Не может ли наше промедление оказаться роковым?
— Нет, — решительно заявил Амблер, — эта женщина очень хитра, и она отлично понимает, что ее неожиданное исчезновение вызвало бы подозрения. Мы имеем возможность последить за ней и будем вредить себе излишней торопли-
востью. Я узнаю, если она откажется от своей комнаты, а вы будете осведомлены в случае, если она вздумает покинуть службу. Мы выждем и это будет самым целесообразным. Когда вы придете ко мне завтра?
— В одиннадцать часов. Я сегодня же потолкую с Гаффнеем.
Аллердайк вернулся в отель, вызвал к себе Гаффнея и велел ему условиться со своим братом. Казалось, что поручение очень обрадовало Гаффнея.
Его брат в настоящее время был без занятий, потому что фирма, в которой он служил, обанкротилась. К тому же, подобный род деятельности доставлял ему особое удовольствие.
— Он всегда был большим любителем детективных историй, — признался Гаффнсй. — Деятельность такого рода для него самое приятное дело.
Оставшись один, Аллердайк снова погрузился в свои мысли. Чем больше он раздумывал над тем, что случилось, тем , более сложной и таинственной казалась ему вся эта загадочная история.
Он провел весь вечер у себя в комнате, часы шли, и он уже решил, что пора лечь спать, как раздался стук в дверь.Вошел лакей и доложил:
— Внизу вас ожидает господин.Он настаивает на том, чтобы поговорить с вами. Вот его карточка.
Аллердайк бросил взгляд на визитную карточку. На белом куске картона было размашисто нацарапано карандашом одно слово: «Четтль».
Глава 20
НОМЕР ПЯТЬДЕСЯТ ТРИ
Четтль, которого он утром оставил в Гулле! Четтль, который сказал, что выждет событий в Гулле! Неожиданно он оказался здесь. Несомненно, произошло нечто необыкновенное.
— Попросите мистера Четтля пройти ко мне, — сказал он слуге. — И принесите графин виски и сифон с содовой. И поспешите.
Лакей исчез, и следующие несколько минут Аллердайк провел, сгорая от нетерпения. Снова раздался стук, и лакей ввел в комнату детектива, одновременно неся и заказанные напитки.
— Ну, что слышно? — спросил Аллердайк, когда они остались наедине. — Случилось что-нибудь?
Вместо ответа Четтль сунул руку в карман и вытащил небольшой, запечатанный сургучом, сверточек. Он сорвал сургучные печати и развернул его.
— Я приехал потому, что пришел к выводу о необходимости подробного доклада начальнику Скотланд-Ярда. Но прежде всего направился к вам, чтобы еще раз потолковать обо всем.
— Что у вас в пакете? — с любопытством спросил Аллердайк. — Вы нашли что-нибудь новое? Что-нибудь важное?
Четтль достал из коробки часы Лиденберга и открытку, заманившую его на Хигт-стрит.
— После вашего отъезда я снова принялся ломать голову над находкой. Примерно в полдень мне пришло в голову, что я кое-что упустил из виду, кое о чем не подумал, а именно: я никогда не вынимал фотографию из часов. Поэтому я отправился в полицейское управление, взял часы, открыл ихи сделал следующее открытие.
Говоря это, он поднял крышку часов, вынул фотографию и положил ее на стол оборотной стороной вверх.
— Вы видите, — сказал он, — на обороте имеется надпись: «Сжечь после употребления». Вы понимаете? И это написано той же рукой, какой написана и открытка — вот, сравните оба почерка. Повесьте меня, если это не написал один и тот же человек.
Аллердайк поднес открытку и фотографию к настольной лампе. Он внимательно осмотрел их и затем положил на место.
— В этом нет никакого сомнения, Четтль, — сказал он. — Для того, чтобы это заметить, не надо быть экспертом-калли-графистом. И к каким выводам вы приходите? Вот, выпейте-ка стаканчик.
Он наполнил стаканы виски с содовой и продолжал:
— Дело начинает проясняться. Итак, каковы ваши выводы? Вы пришли к определенным результатам?
