— Ясное дело, что сломано, — прохрипел Арден. — Мое чертово плечо. За двадцать лет оперативной работы ни одного ранения! Господи! Да ни одной царапины, пока этот хрен меня не зацепил! Купиться на такой дешевый приемчик! Ничего же нового — все тот же пистолет под столом.
— Вы подохнете! Вы все подохнете! — бормотал Гарни, когда его укладывали на носилки.
— Рано или поздно, да, — философски согласился Ди Мондо. — Но до тех пор мы будем расчищать заросли и выкуривать оттуда змеенышей вроде тебя.
— Вам уже не придется никого выкуривать, — прохрипел Гарни. Он закашлялся и добавил сквозь зубы:
— Мы уже идем, чтобы вытравить вас.
Глава 19
Четверг, 14 часов 45 минут, Гамбург, Германия
Худ и Мартин Ланг были оба немало удивлены, когда Хаузен, вернувшись, сообщил, что вынужден их покинуть.
— До встречи в моем офисе, — сказал он, попрощавшись за руку с Худом, и, отвесив легкий кивок Столлу и Лангу, ушел. Ни Худ, ни Ланг не стали настаивать и спрашивать, что же произошло. Они просто молча наблюдали, как Хаузен решительным шагом направился к стоянке автомобилей, где находилась его машина.
Когда та уже исчезла из виду, Стол недоуменно спросил:
— Он что, считает себя суперменом или вроде того? "Похоже, там есть работа для «Ubermensch»? — передразнил он, вставив немецкое слово.
— Я еще никогда его таким не видел, — признался Ланг. — Он выглядел очень обеспокоенным. А вы заметили его глаза?
— Что вы имеете в виду? — поднял брови Худ.
— Они были красными, — пояснил ему Ланг. — Как если бы он до этого плакал.
— Может быть, кто-то умер? — предположил Худ.
— Возможно, но он бы нам об этом сказал. И отложил бы нашу встречу. — Ланг медленно покачал головой. — Очень странно...
Худ, сам не понимая почему, тоже испытывал беспокойство. Несмотря на то что он был едва знаком с Хаузеном, у него сложилось впечатление, что заместитель министра был человеком необычайно сильным, но в то же время готовым на сострадание. Он был из тех политиков, которые отстаивают свои убеждения потому, что считают их наилучшими для своей страны. Из краткого досье, подготовленного Лиз Гордон, Худ узнал, что Хаузен открыто выступал против неонацистов, причем уже много лет, начиная еще с первых «дней хаоса». Хаузен опубликовал серию непопулярных редакционных статей, требующих обнародования «Книги мертвых из Аушвица» — гестаповского списка людей, погибших в этом концентрационном лагере. Похоже, убегать от чего-то Хаузену было несвойственно.
Однако дело оставалось делом, и Ланг, постаравшись изобразить, что ничего особенного не произошло, повел их в свой кабинет.
— Что вам потребуется для вашей презентации? — поинтересовался промышленник.
— Только-то и всего, что ровная поверхность, — ответил ему Столл. — Крышка стола или пол вполне подойдут.
Лишенный окон кабинет оказался на удивление небольшим. Он освещался утопленными в потолок лампами дневного света, а единственной дополнительной мебелью служили два белых кожаных дивана, расставленные напротив друг друга. А вот письменный стол Ланга оказался необычным — его длинная стеклянная крышка опиралась на две колонны из белого мрамора. Стены кабинета тоже были белыми, а пол выстлан белой плиткой.
— Насколько я понял, вы любите белый цвет, — заметил Столл.
— Говорят, он успокаивающе действует на психику, — объяснил ему Ланг.
— Где бы я мог это расставить? — Столл приподнял руку, сжимавшую ремни рюкзака.
— Прямо на столе, — кивнул Ланг. — Стекло очень прочное и не подвержено царапинам.
Столл водрузил рюкзак рядом с белым телефонным аппаратом.
— Успокаивающе действует на психику, — повторил он слова Ланга. — Вы имеете в виду, что белый цвет действует не столь угнетающе, как черный, и не наводит на грустные мысли, как голубой, что-то в этом роде?
