Джек заметил, что он подложил одну подушку под другую. Куртка его висела на спинке стула, шляпа лежала на сиденье, кобура болталась на подлокотнике, а автоматический пистолет открыто лежал на тумбочке у кровати.
Фаусто проследил за взглядом Джека:
– Только притронься, и сразу едем назад. Понял?
Джек шагнул направо, к тумбочке, не спуская глаз с Фаусто.
– Отойди от пушки! – прикрикнул тот.
Дурак, сам облегчил задачу. Теперь Джек понимал, как Нестору Лотту удалось запереть Фаусто в собственной камере. Этот итальяшка, бывший начальник полиции, скоро станет бывшим заместителем начальника тюрьмы. Джек молниеносно схватил пистолет и с размаху опустил его на голову Фаусто Басси. Возможно, он слишком сильно его ударил – на лбу выступила кровь. Фаусто выпучил глаза. Джек сдернул простыню, обтер ствол. Потом обшарил карманы Фаусто. В них оказалось двенадцать долларов с мелочью. Потом взял со стула шляпу, надвинул ее на голову. Тесновато, но сойдет. Когда он почти дошел до входной двери, в туалете зашумела вода, и откуда ни возьмись объявился Александер.
– Смыться решил, да? – спросил он.
Джек показал ему пистолет:
– А тебе какое дело?
– Никакого. Я тебя не видел. Только не дожидайся, пока адвокат выйдет из сортира. Он будет очень недоволен: ты оставил его без большого куша.
Джек не останавливался. Холл, коридор, вниз по лестнице – одиннадцать этажей. Спустился в вестибюль, толкнул парадную дверь, пересек Вторую авеню, затесался в толпу шахтеров, которые толкались и пихались, стараясь сесть в трамвай, отходящий на восток. Джек работал локтями, не обращая внимания на тычки и ругань; влезть в трамвай для него было вопросом жизни и смерти. Взобравшись по ступенькам, он бросил горсть мелочи в кассу и, расталкивая попутчиков, вцепившихся в кожаные поручни, пробился в середину вагона. И тут у самого своего уха услышал:
– Джек Белмонт?
Тони Антонелли, писака из «Настоящего детектива», смотрел на него снизу вверх с деревянной скамьи.
* * *
Первое, что сказал ему Джек, было:
– Приятель, ну и тошнит же меня! Наверное, теперь вовек не отмоюсь от вони!
Тони приподнялся:
– Садитесь...
– Не вставай, – отмахнулся Джек, сталкивая с сиденья рядом шахтера. Схватил его за грудки, проговорил, глядя в почти беззубый стариковский рот: – Спасибо, что уступил место, дружок. Если я не сяду, то сейчас упаду. Тошнит меня! – Уселся рядом с Тони, вытащил пачку «Олд голд», закурил.
Изможденный старик шахтер отвернулся и закашлялся – надрывно, как будто ему раздирало грудь.
– Угольная пыль, – заметил Джек, но тут же переменил тему: – Слушай, хочу поблагодарить тебя за то, что позволил нам с Хейди взять твою машину.
Тони смотрел на него не отрываясь, но ничего не говорил; его изумление вдохновило Джека.
– Как только мы слиняли с Лысой горы, сразу поехали в Канзас-Сити. Хейди и сейчас там – ей хочется осмотреться, – а я вернулся назад. Но представляешь, кто-то угнал твою машину, и мне пришлось ехать на поезде. – Джек затянулся и попытался выпустить дым колечком.
Наконец Тони опомнился:
– Мне вернули машину. Пришлось забирать ее из Канзас-Сити.
– Угонщика взяли?
– Нет, но с машиной все в порядке. – Тони решил выложить все как есть. – Только она не заводилась. Пришлось повозиться с мотором, сменить свечи зажигания.
– Я собирался тебе заплатить, – улыбнулся Джек, – если ее не отыщут. Вот, вернулся, нашел работу – буду чистить нефтехранилища.
– По-моему, этим вы занимались перед взрывом, перед тем как вас посадили, – уточнил Тони.
– Я тогда чуть не умер. Да, мне уже приходилось чистить цистерны, вот меня и взяли на такую работу – ведь у меня уже есть опыт.
– Может, я чего-то не понял? – переспросил Тони. – Семь месяцев назад вас обвинили в убийстве и дали двадцать лет. Когда я в последний раз наводил о вас справки, вы были в Макалестере.
