– Лу отвечает за Ненси, я отвечаю за Лу, ты – за меня.
Я задумался над его словами, потом согласно кивнул.
– Выходит так, – продолжал Джекоб, – что в итоге ты несешь ответственность за всех нас.
Я не нашелся с ответом. Отступив от окна, я прошел к столу и занял свое рабочее место.
– На какую сумму у тебя чек? – спросил я. Джекоб посмотрел на чек, зажатый в руке. Перчатки он так до сих пор и не снял.
– На сорок семь долларов.
Я протянул руку через стол и взял у него чек.
– Откуда он у тебя?
– От Сонни Мейджора. Я продал ему свой храповик с трещоткой.
Я бегло просмотрел чек, потом передал его Джекобу вместе с ручкой.
– Перепиши его на меня.
Пока он расписывался, я достал из бумажника две двадцатидолларовые и одну десятидолларовую бумажки. Отдав их Джекобу в обмен на чек, я проговорил:
– Ты должен мне три доллара.
Он сунул деньги в карман и, похоже, уже собрался уходить, но потом вдруг решил задержаться. Взглянув на мой лоб, он поинтересовался:
– Как твоя шишка?
Я тронул ее пальцем. Все, что осталось от шишки, – это крошечный струп.
– Рассосалась.
Джекоб понимающе кивнул.
– А твой нос? – спросил я.
Он сморщил нос и шумно втянул воздух.
– Прекрасно.
После этого мы замолчали. Я уже собирался встать и проводить брата до двери, когда он вдруг сказал:
– А ты помнишь, как отец разбил себе нос?
Я кивнул. Когда мне было семь лет, отец купил по выписке ветряную мельницу, чтобы с ее помощью орошать одно из полей. Он уже почти закончил сборку и, стоя на лестнице, закручивал последний болт, когда внезапный порыв ветра запустил алюминиевые лопасти этой штуковины, которые заехали отцу прямо по лицу и сбили его с лестницы. Мать видела все это из окна и – поскольку отец упал навзничь и лежал не двигаясь, прикрыв рукой голову, – бросилась к телефону вызывать «скорую помощь». В Ашенвиле существовала добровольческая служба пожарной охраны, и оттуда спасать отца примчались его друзья, которые потом очень долго подшучивали над ним. Отец так и не простил матери, что она поставила его в такое дурацкое положение.
– Эта ветряная мельница до сих пор стоит, – проговорил Джекоб. – Когда проезжаешь мимо, ее даже видно с дороги.
– Пожалуй, это единственное творение его рук, которое функционировало, – заметил я.
Джекоб улыбнулся – репутация отца как горе-мастера была извечной темой для шуток в нашей семье; но, когда он вновь заговорил, в голосе его прозвучали скорбные интонации.
– Жаль, что их уже нет рядом.
Я взглянул на него и – словно пелена спала с глаз – вдруг увидел, как на самом деле одинок мой брат. Джекоб был гораздо ближе к родителям, нежели я. Он жил в их доме почти до самой их гибели и, даже переехав в город, все равно большую часть времени проводил со стариками: подсоблял на ферме, болтал с ними, смотрел телевизор. Ферма была его прибежищем. Я был женат, скоро у нас с Сарой появится ребенок – для Джекоба же семья осталась в прошлом. У него не было никого.
Я безуспешно пытался подыскать уместные слова. Мне хотелось хоть как-то поддержать его, приободрить, но в голову ничего не лезло. Я не знал, как говорить со своим братом.
Наконец Джекоб нарушил молчание.
– Что ты имел в виду, когда сказал, что спросишь с меня за промахи Лу?
Меня вдруг охватила легкая паника; разом забылись сентиментальные бредни в отношении брата, которыми только что я забивал себе голову. Я понял, что, если хочу держать Джекоба в узде, нужно изобрести какую-то реальную угрозу, а не запугивать его абстрактными обещаниями расквитаться. Идея родилась мгновенно: собственно, она лежала на поверхности и к тому же являла собой беспроигрышный вариант.
– Если нас сцапают из-за Лу, – произнес я, – я расскажу про Педерсона. Скажу, что это ты убил его, а я лишь помогал тебе замести следы.
Джекоб уставился на меня. Он ничего не понял.
– Я скажу, что пытался остановить тебя, но ты отпихнул меня и убил старика.
Джекоба, судя по всему, мое заявление шокировало. Когда он заговорил, было заметно, что слова даются ему с трудом.
