Минут двадцать они не встречали ни единого живого существа, но эта пустынность не внушала Джерри доверия. Он слышал, что на каждого коммуниста, ведущего с оружием в руках партизанскую войну в горах, на равнине приходится пятеро: они выращивают рис, доставляют боеприпасы, обеспечивают инфраструктуру. Их автомобиль находился как раз на равнине.
Вправо уходила проселочная дорога; в этом месте поперек шоссе тянулся след грязи, значит, по дороге недавно проехали. Микки свернул туда и покатил по глубокой колее. Невзирая на протесты Джерри, он снова включил на полную громкость «В Массачусетсе всегда горят огни».
– Пусть коммунисты подумают, что нас очень-очень много, – пояснил он сквозь смех, и возразить ему было нечего.
К удивлению Джерри, он достал из сумки под сиденьем большой длинноствольный пистолет сорок пятого калибра. Джерри решительно приказал убрать его обратно. Через несколько минут до них донесся запах гари. Они проехали через пелену дыма и попали в уничтоженную деревню. Тут и там кучками бродили перепуганные местные жители. Гектар сгоревших тиковых деревьев напоминал окаменевший лес. Неподалеку стояли три джипа, двадцать с лишним полицейских окружали коренастого подполковника. И жители, и полицейские с одинаковым изумлением взирали на круг дымящегося пепла метров двадцати в поперечнике, посреди которого, обозначая контуры сгоревших домов, торчали обугленные бревна.
Джерри с шофером вышли из машины и приблизились; подполковник не спускал с них глаз. Джерри сразу понял, что это боец. Приземистый и сильный, он не улыбался и не хмурился.
Этого темнокожего седеющего человека можно было принять за малайца, хотя в корпусе он был толще. На груди у него блестели значки парашютиста, летчика и два ряда орденских лент. В движениях чувствовалась боевая выучка. В кожаной кобуре на правом бедре он носил предписанный уставом автоматический пистолет.
– Вы репортер? – ровным голосом спросил он Джерри.
– Так точно.
Подполковник перевел взгляд на водителя. Затем что-то сказал, и Микки торопливо зашагал и сел обратно в машину.
– Что вам нужно?
– Есть погибшие?
– Трое. Я их только что пристрелил. Нас и так тридцать восемь миллионов.
Джерри, все больше удивляясь, прислушивался к его англоамериканскому языку, рациональному, но далекому от совершенства.
– Почему вы их застрелили?
– Ночью здесь вели занятия КТ. Чтобы послушать КТ, люди собираются отовсюду.
К о м м у н и с т и ч е с к и е т е р р о р и с т ы, понял Джерри. У него возникло подозрение, что этот оборот придумали в Великобритании. По проселочной дороге тянулась цепочка грузовиков. При виде их обитатели деревни бросились хватать пожитки и детей. Подполковник отдал приказ, и солдаты выстроили всех в неровную колонну. Грузовики тем временем развернулись.
– Мы найдем им место получше, – сказал подполковник. – Они начнут все сначала.
– Кого вы застрелили?
– На прошлой неделе двое моих людей погибли под бомбами. КТ были из этой деревни. – Он окликнул угрюмую женщину, карабкавшуюся на грузовик, та обернулась. Джерри увидел ее лицо. Она стояла, наклонив голову. – Они останавливались в ее доме, – пояснил подполковник. – Сейчас я застрелил ее мужа. В следующий раз застрелю ее.
– А остальные двое? – спросил Джерри.
Он продолжал расспрашивать для того, чтобы сохранить за собой хотя бы видимость инициативы, но на самом деле под допросом оказался сам Джерри, а не подполковник. Карие глаза, по-военному жесткие и оценивающие, хранили непроницаемое выражение. Подполковник смотрел на Джерри вопросительно, но без тревоги.
– Один из КТ спал там с девчонкой, – коротко сказалон. – Мы не просто полиция. Мы здесь и суд, и присяжные.
Больше тут никого нет. Бангкок и не думает устраивать в этой глуши судебные разбирательства, ему не до того.
Жители деревни набились в грузовики. Уезжая, никто не оглянулся. Только дети махали руками через задний борт. Следом укатили джипы, остались только они трое, две машины да мальчишка лет пятнадцати.