– Меня выпустили под залог, скоро будет пересмотр дела. Папаша, благослови его Бог, нанял мне ловкого адвоката. Его зовут Сесил Гайтон.
– Отец нашел вам самого лучшего адвоката, – кивнул Тони. – Вы помирились с отцом?
– Посмотрим, как дальше пойдет. Все считают, что тогда меня засудили.
– Да, верно. Но ведь вам известно, что вы все равно будете сидеть. – Плечи Тони подпрыгивали в такт движению трамвая. – Не верю собственному счастью – надо же, как я на вас наскочил. Мне необходимо узнать ваше мнение о процессе. Я собираюсь написать репортаж о нем, как только закончу серию статей об Объединенном профсоюзе шахтеров и их митингах. Пишу для «Уорлд» в Талсе. Беру интервью у парней, которые живут в шахтерских городках и копают уголь... Джек, – спросил он чуть погодя, – если не секрет, куда вы направляетесь?
– На шахту «Мессина» – кажется, так она называется? Крэг-Вэлли, рядом с Хартшорном. Только сейчас там никого нет, все в суде. Поэтому я просто езжу и осматриваю окрестности. По-моему, у меня живот болит от вони. Старые мулы все время пускают газы.
– Вам правда плохо?
– С тех пор, как я попробовал копать уголь. Наверное, надо вернуться на работу к отцу.
– Я все стараюсь понять, – продолжал Тони, – как вам удалось столько всего проделать после перестрелки в борделе. Вы поехали прямиком в Канзас-Сити, но там не задержались.
– Смотрел достопримечательности.
– Ограбили банк?
– Откуда ты знаешь?
– Об этом писали все газеты.
– У тебя, случайно, нет с собой экземплярчика?
– Я вырезал статьи и послал их в редакцию «Настоящего детектива», пока возился с машиной. Просто невероятно, что вы на свободе!
– Я же говорил. Меня выпустили под залог.
– Разве вас не должны были экстрадировать в Канзас-Сити?
– Откуда мне знать? Я ведь не маршал.
Трамвай шел и шел; Джек курил.
– На свидание с Гайтоном меня привезли в отель «Олдридж», – похвастался он.
– Где вы жили в Канзас-Сити?
– Мы с Хейди сняли дом.
– А я так понял, что вы сразу вернулись.
– Говорю тебе, я осматривал достопримечательности.
Помолчав, Тони нерешительно спросил:
– Вам там, случайно, не встретилась Элоди?
– А как же, – хмыкнул Джек. – Она в полном порядке.
– Я не видел ее, когда приезжал за машиной, – сказал Тони. – Хотя и собирался. Она написала мне записку, спрашивала, почему бы нам не пожить вместе, но я... я не знаю.
– Помню-помню, еще здесь ты положил глаз на Элоди. Ты хоть раз трахнул ее? Хейди говорит, она любит по-собачьи – для разнообразия. Но больше она не торгует собой – так Хейди называет свое ремесло. Теперь она работает официанткой в ночном клубе. По-моему, зря.
Некоторое время они ехали молча. Вагон качало, он звенел на стрелках, Джек отпихивал шахтеров, которых кидало на него на поворотах.
– Так мне, по-вашему, стоит повидаться с ней? – спросил Тони. – Вернуться в Канзас-Сити?
– С кем, с Элоди? – переспросил Джек. – Конечно! Не упускай случая!
* * *
Они сошли с трамвая на восточной окраине Хартшорна, всего в двух кварталах от меблированных комнат, в которых остановился Тони и где он оставил машину. Он сказал Джеку, что еще два дня будет ездить на трамвае и беседовать с шахтерами. Джек сообщил, что вернулся только за вещами, которые сдал в китайскую прачечную, – вот почему на нем рабочая одежда. Остается надеяться, Прибавил он, что китаезы не испортили его шелковые рубашки.
Тони не поверил ни единому его слову.
Надо же – был в «Олдридже» с Сесилом Гайтоном, и Сесил велел ему забрать вещи и вернуться!
– Если хочешь, я расскажу тебе, как меня засудили... – предложил Джек. – Мы как раз обсуждали первый процесс с Сесилом. Он обещал вызвать свидетелей, которые расскажут, как нам всем было тогда страшно: ведь мы могли сгореть заживо. А потом меня освободят прямо в зале суда.
– А как же банк в Канзас-Сити?
