— неожиданно воскликнул он вслух, не замечая изумленных взглядов прохожих. — В этих американцах и в этих лондонцах столько холодка...
И неожиданно в его голове промелькнуло имя... «Амблер Апплейярд»... Вот кто был ему нужен, вот как звали человека, с которым ему следовало переговорить! Он подозвал такси.
— Поезжайте на Грэхем-стрит! — приказал он. — И как можно быстрее!
Мысленно он удивился тому, что до сих пор не обратился к этому человеку.
Апплейярд был заведующим лондонским отделением его фирмы. Это был энергичный и толковый молодой человек из Бредфорда, уже три года ведший дела Аллердайка в Лондоне. Аллердайк удовлетворенно потирал руки — разговор с этим проницательным бредфордцем был именно тем, что ему недоставало.
Аллердайк выскочил из автомобиля и поспешил в дом, у подъезда которого красовалась металлическая дощечка с его собственным именем. Он быстро миновал складское помещение и вбежал в кабинет своего представителя.
— Амблер, я должен потолковать с вами, — сказал он, радостно похлопывая того по плечу. — Вот, закурите сигару.
— Я не знал, что вы в городе, — спокойно заметил его представитель. — Что-нибудь новое?
— Уйма новостей, — ответил Аллердайк, — но сперва о делах. Что слышно у вас?
— Сегодня утром я заключил договор с африканцем. Сегодня утром мы покончили с ним.
— Прекрасно, — одобрил Аллердайк, — на какую сумму?
— На семьдесят пять тысяч, — гласил ответ. — И с немалым заработком.
— Очень хорошо, прекрасно, — повторил шеф. — Больше ничего?
— Остальное по-прежнему.
И он бросил на Аллердайка взгляд, полный ожидания.
— Вы ничего не слышали о том, что случилось с моим кузеном? — спросил Аллердайк.
— Я знаю только то, что прочел в газетах, — ответил Амблер. — Одна из газет сообщает о его неожиданной кончине, а в другой имеются намеки на то, что за этим что-то кроется.
— Что-то? — переспросил Аллердайк. — Увы, за этим кроется нечто ужасное. Моего Джемса убили. А теперь будьте внимательны, Амблер. Я прибыл сюда, чтобы рассказать вам обо всем этом. Я знаю, вы разумный человек и вы мне скажете, что вы об этом думаете. Будь я проклят, если понимаю что-либо во всем этом. Быть может, вам придет в голову счастливая мысль?
В качестве старого дельца Аллердайк был хорошим рассказчиком и умел ярко и деловито излагать факты; Амблер, тоже как делец, был прекрасным слушателем. Так просидели они почти час — один рассказывал, а другой внимательно слушал. И когда Аллердайк закончил свое повествование, воцарилась тишина.
— Так вот, — сказал Аллердайк, — какого вы мнения обо всем этом?
— Здесь есть над чем подумать, — спокойно ответил Амблер. — Все это далеко не просто. Но одно привлекает мое внимание: о драгоценностях княгини Нарцевич каким-то образом узнали посторонние. В этом я убежден. Случилось это здесь или в Польше. До прибытия княгини вы не можете установить того, что произошло там. Но одно вы можете установить немедленно: здесь, на этом конце истории, три человека были осведомлены о драгоценностях княгини и о том, что они на пути в Англию вместе с вашим кузеном. Эти три человека: Фулльвей, его секретарша и чикагский миллионер, мистер Делькин. Итак, мистер Аллердайк, что вам известно об этих троих?
Глава 14
ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ ФУНТОВ ВОЗНАГРАЖДЕНИЯ
Аллердайк не сразу ответил на вопрос Амблера. Постепенно в его мозгу вырисовывалось все значение этого вопроса,
— Да, в самом деле, — вымолвил он наконец, — что мне известно об этих троих? О Фулльвее я знаю лишь то, чему был свидетелем, его секретаршу видел мельком, а этот американский миллионер мне совсем неизвестен...
