Под кроватью — пара черных туфель. Ничто в комнате не пропало. Полтава не стал жертвой преступных деяний.
Ему хотелось есть. Но прежде он разделся до белых боксерских трусов, аккуратно повесил рубашку и брюки в стенной шкаф, беговые туфли убрал под кровать. Потом, сев на краешек кровати, он жадно съел упаковку жареной сои, смешанной с овощами и морскими водорослями — это он купил в японском ресторане.
Из второй упаковки он съел соевый творог, уже не так быстро, дальше последовали рыбный бульон, пшеничные клецки и рис, сваренный с маленькими кусочками курицы. На сладкое у Полтавы были три булочки с бобовой пастой и полдюжины блинчиков, фаршированных сладкой пастой из красных бобов. Все это он запил зеленым чаем с поджаренным воздушным рисом, придававшим чаю привкус дыма. Хорошо поесть удалось впервые за несколько дней. Все это время он жил на сухих концентратах, а они, хотя и давали энергию, настоящую пищу даже не напоминали. Полтава любил поесть.
Он откинулся на подушки, еще раз отхлебнул чаю и стал читать лондонские газеты. Только в трех упоминалась смерть Лорда Ковидака. Заметки были маленькие, но в эти ранние издания могла успеть лишь первичная информация, недостаточная для широкого освещения. Лорд Ковидак совершил самоубийство, сообщили две газеты. Дом Ковидака уничтожен пожаром подозрительного происхождения — так писала третья. В этой также говорилось, что самого Ковидака нашли мертвым в руинах его когда-то красивого дома. Убийство или самоубийство здесь не упоминались.
Полтава улыбнулся. Значит, он хорошо скрыл свои следы. Пока он не покинул Англию, здесь не должны заподозрить, что Ковидак был убит. Иначе полиция станет за всем следить, и выехать будет трудно. Ну, вроде бы все удалось. Он сломал Ковидаку шею, потом связал две простыни и повесил его на брусе в конюшне, из которой Ковидак сделал себе дом. После этого Полтава поджег конюшню. И ушел, оставив на месте реальности иллюзию.
Что же до двух полицейских, которых ему пришлось убить, то их тела Полтава положил в полицейскую машину и отогнал ее примерно на милю от дома Ковидака. Поставив машину на пустынной грунтовой дороге под гигантским ильмом, он отрезал рукав у одного из полицейских и засунул его в бензобак. Потом поднес горящую спичку и побежал. Когда машина взорвалась, он даже не обернулся. Еще одна загадка для британской полиции.
Он не был настолько глуп, чтобы рассчитывать на сколько-нибудь продолжительное действие этой уловки. Но на какое-то время хватит, он успеет уехать. А властям не хватит времени сообразить, что речь идет об Они, и устроить полномасштабный розыск. Потом-то они узнают, что Ковидак и оба полицейских убиты. Но Полтава тогда будет уже в Америке, займется теми тремя, кто мешает Императрице.
Он просмотрел бумаги Ковидака. Сначала быстро, потом медленнее. Письма, заметки, меморандумы. Все связано с книгой англичанина о «Мудзин» и Уоррене Ганисе. Полтава ожидал, что этот материал окажется скучным. Но нет. Напротив, очень даже интересно получалось. Если не больше.
У семьи Гэннаи и Уоррена Ганиса, были основания беспокоиться. Военные преступники, так назвал их Ковидак. Убийцы, уничтожившие около сотни заключенных — в том числе его жену — содержавшихся в секретном лагере времен Второй мировой войны. Алчные бизнесмены, которые всеми средствами пытались осуществить план мирового экономического господства — план этот зародился сорок лет назад, когда Ясуда Гэннаи, президент «Мудзин», заманил молодого Уоррена Ганиса в Японию.
Информация, которую собрал сам Полтава о семье Гэннаи, по степени подробности даже не приближалась к тому, что каким-то образом оказалась у Ковидака. Интересно. Отложив заметки и письма, Полтава начал читать рукопись.
