— спросила Зайя. — Почему ты не помог им?
— Я был на задании, должен был выяснить... И вот теперь все понял. Калейла... и он!
— Фантазии, фантазии... Кто бы ты ни был, я тебя не знаю. Но выяснить это не составит труда. Мы отправляемся в Бахрейн, чтобы встретиться с Махди. Тебя возьмем с собой. Великий человек, несомненно, будет рад тебя видеть, если ты представляешь для него хоть какую-то ценность.
— Согласен, — проговорил Азрак.
— Бахрейн? — На лице Макдоналда отразилось изумление. — Как, черт возьми, вы собираетесь попасть туда?
— Хочешь сказать, что ты не знаешь? — спросил Кендрик.
* * *
Машина остановилась возле кладбища в Джабаль-Са-Али. Сотрясаясь всем своим хрупким телом от очередного приступа кашля, Эммануил Вайнграсс выбрался из машины, повернулся к водителю, придерживающему дверцу, и заговорил, повадками и манерами пытаясь изобразить англичанина:
— Я намерен помолиться за своих английских предков. Знаю, это мало кто делает в наши дни. Возвращайся через час.
— Через час? — Водитель для убедительности поднял палец.
— Да, мой друг. Я совершаю паломничество сюда каждый год. Понимаешь?
— Да-да. — Шофер усиленно закивал, уверяя Вайнграсса, что понимает тех, кто молится за своих предков. При этом толстенькая пачка денег грела ему ладонь — вознаграждение оказалось гораздо больше, чем он ожидал, и он знал, что получит даже больше, если вернется сюда через час.
— А теперь оставь меня. Я хочу побыть один.
— Да-да! — Шофер захлопнул дверцу, обежал машину, сел за руль. . Вскоре машина скрылась из виду.
Мэнни вновь зашелся кашлем, на этот раз приступ был еще сильнее, чем прежде. Медленно обвел взглядом окрестности, затем направился через кладбище к стоящему в стороне, в нескольких сотнях метров, каменному строению. Десять минут спустя он уже спешил по лестнице вниз, в подвал, где располагался штаб израильской разведки.
— Вайнграсс! — воскликнул офицер Моссад. — Рад снова видеть тебя.
— Неправда. Ты никогда не рад видеть меня. Да и о деле, которым занимаешься, понятия не имеешь. Ты всего-навсего бухгалтер, да к тому же скупой.
— Ну, Мэнни, давай не будем начинать...
— Нет-нет, я настаиваю, чтобы мы начали прямо сейчас. — Вайнграсс взглянул на Бен-Ами и пятерых членов отряда «Масада». — Ну что, неудачники, у кого-нибудь найдется виски? Знаю наверняка, что у этого, — Вайнграсс ткнул пальцем в сторону офицера Моссад, — никогда ничего нет.
— Даже вина предложить не можем, — сказал Бен-Ами. — В списке нашего довольствия спиртное не значится.
— Догадываюсь, кто его составлял. Ладно, бухгалтер, выкладывай, что тебе известно. Где мой сын Эван Кендрик?
— Здесь. Это все, что мы знаем.
— Ну конечно, что еще вы можете сказать! Вечно вы на три шага позади.
— Мэнни...
— Успокойся, иначе тебя удар хватит, а я вовсе не хочу, чтобы Израиль потерял своего лучшего бухгалтера. Кто способен сообщить мне больше?
— Я! — сказал Иаков. — Мы обязаны уже сейчас быть в посольстве. У нас свое задание, не имеющее к вашему американцу никакого отношения.
— Так, значит, помимо бухгалтера здесь еще имеется сорвиголова, — сказал Вайнграсс. — Кто еще?
— Кендрик находится здесь без каких-либо на то санкций, — ответил Бен-Ами. — Он прилетел нелегально и действует самостоятельно, не рассчитывая на поддержку в случае провала.
— Откуда у вас такая информация?
— От одного из наших людей в Вашингтоне. Кто он, из какого департамента или агентства, не знаю.
— Придется подарить вам телефонную книгу. Этот телефон прослушивается? — спросил Вайнграсс, садясь за стол.
— Никаких гарантий, — ответил офицер Моссад. — Его устанавливали в страшной спешке.
— И потратили так много денег... Знаю, знаю.
— Мэнни!
