— Наоборот, — возразила через приспущенное окно седовласая сенаторша. — Мы опоздали на целых двадцать пять миллионов долларов.
Троица подъехала к малоприметному двухэтажному зданию, пристроившемуся рядом с резервной взлетной полосой ВМС США. Во времена «холодной войны» это цвета слоновой кости строение служило дежуркой для экипажей самолетов. В случае ядерного нападения в их задачу входила эвакуация из столицы ключевых чиновников.
Теперь, после обошедшейся в сто миллионов долларов реконструкции, здание превратилось в штаб-квартиру Оперативного центра — головного подразделения Национального центра по разрешению кризисов. Здесь трудились на полных ставках семьдесят восемь сотрудников — первоклассные тактики, военные, дипломаты, разведчики-аналитики, программисты, психологи, специалисты по аэрокосмическому наблюдению и по окружающей среде, юристы и ответственные за связи со средствами массовой информации. Кроме того Национальный центр по разрешению кризисов (совместно с Министерством обороны и ЦРУ) пользовался услугами еще сорока двух человек из вспомогательной службы и командовал тактическим ударным отрядом «Страйкер».
Как не преминули напомнить своей коллеге озабоченные бюджетом сенаторы, Фокс являлась одним из авторов устава Национального центра по разрешению кризисов. И было время, когда она всячески поддерживала его деятельность. Первоначально предполагалось, что Оперативный центр будет осуществлять информационную поддержку и служить чем-то вроде связующего звена между Центральным разведывательным управлением, Национальным агентством безопасности, Белым домом, Госдепартаментом, Министерством обороны и его Разведывательным управлением, Национальным бюро аэрокосмической разведки и Центром разведки и анализа угроз безопасности. Однако после того, как Оперативный центр сам разрешил ситуацию с заложниками в Филадельфии, которую ему подкинуло оказавшееся беспомощным ФБР, а затем раскрыл и предотвратил попытку саботажа на космическом корабле многоразового использования, он достиг равного, если не выше, положения по отношению к этим учреждениям. То, что в уставе определялось как связующая информационно-поисковая служба на базе компьютерных и космических технологий, теперь имело возможности самостоятельно начинать, отслеживать и(или) осуществлять операции по всему свету.
Однако с приходом самостоятельности понадобился и новый бюджет в шестьдесят один миллион долларов. Это было на сорок три процента больше, чем в предыдущем году, когда расходы превысили бюджет первого года существования Оперативного центра лишь на восемь процентов. Одобрять бюджет подобных размеров пятидесятидвухлетняя сенатор от штата Калифорния, избранная вот уже на четвертый срок, не собиралась. Только не перед надвигающимися выборами. И не с друзьями из ЦРУ и ФБР, требующими равноправия. Худ был давним ее приятелем, и она даже использовала свое влияние на президента, чтобы Пола назначили на должность директора. Тем не менее и ему, и его вконец обнаглевшему, по ее мнению, заместителю Майку Роджерсу придется умерить размах своих операций. Свернуть их до более чем скромных, хотя это вряд ли вызовет восторг у руководства Оперативного центра.
Винтер поставил машину перед перегораживающими подъезды к зданию клумбами, обнесенными бетонным бордюром, которые служили подстраховкой от возможных террористов-бомбометателей. Все трое вылезли из машины и прошли по выложенной плитами дорожке между коротко подстриженными газонами. Как только они приблизились к стеклянным дверям, их лица зафиксировала видеокамера. Мгновением позже из расположенного под ней динамика послышался женский голос, сообщивший, что можно войти. Зажужжал дверной замок, и Винтер толкнул дверь. Внутри их приветствовали два вооруженных охранника. Первый находился прямо перед постом охраны, второй наблюдал за происходящим из-за пуленепробиваемого стекла. Тот, что стоял снаружи, проверил их удостоверения с фотографиями, выданные Конгрессом, пробежался портативным металлоискателем по портфелю и направил гостей через первый административный этаж. В конце холла у двери лифта стоял третий охранник.