Вдруг он заулыбался. Ничего странного, если Императрица настаивала, чтобы бумаги и рукопись англичанина он не отправлял ей по почте, а отдал из рук в руки Уоррену Ганису в Нью-Йорке. А тот отдаст все ее сыну Хандзо, который вскоре приедет в Америку по делам. Книга Ковидака и его заметки — материал взрывной, тут сомнений никаких. Самое меньшее, книга стоила бы Гэннаи (и Уоррену Ганису) миллионы долларов, и началась бы серия расследований их жизни. А в худшем случае кто-то из них мог бы попасть в тюрьму. У англичанина была возможность перерезать несколько глоток одними словами.
Полтава с удовольствием узнал, что Уоррен Ганис запачкал свои лилейно-белые руки в массовом побоище военнопленных. У этого капитана индустрии, оказывается, есть темная сторона в натуре. Полтава считал его напыщенным ослом, самодовольным и себялюбивым. Он ни на секунду не забывал о своем положении, но следовало ему напомнить, что положение-то он получил благодаря семье Гэннаи, они могут его и отнять. Так что при всем своем богатстве и влиянии м-р Ганис — ручная обезьянка «Мудзин», не более того.
Однако должное ему надо отдать: обезьянка хорошо служила своим японским хозяевам много лет, используя газеты, журналы и телевизионные станции, чтобы распространять в Америке идеи «Мудзин». А Ковидак чуть не выставил это уютное содружество напоказ. Полтава раньше считал Императрицу и «Мудзин» несокрушимыми. Книга Ковидака заставила его в этом усомниться.
Англичанин все изложил черным по белому. Императрица и непокорные жены в «Мудзин» — приучение к наркотикам и порабощение. Роль Уоррена Ганиса в исчезновении и гибели его второй жены. Были и «случайные» смерти, которые Ковидак назвал убийствами. Таиландский журналист, попробовавший шантаж в связи с загубленными женщинами из «Мудзин». Тайваньский банкир, неловко поступивший с тайным счетом «Мудзин». Полицейский детектив в Нью-Йорке, который слишком уж заинтересовался исчезновением второй жены Ганиса. Полтава улыбнулся. Он сам устроил эти «случайности» по просьбе Императрицы.
Ему-то нечего было опасаться в случае опубликования книги, его репутация установилась давно. Ковидак еще и не думал браться за перо, а мир уже знал Они. Другим, однако же, грозили бедствия, если книга увидит свет. Прощай, мечта Ганиса купить газетную сеть «Баттерфилд». Прощай, правление Рэйко Гэннаи в «Мудзин» и ее мечта увидеть сына преемником Ясуды. Прощай, тридцать миллионов долларов, выделенные «Мудзин» для приобретения газет «Баттерфилд». Несчастий всем хватит.
Разве только…
Появляется Виктор Полтава. Он уже устранил лорда Ковидака. Оставался еврей, Мейер Уэкслер. И грек-слухач Аристотель Беллас, вместе с дочкой, толстушкой Софи. Трое мужчин и нервная женщина, которые были безопасны, пока не наткнулись на информацию, смертельно опасную для Рэйко Гэннаи. Эта информация может погубить и американского газетного барона. А виноват во всем некто Аикути, Скрытый Меч.
Отложив рукопись, Полтава сбросил ноги с кровати и сел на краешек, уставясь в пустоту. Сначала он прислушивался к дождю, потом начал барабанить пальцами по тугим мышцам бедра. Полтава думал. Кое-что об информаторах он знал, о людях вроде этого Скрытого Меча. В рядах революционеров такие тоже попадались, они могли много причинить вреда, когда начинали говорить с полицией.
Он предателей ненавидел. Почему они это делают? Из мести. Или чтобы договориться с полицией и спасти себя. Некоторые ради того, чтобы ощутить свою власть. Некоторые за деньги. Всех их надо было перебить. Полтава убивал этих гадов очень охотно.
Почему Скрытый Меч желает зла Императрице и «Мудзин»? Почему хочет свалить Уоррена Ганиса? Полтава покачал головой. Не ради денег. Тут определенно не деньги. Императрица — опасный противник. Против нее можно идти, только если решился на тотальную войну, войну до конца. Полтава видывал подобную решимость в революционных товарищах, а они были не из тех, кого могут подвигнуть на что-нибудь деньги. Их жизнь определялась фанатизмом, бескомпромиссной верой, а такие люди опаснее голодных тигров. Деньги не могут быть для них мотивом.
