— Это прямой телефон ко мне домой, мистер О'Рейли... Оператор, переключите линию!
— Да, сэр. — В трубке послышался щелчок.
— Да, мистер О'Рейли, теперь мы одни.
— А я не один. Я в компании шести трупов в десятке метров от меня.
— Вы где в данный момент?
— В доме Кендрика, мистер Пейтон. Если ваше ведомство против широкой огласки в прессе, вызывайте сюда спецподразделение.
— Пожалуй, так лучше, — ответил начальник Отдела спецопераций. Но ведь в доме есть люди...
— Они тоже убиты.
* * *
Митчелл Пейтон присел около убитого охранника, чей труп лежал возле ворот.
— Боже милосердный, такой молодой... Все они такие молодые.
— Да, сэр! Были... Были молодыми, — отозвался детектив. — В живых не осталось ни одного. Я выключил почти весь свет в доме, но смогу провести вас.
— Да, конечно...
— Но прежде скажите, где сейчас конгрессмен Кендрик. Или где он должен быть. Я могу и даже обязан вызвать полицию из Фэрфакса. Вы меня понимаете, сэр?
— Понимаю, лейтенант. Пока что это происшествие... катастрофа, если угодно, должна оставаться в ведении ЦРУ.
— Ответьте на мой вопрос о Кендрике. Его машины здесь нет, и я хочу знать, хороший это признак или наоборот.
— Необычный вы человек, если в состоянии находить в этой ситуации хорошие признаки.
— Я скорблю по этим людям, совершенно мне незнакомым, так же, как сотни раз до этого, когда встречался с подобным, но Эвана Кендрика я знаю лично, и, если вам что-либо о нем известно, поставьте меня в известность, а не то я пойду в свою машину и по радиосвязи передам в полицию сообщение об учиненной здесь резне.
— Бога ради, не надо меня запугивать, лейтенант. Если желаете знать, где Кендрик, спросите у своей жены!
— Почему у жены, а не у вас?
— Потому что она работает секретарем у конгрессмена, если вы случайно об этом позабыли.
— Тогда скажите, какого черта я здесь делаю, — взорвался Патрик. — Думаете, наношу визит вежливости колорадскому миллионеру? Я приехал потому, что вот уже два дня от Эвана ни слуху, ни духу, а с девяти утра оба его телефона, здесь и в Меса-Верде, не работают!
— Неужели оба телефона? — Пейтон кинул взгляд на крышу дома.
— Да-да, именно! — сказал О'Рейли, перехватив взгляд Пейтона. — Один провод перерезан и мастерски присоединен ко второму, а толстый кабель, что подведен на крышу, отсоединен.
— Ах ты, черт!
— Черт нам не помощник! Скажите, где все-таки Кендрик?
— На Багамах, в Нассау.
— А почему вы решили, что моя жена, секретарь конгрессмена, знает, где он?
— Потому что он мне говорил, что она всегда в курсе его передвижений, — сказал Пейтон сдержанным тоном.
— На этот раз ей он ничего не говорил!
— Вероятно, — кивнул начальник Отдела спецопераций, окидывая взглядом дом. — Однако позавчера он однозначно сказал, что по пути в аэропорт заглянет к себе в офис и оставит всю информацию секретарю Энн О'Рейли. Он так и сделал. Охрана видела его.
— В какое время это было?
— Около половины пятого, если не ошибаюсь.
— Была среда?
— Да, среда.
— Энни в офисе не было. Каждую среду у нее дурацкая аэробика, и она уходит в четыре. Кендрик знает об этом.
— Он, видимо, забыл.
— Не похоже на него. Пойдемте-ка со мной, сэр.
— В чем дело?
— Пожалуйста, пойдемте к моей машине.
— Лейтенант, мы здесь занимаемся делом и мне надо позвонить кое-кому из своей машины. Разумеется, ваше присутствие нежелательно.
— Вы не двинетесь с места, пока я не переговорю с секретарем Кендрика.
Минуту спустя Пейтон стоял возле полицейской машины. Из трубки телефона донесся взволнованный голос жены лейтенанта О'Рейли:
— Офис конгрессмена...
— Энни, — прервал ее муж, — когда ты уходила из офиса в среду, кто там оставался?
— Только Фил Тобиас, девочки ушли раньше.
— Что за Фил?
— Тобиас. Он главный помощник Эвана.