— Я уже вижу один пункт, по которому мы могли бы урезать бюджет тысяч на пятьдесят, — сообщила Фокс своим спутникам, когда двери лифта закрылись.
Помощники с готовностью захихикали. Отделанная серебристым металлом кабина устремилась вниз на подземные этажи, где по-настоящему и решались все задачи Оперативного центра.
При выходе из лифта их встретила еще одна охранница.
— Семьдесят пять тысяч, — прокомментировала сенатор. После очередной проверки документов им предложили пройти в комнату ожидания. Фокс испепелила девушку взглядом.
— Мы здесь для того, чтобы заняться делом с генералом Роджерсом, а не ждать, пока он соизволит нас принять.
— Госпожа сенатор, к сожалению, он отсутствует.
— Отсутствует? — Фокс посмотрела на свои часы и притворно вздохнула. — Господи, а я-то считала, что он здесь даже и живет. Она снова уставилась на охранницу.
— В его машине есть телефон?
— Так точно, мэм.
— Позвоните туда, пожалуйста.
— Простите, но я не знаю его номера, — ответила девушка. — Он есть у мистера Абрамса.
— Ну так позвоните ему, — распорядилась сенатор. — Передайте мистеру Абрамсу, что мы хотели бы его видеть. И еще передайте, что нам не пристало высиживать в комнатах ожидания.
Девушка начала звонить помощнику заместителя директора. Хотя его смена официально заканчивалась в шесть утра, в отсутствие начальства он имел полное право принимать решения и действовать.
Пока она набирала номер, двери лифта открылись, и в них появилась руководитель Отдела политики и экономики Марта Маколл. Интересное лицо сорокадевятилетней негритянки отражало обычную утреннюю собранность. Однако при виде сенатора суровое выражение исчезло.
— Сенатор Фокс! — Лицо Марты расцвело в улыбке — Здравствуйте, как поживаете?
— Как маятник, — ответила та.
Женщины поздоровались за руку. Марта перевела взгляд с сенатора на охранницу.
— Что-то не так? — с беспокойством спросила Маколл.
— Я считала, что Супермен не нуждается во сне, — объяснила ей Фокс.
— Супермен? — не поняла Марта.
— Генерал Роджерс.
— А-а... — Марта рассмеялась. — Теперь поняла. Он вчера говорил, что с утра собирается заскочить домой к Скуайрзам.
— Уверена, исключительно для того, чтобы приглядеть за мальчиком, — прокомментировала Фокс.
Охранница, испытывая неловкость, отвела взгляд в сторону.
— Сенатор Фокс, — Марта гостеприимно протянула руку, — почему бы вам не подождать в моем кабинете? А я пока организую вам кофе и круассоны.
— Круассоны? — Криво усмехнувшись, сенатор обернулась к Нилу:
— Семьдесят пять тысяч и еще пару сотен, — добавила она.
Оба мужчины заулыбались, и Марта последовала их примеру. Сенатор была уверена, что та понятия не имеет, о чем идет речь. Негритянка улыбалась вместе со всеми, просто за компанию. И в этом не было ничего особенного, призналась себе Фокс. Только вот что же за человек скрывается на самом деле за этой широкой белозубой улыбкой? По правде говоря, она не считала, что Маколл и на самом деле наделена чувством юмора.
— Что там новенького в Конгрессе, в Комиссии по надзору за разведслужбами? — поинтересовалась Марта, пока они шли по гладкому паркету коридора. — Насколько я слышала, никаких серьезных нареканий за отправку «Страйкера» в Россию высказано не было.
— Учитывая, что «Страйкер» предотвратил переворот, я этому не удивляюсь, — ответила Фокс.
— Впрочем, как и я, — заверила Марта.
— Последнее, что я на самом деле слышала, так это то, что президент Жанин сообщил своим помощникам в Кремле, что хотел бы установить мемориальную доску в честь подполковника Скуайрза на восстановленном после взрыва железнодорожном путепроводе.
— Это было бы здорово, — улыбнулась Марта.