Не давит ли на Скрытый Меч полиция? Полтава решил, что нет. Будь это так, информация и поступала бы от полиции, а не американскому журналисту и английскому чудаку. Поскольку Ковидак (и Полтава) был убежден, что Скрытый Меч японец, официальное давление должно исходить от японской полиции. Но японское правительство вряд ли позволит расследование «Мудзин» по какой бы то ни было причине. Оно бы не дало полиции играть на прошлых или даже на теперешних грехах компании. Японские корпорации находятся под защитой лидеров страны. К тому же правительство игнорирует любые военные преступления, и это всегда бесило азиатские страны, пострадавшие от японской оккупации.
Может быть, Скрытый Меч стремится к власти? Возможно. Не секрет, что Ясуда Гэннаи, президент «Мудзин», умирает. Так что один из высших служащих компании мог сделать попытку захвата власти. Такой человек должен быть умным и смелым, находчивым, должен иметь доступ к секретам компании. Вот, к примеру, Тэцу Окухара, крестник Ясуды Гэннаи. Окухара был когда-то любовником Рэйко Гэннаи, связь кончилась на горькой ноте. Знали ли об этом Ковидак и Скрытый Меч? Полтава знал.
Если Окухара и есть Скрытый Меч, то зачем вредить компании, которой он хочет управлять? Ибо Скрытый Меч как раз это и делал. Разоблачение Уоррена Ганиса означает потерю чрезвычайно ценного для «Мудзин» газетного механизма. Оно означает расследования со стороны американского Конгресса, ФБР, ЦРУ. Пресса в Америке будет принюхиваться к Уоррену Ганису, как гиена к мертвому льву. Зачем это Окухаре? Вот почему Полтава и усомнился, что мотивом у Скрытого Меча является стремление к власти. Нет, нет, здесь что-то другое.
В «Мудзин», если разобраться, кто угодно мог стать предателем: охранник, лишний раз обиженный Императрицей, обычный клерк, имеющий доступ к компьютерам и банкам данных и желающий кому-нибудь навредить, один из управляющих, уставший кланяться Императрице, родственник женщины, отправленной в Бангкок…
Месть. Полтава медленно покачивался вперед-назад на краешке кровати. Месть. Самая вероятная причина. Почему? Потому что Императрица из тех женщин, которые вызывают неугасимую ненависть. Сколько человек уже бесятся оттого, что не смогли ее победить? Так и возникает ненависть…
Полтава встал с кровати, почесал живот, подошел к стенному шкафу. Снял с полки чемодан и вынул из него волосы, которые он отрезал у Ханако — эту женщину он похитил и наказал на борту яхты, принадлежавшей Императрице. Потом вернулся на кровать, волосы разложил у себя по бедрам. Волосы были черные, красивые, пахли ее духами. И ее женственностью. От прикосновения волос к голому телу кожа стала «гусиной».
Он начал сплетать волосы. Ему нужна была веревка, такая, которой можно доверить свою жизнь. Как ниндзя древности, он предпочитал веревку из женских волос, потому что она крепкая, меньше изнашивается и на удивление легка. Работая, он думал о Скрытом Мече. Императрица все бы отдала, чтобы знать его имя. Миллионы, может быть. Какое-то предположение о личности этого информатора зашевелилось у Полтавы в голове, но ему трудно было сосредоточиться. Длинные волосы пробудили в нем чувственность, вспомнилась женщина — такая, какой он увидел ее в первый раз. Очаровательное существо, волосы чуть не до талии, она лежала в постели с французом. Лежала неподвижно, как труп, дыхание едва заметное. Она и впрямь будто мертвая, подумал тогда Полтава и почувствовал сексуальное возбуждение. Сейчас, в гостиничной комнате, он вдруг стал не сплетать, а поглаживать волосы. Тогдашняя тяга к сексу вернулась.
