Главная цель акции заключалась в следующем: сплести нити интрижки таким образом, чтобы столкнуть партнеров лбами, посеяв в их дружном совместном предприятии семена подозрения, раздора и ненависти. Работа была тончайшая, малейший промах мог привести к нежелательному летальному исходу той, кто все это замыслил.
Потихоньку начали случаться странные сбои при поставках товара хакер, по напущению Вирджинии, сумел проникнуть в секретную базу данных торгового дома «Русь-ковер» и там шалил (пока в разумных пределах.).
Одновременно началась обработка Чеченца, который находился в состоянии полураспада, как плутоний 235. Чтобы поднять его, человека, морально-волевые качества пришлось использовать довольно-таки громоздкий план поездки в деревню Стрелково.
— А если бы я туда не поехал? — удивился самонадеянности организатора шоу.
— Алешенька, я знаю тебя, как облупленного, — отмахнулась.
— А зачем Алиса?..
— …похожая на меня?..
— Не понимаю её роли?
— Поднять твой боевой дух, — рассмеялась. — Кажется, это ей удалось?
— А кто убил?
— Ты торопишься, — поморщилась.
— И все-таки?
— Ну я, — легко ответила. — Это что-то меняет?
— Зачем?
— Так надо было, друже, — смотрела перед собой. — Так надо. Пошло звучит: но цель оправдывает средства. А потом: каждая фигура играет столько, сколько ей позволяют играть.
— А если тобой играют?
— Кто? — искренне удивилась. — Единственно, кому позволю играть с собой, это тебе, Фонькин.
— Не называй меня так, — сказал я.
— Ладно, — усмехнулась, — будем пить горькую чашу дальше? Или хватит?
— Продолжаем… пить… — проговорил с трудом: каждая моя клетка начинала заполняться свинцовой кровью Чеченца, и я знал к чему это может привести.
Дальнейшие события развивались в лучших традициях постсоветской действительности. Надо было поставить на боевой взвод Чеченца, что удалось без особого труда. Прикупленная по дешевке команда «марсиан» напала на фабричную машину именно тогда, когда Алеха Иванов понурой лошадкой брел вдоль бетонного забора. Несправедливость, открытый разбой и чужая кровь взбесила его необыкновенно. Он продемонстрировал миру все свои боевые качества десантника, разбив на голову врага.
— А ты что, милочка, там была?
— Была, — передернула плечиком. — И убедилась, что ставки сделаны верные.
— Все было по-настоящему…
— Конечно, — хихикнула. — Или ты думал, я предупредила «марсиан», что их будут лупить? Главное, мой славный, правда жизни.
— А то, что произошло в баре «Марс»? — удивился. — Кажется, туда я сам…
— Проявил неожиданную инициативу, — согласилась. — Но это пошло даже на пользу общему делу.
— Да? — не верил всему услышанному. — И эта история с дураком-поваром?
— Разумеется.
— Зачем?
— Надо было начинать марать Лаптева. Но тут малость промашка вышла: вместо того, чтобы его «бомбить», ты занялся этим Василь Ванильевичем, мудаком, прости, Господи…
— А Полина? — спросил я, чувствуя свое сердце и попорченную черную кровь. — Она сама в петлю или?..
— Помогли девочке, — призналась с детской непосредственностью.
— Зачем ее-то?
— Случайность… Увидела меня с дядей. Жаль, но что делать? А вдруг она…
— Мы с ней не встречались.
— Знаю, да мало ли чего в нашей жизни. Иногда она, сучка, такие подпускает выверты.
Я мог убить её, Вирджинию, убить эту болтливую и претенциозную блядь Варвару Павловну, убить изощренную ведунью Верку одним движением руки… И все, на этом бы кошмар ночи закончился… Закончился ли?..
— И что дальше? — прохрипел.
— Спокойно, Чеченец, — удивилась моему состоянию. — Ты — боец, или кисейная барышня?
— Бар-р-рышня, — рявкнул я.
— Ну-ну, — и продолжила: пришлось запускать Чеченца по слабенькому наркотическому следу, использовав господина Соловьева. (Я уже устал удивляться и поэтому молчал, не задавая никаких вопросов.). Все последующие события — пожар в притоне, дедок с нервно-паралитическим газом, выброс тела на промерзлое ночное поле, взрыв «Вольво», встреча с «ворами в законе» и проч., должны были привести Чеченца… к «наркобарону» Лаптеву.
