказал то, что говорит всегда. Что я могу действовать по своему усмотрению. А я так и поступила.
— Рядом с гниющей рыбой воняет все. Полтава и есть та рыба.
Императрица надменно подняла брови.
— Он выполняет мои приказы, вот и все. Молоток бьет по стамеске, стамеска по дереву. Я — молоток, он — стамеска.
Хандзо потрогал пальцем газетные вырезки.
— Ты его еще будешь использовать, когда кончится это дело с китайцами?
Она закрыла на мгновение глаза, открыла, внимательно посмотрела на него.
— Будущее всегда неопределенно. Кто знает, что мне потребуется через месяц, полгода, год. Ясно только одно: я сделаю все необходимое для защиты «Мудзин».
— Свяжешь себя с демоном, мать моя?
Как далеко пойдет Рэйко Гэннаи, чтобы сохранить свое положение в «Мудзин»? Ответ на этот вопрос как бы возник в последние часы Второй мировой войны, когда она вместе с молодым Уорреном Ганисом спланировала убийство его родителей, когда она приняла участие в убийстве заключенных тайного тюремного лагеря. Ну а потом она много лет шантажировала, манипулировала, угрожала и убивала всех, кто мог быть опасен для положения мужа в «Мудзин», а значит, опасен и для нее.
Полтава? Он был только средством для достижения цели. Его наняли остудить тарелки, чтобы она могла съесть обед. Заглядывая вперед, она предвидела, что обязательно будет война из-за наследования ее стареющему мужу Ясуде — тело и ум его быстро теряли энергию. Единственным человеком, который стал бы в полном смысле продолжать его дело, и единственным, которого она безоговорочно контролировала, был ее сын Хандзо. К сожалению, Ясуда сомневался в способностях Хандзо как лидера и склонялся скорее к назначению преемником своего крестника. Хандзо казался слишком мягким и бескостным отцу, который сам-то в свое время был беспощаден.
Сейчас борьба за президентство еще не разгорелась достаточно остро. Но если здоровье Ясуды резко ухудшится… Рэйко претенденты не пожалеют, она, много врагов нажила, а вся ее сила пропадет с уходом мужа от дел или его смертью. Отцу должен унаследовать Хандзо, иначе враги ее уничтожат.
Так свяжет ли она себя с демоном? О, она это уже сделала, и демону имя — власть.
Рэйко очень хорошо понимала, что меняться ей поздно.
Главным делом ее жизни был бы выигрыш президентства в «Мудзин» для Хандзо. Ничто из прежнего не могло быть столь критически важным. И возможная неудача не грозила такими бедствиями. Ей понадобится все оружие, имеющееся в ее распоряжении, чтобы отбиться от тех, кто затопчет могилу ее мужа, торопясь прикончить Рэйко. А Полтава давал ей возможность справиться с кем угодно.
«Мудзин» стоил того, чтобы обняться с демоном.
Глава 9
Англия
Август 1985
В дождливый холодный день Виктор Полтава шел по темному коридору убогого старого отеля в Сохо — это самый большой иностранный квартал Лондона. В одной руке у него был маленький потрепанный чемодан, в другой — хозяйственный пакет из японского ресторана на Джеррард-стрит по-соседству. В чемодане лежала его ночная боевая одежда — черные брюки, рубашка, маска-капюшон, мягкие туфли. Плюс костюм демона, сердце бабушки и запасной нож на пояс. Там же он держал рукопись и личные бумаги Оливера Ковидака, англичанина, которого он убил прошлой ночью.
Если бы Полтава оставил чемодан в комнате, он мог исчезнуть в его отсутствие. Гости в отеле жили самые сомнительные — проститутки, пенсионеры, бенгальские студенты, мальтийские сводники, китайцы по десять человек в комнате. В общем, те, кто умеет находить вещи еще до того, как вы их потеряли.
Сохо. Неприглядные узкие улочки, стриптизные клубы, магазинчики порнокниг, недорогие итальянские и китайские рестораны, винные магазины — и самый оживленный в городе фруктово-овощной рынок под открытым небом. Полтава остановился здесь, потому что явочные дома, содержавшиеся в Лондоне палестинцами и его бывшими европейскими товарищами, были ему недоступны.
Полтаве исполнилось тридцать лет — больше, чем основной массе революционеров, которые были обычно сосунками, собственное имя в газете казалось им важнее, чем возможность вести нормальную жизнь. Недавно ему провели пластическую хирургию лица — в Дамаске, несколько недель назад. Внешность его изменилась не слишком, но все же. Крашеные волосы, некоторая потеря веса и коричневые контактные линзы тоже помогали скрывать его истинный облик.