— Именно так, — подтвердил Ланг.
— Могу себе представить, что будет, если я вдруг на этом основании попрошу у сенатора Фокс деньги на белую краску, чтобы перекрасить весь Оперативный центр, — сказал Худ.
— Вы получите красную, — усмехнулся Столл, — и не видать вам больше зеленой.
Худ только поморщился, в то время как Ланг внимательно наблюдал за тем, как Столл расстегивает рюкзак.
Первым, что тот извлек, оказался серебристый ящик размером с коробку из-под обуви. У него было что-то вроде ирисовой диафрагмы на передней стороне и окуляр на задней.
— Твердотельный лазер с видоискателем, — охотно пояснил Столл.
Второй предмет напоминал компактный факсимильный аппарат.
— Система воспроизведения изображения с оптическим и электронным датчиками, — продолжал пояснять Столл.
Наконец он достал белый пластиковый ящик с проводами, размером чуть меньше первого.
— Источник питания. Никогда не знаешь, где придется это разворачивать, то ли в глуши, — Столл ухмыльнулся, — то ли на лабораторном столе.
— Разворачивать.., что? — Ланг не сводил с приборов настороженного взгляда.
— Строго между нами, — предупредил Столл, — то, что мы называем «Ти-берд». Эта штука направляет короткий лазерный импульс в твердотельное устройство, генерирующее лазерные импульсы. Эти импульсы длятся всего лишь, э-э.., одну сотую фемтосекунды, то есть одну десятую одной триллионной доли секунды.
Он нажал на квадратную красную кнопку на задней панели источника питания.
— В результате мы получаем волны с терагерциевой частотой, которые болтаются в диапазоне между инфракрасными и радиоволнами. И вот они-то и дают вам возможность узнать, что находится внутри или за каким-то тонким материалом — бумагой, деревом, пластиком, практически чем угодно. Для того чтобы узнать, что же находится по ту сторону, остается только расшифровать изменения, произошедшие в форме волны. А в сочетании вот с этой штучкой, — Столл похлопал по устройству воспроизведения, — вы действительно сможете увидеть внутренности объекта.
— Вроде рентгеновского аппарата, — предположил Ланг.
— Только без всяких «рентгенов», — ответил Столл. — Вы также можете использовать его для определения химического состава объектов, например, количества жиров в ломтике ветчины. И прибор гораздо портативней рентгеновского аппарата.
Столл приблизился к Лангу и протянул руку.
— Не дадите ли мне свой бумажник, — попросил он. Ланг полез во внутренний карман пиджака и передал бумажник ученому. Тот положил его на другой конец стола, а затем по дошел к приборам и нажал на расположенную рядом с белой зеленую кнопку.
Серебристый ящик слегка зажужжал, и через короткое мгновение из напоминавшего факс устройства пополз лист бумаги.
— Практически никакого шума, — заметил Столл. — Когда я включал его в лаборатории, техник рядом со мной так ничего и не услышал.
Когда бумага перестала ползти, Столл оторвал листок и коротко на него взглянул.
— Это ваши жена и дети? — спросил он, передавая страницу Лангу.
Промышленник посмотрел на слегка размытое черно-белое изображение своей семьи.
— Замечательно! — воскликнул он. — Просто удивительно!
— Представьте себе, что можно получить, пропустив изображение через компьютер, — сказал Столл. — Почистив мусор и грубые очертания и выделив детали.
— Когда наша лаборатория только еще разработала эту технику, — заговорил Худ, — то поначалу мы пытались определить, какого типа газы и жидкости содержатся внутри взрывчатых устройств. Зная это, мы могли бы их нейтрализовать, не приближаясь на опасное расстояние. Проблема заключалась в том, что по другую сторону от объекта должен был находиться приемник, анализирующий Т-излучение уже на выходе. Но затем наш научно-исследовательский отдел нашел способ объединить источник излучения с анализатором. Таким образом «Ти-берд» и превратился в инструмент для разведки.
— Какова его дальность действия? — поинтересовался Ланг.
