Он присутствовал в записи, и от него нельзя было отмахнуться.
Вновь загрохотал мужской голос:
"У… койся, Эм”.
Девочка вновь зашевелила губами, издавая пронзительный режущий ухо звук.
"Мы… очти… ома… илая”, - сообщил мужчина.
- Стоп! - воскликнула Кейси.
На экране застыли большие красные цифры - 11:59:32.
"Почти двенадцать секунд, - подумала Кейси. - Двенадцать секунд - именно столько требуется, чтобы полностью выпустить предкрылки”.
Итак, на Пятьсот сорок пятом действительно были выдвинуты предкрылки.
***
На экране замелькали кадры, снятые во время крутого пике: девочка скользит по коленям матери, женщина подхватывает ребенка, потом камера показывает ее испуганное лицо. На заднем плане - встревоженные пассажиры. Фильтры преобразуют их крики в загадочные прерывистые звуки, мало чем отличающиеся от помех.
Зейглер остановил воспроизведение:
- Вот твоя улика, Синглтон. Неопровержимая, я бы сказал.
- Выпуск предкрылков.
- Да, весьма характерный звук. Ошибиться невозможно.
- Но зачем их выпустили? - Лайнер находился в крейсерском полете. Зачем было выпускать предкрылки? Может быть, они выдвинулись самопроизвольно? Или пилот все же нажал рычаг? Кейси вновь пожалела, что у нее нет записи РПД. Окажись она под рукой, можно было в считанные минуты получить ответы на все вопросы. Однако восстановление синхронизации продвигалось очень медленно.
- Ты просмотрел кассету до конца?
- Следующий интересный эпизод - там, где включаются аварийные сигналы и системы оповещения, - сказал Зейглер. - Как только камера застревает под дверью, я начинаю различать звуки и могу воссоздать последовательность сигналов, которые машина подавала пилоту. Но для этого потребуются еще сутки.
- Займись, - велела Кейси. - Мне пригодятся любые сведения, какие ты сможешь получить.
Запищал пейджер. Кейси отстегнула его от пояса и посмотрела на дисплей.
Дж. М. Админ. НОИП.
Джон Мардер вызывал ее к себе в кабинет. Немедленно.
Здание администрации компании “Нортон” 17:00
Джон Мардер был спокоен и невозмутим - это не предвещало ничего хорошего.
- Короткое интервью, - сказал он, - от силы десять-двадцать минут. У тебя не будет времени вдаваться в подробности. Ты руководишь ГРП, стало быть, именно тебе надлежит продемонстрировать, насколько серьезно компания относится к вопросам безопасности полетов. Ты расскажешь о том, как тщательно мы расследуем происшествия, какое внимание уделяем сервисному обслуживанию. Потом ты объявишь, будто бы предварительное расследование показало, что причиной инцидента стала поддельная решетка реверса, установленная зарубежной ремонтной бригадой, а значит, предкрылки здесь ни при чем. Это выбьет почву из-под ног Баркера, и “Ньюслайн” останется с носом.
- Джон, - заговорила Кейси, - я только что побывала в акустической лаборатории. Нет никаких сомнений - предкрылки были выпущены.
- Результаты акустического анализа могут рассматриваться в лучшем случае как косвенные данные, - возразил Мардер. - А Зейглер - псих. Чтобы точно выяснить, что произошло во время полета, мы вынуждены дожидаться восстановления записи РПД. А тем временем ГРП опубликует предварительные результаты, которые исключают выпуск предкрылков.
- Джон, мне это не нравится. - Кейси казалось, что ее голос доносится откуда-то издалека.
- Речь идет о нашем будущем, Кейси.
- Я понимаю, но…
- Сделка с Китаем спасет компанию. Инвестиции, перспективные разработки, новые машины. Вот о чем мы говорим, Кейси. О тысячах рабочих мест.
- Джон, я понимаю, но…
- Позволь кое-что спросить, Кейси. Неужели ты думаешь, будто бы с N-22 что-то не в порядке?
- Нет, конечно.
- Ты считаешь его летающим гробом?
- Нет.
- А “Нортон”? Как по-твоему, это солидная компания?
- Разумеется.
Мардер смотрел на Кейси, покачивая головой. Наконец он сказал:
- Я хочу, чтобы ты встретилась с одним человеком.