— Разумеется, — ответил Четтль, медленно попивая виски. — Я думаю, что вывод может быть один. Человек, пославший Лиденбергу фотографию, был тем же лицом, которое заманило его на Хигг-стрит и убило. Другими словами, тот, кто все это подстроил, уничтожил свое орудие после того, как оно оказалось более не нужным. Точно так же он избавился и от француженки. Мистер Аллердайк, не может быть никаких сомнений в
том, что одно и то же лицо убило и француженку, и Лиденберга.
— Пожалуй, вы правы, — ответил Аллердайк. — Но кто он, этот убийца? В этом вся загадка. Я также успел кое-что предпринять за время вашего отсутствия. Вы мне рассказали важную новость, и у меня есть чем поделиться с вами. Я выяснил, кому Джемс отдал фотографию.
Четтль подскочил от радости и удивления.
— Вам удалось это выяснить! — воскликнул он.
— Да, — ответил Аллердайк. — Несколько часов тому назад мне удалось это выяснить. Он передал фотографию... — и невольно, несмотря на то, что дверь была закрыта, и они были одни, перешел на шепот, — секретарше мистера Фулльвея, о которой мы с вами говорили, — миссис Марлоу. Так оно и есть. Он подарил ей эту фотографию незадолго до своего отъезда.
Четтль тихонько свистнул и посмотрел на Аллердайка.
— Значит, секретарша, — сказал он значительно. — А как обстоят дела с Фулльвеем? Ему что-либо известно?
— Джемс дал ей фотографию в его присутствии, — ответил Аллердайк. — Она сама немного занимается фотографией, и они беседовали об этом как раз в то время, когда Джемс пришел в контору. Джемс вынул этот снимок и подарил ей как образец удачного любительского снимка.
— И вам все это удалось выяснить в обыкновенном разговоре? — спросил Четтль.
— В обыкновенном разговоре, — подтвердил Аллердайк.
— И вы не вызвали никаких подозрений? — спросил Четтль.
— Полагаю, что нет, — ответил Аллердайк. — Впрочем, в этом нельзя быть уверенным. Я считаю ее незаурядной и сообразительной женщиной. И несмотря на это все выяснилось настолько легко, что она, по моему мнению, и не подозревает о моих намерениях. Во всяком случае мне удалось установить, что она лишена возможности предъявить мне фотографию. Она сказала, что взяла ее С собой домой. Но это лишь часть моих новостей. Теперь я перехожу ко второй части. Эта женщина ведет двойную жизнь. В деле мистера Фулльвея она работает под именем миссис Марлоу, а в доме, где она проживает, она известна под именем мисс Слэд. Что вы скажете об этом?
Четтль навострил уши.
— Когда вы это обнаружили? — спросил он. — Также сегодня?
— Да, сегодня после обеда, — ответил Аллердайк с легким самодовольством в тоне. — Я хочу вам рассказать все: собственно это открытие сделал не я, а мой доверенный, мистер Апплей-ярд.
И он кратко и точно передал сыщику все, что предпринял Апплейярд вместе с братьями Гаффнеями. Четтль внимательно слушал, одобрительно покачивая головой.
— Да, — сказал он, — все это очень хорошо. Теперь весь вопрос заключается в следующем: заслуживают ли эти молодые люди, шофер и его брат, полного доверия?
— Да. Я доверю своему шоферу последний шиллинг, — твердо заявил Аллердайк. — А что касается его брата, я целиком полагаюсь на слово моего шофера. К тому же оба хорошо знают, что я имею обыкновение хорошо оплачивать оказываемые мне услуги. Если кто-либо оказывает мне подлинную услугу, ему никогда не приходится жаловаться на то, что я оказался недостаточно внимательным к нему.
— В этом не приходится сомневаться, мистер Аллердайк, — подтвердил Четтль. — Во всяком случае, мне кажется, что мы продвинулись вперед к разрешению загадки. Теперь, после того как вы рассказали мне об этом, я хочу повременить с посещением моего управления и сперва завтра потолковать с вашим управляющим и братьями Гаффнеями. Мы вместе посовещаемся. Итак, до завтра — в одиннадцать утра в вашей конторе.
Он спрятал часы и открытку и попрощался с Аллердайком. Аллердайк проводил его до лифта, и когда он повернулся, чтобы направиться к себе в комнату, ему пришлось столкнуться с новой неожиданностью — третьей за этот день, и она была изумительнее и важнее двух первых.