Положив волосы на рукопись Ковидака, он поднялся. В паху росло приятное напряжение. Он снял трусы. Взял несколько газет и мешок из японского ресторана и подошел к стенному шкафу. Расстелил газеты на истертом коврике перед потрескавшимся зеркалом во весь рост на дверце шкафа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Ему хотелось есть. Но прежде он разделся до белых боксерских трусов, аккуратно повесил рубашку и брюки в стенной шкаф, беговые туфли убрал под кровать. Потом, сев на краешек кровати, он жадно съел упаковку жареной сои, смешанной с овощами и морскими водорослями — это он купил в японском ресторане.
Из второй упаковки он съел соевый творог, уже не так быстро, дальше последовали рыбный бульон, пшеничные клецки и рис, сваренный с маленькими кусочками курицы. На сладкое у Полтавы были три булочки с бобовой пастой и полдюжины блинчиков, фаршированных сладкой пастой из красных бобов. Все это он запил зеленым чаем с поджаренным воздушным рисом, придававшим чаю привкус дыма. Хорошо поесть удалось впервые за несколько дней. Все это время он жил на сухих концентратах, а они, хотя и давали энергию, настоящую пищу даже не напоминали. Полтава любил поесть.
Он откинулся на подушки, еще раз отхлебнул чаю и стал читать лондонские газеты. Только в трех упоминалась смерть Лорда Ковидака. Заметки были маленькие, но в эти ранние издания могла успеть лишь первичная информация, недостаточная для широкого освещения. Лорд Ковидак совершил самоубийство, сообщили две газеты. Дом Ковидака уничтожен пожаром подозрительного происхождения — так писала третья. В этой также говорилось, что самого Ковидака нашли мертвым в руинах его когда-то красивого дома. Убийство или самоубийство здесь не упоминались.
Полтава улыбнулся. Значит, он хорошо скрыл свои следы. Пока он не покинул Англию, здесь не должны заподозрить, что Ковидак был убит. Иначе полиция станет за всем следить, и выехать будет трудно. Ну, вроде бы все удалось. Он сломал Ковидаку шею, потом связал две простыни и повесил его на брусе в конюшне, из которой Ковидак сделал себе дом. После этого Полтава поджег конюшню. И ушел, оставив на месте реальности иллюзию.
Что же до двух полицейских, которых ему пришлось убить, то их тела Полтава положил в полицейскую машину и отогнал ее примерно на милю от дома Ковидака. Поставив машину на пустынной грунтовой дороге под гигантским ильмом, он отрезал рукав у одного из полицейских и засунул его в бензобак. Потом поднес горящую спичку и побежал. Когда машина взорвалась, он даже не обернулся. Еще одна загадка для британской полиции.
Он не был настолько глуп, чтобы рассчитывать на сколько-нибудь продолжительное действие этой уловки. Но на какое-то время хватит, он успеет уехать. А властям не хватит времени сообразить, что речь идет об Они, и устроить полномасштабный розыск. Потом-то они узнают, что Ковидак и оба полицейских убиты. Но Полтава тогда будет уже в Америке, займется теми тремя, кто мешает Императрице.
Он просмотрел бумаги Ковидака. Сначала быстро, потом медленнее. Письма, заметки, меморандумы. Все связано с книгой англичанина о «Мудзин» и Уоррене Ганисе. Полтава ожидал, что этот материал окажется скучным. Но нет. Напротив, очень даже интересно получалось. Если не больше.
У семьи Гэннаи и Уоррена Ганиса, были основания беспокоиться. Военные преступники, так назвал их Ковидак. Убийцы, уничтожившие около сотни заключенных — в том числе его жену — содержавшихся в секретном лагере времен Второй мировой войны. Алчные бизнесмены, которые всеми средствами пытались осуществить план мирового экономического господства — план этот зародился сорок лет назад, когда Ясуда Гэннаи, президент «Мудзин», заманил молодого Уоррена Ганиса в Японию.
Информация, которую собрал сам Полтава о семье Гэннаи, по степени подробности даже не приближалась к тому, что каким-то образом оказалась у Ковидака. Интересно. Отложив заметки и письма, Полтава начал читать рукопись.