И пока происходили все эти события, обрабатывались компаньоны, мол, кто-то допускает утечку информации по поставкам и снимает сливки со счетов. А что может быть страшнее подозрений в нечистоплотности того, с кем недавно приятельствовал и кому доверял?
Хитрой бестии, как понял, пришлось приложить максимум усилий, чтобы между обществом спасения самих себя «Красная стрела» и торговым домом «Русь-ковер» не возникла испепеляющая война. Рано было для боевых действий местного значения.
К Новому году была проведена тщательная предварительная подготовка к ликвидации Лаптева: пасынок-курок был взведен, осталось подвести компаньонов к мысли, что главный бухгалтер и есть та паршивая овца, портящая все стадо. Это удалось без труда. Каждая сторона услышала то, что хотела услышать. А главное, мол, собирается отправить пасынка на учебу в Англию, чтобы использовать того в своих темных делишках. И было принято решение: ликвидировать хапугу, чтобы другим неповадно было. Под бой кремлевских курантов.
Однако перед Вирджинией стояла сверхзадача: с помощью хакера сделать большинство счетов «нулевыми», то есть умыкнуть все суммы и перевести их на особый счетик.
Это удалось не без труда, но удалось. Несколько миллиардов долларов были «забиты» в компакт-диск плюс дополнительная дискетка. Потом произошла аккуратная подмена дисков, и Лаптев стал обладатель невероятного даже по нынешним временам капитала, правда, не зная об этом.
Единственная оплошность была допущена в том, что он, лукавец, перепрятал диск и дискетку, чувствуя шкурой угрозу своему благосостоянию, да оно и к лучшему получилось. С морокой и нервотрепкой, однако какая интрига удалась. Всем интригам интрига. С использованием самых современных достижений наук. С надрывом и душевными волнениями всех участников шоу-представлений. Тех, кто, конечно, оставался жить. Хакер, например, был мгновенно уничтожен как самый главный свидетель игры на заманку.
Наступило 31 декабря. Все заинтересованные стороны были подведены к рубежу и жаждали кровавой мести.
Действия Чеченца контролировали две независимые друг от друга стороны: краснострелочницей Алисой и «съемочной» группой «Русь-ковер». (Тут, надо признаться, я заматерился, как усопший. Потому, что матерился про себя.).
Потом наступило 1 января и как-то ненароком выяснилось (госпожа Литвяк постаралась), что все личные счета пусты, как пустыня Гоби. И началось такое!..
— О, Чеченец, — смеялась моя попутчица, — если бы ты видел их морды!.. Жопы — не морды.
— И началась кровавая катавасия, — подвел черту к повествованию.
— Ага. Дураки, что с них взять, кроме пластиковой карточки.
— И все это ради куска пластмассы?
— Ничего себе — ради. Пятьсот миллионов — мой процент за вредный труд.
— Алоиз тоже за процент трудился? — решил уточнить.
— Ага, был приставлен Серовым к твоему отчиму. Дурак, чуть не поломал картинку.
— А откуда вы все знали… о всех событиях на даче?
— Все оттуда, Чеченец, жучки-паучки… Да, какая сейчас разница? Все, шах, — похлопала по сумочке, и мат!
— И десяток трупов.
— Все это пустое, Чеченец. Цель достигнута, и мы будем жить-поживать и добра наживать.
— Жить-поживать, — повторил. — А зачем я тебе? И почему так уверена, что соглашусь после всего… в бунгало?..
— Бунгало не будет — будет замок. На берегу океана, — взмахнула рукой. — На нашем острове.
— А если карточка фальшивая? — решил сбить торжествующую суку.
Она засмеялась — нет, мой миленок, проверено — баксы есть. А почему не кинули, могли бы спокойно это сделать?..
Балда ты, Серов-старший мне ручки целовал от благодарности, что я ему подарила жизнь. Сам понимаешь, счета каких людей там засветились. Не нашел бы — каюк. А так, пожалуйста, за десять процентов. Тьфу, они эти башли за месяц нагонят. Так что все счастливы и довольны.