— Да ладно тебе. — Вайнграсс достал из кармана записную книжку, пролистал несколько страниц, пока взгляд не выхватил нужное имя и нужный номер. Он поднял трубку, набрал номер, через несколько секунд заговорил: — Спасибо, мои дорогой друг из дворца, за то, что столь вежлив. Моя фамилия Вайнграсс, абсолютно ничего не говорящая вам. Однако хорошо известная великому султану Ахмату. Само собой, я бы не стал беспокоить столь значительного человека, но если бы вы передали ему, что я звонил, то оказали бы мне неоценимую услугу. Если позволите, я назову вам номер телефона, по которому со мной можно связаться. — Мэнни, прищурившись, прочитал цифры на телефонном аппарате. — Спасибо, дорогой друг, и, если позволите, добавлю, что дело, по которому я звоню, очень срочное и султан может наградить вас за проявленное усердие. Еще раз спасибо. — Вайнграсс повесил трубку, откинулся на спинку кресла, глубоко вдохнул и выдохнул, воздух со свистом вырывался из его легких. — А теперь подождем, — сказал он, глядя на офицера Моссад. — И понадеемся на то, что мозгов и денег у султана больше, чем у вас... Боже мой, он вернулся! Через четыре года он снова услышал меня, и мой сын вернулся.
— Почему? — спросил Иаков.
— Махди, — ответил Вайнграсс тихо, с затаенной злостью.
— Кто?
— Узнаешь. Сорвиголова.
— Но ведь на самом деле, Мэнни, он не твой сын.
— Он — единственный сын, какого я хотел бы иметь... Зазвонил телефон. Вайнграсс схватил трубку, прижав ее к уху:
— Да!
— Эммануил?
— Помнится когда-то, еще в Лос-Анджелесе, ты обращался ко мне куда менее формально.
— Слава Аллаху, я этого никогда не забуду. Я завязал с этим с тех пор, как вернулся.
— Скажи-ка мне, бездельник, ты экономику на третьем курсе сдал?
— До высшего балла не дотянул. Надо было тебя послушаться. Ты был прав, они это любят: чем сложнее, тем лучше.
— Ты можешь говорить? — Вайнграсс оставил шутливый тон.
— Я — да, а ты — нет.
— Понятно. Наш общий знакомый, где он?
— На пути в Бахрейн с двумя людьми из посольства. Поначалу предполагалось, что будет только один, но в последний момент все изменилось. Почему — не знаю.
— Должно быть, на то была причина. Кто еще задействован?
Ахмат помолчал.
— Еще один человек, с которым, впрочем, ты ни в коем случае не должен входить в контакт. Это женщина по имени Калейла. Говорю тебе об этом только потому, что доверяю и хочу, чтобы ты знал о ее участии. Больше никто о ней знать не должен, равно как и о нашем друге. Если ее разоблачат, это будет подобно катастрофе.
— Не слишком обнадеживает, юноша. Как я распознаю проблему?
— Надеюсь, тебе не придется. Она спряталась в кабине пилота, которая будет закрыта на всем протяжении полета.
— Это все, что ты хочешь сказать мне?
— Что касается ее — да.
— Мне надо двигаться. Чем можешь помочь?
— Отправлю тебя на другом самолете. Как только станет возможно, наш друг сообщит, что происходит. Когда попадешь туда, свяжись со мной, объясню как. — Ахмат назвал Вайнграссу номер засекреченного телефона. — Ты побудешь какое-то время на месте?
— Да.
— Я перезвоню тебе, как только все устрою. Если найдется коммерческий рейс, гораздо лучше будет отправиться им.
— Прости, сделать этого не могу.
— Почему?
— Все должно быть шито-крыто. Я везу с собой семь павлинов.
— Семь?..
— Да, и, если хочешь поймать неприятности — вроде несчастного случая, — надо непременно взять с собой этих хитроумных птичек, чьи перышки раскрашены в белый и синий.
Ахмат, султан Омана, охнул.
— Неужели Моссад? — спросил он.
— Вот именно.
— Черт возьми! — не сдержался Ахмат.
* * *
Небольшой, на шесть пассажиров, реактивный самолет взял курс на северо-запад над Персидским заливом в Бахрейн. Энтони Макдоналд, подозрительно тихий и спокойный, сидел в первом ряду из двух кресел, Азрак и Кендрик — в последнем. Дверь кабины пилота была закрыта и, согласно словам человека, встречавшего их в якобы угнанном военном джипе и провезшего их через грузовой терминал к самолету в аэропорту Маската, эта дверь останется закрытой до тех пор, пока пассажиры не покинут борт воздушного лайнера. Их никто не должен видеть. В Бахрейне, в международном аэропорту Мухаррака, их встретит человек, который поможет пройти таможенный контроль.