– Кто он? – спросил Джерри.
– Поедет с нами. Через несколько месяцев, а может, через год, я застрелю и его.

Подполковник уселся за руль джипа, Джерри – рядом с ним. На заднем сиденье с бесстрастным лицом сидел парнишка. Подполковник суровым механическим голосом что-то ему выговаривал, мальчик бормотал «да» или «нет». Микки в красном «форде» ехал следом за ними. На полу джипа, между сиденьем и педалями, стоял картонный ящик с четырьмя гранатами. На заднем сиденье лежал небольшой автомат, но подполковнику и в голову не пришло подвинуть его, чтобы освободить мальчику место. Над зеркалом заднего вида возле картинок на религиозную тему висела открытка с портретом Джона Кеннеди. На ней было написано: «Не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя. Спроси лучше: могу ли я что-то сделать для моей страны?» Джерри вытащил блокнот. Подполковник продолжал читать парнишке нотацию.
– Что вы ему говорите?
– Объясняю принципы демократии.
– И каковы же они?
– Ни коммунистов, ни генералов, – ответил подполковники рассмеялся.
На главном шоссе они повернули направо, все дальше углубляясь во внутренние районы страны. Микки не отставал.
– Иметь дело с Бангкоком – все равно что карабкаться на высокое дерево, – обратился подполковник к Джерри, оторвавшись от лекции, и указал на лес: – Забираешься на одну ветку, чуть приподнимаешься, хватаешься за другую, та ломается, лезешь снова. Может быть, когда-нибудь доберешься до самого главного генерала. А может, никогда.
Впереди, останавливая машину, замахали руками два маленьких мальчика. Подполковник притормозил, и они втиснулись рядом с парнишкой.
– Я не слишком часто так поступаю, – внезапно улыбнулся военный. – Я это сделал, чтобы показать вам, что я хорошийчеловек. Если КТ узнают, что я подсаживаю детей, они будут специально подсылать их, чтобы остановить меня. Приходится бороться с собой. Только так можно остаться в живых.
Джип снова повернул в лес. Проехав несколько километров, они высадили детей, но угрюмый парнишка остался. Деревья кончились, потянулись безлюдные кустарники. Небо затянулось белой дымкой, сквозь нее едва пробивались очертания холмов.
– Что он сделал? – спросил Джерри.
– Он? Он – КТ, – сказал подполковник. – Мы его поймали.
В лесу Джерри заметил сверкнувшую золотую искру, это оказался всего лишь храм.
– На прошлой неделе выяснилось, что один из моих полицейских был информатором у КТ. Я послал его на патрулирование и застрелил, его стали считать героем. Я назначил его жене пенсию, купил большой флаг, чтобы накрыть тело, устроил пышные похороны, и деревня стала чуть-чуть богаче. Тот парень больше не доносчик. Он народный герой. Нужно завоевывать души и сердца людей.
– Не вопрос, – согласился Джерри.
Они подъехали к широкому пересохшему рисовому полю. Посреди него работали мотыгами две женщины, и больше ничего не было видно, если не считать ограды на дальнем конце поля да скалистых холмов, вырисовывающихся на блеклом небе. Оставив Микки в «форде», Джерри с подполковником зашагали по полю, угрюмый мальчишка тащился за ними.
– Вы британец?
– Да.
– Я учился в Международной полицейской академии в Вашингтоне, – сказал полковник. – Хорошее место. В Мичиганском университете я изучал право. Хорошее было время. Вы не будете так любезны держаться от меня чуть подальше? – вежливо спросил он. Они осторожно шагали по вспаханному полю. – Они хотят пристрелить меня, не вас. Если они пристрелят ф а р а н г а, у них будут неприятности. Им это не нужно. На моей территории никто не посмеет пристрелить ф а р а н г а.
Они приблизились к женщинам. Подполковник поговорил с ними, отошел в сторону, остановился, оглянулся на угрюмого парня, вернулся и поговорил еще раз.
– В чем дело? – поинтересовался Джерри.