— Кроме меня, — сказал я.
— А в чем дело?
— Она ещё меня спрашивает? — сдерживался. — Ты тварь и блядь! Играла мной как куклой. А я ещё живой. И ты хочешь, чтобы после всего… я в твое еб… ное бунгало?!..
— Да, Бога ради, выбор за тобой, Чеченец, — ощерилась. — Не хочешь, не надо… Тоже нашелся — святой. По воде ходишь, да?
— Пошла ты!..
Иступленная ярость разрывала мое тело. Было такое впечатление, что из моей оболочки пытается выбраться некое отвратительное существо. Не скурлатай ли? Прав был Сашка: эти чудовища живут в нас, они до поры до времени хоронятся где-то там, в кишечных теплых трубах, чтобы потом… Нет, надо сдержаться — жизнь в аду только начинается.
Из ночи наступал напряженный гул искусственного происхождения. Этот гул был мне знаком: когда появлялся над выстуженным войной Городом, это означало одно — будут бомбить мертвых. Потом увидел дальние мазки огней аэропорта Шереметьево, где под сапогами бдительных пограничников находилась невидимая черта. Не переступить ли её гражданину Фонькину Э. Э? И никаких проблем — родина забудет героя, а он, лежа под кипарисами у бархатной океанской волны, забудет её, великую и преданную. Хороша перспектива!
— Ну? — спросила женщина, красила губы помадой. — Есть время подумать, Чеченец… Не хочешь в бунгало, получи добрый кусок и…
— Хватит, — оборвал. — Первое, я не собака, а второе, что такое спецзона «А»?
— Могила для тебя, Чеченец. И не думай. Там бронированная защита в три слоя: люди Али-бека, ГРУ, электронная система слежения… Мой совет, плюнь на все — и поехали…
— А почему все так суетились: три дня-три дня! Куда торопились как на пожар?
— Полетишь, скажу! У звезд. Я ещё жить хочу.
— Мы и так в полете.
— Этот полет… не тот полет…
— Если спецзона является лабораторией по переработке дури, — продолжал пытать спутницу, — то это значит, надо поставлять туда ходкий товар… Бесперебойно и много…
— Хватит! Я устала! — завизжала некрасиво. — Я больше ничего не хочу слышать. Все к черту! К черту! И к черту!
Она так нервничала, будто у неё отбирали пластиковую карточку.
— В чем дело? — удивился. — Я только рассуждаю.
— Ты меня достал, Фонькин.
— Я же тебя просил: не называть меня так.
— Ну ладно-ладно. Закончили эту жизнь, начинается новая…
— У меня пока старая.
— Ну и хорошо, — проговорила медовым голоском. — Поступай, как хочешь. Я — туда, ты — сюда, но надеюсь, расстаемся друзьями?.. А в знак доброго расположения, дорогой мой, тебе подарочек, — похлопала по обшивке. — Это авто.
— Машину? — удивился.
— Ага.
— Спасибо, не надо.
— Прекрати. Куда мне её. Пропадет игрушечка. Бери-бери, от всего сердца, — проговорила Вирджиния.
— От всего сердца? — покосился в её сторону и увидел оскал мертвеца. Во всяком случае, от мелькающих теней и света лицо этой женщины было незнакомым и вызывало отвращение.
Я вдруг физически почувствовал: из моей телесной оболочки выходит Алеша Иванов и его место занимает Чеченец. Когда эта подмена случилась, пришло понимание, почему эта тварь все рассказала. Она будто исповедалась. И делала это сознательно. Ее изворотливому умишке позавидовал бы сам Маккиавелли.
Она НЕ ХОТЕЛА, чтобы я улетел на теплые райские острова. Прекрасно изучив меня, была уверена, что я никогда не соглашусь быть при ком-то, бросив родную сторонку. Она досконально препарировала мою душу, вторгшись в неё своими иезуитскими тонкими пальчиками. Одного не смогла предусмотреть: Чеченца. Для неё это было всего-навсего прозвище. Для меня — моя жизнь.