***
Эдвард Фуллер возглавлял юридический отдел “Нортона”. Это был худощавый нескладный мужчина лет сорока. Он сидел в кабинете Мардера, беспокойно шевелясь в кресле.
- Эдвард, - заговорил Мардер, - у нас неприятности. “Ньюслайн” намерена дать репортаж об N-22. Передача состоится в ближайшие выходные, в самые популярные часы, и будет выдержана в самом неблагоприятном для нас ключе.
- Насколько неблагоприятном?
- Они называют N-22 летающим гробом.
- О господи, - отозвался Фуллер. - Только этого нам не хватало.
- Совершенно верно, - сказал Мардер. - Я пригласил тебя, чтобы спросить, что мы можем с этим сделать.
- Сделать? - Фуллер нахмурился.
- Да, - ответил Мардер. - “Ньюслайн” - передача, падкая на сенсации. Мы считаем их взгляды на нашу продукцию безосновательными и предвзятыми. По нашему мнению, они дискредитируют нас - намеренно и безответственно.
- Понимаю.
- Итак, что мы можем сделать? - спросил Мардер. - Нельзя ли помешать им выпустить репортаж?
- Нет.
- Может быть, остановить их по решению суда?
- Нет, это означало бы добиваться предварительного запрета, а с точки зрения общественности такой шаг выглядит подозрительно.
- Иными словами, ты не советуешь так поступать.
- Пытаться заткнуть рот прессе? Нарушить первую поправку? Это создаст впечатление, будто бы нам есть что скрывать.
- То есть они вольны выпустить репортаж, а мы не в силах им помешать? - спросил Мардер.
- Да.
- Хорошо. Но я считаю, что “Ньюслайн” пользуется искаженными сведениями, которые не соответствуют действительности. Можем ли мы потребовать, чтобы нам предоставили равное количество времени для опровержения?
- Нет, - ответил Фуллер. - Доктрина равноправия, частью которой было требование о предоставлении одинакового количества эфирного времени, была отменена в период правления Рейгана. Теперь информационные программы не обязаны обеспечивать сторонам равные возможности для выражения своих взглядов.
- Стало быть, они могут заявлять все, что хотят? Сколь бы односторонними ни были их утверждения?
- Совершенно верно.
- Но это несправедливо.
- Таков закон, - ответил Фуллер, пожимая плечами.
- Хорошо, - сказал Мардер. - Эта передача выйдет в эфир в очень ответственный для нашей компании момент. Негативная подача событий может стоить нам китайской сделки.
- Вполне.
- Допустим, это приведет к разрыву контракта. Если мы сумеем доказать ошибочность взглядов “Ньюслайн” - а мы уже заявили их представителю, что они заблуждаются, - то нельзя ли подать на них в суд за причинение убытков?
- С точки зрения практики - нет. Возможно, нам удастся продемонстрировать, что они игнорируют и искажают известные им факты, но, судя по прецедентам, доказать это весьма трудно.
- Стало быть, мы не можем судиться с ними из-за убытков?
- Нет.
- Они могут утверждать все, что захотят, и если в результате компания разорится, нам останется лишь проклинать жестокую судьбу?
- Именно так.
- Есть ли на них хоть какая-нибудь управа?
- Видите ли… - Фуллер заерзал в кресле. - Если они выставят компанию в ложном свете, их можно будет привлечь к ответственности. Однако в данном случае все обстоит иначе. Один из пассажиров Пятьсот сорок пятого подал на нас в суд. Журналисты всегда могут заявить, будто бы они лишь освещают факты - мол, адвокат пострадавшего выдвинул против нас такие-то обвинения.
- Понимаю, - сказал Мардер. - Однако на суде обвинения выдвигаются в присутствии ограниченного числа людей. А “Ньюслайн” собирается транслировать эту чушь на сорокамиллионную аудиторию. Вдобавок они придают обвинениям дополнительный вес уже тем, что озвучивают их по телевизору. Мы несем убытки не из-за обвинений как таковых, а из-за того, что они стали известны широкой общественности.
- Я понял, к чему ты клонишь, - ответил Фуллер. - Но закон смотрит на эти вещи иначе. “Ньюслайн” имеет полное право освещать судебный процесс.