Что именно заставило Аллердайка замедлить шаги и, перегнувшись через перила, заглянуть на нижний этаж — этого он никогда не мог объяснить. Что-то толкнуло его перегнуться через перила, внизу он увидел миссис Марлоу.
Со своего наблюдательного пункта Аллердайк мог осмотреть больше половины коридора. Это была спокойная часть отеля, нечто вроде флигеля, пристроенного к главному корпусу.
В этом коридоре были расположены комнаты Фулльвея, а напротив находились отдельные номера. В то мгновение, когда Аллердайк рассматривал коридор, одна из дверей медленно и бесшумно отворилась и в ней показалась голова миссис Марлоу. Она внимательно огляделась по сторонам, бесшумно вышла в коридор и заперла дверь ключом, который спрятала в карман.
Потом она прокралась по коридору и скрылась в апартаментах Фулльвея. Все это длилось не более минуты, и Аллердайк, иронически улыбаясь, вернулся к себе в номер.
— Она огляделась по сторонам, — сказал он про себя. — Но она забыла посмотреть наверх. Вот они, предательские мелочи. На мое счастье, я знаю из какой комнаты она вышла.
Он поглядел на часы — они показывали половину двенадцатого. Он отметил время в своей записной книжке и лег спать.На следующее утро, вместо того, чтобы как обычно воспользоваться лифтом, он спустился по лестнице, прошел мимо двери, из которой вчера вышла миссис Марлоу, и запомнил номер на двери. «Пятьдесят три! Номер пятьдесят три!»
Аллердайк не мог отказать себе в движении и свежем воздухе. Поэтому он, как обычно, совершил перед завтраком прогулку. Он прошелся по набережной Темзы, попытался внести ясность в мысли, одолевавшие его со вчерашнего дня.
Что скрывается за странным поведением этой женщины? Чего ради направлялась она в такой поздний час и, по-видимому, тайком, в чужую комнату? Он должен был выяснить это, и проще всего это можно было выяснить в разговоре сФулльвеем.
Американец завтракал всегда за одним и тем же столиком, за которым частенько сидел и Аллердайк.И сегодня, вернувшись с прогулки, Аллердайк подсел к нему, обронив ничего не значащее замечание о погоде.
— Я вчера вечером не видел вас, — сказал он, расправляя салфетку. — Вас, очевидно, не было дома?
— Да, я был в городе, — ответил Фулльвей. — Ван Коон и я
— вы знаете Ван Коона? Это мой земляк, очень толковый человек — мы вместе пообедали в Карльтон-клубе, а затем отправились в театр Геймаркетт. Я хотел и вам предложить присоединиться к нам, но вас не оказалось дома, а дожидаться вас мы не могли. Было поздно.
— Очень любезно с вашей стороны, — ответил Аллердайк.
— Я вернулся домой после семи часов и весь вечер провел дома.
— Никаких новостей? — продолжал расспрашивать Фулльвей. — Полиция ничего не сообщила?
— Ничего, — ответил Аллердайк, — я подозреваю, что чиновники в этом деле верны себе.
— Как будто, — подтвердил Фулльвей. — А вы знаете, это странно, что еще никто не явился за вознаграждением. Это просто невероятно, каким образом убийца француженки, которого мы так точно описали, до сих пор никем не замечен. Для меня это загадка.
— Все дело для меня загадка, — сказал Аллердайк. Он взял в руки газету и заговорил о вешах, лишенных особого значения, пока, наконец, американец не сослался на неотложные дела и не удалился из столовой.
После его ухода Аллердайк снова погрузился в размышления. Значит вчера Фулльвея не было дома. Он был в театре и вернулся поздно. Очевидно он ничего не знал, что его секретарша была в его комнатах, а также и о том, что она успела побывать и в другой комнате отеля.
— Нет, несомненно, Фулльвей и не подозревает этой истории!