— Луна, — ответил Худ. — По крайней мере, это самое большое расстояние, на котором мы его проверяли. Заглядывали внутрь спускаемого аппарата «Аполло-II». Астронавты Армстронг и Олдрин оказались исключительно славными ребятами. Теоретически он должен работать так далеко, как достанет лазер.
— Боже мой! — восхитился Ланг. — Это же здорово.
Худ стоял немного в стороне, но теперь подошел поближе.
— "Ти-берд" станет жизненно важной составляющей регионального оперативного центра, — обратился он к Лангу. — Но нам необходимо сделать его более компактным и увеличить разрешающую способность, так чтобы оперативники могли им пользоваться в полевых условиях. Нам также необходимо научиться отфильтровывать посторонние изображения, например, металлические каркасы внутри стен.
— И вот тут-то и понадобятся ваши микрочипы, — заметил Столл. — Нам хотелось бы, чтобы кто-то мог встать рядом с посольством и прочитать диппочту, находящуюся внутри.
— Дело сводится к техническому обмену, — продолжил Худ. — Вы получаете то, что находится в этом ящике.., мы получаем ваши микропроцессоры.
— Поразительно! — не успокаивался Ланг. — А существует что-нибудь такое, через что «Ти-берд» не может увидеть?
— Металл, вот сложный вопрос, — ответил ему Столл. — Но мы над этим работаем.
— Поразительно, — повторил Ланг, продолжая всматриваться в фотоснимок.
— Но знаете, что тут самое потрясающее? — спросил Столл. — Пока мы будем улаживать все наши вопросы, подумайте о тех деньгах, которые мы могли бы сделать на продаже металлизированных бумажников!
Глава 20
Четверг, 8 часов 47 минут, Вашингтон, федеральный округ Колумбия
— Да, вы тот еще фрукт, и серьезно подпорченный. Полное горечи заявление Марты Маколл, прежде чем Майк Роджерс на него отреагировал, на какое-то время повисло в воздухе. Генерал остановился в нескольких шагах от двери. Когда он заговорил, то постарался не утратить выдержки. Как бы ему ни претило, когда люди не могут относиться друг к другу просто по-человечески, он не мог состязаться с Мартой на равных в брошенных ему в лицо обвинениях. Если белый мужчина чем-то задевал темнокожую женщину, он был вынужден вымаливать чуть ли не официальное прощение. И это была уже иная крайность, это было неизбежное, пусть даже необходимое, но выводящее из себя наследие, которое осталось от явлений вроде ассоциации «Только для белых».
— Мне очень жаль, что у вас создалось такое впечатление, — ответил Роджерс. — И если это хотя бы чуточку важно, мне также жаль, что я так расстроил сенатора.
— Честно говоря, ни черта это не важно, — призналась Марта. — Вы воспользовались смертью ее дочери, чтобы привести женщину в замешательство, а после этого обозвали ее врагом. И вы же еще имеете наглость заявлять, что вам очень жаль ?
— Все верно, — согласился генерал. — Только, Марта, это не наглость, а выражение сожаления. Мне жаль, что пришлось так поступить.
— В самом деле? — ехидно спросила она.
Роджерс повернулся, чтобы выйти, но Марта перехватила его, встав между ним и дверью. Расправив плечи, она приблизилась к нему, так что между их лицами осталось не больше фута.
— Скажите, Майк, — заговорила она, — вы исполнили бы тот же фокус с Джеком Чаном, или Джедом Ли, или любым иным сенатором-мужчиной из тех, с кем мы имеем дело? Были бы вы столь же бесчувственны с ними?
Женщина говорила таким тоном, что у Роджерса сложилось впечатление, будто он находится под трибуналом. Ему захотелось послать ее подальше, но он заставил себя спокойно ответить:
— Скорее всего, нет.
— Вы просто чертовски правы, что «скорее всего, нет», — торжествующе воскликнула Марта. — Клуб взрослых мальчиков заботится о своих членах.
— Да не в этом дело, — возразил Роджерс. — Я бы вел себя с сенаторами Чаном и Ли по-иному, потому что они не стали бы пытаться унизить меня и поставить на колени.
— О, так вы считаете, что все это было направлено лично против вас? Что сенатор хочет ощипать нас из-за того, что имеет что-то против Майка Роджерса?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70