Сохо. Тысячи азиатов, живущие здесь, служили прекрасным прикрытием для евразиата Полтавы. А в отелях, к счастью, вопросов гостям не задавали. Поселяясь утром, он показал португальский паспорт, один из четырех, которые он носил с собой. Никаких проблем. Регистратор, толстый лысый киприот, едва взглянул на паспорт.
Что же до самого Сохо, то местные нравы Полтава находил отвратительными. Судя по запахам, распространявшимся из закусочных, пища там была несъедобная. Приехав в Лондон первый раз девять лет назад — он убил здесь фабриканта детских игрушек — Полтава по неосторожности попробовал Шотландское Яйцо. Это яйцо вкрутую, заключенное в сосисочное мясо и панированное хлебными крошками, едят его после глубокого прожаривания холодным. Тихий ужас. Он съел половину этой пакости, и его стошнило.
* * *
У двери в свою комнату Полтава поставил чемодан, прислонил к нему мешок и опустился на корточки. Потрогал замок пальцем — на месте ли специально оставленный здесь волос. На месте. Из-под двери он вытащил сложенную бумажку. Затем поднялся, провел рукой между верхним краем двери и фрамугой. Улыбнулся. Два клочка бумаги на прежнем месте. Гостей не было.
Он вошел в маленькую, почти голую комнату, закрыл за собой дверь и огляделся. Прислушался. Деньги, специально оставленные на ночном столике, остались нетронутыми. Двенадцать британских фунтов, шесть американских долларов. Дешевая спортивная куртка и брюки виднелись в стенном шкафу, где он их и оставил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
* * *
Через две недели после встречи с Чакри Хандзо пришел к матери, у него была проблема. Его преследует человек на мотоцикле. Нет, лицо этого человека Хандзо не рассмотрел, оно скрыто под шлемом. Он тревожится, особенно при том, что еще не прошли кошмары после его похищения. И даже когда человека на мотоцикле нет, Хандзо все равно чувствует, что за ним наблюдают. Когда он выходит из дома. В офисе. На поле для гольфа. Это чувство было ему знакомо со времени киднэппинга, когда похитители следили за каждым его движением. Жизнь его настолько контролировалась чужими людьми, что он буквально помочиться не мог без разрешения.
Императрица проявила сочувствие. Бедный Хандзо. Она понимает. В Гонконге ему столько пришлось пережить. А сейчас он много работает, расстроен из-за выкидыша у жены… У нее уже никогда не будет детей, так сказали врачи. Тяжелый удар для Хандзо, он так хотел стать отцом. Естественно, придется ему с ней развестись и жениться на другой, которая способна дать сыновей. Все предоставь мне, сказала Императрица. Я найду тебе подходящую жену. Что же до слежки, то кто бы это мог быть?
— Виктор Полтава, — заявил Хандзо.
Мать внимательно рассматривала его лицо. Глаза ее сузились, она впитывала каждое слово.
Хандзо продолжал так же уверенно.
— Полтава — великий стратег, правильно? Читает Сунь Цзы, а тот был мастером стратегии. Он всегда действует по плану, так ведь?
Она кивнула.
— Продолжай.
Хандзо помассировал свою высохшую руку.
— Я думаю, он хочет знать наши сильные и слабые места. Его стратегия по отношению к Гэннаи начинается со сбора информации о нас. Я не сомневаюсь, что он и есть тот человек на мотоцикле. Каким-то образом он узнал, что Чакри работает на нас. Я чувствую — это так.
— Получается, если тебе верить, что демон о нас знает.
— Д а.
Она улыбнулась и молчала довольно долго. Потом:
— Я не удивлена.
— Ты этого ожидала?
Она кивнула молча.
Хандзо испуганно нахмурился.
— Что же нам теперь делать?
— Ничего. Ошибку совершил он.
— Я не понимаю.
— Он совершил первую ошибку, имея дело со мной. Предположим, что тебя преследует действительно он — тогда он раскрыл себя больше, чем следовало.
— Что он раскрыл? — не понял Хандзо.
— Да просто показал мне, что его реакции предсказуемы, особенно на определенные стимулы. Большинство мужчин реагируют, они не рассуждают. Не всегда разумно спешить, обгонять других, дорогой мой. Вполне в духе Полтавы — поспешно выяснять все что можно о людях, которые его наняли. Он, в общем-то, человек привычки. Но, приближаясь к нам, он делает видимым себя. Рискованная тактика, да? А ты заметил что-нибудь еще в нашем демоне?
Хандзо помотал головой.
— У него маниакальное стремление все подготовить. Он и шагу не сделает, не приготовив заранее детали. В этом его зависимость и слабость. — Улыбаясь, она наклонилась вперед и прошептала: — Интересно, как он себя поведет, если ему придется действовать без подготовки? Вот подумай об этом, сын мой. Подумай.
