Но Кендрик его узнал. Худощавый, высокий, с бронзовым загаром, этот тип в футболке присутствовал на встрече у Боллингера в библиотеке. Кендрик успел заметить у него на лице выражение откровенной враждебности.
— Слушай, приятель, а что, на борту присутствуют все гости Боллингера или только некоторые? — спросил Кендрик, заметив, что мафиози проследил за его взглядом.
— Какие гости?
— Смышленый ты малый, Луиджи!
— Во-первых, я не Луиджи, но, если вам по душе это имя, пока возражать не буду. Во-вторых, на борту капитан и кто-то из команды. Ни того ни другого я ни разу не видел.
— Интересно, очень интересно! И куда мы путь держим?
— Совершаем морское путешествие, да и все!
Яхта замедлила ход, едва только мощный луч прожектора на капитанском мостике рассек темноту. Мафиози отстегнул ремень безопасности и поднялся. Он неторопливо пересек па-. лубу и спустился вниз, в каюту. Сказал что-то по селектору, но что именно, Кендрик не уловил из-за шума ветра и волн. Спустя пару минут секьюрити вернулся с кольтом 45-го калибра в руке.
«Хотелось бы знать, какой приговор мне эти подонки вынесут?» — подумал Кендрик. Бахрейнский Махди намеревался скормить его акулам, шныряющим в акватории Катара, но слава Богу, не успел. Мэнни выручил. А теперь? Он сам за себя постоит! Будет драться до последнего. Хорошо бы завладеть чьим-либо оружием. Во всяком случае лучше пуля в лоб и мгновенная гибель, чем медленная смерть в пучине Тихого океана, где кишмя кишат акулы-людоеды.
— Ну вот, конгрессмен, можно сказать, прибыли! — произнес мафиози вкрадчивым тоном.
— Прибыли? Куда именно?
— Если б я знал! Остров какой-то.
Кендрик постарался ничем не выдать своего беспокойства. Герой Омана с такой легкостью стал добычей жуликов и проходимцев! — размышлял он. Но кто кого, это еще вопрос. Если прежде жизнь не представляла для него особой ценности, то сейчас, когда у него есть Калейла — его любимая, он так просто с жизнью не расстанется.
— У тебя такой бравый вид, что пушка, пожалуй, явный перебор, — сказал Кендрик, кивнув в сторону кольта.
— Перебор — это по вашей части, — усмехнулся мафиози, — а у меня все в самый раз. Я вас сейчас освобожу от вынужденных пут, но имейте в виду: пара лишних движений — и вы на дне морском. Capisce?
— Molto bene.
— Не держите на меня зла, конгрессмен! Мне приказали, и я обязан приказ выполнить. Так каждый поступает, и вы в том числе.
Эван услышал, как щелкнули замки, и мгновенно почувствовал, что парусиновые ремни ослабли.
— А вам не приходило в голову, что, выполняя подобные приказы, вы рискуете однажды не вернуться в Сан-Диего? — спросил он.
— И не один раз! — ответил мафиози. — Но чтобы этого не случилось, мы как раз и прочим Вепря в вице. Вепря в вице... Хорошо звучит, правда? Аллитерация подходящая...
— Не могу ничего сказать, поскольку я не поэт, а инженер-строитель.
— У меня вот кольт в руке, стало быть, я тоже не поэт. Так что не увиливайте и отвечайте, если вас спрашивают.
— Вепрь — это что, вице-президент?
— Так точно! Говорят, ему стало известно, как мы его между собой называем, и это прозвище ему не понравилось. Каково, а? Оказывается, его прихлебатели имеют наглость подслушивать службу секьюрити!
— Я возмущен, — сказал Кендрик, поднимаясь со стула и размахивая руками, дабы восстановить кровообращение.
— Стоять! — заорал мафиози, вскидывая кольт 45-го калибра.
— Ну ты чего как с цепи сорвался? Посидел бы как я, без движения, посмотрел бы я на тебя...
— Ладно, ладно, не выступайте! Сейчас пришвартуемся, и двигайтесь сколько душе угодно.
Яхта ловко проскользнула между скал в небольшую бухту, затем прилаживаясь — давая то задний, то передний ход, — вошла в док длиной метров тридцать, где покачивались еще три судна, поменьше размером, но помощнее и более быстроходные.