После завтрака Аллердайк прошел в холл и ознакомился со списком обитателей отеля. На его счастье, в это время никого не было около доски, и он мог спокойно выяснить то, что его
интересовало. Под номером 53 был записан:
«Мистер Джон Ван Коон,
Нью-Йорк-Сити, С.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— Нет, — решительно заявил Амблер, — эта женщина очень хитра, и она отлично понимает, что ее неожиданное исчезновение вызвало бы подозрения. Мы имеем возможность последить за ней и будем вредить себе излишней торопли-
востью. Я узнаю, если она откажется от своей комнаты, а вы будете осведомлены в случае, если она вздумает покинуть службу. Мы выждем и это будет самым целесообразным. Когда вы придете ко мне завтра?
— В одиннадцать часов. Я сегодня же потолкую с Гаффнеем.
Аллердайк вернулся в отель, вызвал к себе Гаффнея и велел ему условиться со своим братом. Казалось, что поручение очень обрадовало Гаффнея.
Его брат в настоящее время был без занятий, потому что фирма, в которой он служил, обанкротилась. К тому же, подобный род деятельности доставлял ему особое удовольствие.
— Он всегда был большим любителем детективных историй, — признался Гаффнсй. — Деятельность такого рода для него самое приятное дело.
Оставшись один, Аллердайк снова погрузился в свои мысли. Чем больше он раздумывал над тем, что случилось, тем , более сложной и таинственной казалась ему вся эта загадочная история.
Он провел весь вечер у себя в комнате, часы шли, и он уже решил, что пора лечь спать, как раздался стук в дверь.Вошел лакей и доложил:
— Внизу вас ожидает господин.Он настаивает на том, чтобы поговорить с вами. Вот его карточка.
Аллердайк бросил взгляд на визитную карточку. На белом куске картона было размашисто нацарапано карандашом одно слово: «Четтль».
Глава 20
НОМЕР ПЯТЬДЕСЯТ ТРИ
Четтль, которого он утром оставил в Гулле! Четтль, который сказал, что выждет событий в Гулле! Неожиданно он оказался здесь. Несомненно, произошло нечто необыкновенное.
— Попросите мистера Четтля пройти ко мне, — сказал он слуге. — И принесите графин виски и сифон с содовой. И поспешите.
Лакей исчез, и следующие несколько минут Аллердайк провел, сгорая от нетерпения. Снова раздался стук, и лакей ввел в комнату детектива, одновременно неся и заказанные напитки.
— Ну, что слышно? — спросил Аллердайк, когда они остались наедине. — Случилось что-нибудь?
Вместо ответа Четтль сунул руку в карман и вытащил небольшой, запечатанный сургучом, сверточек. Он сорвал сургучные печати и развернул его.
— Я приехал потому, что пришел к выводу о необходимости подробного доклада начальнику Скотланд-Ярда. Но прежде всего направился к вам, чтобы еще раз потолковать обо всем.
— Что у вас в пакете? — с любопытством спросил Аллердайк. — Вы нашли что-нибудь новое? Что-нибудь важное?
Четтль достал из коробки часы Лиденберга и открытку, заманившую его на Хигт-стрит.
— После вашего отъезда я снова принялся ломать голову над находкой. Примерно в полдень мне пришло в голову, что я кое-что упустил из виду, кое о чем не подумал, а именно: я никогда не вынимал фотографию из часов. Поэтому я отправился в полицейское управление, взял часы, открыл ихи сделал следующее открытие.
Говоря это, он поднял крышку часов, вынул фотографию и положил ее на стол оборотной стороной вверх.
— Вы видите, — сказал он, — на обороте имеется надпись: «Сжечь после употребления». Вы понимаете? И это написано той же рукой, какой написана и открытка — вот, сравните оба почерка. Повесьте меня, если это не написал один и тот же человек.
Аллердайк поднес открытку и фотографию к настольной лампе. Он внимательно осмотрел их и затем положил на место.
— В этом нет никакого сомнения, Четтль, — сказал он. — Для того, чтобы это заметить, не надо быть экспертом-калли-графистом. И к каким выводам вы приходите? Вот, выпейте-ка стаканчик.
Он наполнил стаканы виски с содовой и продолжал:
— Дело начинает проясняться. Итак, каковы ваши выводы? Вы пришли к определенным результатам?