Хандзо промокнул потный лоб платком.
— Как с ним обращаться сейчас, когда он в Японии?
— Мы ничего не делаем.
— Ничего?
— Любое наше действие встревожит Полтаву и он изменит тактику. У него это быстро получается. Нет, пусть идет по пути, который легко предугадать.
— Я не уверен…
— А я уверена. Примем тот факт, что Полтава наблюдает за нами. Зачем? Убедиться, что мы те, кем себя называем. У него есть враги, ты помнишь? Пусть удостоверится, что это не ловушка, которую ему приготовили. Для нас он опасности не представляет. Совершенно никакой. Если ты его увидел, значит, не очень-то он был осторожен. Нет, он не видит в Гэннаи угрозу.
— Надеюсь, ты права, — вздохнул Хандзо.
— Я права, сын мой. Мы не покажем Полтаве, что поняли его маленькую игру. Никакого предупреждения. Мы не дадим ему никакого предупреждения. Если когда-либо Полтава станет нашим противником, будет полезно знать, что он предсказуем в некоторых областях. Пусть живет по своим планам и стратегии. Опыт покажет ему, что он не хозяин этого мира. Он узнает, что жизнь всегда вносит свои поправки. Важно научиться ждать. Господин Полтава это поймет. Если останется жив, я хочу сказать.
* * *
Через две недели Рэйко Гэннаи вручила сыну номер англоязычной газеты, выпускавшейся в Гонконге. Газета была вчерашняя, Рэйко обвела зеленым маленькое личное объявление на первой странице.
«Груз опоздал на два дня. Пошлите квитанцию в Банк Женевы на имя м-ра Логнмэна».
Зашифрованное сообщение от Чакри, объяснила Императрица Хандзо. Полтава согласился работать на них. Цена: два миллиона долларов. Заплатить следует авансом — Банк Женевы, м-ру Логнмэну.
— Значит, возмездие началось, — пробормотал Хандзо. Вид у него был обеспокоенный.
Она покачала головой.
— Нет. Это справедливое наказание. — У нее вид был довольный.
* * *
Через восемнадцать дней после того, как деньги были отправлены телеграфом в Женеву, Императрице в ее токийский дом посыльный доставил конверт без обратного адреса. В конверте лежали вырезки из двух англоязычных газет, выходящих в Гонконге. Заметки были примерно недельной давности, в них говорилось об убийстве трех главарей ганга Большой Круг. Одного отравили в его любимом ресторане. Другого нашли в багажнике собственной машины — с перерезанным горлом и выколотыми глазами. Третьего сбросили с двенадцатого этажа, из квартиры любовницы, любовница была задушена. Полиция подозревала войну гангов или попытку молодежи обновить лидерство.
— Сколько еще этих китайских гангстеров он убьет? — поинтересовался Хандзо.
— Это имеет значение?
— Похоже, ты довольна его результатами.
— Очень.
— А отец? Ты ему сказала, да?
— Конечно. — Она отложила одну вырезку и взяла другую.
— И что он сказал?
— Сказал то, что говорит всегда. Что я могу действовать по своему усмотрению. А я так и поступила.
— Рядом с гниющей рыбой воняет все. Полтава и есть та рыба.
Императрица надменно подняла брови.
— Он выполняет мои приказы, вот и все. Молоток бьет по стамеске, стамеска по дереву. Я — молоток, он — стамеска.
Хандзо потрогал пальцем газетные вырезки.
— Ты его еще будешь использовать, когда кончится это дело с китайцами?
Она закрыла на мгновение глаза, открыла, внимательно посмотрела на него.
— Будущее всегда неопределенно. Кто знает, что мне потребуется через месяц, полгода, год. Ясно только одно: я сделаю все необходимое для защиты «Мудзин».
— Свяжешь себя с демоном, мать моя?
Как далеко пойдет Рэйко Гэннаи, чтобы сохранить свое положение в «Мудзин»? Ответ на этот вопрос как бы возник в последние часы Второй мировой войны, когда она вместе с молодым Уорреном Ганисом спланировала убийство его родителей, когда она приняла участие в убийстве заключенных тайного тюремного лагеря. Ну а потом она много лет шантажировала, манипулировала, угрожала и убивала всех, кто мог быть опасен для положения мужа в «Мудзин», а значит, опасен и для нее.