— Этот Фил Тобиас тебе ничего не говорил вчера или сегодня? Я имею в виду о Кендрике.
— А его не было. Он не появлялся ни сегодня, ни вчера. Я оставила кучу сообщений для него, но он даже не звонил.
— Позже поговорим, тигренок. Оставайся там. Поняла меня? — О'Рейли положил трубку, повернулся к Пейтону, взглянул на него. — Вы слышали сами. Думаю, вам следует извиниться. Я вас прощаю заранее, мистер Пейтон.
— Поверьте, я не хотел вас обидеть, лейтенант.
— Ладно, проехали! Кто отправится к Тобиасу? Вы или я?
— Я не имею права посылать вас, О'Рейли. Законом это не предусмотрено. И даже наоборот, воспрещается. Я могу только просить вас о помощи, и сейчас она мне крайне необходима. Вам огромное спасибо, что не сообщили в полицию. Но где этот Тобиас? За него можно только молиться.
— Почему? — спросил детектив, вылезая из машины и прикрывая дверцу.
— Чтобы получить от него информацию.
— А молитвы при чем?
— Чтобы он нас проинформировал до появления официальных новостей, — добавил Пейтон.
— Этого нельзя гарантировать. Мало ли где он... Может, в Швейцарии, может, на лодке гребет вверх по Потомаку...
— Мы думаем с вами в одном направлении. Однако мы соприкоснулись с тем, что принято называть «политическим прессингом». Пришлось ознакомиться с личными делами всех, кто входит в окружение Эвана Кендрика. Управление полиции федерального округа Колумбия двенадцать лет назад, по сути, купило вас. Иными словами, переманили вас из Бостона в Вашингтон.
— Плата за повышение классности, вот и все. Ничего левого...
— Плата за классность на уровне заработка убойного отдела. Кстати, вы отказались от этого поста четыре года назад просто потому, что кабинетная рутина вас тяготит. Так?
— Да, мистер Пейтон. И что дальше?
— Пришлось потрудиться, потому что ваша жена работает у конгрессмена, и, следовательно, вы, занимая соответствующее положение, вправе затребовать любую информацию, касающуюся безопасности вашей жены.
— Все это так, но тогда позвольте задать вам пару вопросов.
— Давайте.
— Почему Эван оказался на Бермудах?
— Я их туда отправил.
— Их? Он там вместе с этой египтянкой? Старина Вайнграсс рассказывал о ней моей жене.
— Она наша сотрудница. Принимала активное участие в урегулировании кризиса с заложниками в Омане. В Нассау есть человек, который способствовал созданию некой оффшорной компании несколько лет назад. Кендрик был какое-то время связан с этой фирмой. Мы решили, что есть смысл кое-что проверить.
— Что-либо серьезное?
Начальник Отдела спецопераций кинул взгляд на дом Кендрика и, подумав, заметил:
— Расскажу позже. Обещаю, лейтенант, ничего не скрывать. А пока необходимо связаться с «похоронным взводом», что я и сделаю сейчас из своей машины.
— С похоронным взводом? Это что еще такое? — Группа сотрудников, которые занимаются трупами. То, чему они являются свидетелями, не подлежит разглашению. За утечку информации они несут ответственность. Я уважаю каждого из этой бригады, но сам не хотел бы оказаться на их месте.
Тишину разорвала резкая трель телефонного звонка в полицейской машине. Зажегся огонек «экстренной связи», и О'Рейли распахнул дверцу, схватил трубку:
— Да?
— Патрик! Патрик! — закричала Энн О'Рейли. — Нашли его! Нашли Фила! Он в подвале, в бойлерной. Патрик! Говорят, у него перерезано горло! Господи Боже, Святая Дева Мария, его убили!
— Кто его нашел?
— Гарри и Сэм из ночной смены... Они только что звонили мне. Они перепуганы до смерти, попросили меня позвонить в полицию!
— Ты это сделала, Энни. Скажи ребятам, чтобы они оставались на своих местах. Запрещается трогать что-либо и рассказывать о случившемся кому бы то ни было. Понятно?
— Никому ничего не рассказывать?..
— Да. В целях безопасности. Объясню все позже. Сейчас звони в службу безопасности, вызывай пяток автоматчиков для охраны офиса извне. Скажи, твой муж — офицер полиции и это необходимо для его персональной безопасности ввиду поступивших угроз. Понятно?