Вдруг он заулыбался. Ничего странного, если Императрица настаивала, чтобы бумаги и рукопись англичанина он не отправлял ей по почте, а отдал из рук в руки Уоррену Ганису в Нью-Йорке. А тот отдаст все ее сыну Хандзо, который вскоре приедет в Америку по делам. Книга Ковидака и его заметки — материал взрывной, тут сомнений никаких. Самое меньшее, книга стоила бы Гэннаи (и Уоррену Ганису) миллионы долларов, и началась бы серия расследований их жизни. А в худшем случае кто-то из них мог бы попасть в тюрьму. У англичанина была возможность перерезать несколько глоток одними словами.
Полтава с удовольствием узнал, что Уоррен Ганис запачкал свои лилейно-белые руки в массовом побоище военнопленных. У этого капитана индустрии, оказывается, есть темная сторона в натуре. Полтава считал его напыщенным ослом, самодовольным и себялюбивым. Он ни на секунду не забывал о своем положении, но следовало ему напомнить, что положение-то он получил благодаря семье Гэннаи, они могут его и отнять. Так что при всем своем богатстве и влиянии м-р Ганис — ручная обезьянка «Мудзин», не более того.
Однако должное ему надо отдать: обезьянка хорошо служила своим японским хозяевам много лет, используя газеты, журналы и телевизионные станции, чтобы распространять в Америке идеи «Мудзин». А Ковидак чуть не выставил это уютное содружество напоказ. Полтава раньше считал Императрицу и «Мудзин» несокрушимыми. Книга Ковидака заставила его в этом усомниться.
Англичанин все изложил черным по белому. Императрица и непокорные жены в «Мудзин» — приучение к наркотикам и порабощение. Роль Уоррена Ганиса в исчезновении и гибели его второй жены. Были и «случайные» смерти, которые Ковидак назвал убийствами. Таиландский журналист, попробовавший шантаж в связи с загубленными женщинами из «Мудзин». Тайваньский банкир, неловко поступивший с тайным счетом «Мудзин». Полицейский детектив в Нью-Йорке, который слишком уж заинтересовался исчезновением второй жены Ганиса. Полтава улыбнулся. Он сам устроил эти «случайности» по просьбе Императрицы.
Ему-то нечего было опасаться в случае опубликования книги, его репутация установилась давно. Ковидак еще и не думал браться за перо, а мир уже знал Они. Другим, однако же, грозили бедствия, если книга увидит свет. Прощай, мечта Ганиса купить газетную сеть «Баттерфилд». Прощай, правление Рэйко Гэннаи в «Мудзин» и ее мечта увидеть сына преемником Ясуды. Прощай, тридцать миллионов долларов, выделенные «Мудзин» для приобретения газет «Баттерфилд». Несчастий всем хватит.
Разве только…
Появляется Виктор Полтава. Он уже устранил лорда Ковидака. Оставался еврей, Мейер Уэкслер. И грек-слухач Аристотель Беллас, вместе с дочкой, толстушкой Софи. Трое мужчин и нервная женщина, которые были безопасны, пока не наткнулись на информацию, смертельно опасную для Рэйко Гэннаи. Эта информация может погубить и американского газетного барона. А виноват во всем некто Аикути, Скрытый Меч.
Отложив рукопись, Полтава сбросил ноги с кровати и сел на краешек, уставясь в пустоту. Сначала он прислушивался к дождю, потом начал барабанить пальцами по тугим мышцам бедра. Полтава думал. Кое-что об информаторах он знал, о людях вроде этого Скрытого Меча. В рядах революционеров такие тоже попадались, они могли много причинить вреда, когда начинали говорить с полицией.
Он предателей ненавидел. Почему они это делают? Из мести. Или чтобы договориться с полицией и спасти себя. Некоторые ради того, чтобы ощутить свою власть. Некоторые за деньги. Всех их надо было перебить. Полтава убивал этих гадов очень охотно.
Почему Скрытый Меч желает зла Императрице и «Мудзин»? Почему хочет свалить Уоррена Ганиса? Полтава покачал головой. Не ради денег. Тут определенно не деньги. Императрица — опасный противник. Против нее можно идти, только если решился на тотальную войну, войну до конца. Полтава видывал подобную решимость в революционных товарищах, а они были не из тех, кого могут подвигнуть на что-нибудь деньги. Их жизнь определялась фанатизмом, бескомпромиссной верой, а такие люди опаснее голодных тигров. Деньги не могут быть для них мотивом.