Наплыла огромная светящаяся коробка аэропорта, похожая на океанский лайнер, отплывающий в свое первое и последнее путешествие. Под яркими искусственным фонарями двигались пассажиры; тени людей были изломаны, как их судьбы. Чадили автобусы, таксисты ловили лохов для выгодных путешествий в белокаменную, толкался пугливой стайкой галдящий интурист.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Потихоньку начали случаться странные сбои при поставках товара хакер, по напущению Вирджинии, сумел проникнуть в секретную базу данных торгового дома «Русь-ковер» и там шалил (пока в разумных пределах.).
Одновременно началась обработка Чеченца, который находился в состоянии полураспада, как плутоний 235. Чтобы поднять его, человека, морально-волевые качества пришлось использовать довольно-таки громоздкий план поездки в деревню Стрелково.
— А если бы я туда не поехал? — удивился самонадеянности организатора шоу.
— Алешенька, я знаю тебя, как облупленного, — отмахнулась.
— А зачем Алиса?..
— …похожая на меня?..
— Не понимаю её роли?
— Поднять твой боевой дух, — рассмеялась. — Кажется, это ей удалось?
— А кто убил?
— Ты торопишься, — поморщилась.
— И все-таки?
— Ну я, — легко ответила. — Это что-то меняет?
— Зачем?
— Так надо было, друже, — смотрела перед собой. — Так надо. Пошло звучит: но цель оправдывает средства. А потом: каждая фигура играет столько, сколько ей позволяют играть.
— А если тобой играют?
— Кто? — искренне удивилась. — Единственно, кому позволю играть с собой, это тебе, Фонькин.
— Не называй меня так, — сказал я.
— Ладно, — усмехнулась, — будем пить горькую чашу дальше? Или хватит?
— Продолжаем… пить… — проговорил с трудом: каждая моя клетка начинала заполняться свинцовой кровью Чеченца, и я знал к чему это может привести.
Дальнейшие события развивались в лучших традициях постсоветской действительности. Надо было поставить на боевой взвод Чеченца, что удалось без особого труда. Прикупленная по дешевке команда «марсиан» напала на фабричную машину именно тогда, когда Алеха Иванов понурой лошадкой брел вдоль бетонного забора. Несправедливость, открытый разбой и чужая кровь взбесила его необыкновенно. Он продемонстрировал миру все свои боевые качества десантника, разбив на голову врага.
— А ты что, милочка, там была?
— Была, — передернула плечиком. — И убедилась, что ставки сделаны верные.
— Все было по-настоящему…
— Конечно, — хихикнула. — Или ты думал, я предупредила «марсиан», что их будут лупить? Главное, мой славный, правда жизни.
— А то, что произошло в баре «Марс»? — удивился. — Кажется, туда я сам…
— Проявил неожиданную инициативу, — согласилась. — Но это пошло даже на пользу общему делу.
— Да? — не верил всему услышанному. — И эта история с дураком-поваром?
— Разумеется.
— Зачем?
— Надо было начинать марать Лаптева. Но тут малость промашка вышла: вместо того, чтобы его «бомбить», ты занялся этим Василь Ванильевичем, мудаком, прости, Господи…
— А Полина? — спросил я, чувствуя свое сердце и попорченную черную кровь. — Она сама в петлю или?..
— Помогли девочке, — призналась с детской непосредственностью.
— Зачем ее-то?
— Случайность… Увидела меня с дядей. Жаль, но что делать? А вдруг она…
— Мы с ней не встречались.
— Знаю, да мало ли чего в нашей жизни. Иногда она, сучка, такие подпускает выверты.
Я мог убить её, Вирджинию, убить эту болтливую и претенциозную блядь Варвару Павловну, убить изощренную ведунью Верку одним движением руки… И все, на этом бы кошмар ночи закончился… Закончился ли?..
— И что дальше? — прохрипел.
— Спокойно, Чеченец, — удивилась моему состоянию. — Ты — боец, или кисейная барышня?
— Бар-р-рышня, — рявкнул я.
— Ну-ну, — и продолжила: пришлось запускать Чеченца по слабенькому наркотическому следу, использовав господина Соловьева. (Я уже устал удивляться и поэтому молчал, не задавая никаких вопросов.). Все последующие события — пожар в притоне, дедок с нервно-паралитическим газом, выброс тела на промерзлое ночное поле, взрыв «Вольво», встреча с «ворами в законе» и проч., должны были привести Чеченца… к «наркобарону» Лаптеву.