Мокрый причал освещали фонари, забранные сеткой из проволоки. Из темноты выскочили двое и помчались к причальным тумбам. Яхта искусно сманеврировала, слегка коснувшись правым бортом пары автомобильных шин, свисавших на цепях. Швартовка прошла как по маслу.
— Приехали! — сказал мафиози. — Прошу на берег, конгрессмен.
— Мне бы хотелось лично поблагодарить капитана за приятное путешествие и благополучное прибытие.
— Очень смешно! — отозвался секьюрити. — Только оставьте эти ваши реплики для будущих фильмов, а пока прошу на причал. Кажется, вам не терпелось поразмяться? Пользуйтесь возможностью. А капитана вы, к сожалению, не увидите, как, впрочем, и остальных обитателей этого острова.
— Ты не прав, Луиджи! Спорим, что увижу...
— На что спорим, на ваши яйца? Да и зовут меня все же не Луиджи.
— Но если не Луиджи, то, может, Реджинальд?
— Конгрессмен, может, хватит?
Эван сначала шагал по пирсу, потом спустился на лужайку и какое-то время шел по тропинке, спускающейся под уклон, а затем стал выбираться вверх по дорожке, выложенной плитами. Мафиози шагал следом.
Неожиданно перед ним возникли две деревянные дощечки, выкрашенные коричневой краской. На той и на другой белой масляной краской был написан от руки один и тот же текст. На дощечке справа от дорожки — на английском языке, на дощечке слева — на испанском. Кендрик прочитал вслух:
— "Проход в Китай. Частная собственность. Сигнализация".
— Стоять! — сказал за спиной секьюрити. — Не оборачиваться! Смотреть прямо перед собой.
Кендрик услышал топот. Кто-то бежал по пирсу. Затем он различил голоса. На английском языке, но с испанским акцентом отдавались какие-то приказания.
— Все в порядке! — продолжил мафиози. — Поднимайтесь, а затем первый поворот направо. Идите и не оглядывайтесь!
Эван повиновался. Ему было довольно тяжело подниматься по крутому склону. Длительное сидение на стуле в одном и том же положении вызвало отечность щиколоток и боль в ступнях. Поэтому он шагал медленно, пытаясь при скудном освещении разглядеть окрестности. Высоченные деревья, достигавшие шестиметровой высоты, придавали ландшафту живописный вид. Стволы этих гигантов иногда были закрыты другими деревьями и кустарником, но все равно их ярко-зеленые пышные кроны возвышались над прочими. Густые заросли вьющихся растений, искусно прореженные, образовывали как бы сводчатый тоннель, внутри которого пролегала дорожка, выложенная квадратными каменными плитами. Короче говоря, дикой природе был навязан порядок.
По мере восхождения по крутому склону созерцание окружающей природы постепенно уступало место восприятию звукового многоголосья. Кендрик уловил звук падающей воды, но, прислушавшись, сообразил, что горные речки, переваливая через пороги, звучат отрывисто, как бы стаккато, а сейчас присутствовал необычный, вернее, незнакомый ритм и такт. Какой-то особенный звук... Что же это? Волны... Конечно же, волны! Бьются о скалы с шумом, напоминающим отдаленные раскаты грома.
Вдоль дорожки по земле струился как бы янтарный ручеек. Это мерцали крошечные лампочки, указывающие путь. Неожиданно образовался желтенький ручеек, поворачивающий направо. «Первый поворот направо»... Кендрик пошел направо, и сразу стало темнее. Но потом вдруг сделалось совсем светло — сквозь стволы пальм, опутанные сине-зеленой порослью, глянули ярко освещенные окна одноэтажного коттеджа. Два окна... По одному по бокам парадной двери.
То, что коттедж представляет собой нечто необыкновенное, Кендрик понял сразу. Почему он пришел к такому выводу, было непонятно, но все стало ясно, когда он подошел к дому ближе.
Все дело было в окнах. Он таких никогда не видел. Десятисантиметровой толщины стекла были наклонены под таким углом, который, подобно мощным прямоугольным призмам, увеличивал мощность источника света за стеклом в десятки, а то и сотни раз.
— Ваши апартаменты, конгрессмен, — сказал секьюрити. — Ваша собственная вилла, если хотите.