— Разумеется, — ответил Четтль, медленно попивая виски. — Я думаю, что вывод может быть один. Человек, пославший Лиденбергу фотографию, был тем же лицом, которое заманило его на Хигг-стрит и убило. Другими словами, тот, кто все это подстроил, уничтожил свое орудие после того, как оно оказалось более не нужным. Точно так же он избавился и от француженки. Мистер Аллердайк, не может быть никаких сомнений в
том, что одно и то же лицо убило и француженку, и Лиденберга.
— Пожалуй, вы правы, — ответил Аллердайк. — Но кто он, этот убийца? В этом вся загадка. Я также успел кое-что предпринять за время вашего отсутствия. Вы мне рассказали важную новость, и у меня есть чем поделиться с вами. Я выяснил, кому Джемс отдал фотографию.
Четтль подскочил от радости и удивления.
— Вам удалось это выяснить! — воскликнул он.
— Да, — ответил Аллердайк. — Несколько часов тому назад мне удалось это выяснить. Он передал фотографию... — и невольно, несмотря на то, что дверь была закрыта, и они были одни, перешел на шепот, — секретарше мистера Фулльвея, о которой мы с вами говорили, — миссис Марлоу. Так оно и есть. Он подарил ей эту фотографию незадолго до своего отъезда.
Четтль тихонько свистнул и посмотрел на Аллердайка.
— Значит, секретарша, — сказал он значительно. — А как обстоят дела с Фулльвеем? Ему что-либо известно?
— Джемс дал ей фотографию в его присутствии, — ответил Аллердайк. — Она сама немного занимается фотографией, и они беседовали об этом как раз в то время, когда Джемс пришел в контору. Джемс вынул этот снимок и подарил ей как образец удачного любительского снимка.
— И вам все это удалось выяснить в обыкновенном разговоре? — спросил Четтль.
— В обыкновенном разговоре, — подтвердил Аллердайк.
— И вы не вызвали никаких подозрений? — спросил Четтль.
— Полагаю, что нет, — ответил Аллердайк. — Впрочем, в этом нельзя быть уверенным. Я считаю ее незаурядной и сообразительной женщиной. И несмотря на это все выяснилось настолько легко, что она, по моему мнению, и не подозревает о моих намерениях. Во всяком случае мне удалось установить, что она лишена возможности предъявить мне фотографию. Она сказала, что взяла ее С собой домой. Но это лишь часть моих новостей. Теперь я перехожу ко второй части. Эта женщина ведет двойную жизнь. В деле мистера Фулльвея она работает под именем миссис Марлоу, а в доме, где она проживает, она известна под именем мисс Слэд. Что вы скажете об этом?
Четтль навострил уши.
— Когда вы это обнаружили? — спросил он. — Также сегодня?
— Да, сегодня после обеда, — ответил Аллердайк с легким самодовольством в тоне. — Я хочу вам рассказать все: собственно это открытие сделал не я, а мой доверенный, мистер Апплей-ярд.
И он кратко и точно передал сыщику все, что предпринял Апплейярд вместе с братьями Гаффнеями. Четтль внимательно слушал, одобрительно покачивая головой.
— Да, — сказал он, — все это очень хорошо. Теперь весь вопрос заключается в следующем: заслуживают ли эти молодые люди, шофер и его брат, полного доверия?
— Да. Я доверю своему шоферу последний шиллинг, — твердо заявил Аллердайк. — А что касается его брата, я целиком полагаюсь на слово моего шофера. К тому же оба хорошо знают, что я имею обыкновение хорошо оплачивать оказываемые мне услуги. Если кто-либо оказывает мне подлинную услугу, ему никогда не приходится жаловаться на то, что я оказался недостаточно внимательным к нему.
— В этом не приходится сомневаться, мистер Аллердайк, — подтвердил Четтль. — Во всяком случае, мне кажется, что мы продвинулись вперед к разрешению загадки. Теперь, после того как вы рассказали мне об этом, я хочу повременить с посещением моего управления и сперва завтра потолковать с вашим управляющим и братьями Гаффнеями. Мы вместе посовещаемся. Итак, до завтра — в одиннадцать утра в вашей конторе.
Он спрятал часы и открытку и попрощался с Аллердайком. Аллердайк проводил его до лифта, и когда он повернулся, чтобы направиться к себе в комнату, ему пришлось столкнуться с новой неожиданностью — третьей за этот день, и она была изумительнее и важнее двух первых.