- Иными словами, они могут повторять любые утверждения, сколь бы возмутительными те ни были? Например, если адвокат заявит, будто бы мы использовали труд несовершеннолетних, “Ньюслайн” вправе пустить их в эфир и не нести за это никакой ответственности?
- Верно.
- Допустим, мы подали в суд и выиграли. Стало ясно, что “Ньюслайн” распространяла ложные сведения о нашей продукции, основываясь на утверждениях адвоката, которые тот делал в суде. Обязана ли “Ньюслайн” опровергнуть заявления, которые услышали сорок миллионов зрителей?
- Нет. Не обязана.
- Но почему?
- “Ньюслайн” вправе сама решать, какие сведения заслуживают опубликования. Если они, журналисты, полагают, что исход судебного разбирательства не стоит внимания, они не обязаны освещать его. Это остается на их усмотрение.
- А тем временем наша компания становится банкротом, - подхватил Мардер. - Тридцать тысяч человек теряют работу, жилье, медицинскую страховку и отправляются мыть посуду в соседней забегаловке. А потом и еще пятнадцать тысяч остаются безработными, когда разоряются наши поставщики из Джорджии, Огайо, Техаса и Коннектикута. Этим достойным людям, посвятившим жизнь разработке и изготовлению лучших в мире машин, крепко пожимают руку и дают хороший пинок под зад. Так, что ли?
Фуллер пожал плечами:
- Да. Так уж работает система.
- Ты называешь это “работает”?
- Система есть система, - ответил Фуллер.
***
Мардер бросил взгляд на Кейси, потом вновь повернулся к Фуллеру.
- Так вот, Эд, - заговорил он. - Складывается безвыходная ситуация. Мы выпускаем великолепные машины, все объективные данные свидетельствуют о том, что они надежны и безопасны. Мы тратим годы на разработку и испытания. Мы пользуемся заслуженным авторитетом. И ты хочешь сказать, что какой-нибудь тележурналист может приехать на завод, поболтаться здесь пару дней и сделать так, что все наши усилия пойдут прахом? Опозорить нас перед всей страной и не нести за это никакой ответственности? И мы не можем даже подать на него в суд за причинение убытков?
Фуллер кивнул.
- Какой кошмар, - произнес Мардер.
Фуллер откашлялся.
- Видишь ли, так было не всегда, - сказал он. - Однако в течение последних тридцати лет, после принятия в 1964 году акта Салливана, суды все чаще закрывают дела о диффамации, ссылаясь на Первую поправку. Теперь пресса пользуется куда большими правами.
- В том числе - правом на клевету.
Фуллер пожал плечами.
- Жалобы на клевету со стороны прессы имеют давнюю историю, - объяснил он. - Уже несколько лет спустя после принятия Первой поправки Томас Джефферсон обвинял прессу в необъективности и предвзятости…
- Послушай, Эд, - перебил Мардер. - Нас не интересуют события двухвековой давности. Мы говорим не о горстке нечистоплотных редакторов колониальных газет. Речь идет о телевизионном шоу, которое намерено представить жареные факты на суд сорока миллионов зрителей - а это существенная доля населения страны - и тем самым похоронить нашу репутацию. Похоронить. Причем незаслуженно. Вот о чем идет речь. Итак, - продолжал Мардер, - что посоветуешь, Эд?
- Ну… - Фуллер вновь прочистил горло. - Я всегда советую клиентам говорить правду.
- Замечательно, Эд. Очень ценный совет. Но что нам делать?
- Самое лучшее, что вы можете предпринять, - ответил Фуллер, - это найти объяснение происшествию с Пятьсот сорок пятым.
- Инцидент произошел четыре дня назад. Мы еще не выяснили его причину.
- Выясняйте. Я не вижу иного выхода.
***
Фуллер ушел, и Мардер повернулся к Кейси. Он смотрел на нее, не говоря ни слова.
Несколько секунд Кейси сохраняла молчание. Она отлично понимала, к чему клонят Мардер и Фуллер. Они разыграли перед ней великолепный спектакль. С другой стороны, Фуллер был прав. Будет лучше всего, если Кейси сможет рассказать правду, объяснить причины аварии. Прислушиваясь к словам Фуллера, она подумала, что, может быть, ей удастся последовать его совету, докопавшись до истины - хотя бы отчасти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Вновь загрохотал мужской голос:
"У… койся, Эм”.