Полтава? Он был только средством для достижения цели. Его наняли остудить тарелки, чтобы она могла съесть обед. Заглядывая вперед, она предвидела, что обязательно будет война из-за наследования ее стареющему мужу Ясуде — тело и ум его быстро теряли энергию. Единственным человеком, который стал бы в полном смысле продолжать его дело, и единственным, которого она безоговорочно контролировала, был ее сын Хандзо. К сожалению, Ясуда сомневался в способностях Хандзо как лидера и склонялся скорее к назначению преемником своего крестника. Хандзо казался слишком мягким и бескостным отцу, который сам-то в свое время был беспощаден.
Сейчас борьба за президентство еще не разгорелась достаточно остро. Но если здоровье Ясуды резко ухудшится… Рэйко претенденты не пожалеют, она, много врагов нажила, а вся ее сила пропадет с уходом мужа от дел или его смертью. Отцу должен унаследовать Хандзо, иначе враги ее уничтожат.
Так свяжет ли она себя с демоном? О, она это уже сделала, и демону имя — власть.
Рэйко очень хорошо понимала, что меняться ей поздно.
Главным делом ее жизни был бы выигрыш президентства в «Мудзин» для Хандзо. Ничто из прежнего не могло быть столь критически важным. И возможная неудача не грозила такими бедствиями. Ей понадобится все оружие, имеющееся в ее распоряжении, чтобы отбиться от тех, кто затопчет могилу ее мужа, торопясь прикончить Рэйко. А Полтава давал ей возможность справиться с кем угодно.
«Мудзин» стоил того, чтобы обняться с демоном.
Глава 9
Англия
Август 1985
В дождливый холодный день Виктор Полтава шел по темному коридору убогого старого отеля в Сохо — это самый большой иностранный квартал Лондона. В одной руке у него был маленький потрепанный чемодан, в другой — хозяйственный пакет из японского ресторана на Джеррард-стрит по-соседству. В чемодане лежала его ночная боевая одежда — черные брюки, рубашка, маска-капюшон, мягкие туфли. Плюс костюм демона, сердце бабушки и запасной нож на пояс. Там же он держал рукопись и личные бумаги Оливера Ковидака, англичанина, которого он убил прошлой ночью.
Если бы Полтава оставил чемодан в комнате, он мог исчезнуть в его отсутствие. Гости в отеле жили самые сомнительные — проститутки, пенсионеры, бенгальские студенты, мальтийские сводники, китайцы по десять человек в комнате. В общем, те, кто умеет находить вещи еще до того, как вы их потеряли.
Сохо. Неприглядные узкие улочки, стриптизные клубы, магазинчики порнокниг, недорогие итальянские и китайские рестораны, винные магазины — и самый оживленный в городе фруктово-овощной рынок под открытым небом. Полтава остановился здесь, потому что явочные дома, содержавшиеся в Лондоне палестинцами и его бывшими европейскими товарищами, были ему недоступны.
Полтаве исполнилось тридцать лет — больше, чем основной массе революционеров, которые были обычно сосунками, собственное имя в газете казалось им важнее, чем возможность вести нормальную жизнь. Недавно ему провели пластическую хирургию лица — в Дамаске, несколько недель назад. Внешность его изменилась не слишком, но все же. Крашеные волосы, некоторая потеря веса и коричневые контактные линзы тоже помогали скрывать его истинный облик.
Сохо. Тысячи азиатов, живущие здесь, служили прекрасным прикрытием для евразиата Полтавы. А в отелях, к счастью, вопросов гостям не задавали. Поселяясь утром, он показал португальский паспорт, один из четырех, которые он носил с собой. Никаких проблем. Регистратор, толстый лысый киприот, едва взглянул на паспорт.
Что же до самого Сохо, то местные нравы Полтава находил отвратительными. Судя по запахам, распространявшимся из закусочных, пища там была несъедобная. Приехав в Лондон первый раз девять лет назад — он убил здесь фабриканта детских игрушек — Полтава по неосторожности попробовал Шотландское Яйцо. Это яйцо вкрутую, заключенное в сосисочное мясо и панированное хлебными крошками, едят его после глубокого прожаривания холодным. Тихий ужас. Он съел половину этой пакости, и его стошнило.
* * *
У двери в свою комнату Полтава поставил чемодан, прислонил к нему мешок и опустился на корточки. Потрогал замок пальцем — на месте ли специально оставленный здесь волос. На месте. Из-под двери он вытащил сложенную бумажку. Затем поднялся, провел рукой между верхним краем двери и фрамугой. Улыбнулся. Два клочка бумаги на прежнем месте. Гостей не было.
Он вошел в маленькую, почти голую комнату, закрыл за собой дверь и огляделся. Прислушался. Деньги, специально оставленные на ночном столике, остались нетронутыми. Двенадцать британских фунтов, шесть американских долларов. Дешевая спортивная куртка и брюки виднелись в стенном шкафу, где он их и оставил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78