— Зачем мне такое претенциозное жилье? Неужели не найдется что-либо более скромное?
— Вы прямо прирожденный комик, конгрессмен! Где я вам возьму другое? Бросьте шутки шутить. Прошу! — Мафиози взмахнул рукой. — Дверь, между прочим, открывается без ключа.
— Как это?
— Электроника, вот и весь секрет. Я сам поначалу прибалдел, пока охрана не объяснила, что к чему. — Секьюрити достал из кармана небольшую пластину. — Вот эта штуковина — как бы дистанционный ключ. Нажимаю кнопку, сразу пара стальных засовов выдвигается из косяков и дверь открыта. Точно так же устройство работает изнутри. Здорово, да?
— Здорово, но я бы сообразил, что надо делать без всякой охраны.
— Конгрессмен, вы, что ли, крутой?
— Куда уж мне! — сказал Кендрик, толкая дверь.
Его взору открылась прелесть комфортабельного сельского жилища, какие встречаются в горах Новой Англии, но отнюдь не на юге Калифорнии или, скажем, в Северной Мексике.
Бревенчатые стены, в глубине направо — кухня, налево — ванная. У правой стены огромная кровать, отгороженная деревянной решеткой от гостиной с журнальным столиком, парой глубоких кресел и с огромным телевизором.
Эван, будучи строителем, понимал, что этот однокомнатный домик с перетекающими пространствами гораздо удачнее вписался бы где-нибудь в заснеженном горном Вермонте, а не на берегу океана. И все же присутствующий шарм сельской пасторали убеждал в том, что многие гости, оказываясь на этом острове, получали здесь истинное наслаждение. Однако не вызывало сомнения и другое предназначение однокомнатного коттеджа. Словом, эта «вилла», напичканная электроникой, была премиленькой тюремной камерой, не лишенной, однако, комфорта.
— Недурственно и весьма уютно, — сказал секьюрити вице-президента Боллингера, меряя шагами единственную комнату. Кольт у него в руке был постоянно направлен на Кендрика. — Как насчет того, чтобы пропустить по рюмочке? Не возражаете, конгрессмен? — добавил он, подходя к зеркальному бару в нише рядом с кухней, удачно вписанной в интерьер. — Если откажетесь, я выпью один.
— Пожалуй, и я за компанию, — ответил Кендрик, обводя взглядом помещение, оформленное в стиле, более подходящем для северного климата.
— Что предпочитаете?
— Канадское виски со льдом, — ответил Кендрик, неторопливо расхаживая по комнате. Делая вид, будто его интересует интерьер, он оценивал своим опытным глазом возможные огрехи и промахи, представляющие, с его точки зрения, хоть какую-либо возможность выбраться отсюда.
Их не было, то есть он не обнаружил ничего такого, что сулило бы избавление от вынужденного заточения.
Оконные рамы крепились болтами, скрытыми под толстым слоем штукатурки. Петли парадной двери были такими внушительными, что снять дверь с петель можно было бы только при помощи мощной электродрели.
Ванная оказалась без окон. Две вентиляционные отдушины, забранные решетками в диаметре сантиметров не более десяти, обеспечивали доступ свежего воздуха.
— Классное укрытие, не правда ли? — сказал мафиози, вручая Кендрику бокал с виски прямо на пороге ванны.
— Замечательная хижина, — согласился Эван. — Но я, как инженер-строитель, построивший вместе с моим другом-архитектором не один десяток особняков, должен указать на полное отсутствие привязки этого домика к ландшафту, то есть я хочу сказать, что не менее замечательная южная природа здесь как бы сама по себе, тем более что проект этого жилища, по всей видимости, решался с учетом северных климатических широт.
С бокалом виски в руке Кендрик направился на кухню, которая показалась ему несколько необычной. Хотя ничего необычного ему, на первый взгляд, на глаза не попалось.
Не забывая о кольте мафиози, направленном на него, он обогнул овальный дубовый стол, служивший конечно же обеденным, и подошел к кухонному, представлявшему собой трехметровый прилавок с плитой в самом центре, прямо под вытяжкой. Мойка и холодильник находились справа и были разделены между собой коротким прилавком с ящичками, на котором сверкала нержавейкой микроволновая печь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120