Девочка вновь зашевелила губами, издавая пронзительный режущий ухо звук.
"Мы… очти… ома… илая”, - сообщил мужчина.
- Стоп! - воскликнула Кейси.
На экране застыли большие красные цифры - 11:59:32.
"Почти двенадцать секунд, - подумала Кейси. - Двенадцать секунд - именно столько требуется, чтобы полностью выпустить предкрылки”.
Итак, на Пятьсот сорок пятом действительно были выдвинуты предкрылки.
***
На экране замелькали кадры, снятые во время крутого пике: девочка скользит по коленям матери, женщина подхватывает ребенка, потом камера показывает ее испуганное лицо. На заднем плане - встревоженные пассажиры. Фильтры преобразуют их крики в загадочные прерывистые звуки, мало чем отличающиеся от помех.
Зейглер остановил воспроизведение:
- Вот твоя улика, Синглтон. Неопровержимая, я бы сказал.
- Выпуск предкрылков.
- Да, весьма характерный звук. Ошибиться невозможно.
- Но зачем их выпустили? - Лайнер находился в крейсерском полете. Зачем было выпускать предкрылки? Может быть, они выдвинулись самопроизвольно? Или пилот все же нажал рычаг? Кейси вновь пожалела, что у нее нет записи РПД. Окажись она под рукой, можно было в считанные минуты получить ответы на все вопросы. Однако восстановление синхронизации продвигалось очень медленно.
- Ты просмотрел кассету до конца?
- Следующий интересный эпизод - там, где включаются аварийные сигналы и системы оповещения, - сказал Зейглер. - Как только камера застревает под дверью, я начинаю различать звуки и могу воссоздать последовательность сигналов, которые машина подавала пилоту. Но для этого потребуются еще сутки.
- Займись, - велела Кейси. - Мне пригодятся любые сведения, какие ты сможешь получить.
Запищал пейджер. Кейси отстегнула его от пояса и посмотрела на дисплей.
Дж. М. Админ. НОИП.
Джон Мардер вызывал ее к себе в кабинет. Немедленно.
Здание администрации компании “Нортон” 17:00
Джон Мардер был спокоен и невозмутим - это не предвещало ничего хорошего.
- Короткое интервью, - сказал он, - от силы десять-двадцать минут. У тебя не будет времени вдаваться в подробности. Ты руководишь ГРП, стало быть, именно тебе надлежит продемонстрировать, насколько серьезно компания относится к вопросам безопасности полетов. Ты расскажешь о том, как тщательно мы расследуем происшествия, какое внимание уделяем сервисному обслуживанию. Потом ты объявишь, будто бы предварительное расследование показало, что причиной инцидента стала поддельная решетка реверса, установленная зарубежной ремонтной бригадой, а значит, предкрылки здесь ни при чем. Это выбьет почву из-под ног Баркера, и “Ньюслайн” останется с носом.
- Джон, - заговорила Кейси, - я только что побывала в акустической лаборатории. Нет никаких сомнений - предкрылки были выпущены.
- Результаты акустического анализа могут рассматриваться в лучшем случае как косвенные данные, - возразил Мардер. - А Зейглер - псих. Чтобы точно выяснить, что произошло во время полета, мы вынуждены дожидаться восстановления записи РПД. А тем временем ГРП опубликует предварительные результаты, которые исключают выпуск предкрылков.
- Джон, мне это не нравится. - Кейси казалось, что ее голос доносится откуда-то издалека.
- Речь идет о нашем будущем, Кейси.
- Я понимаю, но…
- Сделка с Китаем спасет компанию. Инвестиции, перспективные разработки, новые машины. Вот о чем мы говорим, Кейси. О тысячах рабочих мест.
- Джон, я понимаю, но…
- Позволь кое-что спросить, Кейси. Неужели ты думаешь, будто бы с N-22 что-то не в порядке?
- Нет, конечно.
- Ты считаешь его летающим гробом?
- Нет.
- А “Нортон”? Как по-твоему, это солидная компания?
- Разумеется.
Мардер смотрел на Кейси, покачивая головой. Наконец он сказал:
- Я хочу, чтобы ты встретилась с одним человеком.