– Но ведь ты же убил его, Хэнк.
Пожав плечами, я развел руки в стороны.
– Я совру, Джекоб. Если нас поймают по вине Лу, я заставлю Тебя заплатить за это.
Он скорчил болезненную гримасу. Из носа потекло, и он утер его перчаткой, потом провел рукой по штанам.
– Я не хочу отвечать за него, – сказал он.
– Но таково было условие. Мы же договаривались.
Он покачал головой. Жировые складки под подбородком – белые, с мраморными прожилками – продолжали трястись даже после того, как он замер.
– Я не могу контролировать его.
– Ты должен поговорить с ним, Джекоб.
– Поговорить? – раздраженно переспросил он. – Разве разговорами можно удержать его от глупостей?
– Тогда пригрози ему, – предложил я.
– Чем? Что побью его? Или сожгу его дом? – Он презрительно фыркнул. – Легко сказать: пригрози.
Мы оба замолчали. Было слышно, как за дверью засуетились сотрудники, собираясь по домам.
– Я не хочу отвечать за него, – повторил Джекоб.
– В таком случае, как мне кажется, возникает проблема.
Джекоб согласно кивнул.
– Возможно, – продолжил я, – придется сжечь деньги.
Я блефовал, но Джекоб никак не отреагировал на это. Наморщив лоб, он уставился на мой стол. Видно было, что мой брат всерьез задумался.
– Лу не подведет, – проговорил он наконец.
– Совершенно верно. Потому что ты ему этого не позволишь.
Джекоб, казалось, не слушал меня; он все еще был погружен в собственные мысли. Когда он заговорил, взгляд его был устремлен куда-то в сторону.
– А если он вздумает шутить, то недолго стать и жертвой несчастного случая.
– Несчастного случая?
– Да, как Педерсон.
– Ты хочешь сказать, что мы убьем его? – ужаснулся я.
Он кивнул, по-прежнему избегая смотреть на меня.
– Боже мой, Джекоб! Он же твой лучший друг Ты, верно, шутишь?
Он не ответил.
– Прямо-таки убийца века, – съязвил я.
– Перестань, Хэнк. Я просто…
– Прикончишь его, да? – Я ухмыльнулся и передразнил его: «Недолго стать и жертвой несчастного случая». Кем ты себя возомнил, Джекоб? Гангстером?
Он не смел поднять на меня глаза.
– Меня тошнит от твоих заявлений, – сказал я. Он вздохнул, хмуря брови.
– Как же ты хотел осуществить свой замысел? – поинтересовался я. – У тебя что, есть план?
– Я думал, мы могли бы обставить все как автокатастрофу.
– Автокатастрофа. Блестящая идея! И как ты себе это представлял?
Он пожал плечами.
– Может, посадить его в машину и сбросить с моста? – спросил я.
Он открыл было рот, собираясь что-то сказать, но я перебил его:
– С Педерсоном нам повезло. Тогда все работало на нас. Больше такого не повторится.
– Просто я думал…
– Ты никогда ни о чем не думаешь. В этом-то и проблема. Ты слишком глуп. Вспомни, как ты разнюнился после убийства. Ты плакал. Ныл, как ребенок. Хочешь еще раз пройти через это?
Он не ответил.
– Посмотри в окно, – сказал я. – Вон туда, через улицу, на кладбище.
Он повернулся к окну. На улице было уже совсем темно, так что разглядеть что-нибудь нам не удалось. Разве что собственное отражение в стекле.
– На прошлой неделе похоронили Дуайта Педерсона. Он оказался на том свете из-за тебя, из-за твоей жадности и паникерства. Как ты после этого себя ощущаешь?
Я в упор уставился на него, выжидая, пока и он посмотрит мне в глаза.
– Если бы я этого не сделал, – произнес он, – старик нашел бы самолет.
– Ну и пусть.
Джекоб растерялся.
– Ты же убил его, – сказал он. – Мог спасти, но не сделал этого.
– Я убил его, чтобы спасти тебя, Джекоб. Нужно было выбирать между ним и тобой. Я выбрал тебя. – Помолчав некоторое время, я добавил: – Может, я и допустил ошибку.
Джекоб явно не мог сообразить, как ему реагировать на это. Он продолжал лупить на меня глаза, и на лице его было все то же выражение полнейшего замешательства.
– Но уж больше со мной такого не случится, – заверил его я. – В следующий раз я тебя выдам.