– В Северном Канзас-Сити. Сесил мне сказал: оказывается, нет ни одного свидетеля, который видел, как я застрелил охранника. А я ответил: «А знаете, почему? Свидетелям заплатил один человек, который не хочет, чтобы меня посадили на электрический стул. Он хочет залить мои ноги цементом, подождать, пока раствор затвердеет, а потом утопить меня в реке Миссури. Вот как там делаются дела».
– И кто же тот человек? – поинтересовался Тони.
– Он подчиняется только Боссу Пендергасту. Хотите послушать, как в Канзас-Сити делают политику? Тот парень сказал, что я должен ему две с половиной тысячи баксов. Я ответил, что таких денег у меня нет и платить я не буду. Неужели из-за такой мелочи он явится за мной в Оклахому?
Они дошли до меблированных комнат, перед которыми был припаркован «форд» Тони. Какой-то парнишка в бриджах протирал машину тряпкой. Тони подозвал его, бросил ему четвертак, парнишка поблагодарил и помчался поскорее тратить заработанное.
– Кстати, – продолжал Джек, – перед тем как начать мучить клиента вопросами, Сесил Гайтон наливает ему выпить. У тебя выпивка есть?
– Я не собирался устраивать вечеринку, – ответил Тони.
– Сесил говорит, за бутылкой беседовать приятнее. Знаю я здесь одного бутлегера; он поставлял мне виски, когда я держал бордель. Если позволишь воспользоваться твоей машиной, я заеду в прачечную, а на обратном пути куплю бутылочку. А ты пока почитай газету. Как тебе мой план?
– Не знаю. – Тони покачал головой. – Один раз мою машину уже угоняли.
– Не волнуйся, – заверил его Джек, – когда я пойду к китаезам за рубашками, я не забуду ее запереть.
19
Боб Макмахон уверял Карла, что дела у них в последнее время идут не так плохо.
– Если не считать Джека Белмонта, – возразил Карл. – Веди он себя прилично, папаша дал бы ему столько денег, сколько он пожелает.
– Выше голову, – ответил Макмахон, просмотрев лежащий на столе рапорт. – Вчера застрелили Клайда Барроу и Бонни Паркер.
– Давно пора, – кивнул Карл.
– Возле Гибсленда в Луизиане. Тут написано, что им перегородили дорогу, но это больше похоже на засаду. Видимо, на них настучал какой-то их знакомый. Вот слова техасского рейнджера, возглавлявшего отряд: чтобы остановить их машину, пришлось выпустить по ней сто восемьдесят семь пуль.
– И все?
– Бонни ела сандвич. Самый большой их улов в банке составил полторы тысячи. Джон Диллинджер назвал их парочкой молокососов.
– А сам Диллинджер сколько уносил?
– Семьдесят четыре тысячи, – ответил Макмахон, не поднимая головы. – В прошлом году из банка в Гринкасле, штат Индиана. Он сказал, что Бонни и Клайд опозорили профессию налетчиков.
– Я очень рад, что их больше нет, – сказал Карл.
– Скорее бы избавиться от Джека Белмонта. Он меня с ума сведет. Раз у его папаши столько денег, почему бы Джеку не образумиться и не радоваться тому, что есть? Вот он уже второй раз сбегает на машине писаки из «Настоящего детектива». Сказал тому, что заедет за бельем в прачечную. Почему Тони не поехал с ним?
– Джек – болтун, – ответил Карл. – Ему нужно было придумать предлог, чтобы поехать одному. Может, сказал, что по дороге купит бутылочку? А Тони вежливый, не мог сказать: «Не кради мою машину».
– Знаешь, как он сбежал? Его привезли в город на свидание с адвокатом перед апелляционным судом.
– Сесил Гайтон, – кивнул Карл. – Я читал.
– Он, Сесил, мне позвонил. Он был почти уверен, что ему удастся добиться для Белмонта оправдательного приговора; главное, Сесил ведь и Джеку так сказал. Зачем тому было пытаться убегать?
– Он не пытался, он просто сбежал. И чуть не убил своего охранника. Он пообещал мне вырваться на волю и пристрелить меня в упор. Возможна и другая причина побега – экстрадиция в Канзас. Правда, Джек уверял, что его там не посадят. Никто не видел, как он убил старика охранника.
– Но банк ведь он ограбил?
– Не знаю, – сказал Карл. – В Канзас-Сити дела делаются по-другому, чем везде. Если Тедди Ритц сам захочет наказать Джека, например пристрелить его, тогда даже банковские служащие заявят, что в глаза Джека не видели.