***
Эдвард Фуллер возглавлял юридический отдел “Нортона”. Это был худощавый нескладный мужчина лет сорока. Он сидел в кабинете Мардера, беспокойно шевелясь в кресле.
- Эдвард, - заговорил Мардер, - у нас неприятности. “Ньюслайн” намерена дать репортаж об N-22. Передача состоится в ближайшие выходные, в самые популярные часы, и будет выдержана в самом неблагоприятном для нас ключе.
- Насколько неблагоприятном?
- Они называют N-22 летающим гробом.
- О господи, - отозвался Фуллер. - Только этого нам не хватало.
- Совершенно верно, - сказал Мардер. - Я пригласил тебя, чтобы спросить, что мы можем с этим сделать.
- Сделать? - Фуллер нахмурился.
- Да, - ответил Мардер. - “Ньюслайн” - передача, падкая на сенсации. Мы считаем их взгляды на нашу продукцию безосновательными и предвзятыми. По нашему мнению, они дискредитируют нас - намеренно и безответственно.
- Понимаю.
- Итак, что мы можем сделать? - спросил Мардер. - Нельзя ли помешать им выпустить репортаж?
- Нет.
- Может быть, остановить их по решению суда?
- Нет, это означало бы добиваться предварительного запрета, а с точки зрения общественности такой шаг выглядит подозрительно.
- Иными словами, ты не советуешь так поступать.
- Пытаться заткнуть рот прессе? Нарушить первую поправку? Это создаст впечатление, будто бы нам есть что скрывать.
- То есть они вольны выпустить репортаж, а мы не в силах им помешать? - спросил Мардер.
- Да.
- Хорошо. Но я считаю, что “Ньюслайн” пользуется искаженными сведениями, которые не соответствуют действительности. Можем ли мы потребовать, чтобы нам предоставили равное количество времени для опровержения?
- Нет, - ответил Фуллер. - Доктрина равноправия, частью которой было требование о предоставлении одинакового количества эфирного времени, была отменена в период правления Рейгана. Теперь информационные программы не обязаны обеспечивать сторонам равные возможности для выражения своих взглядов.
- Стало быть, они могут заявлять все, что хотят? Сколь бы односторонними ни были их утверждения?
- Совершенно верно.
- Но это несправедливо.
- Таков закон, - ответил Фуллер, пожимая плечами.
- Хорошо, - сказал Мардер. - Эта передача выйдет в эфир в очень ответственный для нашей компании момент. Негативная подача событий может стоить нам китайской сделки.
- Вполне.
- Допустим, это приведет к разрыву контракта. Если мы сумеем доказать ошибочность взглядов “Ньюслайн” - а мы уже заявили их представителю, что они заблуждаются, - то нельзя ли подать на них в суд за причинение убытков?
- С точки зрения практики - нет. Возможно, нам удастся продемонстрировать, что они игнорируют и искажают известные им факты, но, судя по прецедентам, доказать это весьма трудно.
- Стало быть, мы не можем судиться с ними из-за убытков?
- Нет.
- Они могут утверждать все, что захотят, и если в результате компания разорится, нам останется лишь проклинать жестокую судьбу?
- Именно так.
- Есть ли на них хоть какая-нибудь управа?
- Видите ли… - Фуллер заерзал в кресле. - Если они выставят компанию в ложном свете, их можно будет привлечь к ответственности. Однако в данном случае все обстоит иначе. Один из пассажиров Пятьсот сорок пятого подал на нас в суд. Журналисты всегда могут заявить, будто бы они лишь освещают факты - мол, адвокат пострадавшего выдвинул против нас такие-то обвинения.
- Понимаю, - сказал Мардер. - Однако на суде обвинения выдвигаются в присутствии ограниченного числа людей. А “Ньюслайн” собирается транслировать эту чушь на сорокамиллионную аудиторию. Вдобавок они придают обвинениям дополнительный вес уже тем, что озвучивают их по телевизору. Мы несем убытки не из-за обвинений как таковых, а из-за того, что они стали известны широкой общественности.
- Я понял, к чему ты клонишь, - ответил Фуллер. - Но закон смотрит на эти вещи иначе. “Ньюслайн” имеет полное право освещать судебный процесс.