— Совершенно верно. Вам ничего о них не известно, — повторил Апплейярд, — но в данном случае вам следовало бы знать гораздо больше. Быть может, Фулльвей порядочный человек, но быть может, и нет... То же можно сказать и о его секретарше. А что касается Делькина, то он, быть может, существует только в воображении Фулльвея. Обдумайте все это, мистер Аллердайк. Судя по тому, что вы мне рассказали, эти трое — или двое из них наверняка — знали о прибытии мистера Джемса с драгоценностями. На вашем месте я бы постарался узнать об этих людях все, что возможно.
— Я понимаю вас! — вскричал Аллердайк. — Последниедва дня я провел в обществе Фулльвея. Он очень толковый и интеллигентный человек, ведущий хорошее дело. Более того, Джемс знал его, а Джемс был не из числа людей, готовых водиться с предосудительными личностями. Что касается секретарши, то о ней я ничего не могу сказать. Впрочем, Фулльвей сказал сегодня, что она еще ничего не знает.
— Ничего не знает о происшествии в Гулле и об истории с драгоценностями мисс Леннард, — продолжал Амблер, — но если я вас правильно понял, то она имеет доступ ко всем бумагам и деловой переписке своего шефа, а следовательно, была осведомлена о драгоценностях княгини и о приезде вашего кузена. Вы могли бы затребовать справку о мистере Фулльвее, и эта справка о нем была бы вам выдана, как о деловом человеке. Но вот о миссис Марлоу справка вам ничего не скажет. Впрочем, и о Фулльвее мы можем собрать справки только как о деловом человеке, а ведь он может быть безукоризненным дельцом и все же оказаться замешанным во всю эту историю так же, как и его секретарша. Драгоценности на сумму в четверть миллиона фунтов слишком сильное искушение, а ведь эти
люди не только знали о том, что драгоценности находились при мистере Джемсе, но и имели возможность подстеречь его. Аллердайк задумчиво потер себе лоб.
— Из всего того, что произошло, следует вывод, что мы имеем дело с целой шайкой.
— Но каждая шайка имеет своего представителя, — возразил Апплейярд. — А в особенности в таком тонко проведенном и смелом преступлении необходим главарь, который руководит всем. Как видите, мы все время возвращаемся к исходной точке, к тому, что эти люди были единственными в Англии, знавшими, что ваш кузен везет драгоценности.
— Это только предположение. Возможно, что и еще кто-нибудь знал об этих драгоценностях. Например, кто-нибудь мог получить сообщение из Варшавы. Весь план мог проводиться здесь, но задуман он мог быть и в Польше.
— Я готов допустить и это, — сказал Апплейярд. — Но утверждать что-нибудь мы сможем только после прибытия княгини. А пока что я готов помочь вам и навести справки о
Фулльвее и о Делькине.
— В самом деле, сделайте это — всегда следует знать, с кем имеешь дело. И постарайтесь получить сведения из нескольких источников.
— Я напоминаю вам о том, что мои сведения будут чисто делового характера, а также и о том, что о секретарше, не занимающей положения в коммерческом мире, я вообще ничего не могу узнать.
— О ней я постараюсь сам все разузнать, — сказал Аллердайк. — Я буду ждать вас в Вальдорф-отеле, я поселился там на время производства следствия. Я надеюсь получить новые сведения от гулльской полиции. Через два-три дня вся эта история попадет в печать, и тогда она станет сенсацией.
В этом отношении Аллердайк оказался прав. Полицейские власти, увидев, что дело принимает совершенно невероятный оборот, решили обеспечить себе содействие прессы и опубликовали все случившееся со всеми подробностями в газетах. Поэтому следующее утро принесло Аллердайку так же, как и всем лондонцам, газеты, заполненные огромными отчетами о том,
что его занимало. Три таинственных убийства, два небывалых ограбления — вот уже несколько лет как у газетного мира не было подобной сенсации. Единственно, о чем жалели газетчики, это о том, что каждая из них в отдельности не могла единолично располагать этим материалом. Полиция проявила мудрое беспристра-
стие, и во всех газетах была напечатана одна и та же информаци.
— Репортеры накинутся на нас, как мухи на мед, — сказал Фулльвей за завтраком Аллердайку. — Послушайте меня, не принимайте никого из них, а если кому-нибудь из них удастся добраться до вас, то держитесь как можно более сдержанно и не давайте никаких сведений.