– Что ж, Джека Белмонта не видели с тех пор, как он смылся из Хартшорна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Фаусто проследил за взглядом Джека:
– Только притронься, и сразу едем назад. Понял?
Джек шагнул направо, к тумбочке, не спуская глаз с Фаусто.
– Отойди от пушки! – прикрикнул тот.
Дурак, сам облегчил задачу. Теперь Джек понимал, как Нестору Лотту удалось запереть Фаусто в собственной камере. Этот итальяшка, бывший начальник полиции, скоро станет бывшим заместителем начальника тюрьмы. Джек молниеносно схватил пистолет и с размаху опустил его на голову Фаусто Басси. Возможно, он слишком сильно его ударил – на лбу выступила кровь. Фаусто выпучил глаза. Джек сдернул простыню, обтер ствол. Потом обшарил карманы Фаусто. В них оказалось двенадцать долларов с мелочью. Потом взял со стула шляпу, надвинул ее на голову. Тесновато, но сойдет. Когда он почти дошел до входной двери, в туалете зашумела вода, и откуда ни возьмись объявился Александер.
– Смыться решил, да? – спросил он.
Джек показал ему пистолет:
– А тебе какое дело?
– Никакого. Я тебя не видел. Только не дожидайся, пока адвокат выйдет из сортира. Он будет очень недоволен: ты оставил его без большого куша.
Джек не останавливался. Холл, коридор, вниз по лестнице – одиннадцать этажей. Спустился в вестибюль, толкнул парадную дверь, пересек Вторую авеню, затесался в толпу шахтеров, которые толкались и пихались, стараясь сесть в трамвай, отходящий на восток. Джек работал локтями, не обращая внимания на тычки и ругань; влезть в трамвай для него было вопросом жизни и смерти. Взобравшись по ступенькам, он бросил горсть мелочи в кассу и, расталкивая попутчиков, вцепившихся в кожаные поручни, пробился в середину вагона. И тут у самого своего уха услышал:
– Джек Белмонт?
Тони Антонелли, писака из «Настоящего детектива», смотрел на него снизу вверх с деревянной скамьи.
* * *
Первое, что сказал ему Джек, было:
– Приятель, ну и тошнит же меня! Наверное, теперь вовек не отмоюсь от вони!
Тони приподнялся:
– Садитесь...
– Не вставай, – отмахнулся Джек, сталкивая с сиденья рядом шахтера. Схватил его за грудки, проговорил, глядя в почти беззубый стариковский рот: – Спасибо, что уступил место, дружок. Если я не сяду, то сейчас упаду. Тошнит меня! – Уселся рядом с Тони, вытащил пачку «Олд голд», закурил.
Изможденный старик шахтер отвернулся и закашлялся – надрывно, как будто ему раздирало грудь.
– Угольная пыль, – заметил Джек, но тут же переменил тему: – Слушай, хочу поблагодарить тебя за то, что позволил нам с Хейди взять твою машину.
Тони смотрел на него не отрываясь, но ничего не говорил; его изумление вдохновило Джека.
– Как только мы слиняли с Лысой горы, сразу поехали в Канзас-Сити. Хейди и сейчас там – ей хочется осмотреться, – а я вернулся назад. Но представляешь, кто-то угнал твою машину, и мне пришлось ехать на поезде. – Джек затянулся и попытался выпустить дым колечком.
Наконец Тони опомнился:
– Мне вернули машину. Пришлось забирать ее из Канзас-Сити.
– Угонщика взяли?
– Нет, но с машиной все в порядке. – Тони решил выложить все как есть. – Только она не заводилась. Пришлось повозиться с мотором, сменить свечи зажигания.
– Я собирался тебе заплатить, – улыбнулся Джек, – если ее не отыщут. Вот, вернулся, нашел работу – буду чистить нефтехранилища.
– По-моему, этим вы занимались перед взрывом, перед тем как вас посадили, – уточнил Тони.
– Я тогда чуть не умер. Да, мне уже приходилось чистить цистерны, вот меня и взяли на такую работу – ведь у меня уже есть опыт.
– Может, я чего-то не понял? – переспросил Тони. – Семь месяцев назад вас обвинили в убийстве и дали двадцать лет. Когда я в последний раз наводил о вас справки, вы были в Макалестере.
– Меня выпустили под залог, скоро будет пересмотр дела. Папаша, благослови его Бог, нанял мне ловкого адвоката. Его зовут Сесил Гайтон.