- Иными словами, они могут повторять любые утверждения, сколь бы возмутительными те ни были? Например, если адвокат заявит, будто бы мы использовали труд несовершеннолетних, “Ньюслайн” вправе пустить их в эфир и не нести за это никакой ответственности?
- Верно.
- Допустим, мы подали в суд и выиграли. Стало ясно, что “Ньюслайн” распространяла ложные сведения о нашей продукции, основываясь на утверждениях адвоката, которые тот делал в суде. Обязана ли “Ньюслайн” опровергнуть заявления, которые услышали сорок миллионов зрителей?
- Нет. Не обязана.
- Но почему?
- “Ньюслайн” вправе сама решать, какие сведения заслуживают опубликования. Если они, журналисты, полагают, что исход судебного разбирательства не стоит внимания, они не обязаны освещать его. Это остается на их усмотрение.
- А тем временем наша компания становится банкротом, - подхватил Мардер. - Тридцать тысяч человек теряют работу, жилье, медицинскую страховку и отправляются мыть посуду в соседней забегаловке. А потом и еще пятнадцать тысяч остаются безработными, когда разоряются наши поставщики из Джорджии, Огайо, Техаса и Коннектикута. Этим достойным людям, посвятившим жизнь разработке и изготовлению лучших в мире машин, крепко пожимают руку и дают хороший пинок под зад. Так, что ли?
Фуллер пожал плечами:
- Да. Так уж работает система.
- Ты называешь это “работает”?
- Система есть система, - ответил Фуллер.
***
Мардер бросил взгляд на Кейси, потом вновь повернулся к Фуллеру.
- Так вот, Эд, - заговорил он. - Складывается безвыходная ситуация. Мы выпускаем великолепные машины, все объективные данные свидетельствуют о том, что они надежны и безопасны. Мы тратим годы на разработку и испытания. Мы пользуемся заслуженным авторитетом. И ты хочешь сказать, что какой-нибудь тележурналист может приехать на завод, поболтаться здесь пару дней и сделать так, что все наши усилия пойдут прахом? Опозорить нас перед всей страной и не нести за это никакой ответственности? И мы не можем даже подать на него в суд за причинение убытков?
Фуллер кивнул.
- Какой кошмар, - произнес Мардер.
Фуллер откашлялся.
- Видишь ли, так было не всегда, - сказал он. - Однако в течение последних тридцати лет, после принятия в 1964 году акта Салливана, суды все чаще закрывают дела о диффамации, ссылаясь на Первую поправку. Теперь пресса пользуется куда большими правами.
- В том числе - правом на клевету.
Фуллер пожал плечами.
- Жалобы на клевету со стороны прессы имеют давнюю историю, - объяснил он. - Уже несколько лет спустя после принятия Первой поправки Томас Джефферсон обвинял прессу в необъективности и предвзятости…
- Послушай, Эд, - перебил Мардер. - Нас не интересуют события двухвековой давности. Мы говорим не о горстке нечистоплотных редакторов колониальных газет. Речь идет о телевизионном шоу, которое намерено представить жареные факты на суд сорока миллионов зрителей - а это существенная доля населения страны - и тем самым похоронить нашу репутацию. Похоронить. Причем незаслуженно. Вот о чем идет речь. Итак, - продолжал Мардер, - что посоветуешь, Эд?
- Ну… - Фуллер вновь прочистил горло. - Я всегда советую клиентам говорить правду.
- Замечательно, Эд. Очень ценный совет. Но что нам делать?
- Самое лучшее, что вы можете предпринять, - ответил Фуллер, - это найти объяснение происшествию с Пятьсот сорок пятым.
- Инцидент произошел четыре дня назад. Мы еще не выяснили его причину.
- Выясняйте. Я не вижу иного выхода.
***
Фуллер ушел, и Мардер повернулся к Кейси. Он смотрел на нее, не говоря ни слова.
Несколько секунд Кейси сохраняла молчание. Она отлично понимала, к чему клонят Мардер и Фуллер. Они разыграли перед ней великолепный спектакль. С другой стороны, Фуллер был прав. Будет лучше всего, если Кейси сможет рассказать правду, объяснить причины аварии. Прислушиваясь к словам Фуллера, она подумала, что, может быть, ей удастся последовать его совету, докопавшись до истины - хотя бы отчасти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53