– Я спросил их, есть ли поблизости КТ. Они сказали, нет. Потом я подумал: может быть, КТ хотят получить этого мальчишку обратно. Поэтому я вернулся и сказал: «Если что-нибудь случится, мы первым делом пристрелим вас».
Они подошли к изгороди. Впереди лежали холмы, поросшие высоким кустарником и пальмами, похожими на лезвия шпаг.
Подполковник сложил ладони рупором и завопил. Долетел ответный крик.
– Этому я научился в джунглях, – пояснил он, еще раз улыбнувшись. – Когда попадаешь в джунгли, всегда окликай первым.
– Что это были за джунгли? – спросил Джерри.
– Теперь, будьте добры, встаньте поближе. Когда говорите со мной, улыбайтесь. Они наверняка хорошо видят вас.
Вдоль небольшой речки сотня мальчишек и мужчин постарше с безразличным видом долбила камни лопатами и кайлами, некоторые перетаскивали мешки с цементом из одной кучи в другую. За ними нехотя присматривала горстка вооруженных полицейских. Подполковник подозвал парнишку и что-то сказал ему. Тот наклонил голову, подполковник влепил ему пару пощечин. Парень что-то пробормотал, полковник ударил его еще раз, потом похлопал по плечу, после чего он, шаркая ногами, как искалеченная птица, которую выпустили на свободу, поплелся к работникам.
– Будете писать о КТ, напишите и о моей плотине, – приказал подполковник на обратном пути. – Мы здесь соорудим чудесное пастбище. Его назовут в мою честь.
– Так в каких джунглях вы сражались? – повторил Джерри.
– В Лаосе. Тяжелые были бои.
– Вы ушли добровольцем?
– Конечно. Нашел ребят, которым нужны были деньги. Я вступил в ПАРУ (Авиационный отряд содействия полиции). Слыхали о ПАРУ? В нем командовали американцы. Они его и создали. Я написал письмо о том, что подаю в отставку из таиландской полиции. Они убрали его в стол. Если бы меня убили, они бы достали письмо как доказательство того, что перед вступлением в ПАРУ я подал в отставку.
– Там вы и познакомились с Рикардо?
– Конечно. Рикардо мой друг. Мы вместе воевали, убили много врагов.
– Я хочу с ним увидеться, – сказал Джерри. – Я встречал в Сайгоне его девушку. Она говорила, он скрывается здесь. У меня к нему деловое предложение.
Они опять прошли мимо женщин. Подполковник помахал им, но они не обратили на него внимания. Джерри следил за его лицом, но с тем же успехом он мог смотреть на валун где-нибудь на холме. Подполковник сел в джип. Джерри вскочил следом.
– Я подумал: может быть, вы сможете отвезти меня к нему. Я могу сделать так, что за несколько дней он разбогатеет.
– Это для вашей газеты?
– Это частный разговор.
– Частное деловое предложение? – спросил подполковник.
– Совершенно верно.
Они двинулись обратно к шоссе. Навстречу ехали две желтые бетономешалки, и подполковнику пришлось подать назад, чтобы уступить им дорогу. Джерри машинально заметил название, выведенное на желтых боках машин. При этом он поймал на себе взгляд подполковника. Они снова направились в глубь страны. Приходилось ехать с максимальной скоростью, какую удавалось выжать из джипа, чтобы ни один человек с дурными намерениями не осмелился их остановить. Микки преданно катил сзади.
– Рикардо мой друг, а эта территория – моя, – повторил подполковник на блестящем американском. Это заявление, несмотря на то что Джерри слышал его не впервые, на сей прозвучало откровенно предостерегающе. – Он живет под моей защитой, мы давно об этом договорились. Здесь все об этом знают. И деревенские, и КТ. Никто не смеет навредить Рикардо, иначе я пристрелю всех КТ на дамбе.
Они свернули с шоссе на проселочную дорогу. На гудроне Джерри заметил тормозной след небольшого самолета.
– Он приземляется здесь?
– Только в сезон дождей. – Подполковник снова принялся разъяснять Джерри свои этические взгляды на этот вопрос. – Если Рикардо вас пристрелит, это его дело. Один ф а р а н г на моей территории пристрелил другого, вот и все. – С тем же успехом он мог объяснять младенцу начала арифметики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116