И пока происходили все эти события, обрабатывались компаньоны, мол, кто-то допускает утечку информации по поставкам и снимает сливки со счетов. А что может быть страшнее подозрений в нечистоплотности того, с кем недавно приятельствовал и кому доверял?
Хитрой бестии, как понял, пришлось приложить максимум усилий, чтобы между обществом спасения самих себя «Красная стрела» и торговым домом «Русь-ковер» не возникла испепеляющая война. Рано было для боевых действий местного значения.
К Новому году была проведена тщательная предварительная подготовка к ликвидации Лаптева: пасынок-курок был взведен, осталось подвести компаньонов к мысли, что главный бухгалтер и есть та паршивая овца, портящая все стадо. Это удалось без труда. Каждая сторона услышала то, что хотела услышать. А главное, мол, собирается отправить пасынка на учебу в Англию, чтобы использовать того в своих темных делишках. И было принято решение: ликвидировать хапугу, чтобы другим неповадно было. Под бой кремлевских курантов.
Однако перед Вирджинией стояла сверхзадача: с помощью хакера сделать большинство счетов «нулевыми», то есть умыкнуть все суммы и перевести их на особый счетик.
Это удалось не без труда, но удалось. Несколько миллиардов долларов были «забиты» в компакт-диск плюс дополнительная дискетка. Потом произошла аккуратная подмена дисков, и Лаптев стал обладатель невероятного даже по нынешним временам капитала, правда, не зная об этом.
Единственная оплошность была допущена в том, что он, лукавец, перепрятал диск и дискетку, чувствуя шкурой угрозу своему благосостоянию, да оно и к лучшему получилось. С морокой и нервотрепкой, однако какая интрига удалась. Всем интригам интрига. С использованием самых современных достижений наук. С надрывом и душевными волнениями всех участников шоу-представлений. Тех, кто, конечно, оставался жить. Хакер, например, был мгновенно уничтожен как самый главный свидетель игры на заманку.
Наступило 31 декабря. Все заинтересованные стороны были подведены к рубежу и жаждали кровавой мести.
Действия Чеченца контролировали две независимые друг от друга стороны: краснострелочницей Алисой и «съемочной» группой «Русь-ковер». (Тут, надо признаться, я заматерился, как усопший. Потому, что матерился про себя.).
Потом наступило 1 января и как-то ненароком выяснилось (госпожа Литвяк постаралась), что все личные счета пусты, как пустыня Гоби. И началось такое!..
— О, Чеченец, — смеялась моя попутчица, — если бы ты видел их морды!.. Жопы — не морды.
— И началась кровавая катавасия, — подвел черту к повествованию.
— Ага. Дураки, что с них взять, кроме пластиковой карточки.
— И все это ради куска пластмассы?
— Ничего себе — ради. Пятьсот миллионов — мой процент за вредный труд.
— Алоиз тоже за процент трудился? — решил уточнить.
— Ага, был приставлен Серовым к твоему отчиму. Дурак, чуть не поломал картинку.
— А откуда вы все знали… о всех событиях на даче?
— Все оттуда, Чеченец, жучки-паучки… Да, какая сейчас разница? Все, шах, — похлопала по сумочке, и мат!
— И десяток трупов.
— Все это пустое, Чеченец. Цель достигнута, и мы будем жить-поживать и добра наживать.
— Жить-поживать, — повторил. — А зачем я тебе? И почему так уверена, что соглашусь после всего… в бунгало?..
— Бунгало не будет — будет замок. На берегу океана, — взмахнула рукой. — На нашем острове.
— А если карточка фальшивая? — решил сбить торжествующую суку.
Она засмеялась — нет, мой миленок, проверено — баксы есть. А почему не кинули, могли бы спокойно это сделать?..
Балда ты, Серов-старший мне ручки целовал от благодарности, что я ему подарила жизнь. Сам понимаешь, счета каких людей там засветились. Не нашел бы — каюк. А так, пожалуйста, за десять процентов. Тьфу, они эти башли за месяц нагонят. Так что все счастливы и довольны.
— Кроме меня, — сказал я.
— А в чем дело?