— На сей счет пусть у вас не будет никаких сомнений, — ответил Аллердайк. — Я вообще ни с кем из них не собираюсь говорить и не понимаю, какую пользу может нам принести вся эта газетная шумиха.
— Большую пользу, — сказал Фулльвей. — Она привлечет всеобщее внимание. Я убежден, что уже сейчас несколько сот сыщиков-любителей пытаются найти человека, привезшего француженку в Паддингтон, и что такое же количество занято тем, что выдумывает ряд любопытных теорий, объясняющих происшествия. И единственное, что нам еще остается предпринять, это объявить награду за раскрытие всей этой таинственной истории. Вы не подумали об этом?
— Я сказал об этом еще вчера в Скотланд-Ярде, но затем мне пришло в голову, что помимо меня во всем этом будет заинтересован еще кое-кто, а именно: мисс Леннард и княгиня. Я бы хотел ранее спросить их, и если они согласятся, то с моей стороны не будет никаких препятствий.
— Значит, вы хотите объявить одну общую награду за находку драгоценностей и за поимку убийцы?
— Я полагаю, что это более или менее ясно: убийцы и похитители драгоценностей входят в одну и ту же шайку, — ответил Аллердайк. — Дамы хотятвернуть свои драгоценности, а я хочу покарать убийцу моего брата. Мы стремимся к одной общей цели и объявим одну общую крупную награду.
— Ладно, — сказал Фулльвей, — выждем, что нам скажет княгиня. Я думаю, что ее приезд поможет нам разобраться во многом.
В тот же вечер мистеру Аллердайку удалось ознакомиться со всем тем, что могла сообщить им об истории с драгоценностями княгиня. Он прибыл с мисс Леннард на совещание в Скотланд-Ярд и застал там Фулльвея с княгиней. Аллердайк с большим интересом разглядывал вновь прибывшую. Она была холеной красивой женщиной средних лет, быстрой в словах и в движениях — типичной американкой. Чиновник, успевший до прихода Аллердайка опросить ее, вкратце сообщил суть ее показаний.
— Княгина заверяет, что ни один человек, кроме нее и мистера Джемса, не знал о ее намерении продать драгоценности, — сказал он. — Если я верно понял ваши слова, — продолжал он, обращаясь к княгине, — то вы никому не сказали о своем намерении, не так ли?
— Никому, кроме мистера Джемса, — твердо заверила княгиня. — Да это было бы с моей стороны большой неосторожностью, если бы я это сделала, — продолжала она, — я хотела все сохранить в тайне. С момента разговора с мистером Аллердай-ком и до прибытия в Лондон я ни с кем не говорила об этом.
Чиновник взглянул на Аллердайка, словно приглашая его спросить княгиню о чем-либо, и Аллердайк воспользовался возможностью задать вопрос, давнонапрашивавшийсянаязык: — Что вас заставило, сударыня, оказать моему кузену подобное доверие? Я обольщал себя уверенностью, что располагал его доверием, а между тем никогда не слышал от него вашего имени. Вы давно знали его?
— Я была знакома с мистером Аллердайком более года, — ответила княгиня. — Я встретилась с ним в Париже, затем на Ривьере и, наконец, в Польше. Он провел для меня несколько дел, и я целиком доверяла ему. Я знала, что он абсолютно честный человек. Случайно я встретила его в Варшаве как раз в то время, когда приняла решение продать все, что было у меня ценного, чтобы выкупить ряд закладных, отягощавших имение моего сына. Былоэто несколько недель тому назад. Я посоветовалась с ним, и он телеграфировал мистеру Фулльвею. Дальнейшее вам известно. Повторяю, что никто в Польше не знал о моих намерениях, так же, как я уверена, что мистер Аллердайк хранил мою тайну.
— Быть может, вы кому-нибудь что-либо написали об этом?— осведомился чиновник.
— Ни строчки, — ответила княгиня. — Этого и не требовалось. Мы трижды встречались и все обговорили. Лишь мистер Аллердайк обменялся телеграммами с мистером Фулльвеем, я читала телеграммы и в них, конечно, упоминалось о драгоценностях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27