Они подошли к двери кабинета, и Маколл набрала личный код на расположенной сбоку клавиатуре. Дверь со щелчком открылась, и она пропустила гостей вперед.
Не успела Марта предложить сенатору кресло, как в комнату влетел Билл Абраме.
— Всем доброе утро, — поздоровался сухощавый усатый офицер. — Я только хотел вам сказать, что с минуту назад звонил генерал Роджерс, он едет сюда и предупредил, что немного опоздает.
Сенатор деланно приоткрыла рот и приподняла брови, отчего ее продолговатое лицо вытянулось еще больше.
— Что, машина сломалась? — съехидничала она. Марта рассмеялась.
— Попал в пробку, — объяснил Абраме. — Говорит, не ожидал, что бывают такие заторы, если ехать так поздно.
Сенатор Фокс устроилась в мягком массивном кресле, а помощники остались стоять у нее за спиной.
— А генерал вам часом не сказал, почему он едет так поздно? Он ведь знал, что у нас с ним назначена встреча?
— Да, он об этом не забыл, — сказал Абраме. — Но он, э-э... — Один из его аккуратных усов дернулся кверху. — Он просил передать вам, что задержался с учебной тревогой для «Страйкера».
Марта бросила на Абрамса грозный взгляд.
— Он не планировал на сегодня никаких учебных тревог. — Ее взгляд стал еще более угрожающим. — Уж не их ли очередные детские забавы в бассейне...
— Нет, — заверил ее Абраме, бессознательно теребя кончик галстука. — Это что-то другое. Что-то внеплановое. Сенатор Фокс покачала головой.
— Я подожду, — сказала она.
Бобби Винтер так и держал свой портфель в руке, но, как только сенатор возвестила о своих намерениях, поставил его рядом с креслом.
— Я подожду, — продолжила Фокс, — подожду, ибо то, что я должна ему сказать, ждать не может. Но я вам обещаю, что, когда генерал Роджерс сюда доберется, он обнаружит, что сегодняшний Оперативный центр разительно отличается от того, который он оставил вчера вечером.
Ее маленький вздернутый нос приподнялся еще выше.
— Разительно и бесповоротно.
Глава 15
Четверг, 14 часов 10 минут, Гамбург, Германия
Пол Худ вместе со своими спутниками покинул ресторан в двадцать минут второго. Они подбросили Боба Херберта до гостиницы, чтобы тот смог продолжить наведение справок о нападении на съемочную площадку. Затем группа отправилась на промышленный комплекс Мартина Ланга «Хауптшлиссель», который располагался в тридцати минутах езды по живописной местности, в городе Глюкштадт.
Как и Гамбург, городок стоял на берегу Эльбы, но в отличие от него это были нетронутые временем места, где меньше всего можно было ожидать, что перед твоими глазами предстанет современный завод по изготовлению микропроцессоров. Да и само здание совершенно не походило на промышленное предприятие. Оно напоминало перевернутую пирамиду и было сплошь покрыто зеркальным тонированным стеклом.
— Леденец в заначке, — саркастически заметил Столл, когда они приблизились к зданию.
— Неплохо подмечено, — одобрил Ланг. — Так и было задумано, чтобы не оно нарушало окрестный вид, а наоборот, в нем отражалось окружающее.
— Насмотревшись на то, как коммунисты испоганили воздух, воду и природу Восточногерманских земель, мы начали тщательней прорабатывать проекты зданий, — добавил Хаузен. — Они должны быть не только безвредны для окружающей среды, но и вызывать положительные эмоции у тех, кто там трудится.
Худ отметил про себя, что Хаузен, в отличие от американских политиков, не пользуется короткими тщательно выверенными фразами.
Внутри трехэтажное здание представляло собой просторное светлое рабочее помещение. Главный этаж был разделен на три сектора. Сразу же за входом открывалось обширное пространство, разбитое на отдельные кабинки, в каждой из которых за компьютером сидел человек. Справа протянулись ряды кабинетов. В дальнем секторе, за кабинками, размещалась так называемая «чистая комната».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70