– Отец нашел вам самого лучшего адвоката, – кивнул Тони. – Вы помирились с отцом?
– Посмотрим, как дальше пойдет. Все считают, что тогда меня засудили.
– Да, верно. Но ведь вам известно, что вы все равно будете сидеть. – Плечи Тони подпрыгивали в такт движению трамвая. – Не верю собственному счастью – надо же, как я на вас наскочил. Мне необходимо узнать ваше мнение о процессе. Я собираюсь написать репортаж о нем, как только закончу серию статей об Объединенном профсоюзе шахтеров и их митингах. Пишу для «Уорлд» в Талсе. Беру интервью у парней, которые живут в шахтерских городках и копают уголь... Джек, – спросил он чуть погодя, – если не секрет, куда вы направляетесь?
– На шахту «Мессина» – кажется, так она называется? Крэг-Вэлли, рядом с Хартшорном. Только сейчас там никого нет, все в суде. Поэтому я просто езжу и осматриваю окрестности. По-моему, у меня живот болит от вони. Старые мулы все время пускают газы.
– Вам правда плохо?
– С тех пор, как я попробовал копать уголь. Наверное, надо вернуться на работу к отцу.
– Я все стараюсь понять, – продолжал Тони, – как вам удалось столько всего проделать после перестрелки в борделе. Вы поехали прямиком в Канзас-Сити, но там не задержались.
– Смотрел достопримечательности.
– Ограбили банк?
– Откуда ты знаешь?
– Об этом писали все газеты.
– У тебя, случайно, нет с собой экземплярчика?
– Я вырезал статьи и послал их в редакцию «Настоящего детектива», пока возился с машиной. Просто невероятно, что вы на свободе!
– Я же говорил. Меня выпустили под залог.
– Разве вас не должны были экстрадировать в Канзас-Сити?
– Откуда мне знать? Я ведь не маршал.
Трамвай шел и шел; Джек курил.
– На свидание с Гайтоном меня привезли в отель «Олдридж», – похвастался он.
– Где вы жили в Канзас-Сити?
– Мы с Хейди сняли дом.
– А я так понял, что вы сразу вернулись.
– Говорю тебе, я осматривал достопримечательности.
Помолчав, Тони нерешительно спросил:
– Вам там, случайно, не встретилась Элоди?
– А как же, – хмыкнул Джек. – Она в полном порядке.
– Я не видел ее, когда приезжал за машиной, – сказал Тони. – Хотя и собирался. Она написала мне записку, спрашивала, почему бы нам не пожить вместе, но я... я не знаю.
– Помню-помню, еще здесь ты положил глаз на Элоди. Ты хоть раз трахнул ее? Хейди говорит, она любит по-собачьи – для разнообразия. Но больше она не торгует собой – так Хейди называет свое ремесло. Теперь она работает официанткой в ночном клубе. По-моему, зря.
Некоторое время они ехали молча. Вагон качало, он звенел на стрелках, Джек отпихивал шахтеров, которых кидало на него на поворотах.
– Так мне, по-вашему, стоит повидаться с ней? – спросил Тони. – Вернуться в Канзас-Сити?
– С кем, с Элоди? – переспросил Джек. – Конечно! Не упускай случая!
* * *
Они сошли с трамвая на восточной окраине Хартшорна, всего в двух кварталах от меблированных комнат, в которых остановился Тони и где он оставил машину. Он сказал Джеку, что еще два дня будет ездить на трамвае и беседовать с шахтерами. Джек сообщил, что вернулся только за вещами, которые сдал в китайскую прачечную, – вот почему на нем рабочая одежда. Остается надеяться, Прибавил он, что китаезы не испортили его шелковые рубашки.
Тони не поверил ни единому его слову.
Надо же – был в «Олдридже» с Сесилом Гайтоном, и Сесил велел ему забрать вещи и вернуться!
– Если хочешь, я расскажу тебе, как меня засудили... – предложил Джек. – Мы как раз обсуждали первый процесс с Сесилом. Он обещал вызвать свидетелей, которые расскажут, как нам всем было тогда страшно: ведь мы могли сгореть заживо. А потом меня освободят прямо в зале суда.
– А как же банк в Канзас-Сити?
– В Северном Канзас-Сити. Сесил мне сказал: оказывается, нет ни одного свидетеля, который видел, как я застрелил охранника. А я ответил: «А знаете, почему? Свидетелям заплатил один человек, который не хочет, чтобы меня посадили на электрический стул. Он хочет залить мои ноги цементом, подождать, пока раствор затвердеет, а потом утопить меня в реке Миссури. Вот как там делаются дела».