Что именно заставило Аллердайка замедлить шаги и, перегнувшись через перила, заглянуть на нижний этаж — этого он никогда не мог объяснить. Что-то толкнуло его перегнуться через перила, внизу он увидел миссис Марлоу.
Со своего наблюдательного пункта Аллердайк мог осмотреть больше половины коридора. Это была спокойная часть отеля, нечто вроде флигеля, пристроенного к главному корпусу.
В этом коридоре были расположены комнаты Фулльвея, а напротив находились отдельные номера. В то мгновение, когда Аллердайк рассматривал коридор, одна из дверей медленно и бесшумно отворилась и в ней показалась голова миссис Марлоу. Она внимательно огляделась по сторонам, бесшумно вышла в коридор и заперла дверь ключом, который спрятала в карман.
Потом она прокралась по коридору и скрылась в апартаментах Фулльвея. Все это длилось не более минуты, и Аллердайк, иронически улыбаясь, вернулся к себе в номер.
— Она огляделась по сторонам, — сказал он про себя. — Но она забыла посмотреть наверх. Вот они, предательские мелочи. На мое счастье, я знаю из какой комнаты она вышла.
Он поглядел на часы — они показывали половину двенадцатого. Он отметил время в своей записной книжке и лег спать.На следующее утро, вместо того, чтобы как обычно воспользоваться лифтом, он спустился по лестнице, прошел мимо двери, из которой вчера вышла миссис Марлоу, и запомнил номер на двери. «Пятьдесят три! Номер пятьдесят три!»
Аллердайк не мог отказать себе в движении и свежем воздухе. Поэтому он, как обычно, совершил перед завтраком прогулку. Он прошелся по набережной Темзы, попытался внести ясность в мысли, одолевавшие его со вчерашнего дня.
Что скрывается за странным поведением этой женщины? Чего ради направлялась она в такой поздний час и, по-видимому, тайком, в чужую комнату? Он должен был выяснить это, и проще всего это можно было выяснить в разговоре сФулльвеем.
Американец завтракал всегда за одним и тем же столиком, за которым частенько сидел и Аллердайк.И сегодня, вернувшись с прогулки, Аллердайк подсел к нему, обронив ничего не значащее замечание о погоде.
— Я вчера вечером не видел вас, — сказал он, расправляя салфетку. — Вас, очевидно, не было дома?
— Да, я был в городе, — ответил Фулльвей. — Ван Коон и я
— вы знаете Ван Коона? Это мой земляк, очень толковый человек — мы вместе пообедали в Карльтон-клубе, а затем отправились в театр Геймаркетт. Я хотел и вам предложить присоединиться к нам, но вас не оказалось дома, а дожидаться вас мы не могли. Было поздно.
— Очень любезно с вашей стороны, — ответил Аллердайк.
— Я вернулся домой после семи часов и весь вечер провел дома.
— Никаких новостей? — продолжал расспрашивать Фулльвей. — Полиция ничего не сообщила?
— Ничего, — ответил Аллердайк, — я подозреваю, что чиновники в этом деле верны себе.
— Как будто, — подтвердил Фулльвей. — А вы знаете, это странно, что еще никто не явился за вознаграждением. Это просто невероятно, каким образом убийца француженки, которого мы так точно описали, до сих пор никем не замечен. Для меня это загадка.
— Все дело для меня загадка, — сказал Аллердайк. Он взял в руки газету и заговорил о вешах, лишенных особого значения, пока, наконец, американец не сослался на неотложные дела и не удалился из столовой.
После его ухода Аллердайк снова погрузился в размышления. Значит вчера Фулльвея не было дома. Он был в театре и вернулся поздно. Очевидно он ничего не знал, что его секретарша была в его комнатах, а также и о том, что она успела побывать и в другой комнате отеля.
— Нет, несомненно, Фулльвей и не подозревает этой истории!
После завтрака Аллердайк прошел в холл и ознакомился со списком обитателей отеля. На его счастье, в это время никого не было около доски, и он мог спокойно выяснить то, что его
интересовало. Под номером 53 был записан:
«Мистер Джон Ван Коон,
Нью-Йорк-Сити, С.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27