— Она ещё меня спрашивает? — сдерживался. — Ты тварь и блядь! Играла мной как куклой. А я ещё живой. И ты хочешь, чтобы после всего… я в твое еб… ное бунгало?!..
— Да, Бога ради, выбор за тобой, Чеченец, — ощерилась. — Не хочешь, не надо… Тоже нашелся — святой. По воде ходишь, да?
— Пошла ты!..
Иступленная ярость разрывала мое тело. Было такое впечатление, что из моей оболочки пытается выбраться некое отвратительное существо. Не скурлатай ли? Прав был Сашка: эти чудовища живут в нас, они до поры до времени хоронятся где-то там, в кишечных теплых трубах, чтобы потом… Нет, надо сдержаться — жизнь в аду только начинается.
Из ночи наступал напряженный гул искусственного происхождения. Этот гул был мне знаком: когда появлялся над выстуженным войной Городом, это означало одно — будут бомбить мертвых. Потом увидел дальние мазки огней аэропорта Шереметьево, где под сапогами бдительных пограничников находилась невидимая черта. Не переступить ли её гражданину Фонькину Э. Э? И никаких проблем — родина забудет героя, а он, лежа под кипарисами у бархатной океанской волны, забудет её, великую и преданную. Хороша перспектива!
— Ну? — спросила женщина, красила губы помадой. — Есть время подумать, Чеченец… Не хочешь в бунгало, получи добрый кусок и…
— Хватит, — оборвал. — Первое, я не собака, а второе, что такое спецзона «А»?
— Могила для тебя, Чеченец. И не думай. Там бронированная защита в три слоя: люди Али-бека, ГРУ, электронная система слежения… Мой совет, плюнь на все — и поехали…
— А почему все так суетились: три дня-три дня! Куда торопились как на пожар?
— Полетишь, скажу! У звезд. Я ещё жить хочу.
— Мы и так в полете.
— Этот полет… не тот полет…
— Если спецзона является лабораторией по переработке дури, — продолжал пытать спутницу, — то это значит, надо поставлять туда ходкий товар… Бесперебойно и много…
— Хватит! Я устала! — завизжала некрасиво. — Я больше ничего не хочу слышать. Все к черту! К черту! И к черту!
Она так нервничала, будто у неё отбирали пластиковую карточку.
— В чем дело? — удивился. — Я только рассуждаю.
— Ты меня достал, Фонькин.
— Я же тебя просил: не называть меня так.
— Ну ладно-ладно. Закончили эту жизнь, начинается новая…
— У меня пока старая.
— Ну и хорошо, — проговорила медовым голоском. — Поступай, как хочешь. Я — туда, ты — сюда, но надеюсь, расстаемся друзьями?.. А в знак доброго расположения, дорогой мой, тебе подарочек, — похлопала по обшивке. — Это авто.
— Машину? — удивился.
— Ага.
— Спасибо, не надо.
— Прекрати. Куда мне её. Пропадет игрушечка. Бери-бери, от всего сердца, — проговорила Вирджиния.
— От всего сердца? — покосился в её сторону и увидел оскал мертвеца. Во всяком случае, от мелькающих теней и света лицо этой женщины было незнакомым и вызывало отвращение.
Я вдруг физически почувствовал: из моей телесной оболочки выходит Алеша Иванов и его место занимает Чеченец. Когда эта подмена случилась, пришло понимание, почему эта тварь все рассказала. Она будто исповедалась. И делала это сознательно. Ее изворотливому умишке позавидовал бы сам Маккиавелли.
Она НЕ ХОТЕЛА, чтобы я улетел на теплые райские острова. Прекрасно изучив меня, была уверена, что я никогда не соглашусь быть при ком-то, бросив родную сторонку. Она досконально препарировала мою душу, вторгшись в неё своими иезуитскими тонкими пальчиками. Одного не смогла предусмотреть: Чеченца. Для неё это было всего-навсего прозвище. Для меня — моя жизнь.
Наплыла огромная светящаяся коробка аэропорта, похожая на океанский лайнер, отплывающий в свое первое и последнее путешествие. Под яркими искусственным фонарями двигались пассажиры; тени людей были изломаны, как их судьбы. Чадили автобусы, таксисты ловили лохов для выгодных путешествий в белокаменную, толкался пугливой стайкой галдящий интурист.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72