Эван и Азрак повторили несколько раз намеченный план действий, и, поскольку террорист никогда не был в Бахрейне, он делал необходимые записи — местоположение тех или иных объектов и их названия. Главное требование по прибытии на место — разбежаться по меньшей мере на час. Причина — Энтони Макдоналд, агент Махди. Если окажется, что это так, то англичанин для Эвана — кратчайший путь к Махди, а значит, услуги террориста ему ни к чему. Что ж, придется в таком случае с ним расстаться.
— Не забывай, мы сбежали из тюрьмы. За нами охотятся все, включая Интерпол. Наши фотографии с вестью о побеге уже разосланы. Нельзя допустить, чтобы нас увидели вместе в дневное время суток. После захода солнца риск не так велик, однако и тогда следует принимать все меры безопасности.
— Какие меры?
— Купить новую одежду для начала. Та, что на нас, просто отрепья. В Маскате это, может, и сойдет, но только не здесь. Возьми такси до Манамы — это столица Бахрейна, и закажи номер в отеле «Араду» на Вади-эль-Ахд. На нижнем этаже есть магазин мужской одежды, купи себе деловой костюм и постригись в парикмахерской. Запиши все!
— Я пишу. — Азрак застрочил быстрее.
— Зарегистрируйся под именем... Дай подумать, Ятим фамилия распространенная в Бахрейне, но лучше не рисковать.
— Может, взять фамилию матери? Исхаад?
— Тебя вычислят. Назовись Фаруком, как делают все. Т. Фарук. Я свяжусь с тобой через час или два.
— А сам чем займешься?
— Чем? — вопросом на вопрос ответил Кендрик. — Останусь с англичанином, который утверждает, будто работает на Махди. Если вдруг окажется, что он не лжет, сегодняшнюю встречу будет нетрудно устроить. Но откровенно говоря, я не верю ему и, если он все-таки лжет, выясню, на кого он в действительности работает.
Азрак взглянул на человека, которого знал как Амаля Бахруди, и тихо сказал:
— Твой мир гораздо сложнее моего. Мы знаем своих врагов, целимся в них и убиваем, чтобы не убили нас. У тебя все не так просто. Ты прежде должен найти своего врага.
— Проникнуть на территорию врага, вычислить предателей. Не думаю, что наши методы различаются.
— Просочиться в ряды врага несложно, когда многие из них одеты так, как мы, говорят, как мы. Несложно перенять и образ мышления врага. А что до предателей, в Маскате мы явно просчитались. Если бы не ты, мы бы об этом и не узнали
— Я?
— Я про фотографии, Бахруди.
— Конечно! Прости, я задумался. — Задумался, черт возьми. Только подобный прокол не должен повториться, а то Азрак смотрит с удивлением. Надо развеять его сомнения. И быстро! — К вопросу о фотографиях... Твоей сестре придется раздобыть доказательства того, что предательский бизнес прекращен. Предлагаю сделать новые снимки. Трупы рядом с осколками... Записанные на пленку признания, которые можно будет потом распространить.
— Зайя знает, что делать, она самая сильная среди нас, самая преданная. Она не успокоится, пока не обыщет каждую комнату, не проверит всех своих людей. Самым тщательным образом.
— Слова, поэт! — резко оборвал его Кендрик. — Возможно, ты не понимаешь. То, что произошло в Маскате — то, чему позволили произойти, — может повлиять на всю организацию. Если это останется безнаказанным, в наши ряды ринутся толпы шпионов, каждый из которых будет стремиться запечатлеть нас на видеопленку и выставить нас напоказ!
— Хорошо, хорошо, — закивал головой Азрак, не желая выслушивать критику. — Сестра обо всем позаботится. Ты убедил ее, хотя поначалу она сомневалась. Твои действия говорят сами за себя — ты спас нас в пустыне, сумел достать самолет. Она сделает все, что должна. И быстро, уверяю тебя.
— Отлично. А теперь отдыхай, поэт! Нам предстоит многое сделать.
Кендрик устроился в кресле поудобнее, словно собирался вздремнуть, хотя взгляд его полузакрытых глаз уперся в затылок Энтони Макдоналда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120