Не давит ли на Скрытый Меч полиция? Полтава решил, что нет. Будь это так, информация и поступала бы от полиции, а не американскому журналисту и английскому чудаку. Поскольку Ковидак (и Полтава) был убежден, что Скрытый Меч японец, официальное давление должно исходить от японской полиции. Но японское правительство вряд ли позволит расследование «Мудзин» по какой бы то ни было причине. Оно бы не дало полиции играть на прошлых или даже на теперешних грехах компании. Японские корпорации находятся под защитой лидеров страны. К тому же правительство игнорирует любые военные преступления, и это всегда бесило азиатские страны, пострадавшие от японской оккупации.
Может быть, Скрытый Меч стремится к власти? Возможно. Не секрет, что Ясуда Гэннаи, президент «Мудзин», умирает. Так что один из высших служащих компании мог сделать попытку захвата власти. Такой человек должен быть умным и смелым, находчивым, должен иметь доступ к секретам компании. Вот, к примеру, Тэцу Окухара, крестник Ясуды Гэннаи. Окухара был когда-то любовником Рэйко Гэннаи, связь кончилась на горькой ноте. Знали ли об этом Ковидак и Скрытый Меч? Полтава знал.
Если Окухара и есть Скрытый Меч, то зачем вредить компании, которой он хочет управлять? Ибо Скрытый Меч как раз это и делал. Разоблачение Уоррена Ганиса означает потерю чрезвычайно ценного для «Мудзин» газетного механизма. Оно означает расследования со стороны американского Конгресса, ФБР, ЦРУ. Пресса в Америке будет принюхиваться к Уоррену Ганису, как гиена к мертвому льву. Зачем это Окухаре? Вот почему Полтава и усомнился, что мотивом у Скрытого Меча является стремление к власти. Нет, нет, здесь что-то другое.
В «Мудзин», если разобраться, кто угодно мог стать предателем: охранник, лишний раз обиженный Императрицей, обычный клерк, имеющий доступ к компьютерам и банкам данных и желающий кому-нибудь навредить, один из управляющих, уставший кланяться Императрице, родственник женщины, отправленной в Бангкок…
Месть. Полтава медленно покачивался вперед-назад на краешке кровати. Месть. Самая вероятная причина. Почему? Потому что Императрица из тех женщин, которые вызывают неугасимую ненависть. Сколько человек уже бесятся оттого, что не смогли ее победить? Так и возникает ненависть…
Полтава встал с кровати, почесал живот, подошел к стенному шкафу. Снял с полки чемодан и вынул из него волосы, которые он отрезал у Ханако — эту женщину он похитил и наказал на борту яхты, принадлежавшей Императрице. Потом вернулся на кровать, волосы разложил у себя по бедрам. Волосы были черные, красивые, пахли ее духами. И ее женственностью. От прикосновения волос к голому телу кожа стала «гусиной».
Он начал сплетать волосы. Ему нужна была веревка, такая, которой можно доверить свою жизнь. Как ниндзя древности, он предпочитал веревку из женских волос, потому что она крепкая, меньше изнашивается и на удивление легка. Работая, он думал о Скрытом Мече. Императрица все бы отдала, чтобы знать его имя. Миллионы, может быть. Какое-то предположение о личности этого информатора зашевелилось у Полтавы в голове, но ему трудно было сосредоточиться. Длинные волосы пробудили в нем чувственность, вспомнилась женщина — такая, какой он увидел ее в первый раз. Очаровательное существо, волосы чуть не до талии, она лежала в постели с французом. Лежала неподвижно, как труп, дыхание едва заметное. Она и впрямь будто мертвая, подумал тогда Полтава и почувствовал сексуальное возбуждение. Сейчас, в гостиничной комнате, он вдруг стал не сплетать, а поглаживать волосы. Тогдашняя тяга к сексу вернулась.
Положив волосы на рукопись Ковидака, он поднялся. В паху росло приятное напряжение. Он снял трусы. Взял несколько газет и мешок из японского ресторана и подошел к стенному шкафу. Расстелил газеты на истертом коврике перед потрескавшимся зеркалом во весь рост на дверце шкафа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78