– И кто же тот человек? – поинтересовался Тони.
– Он подчиняется только Боссу Пендергасту. Хотите послушать, как в Канзас-Сити делают политику? Тот парень сказал, что я должен ему две с половиной тысячи баксов. Я ответил, что таких денег у меня нет и платить я не буду. Неужели из-за такой мелочи он явится за мной в Оклахому?
Они дошли до меблированных комнат, перед которыми был припаркован «форд» Тони. Какой-то парнишка в бриджах протирал машину тряпкой. Тони подозвал его, бросил ему четвертак, парнишка поблагодарил и помчался поскорее тратить заработанное.
– Кстати, – продолжал Джек, – перед тем как начать мучить клиента вопросами, Сесил Гайтон наливает ему выпить. У тебя выпивка есть?
– Я не собирался устраивать вечеринку, – ответил Тони.
– Сесил говорит, за бутылкой беседовать приятнее. Знаю я здесь одного бутлегера; он поставлял мне виски, когда я держал бордель. Если позволишь воспользоваться твоей машиной, я заеду в прачечную, а на обратном пути куплю бутылочку. А ты пока почитай газету. Как тебе мой план?
– Не знаю. – Тони покачал головой. – Один раз мою машину уже угоняли.
– Не волнуйся, – заверил его Джек, – когда я пойду к китаезам за рубашками, я не забуду ее запереть.
19
Боб Макмахон уверял Карла, что дела у них в последнее время идут не так плохо.
– Если не считать Джека Белмонта, – возразил Карл. – Веди он себя прилично, папаша дал бы ему столько денег, сколько он пожелает.
– Выше голову, – ответил Макмахон, просмотрев лежащий на столе рапорт. – Вчера застрелили Клайда Барроу и Бонни Паркер.
– Давно пора, – кивнул Карл.
– Возле Гибсленда в Луизиане. Тут написано, что им перегородили дорогу, но это больше похоже на засаду. Видимо, на них настучал какой-то их знакомый. Вот слова техасского рейнджера, возглавлявшего отряд: чтобы остановить их машину, пришлось выпустить по ней сто восемьдесят семь пуль.
– И все?
– Бонни ела сандвич. Самый большой их улов в банке составил полторы тысячи. Джон Диллинджер назвал их парочкой молокососов.
– А сам Диллинджер сколько уносил?
– Семьдесят четыре тысячи, – ответил Макмахон, не поднимая головы. – В прошлом году из банка в Гринкасле, штат Индиана. Он сказал, что Бонни и Клайд опозорили профессию налетчиков.
– Я очень рад, что их больше нет, – сказал Карл.
– Скорее бы избавиться от Джека Белмонта. Он меня с ума сведет. Раз у его папаши столько денег, почему бы Джеку не образумиться и не радоваться тому, что есть? Вот он уже второй раз сбегает на машине писаки из «Настоящего детектива». Сказал тому, что заедет за бельем в прачечную. Почему Тони не поехал с ним?
– Джек – болтун, – ответил Карл. – Ему нужно было придумать предлог, чтобы поехать одному. Может, сказал, что по дороге купит бутылочку? А Тони вежливый, не мог сказать: «Не кради мою машину».
– Знаешь, как он сбежал? Его привезли в город на свидание с адвокатом перед апелляционным судом.
– Сесил Гайтон, – кивнул Карл. – Я читал.
– Он, Сесил, мне позвонил. Он был почти уверен, что ему удастся добиться для Белмонта оправдательного приговора; главное, Сесил ведь и Джеку так сказал. Зачем тому было пытаться убегать?
– Он не пытался, он просто сбежал. И чуть не убил своего охранника. Он пообещал мне вырваться на волю и пристрелить меня в упор. Возможна и другая причина побега – экстрадиция в Канзас. Правда, Джек уверял, что его там не посадят. Никто не видел, как он убил старика охранника.
– Но банк ведь он ограбил?
– Не знаю, – сказал Карл. – В Канзас-Сити дела делаются по-другому, чем везде. Если Тедди Ритц сам захочет наказать Джека, например пристрелить его, тогда даже банковские служащие заявят, что в глаза Джека не видели.
– Что ж, Джека Белмонта не видели с тех пор, как он смылся из Хартшорна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43