– Я не могу нести за него ответственность, – прошептал Джекоб.
– Ты просто поговори с ним. Скажи, что я сожгу деньги, если заподозрю, что он портит все дело.
Джекоб опустил голову, уставившись себе на колени, и я впервые заметил у него намечавшуюся лысину. Это меня поразило. Если бы ему еще сбросить вес, то выглядел бы он точной копией отца, каким тот был незадолго до своей смерти. Таким же побитым, жалким.
– Жаль, что мы не можем поделить деньги прямо сейчас, – проговорил он. – Поделили бы и разбежались в разные стороны.
– Но мы же не так планировали, Джекоб.
– Знаю. – Он вздохнул. – Я просто мечтаю вслух.
На следующий день, в пятницу, за ужином Сара спросила меня, поговорил ли я с Лу.
Я покачал головой.
– Джекоб поговорит.
Мы ели спагетти, и Сара как раз в этот момент подкладывала себе добавки.
– Джекоб? – удивилась она. Ложка, которую она держала в руке, застыла в воздухе, макароны свисали над ее тарелкой. На Саре было темно-синее платье. В ярко освещенной кухне этот цвет придавал ее лицу нездоровую бледность.
Я кивнул.
– Может, тебе стоит это сделать самому?
– Я подумал, будет лучше, если именно он с ним поговорит. Джекоба Лу послушает. Меня же – вряд ли.
Сара закончила накладывать себе спагетти и поставила блюдо на середину стола.
– Ты уверен, что Джекоб понимает, насколько все серьезно?
– Я немножко припугнул его.
Сара взглянула на меня.
– Припугнул?
– Да, сказал, что, если нас поймают по вине Лу, я выдам его как убийцу Педерсона.
– Ну, и?..
– Поначалу он немного запаниковал, но, думаю, это должно сработать. – Я улыбнулся. – Он даже предложил убить Лу.
На Сару это, казалось, не произвело никакого впечатления.
– Как? – спросила она.
– Что как?
– Как он хотел убить его?
– Он хотел обставить это как автокатастрофу.
Сара нахмурилась. Она взяла вилку, накрутила на нее спагетти, отправила их в рот, прожевала и проглотила.
– Мне кажется, тебе не стоит угрожать Джекобу, – заметила она.
– Я и не угрожал. Просто хотел устроить ему небольшую встряску.
Она покачала головой.
– Если Джекоб согласен участвовать с тобой в заговоре против Лу, он с таким же успехом может объединиться и с ним против нас.
– Джекоб не станет замышлять что-то против нас, – произнес я с такой уверенностью в голосе, словно сама эта идея была абсурдна.
– Как ты можешь утверждать это?
– Он мой брат, Сара. А это все-таки что-то значит.
– Но кто ему ближе – ты или Лу? По-моему, у Лу больше оснований считать себя его братом.
Я задумался. Пожалуй, Сара была во многом права.
– Ты хочешь сказать, что Джекоб может попытаться убить меня из-за денег?
– Я хочу сказать только одно: не угрожай ему. Все, чего ты добьешься своими угрозами, – это вынудишь его кинуться к Лу. У них ведь нет семей, в отличие от тебя. Так что им ничего не стоит ворваться сюда, убить тебя, взять деньги и смыться.
– Деньги спрятаны. Они не знают где.
– Давай представим: вот они пришли сюда с ружьем, приставили его к твоей голове и просят показать, где спрятаны деньги.
– Они никогда этого не сделают.
– Представь, что они нацелили ружье на меня. – Она приложила ладонь к животу. – Прямо сюда.
Я начал возить по тарелке вилкой.
– Я не могу вообразить Джекоба в этой роли, а ты?
– А в роли убийцы Педерсона ты мог его вообразить?
Я не ответил. Мне представлялся удобный случай сказать правду, я это чувствовал и все равно колебался. Хотя чего мне стоило сказать всего несколько слов – так, по ходу разговора, между прочим. Секунд тридцать я сидел как истукан, уставившись на Сару, отчаянно пытаясь просчитать возможные последствия как своего признания, так и молчания, но мысли путались, ускользали от меня, так что, когда я наконец сделал выбор, произошло это вслепую.
– Так мог или нет? – настойчиво допытывалась Сара.
– Джекоб не убивал Педерсона, – выпалил я и, так же, как и накануне в моем офисе, испытал огромное облегчение от собственного признания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61