— Да, Патрик! — ответила миссис О'Рейли, захлебываясь рыданиями. — Боже мой! Фила больше нет.
Детектив уселся поудобнее на своем сиденье. Начальник отдела ЦРУ уже бежал к своей машине.
Глава 28
Было семнадцать минут пятого пополудни по колорадскому времени. Терпение Эммануила Вайнграсса наконец стало иссякать. Около одиннадцати утра он обнаружил, что телефон не работает. Выяснилось, что две его сиделки знали об этом уже давно, когда пробовали звонить сами. Одна из них уже съездила в Меса-Верде, от бакалейщика позвонила в телефонную компанию и сообщила о поломке. Ее заверили, что проблема будет решена в ближайшее время. «Ближайшее время» растянулось более чем на пять часов, и это не устраивало Мэнни. Прославленный конгрессмен — не говоря уж о том, что еще и национальный герой, — заслуживал лучшего отношения. Такого выпада Вайнграсс терпеть не собирался. И хотя он ничего не сказал своим медсестрам-сиделкам, у него появились кое-какие беспокойные мысли.
— Послушайте меня, вы, предсказательницы великого Кавдора! — крикнул он двум девицам, игравшим в карты на застекленной веранде.
— О чем это вы, Мэнни? — спросила третья, сидевшая у арки в гостиной, опуская газету.
— Это «Макбет», необразованная. Я провозглашаю свое право!
— Это единственное, на что вы способны, Мафусаил...
— Мисс Эрудитка, это единственное, что вам известно из Библии. Я не желаю жить отрезанным от мира. Либо одна из вас немедленно отвезет меня в город, откуда я позвоню президенту этой занюханной телефонной компании, либо я обмочусь на пол по всей кухне.
— Прежде мы наденем на вас смирительную рубашку, — сказала одна из девушек, игравших в карты.
— Постой, — рассудила вторая. — Пусть он позвонит нашему конгрессмену, а тот на них надавит. Мне, например, очень надо позвонить Фрэнку. Он завтра прилетает. Я тебе уже говорила. А я не смогла заказать ему номер в мотеле в Кортесе.
— Я — за, — отозвалась медсестра из гостиной. — Пусть позвонит от бакалейщика Абрама Хокинса.
— Зная вас как облупленных, никакого секса не будет! — сказал Мэнни. — Я позвоню от Гонсалеса, потому как не доверяю никому под именем Абрам. Может, он продавал оружие аятолле и позабыл наварить на этом... Я сейчас, только надену свитер и куртку.
— Я вас отвезу, — предложила сиделка из гостиной, бросая газету на пол и поднимаясь. — Наденьте пальто, Мэнни. Холодно, и с гор сильный ветер.
Вайнграсс пробормотал что-то себе под нос, проходя мимо сиделки. Он направился в свою комнату в южном крыле первого этажа, а когда оказался вне поля ее зрения, торопливо зашагал по коридору. Ему надо было взять у себя в комнате кое-что, кроме свитера. Просторную комнату он обустроил по своему вкусу: по южной стене были установлены стеклянные раздвижные двери, выходящие на незастекленную террасу. Он быстро подошел к высокому шкафу, прихватив стул от письменного стола. Осторожно, держась за ручки, взобрался на стул и пошарил по шкафу. В руках оказалась обувная коробка. Он спустился на пол, перенес коробку на кровать и вытащил из нее автоматический пистолет 38-го калибра и три обоймы к нему.
Такая таинственность диктовалась необходимостью, поскольку Эван приказал отобрать у него и оружие, и патроны. В доме запрещалось иметь пистолеты. Кендрик, вопреки логике, считал, что, если его Мэнни решит, что у него рецидив Рака, он просто пустит пулю себе в лоб. Но для Эммануила Вайнграсса после всей его бурной жизни существование без оружия представлялось сущей каторгой. Помог в этой ситуации Гонсалес. Мэнни всего лишь раз открывал коробку с пистолетом, когда нагрянули репортеры и обоссали всю территорию.
Вставив одну обойму, две другие Мэнни сунул в карман. Затем он поставил стул обратно к столу. Достав из шкафа толстый свитер, натянул его. Свитер замечательно маскировал все, что надо. Потом он сделал то, что не делал никогда, даже когда репортеры и телевизионщики наседали на них. Проверив замки на раздвижных дверях, он подошел к красному выключателю за шторами и включил сигнализацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120