Как рассказывает швейцар...
— Дальнейшее мне известно, — перебил его Аллердайк. — Я встретил ее на шоссе. Я думаю, мы могли бы разыскать шофера, пора бы ему вернуться.
— Разумеется, можно его отыскать, — ответил бухгалтер. — Его гараж поблизости отсюда.
Аллердайк отметил название гаража и принялся за дальнейшие розыски. Он расспросил ряд служащих, все они могли ему кое-что сообщить, но общий результат был ничтожен. Джемс Аллердайк прибыл одновременно с остальными гостями, поужинал, кое с кем побеседовал и затем ушел к себе. Ничто в нем не обращало на себя внимания служащих, он производил впечатление очень здорового человека.
Оглянув еще раз проходивших мимо него гостей, он сказал.
— В высшей степени странная история. Если на самом деле совершено преступление, то это еще не дает нам возможности задержать всех этих людей и подвергнуть их допросу. Преступник может спокойно идти своим путем и исчезнуть, а я даже лишен возможности задержать его.
Управляющий пожал плечами — он не знал, что посоветовать.
— Даже полиция не могла бы что-либо предпринять, — выразил он сожаление. — Никаких следов.
— Пока что их нет, — подтвердил Аллердайк.— Но, может быть, что-нибудь выяснится. Во всяком случае, я попрошу вас быть настороже. И затем — эта дама, уехавшая посреди ночи!.. Я бы хотел переговорить с горничной, прислуживавшей ей. Я бы хотел остаться с ней наедине.
— Я пришлю ее к вам, как только разыщу, — заметил управляющий. — Сейчас у них время завтрака.
— Пришлите ее ко мне после девяти часов. Я пока что наведу кое-какие справки.
Он отыскал Гаффнея и послал его в гараж, где стоял автомобиль, отвезший ночью мисс Целию Леннард.
— Постарайтесь узнать как можно больше, но не вызовите в шофере подозрения, — сказал Аллердайк
Гаффней скоро вернулся в отель. Шофер только что вернулся домой и собирался лечь спать. Он отвез ее в Йорк, где ей сообщили, что раньше девяти часов утра поезда не будет. Тогда она осталась ждать поезда на вокзале.
Сообщение Гаффнея не содержало ничего существенного — из него можно было вывести только то, что мисс Леннард действительно направлялась на север. В то время, как Аллердайк раздумывал над тем, имело ли смысл следовать за ней, только потому, что она была спутницей его кузена на пароходе, явился управляющий с новой телеграммой.
— Дама, о которой вы осведомлялись, прислала мне следующее, — сказал он, протягивая Аллердайку телеграмму.
Аллердайк заметил, что телеграмма была отослана сорок минут назад из Йорка, и гласила:
«Попрошу прислугу поискать пряжку от туфли, золотую, усыпанную алмазами, которую я по всей вероятности потеряла в Вашем отеле. В случае, если найдете ее, я попрошу ее переслать по адресу. Мисс Леннард, Бредфорд, Коурт Меншионс 503а, Лондон».
Аллердайк отметил про себя адрес и подумал — не следует ли ему сказать, что пряжка находится у него. Но он решил пока что промолчать об этом и с равнодушным лицом вернул телеграмму.
— Я полагаю, что такая ценная вешь скоро отыщется, — заметил он. — Можете не спешить с присылкой ко мне горнич -ной. Я переговорю с ней после завтрака.
Аллердайк пошел в ресторан, и пока он завтракал, глаза его скользили по соседним столикам. Если бы хоть Один из них знал что-либо о трупе, который врачи распорядились убрать! Тогда, быть может, кто-либо из присутствующих на самом деле мог дать ему полезные сведения.
Но одно стало очевидным — пряжка принадлежала мисс Леннард, чей лондонский адрес он занес в свою записную книжку. Но неразрешенным оставался другой вопрос: как попала эта золотая пряжка в 263 номер? На этот вопрос он должен был найти ответ, а этого он мог достичь, только повидав ее
владелицу. Но прежде чем заняться выяснением этого вопроса, ему предстояло уделить внимание многому другому. Не успел он закончить свой завтрак, как ему подали ответную телеграмму от мистера Франклина Фулльвея.
«С глубокой болью и изумлением получил я Ваше известие. Немедленно выезжаю в Гулль, прибуду в два часа. Попрошу внимательно следить за багажом Вашего кузена, в особенности за пакетом, опечатанным сургучом. Чрезвычайно важно».
Это сообщение еще больше сгустило таинственный мрак, окружавший смерть его кузена. Следить за багажом Джемса — запечатанный пакет — что это значило? Очевидно, во владении покойного находилось нечто, чего он не обнаружил при осмотре
его комнаты. Ему оставалось только одно — ждать. Он должен был выждать результаты медицинского вскрытия, а также появление мистера Фулльвея.
В десять минут третьего в комнату Маршалла стремительно влетел человек явно выраженного американского склада.
Не успел он закрыть за собой дверь, как с его губ слетел вопрос, томивший его:
— Простите, мистер, но они в сохранности?
Глава 5
ТО, ЧЕГО НЕ БЫЛО НАЙДЕНО
Аллердайк был сдержанным и осторожным человеком. Поэтому он не сразу ответил на вопрос пришельца, а предварительно оглядел его. Перед ним стоял стройный, безукоризненно одетый молодой человек в возрасте тридцати—тридцати пяти лет. Глаза его горели от возбуждения. Очевидно, мистер Фулльвей, несмотря на свои широкие плечи и мускулистый торс, был чувствительным и нервным человеком.
Об этом свидетельствовали не только его движения, но даже и манера, с какой он обращался со шляпой, с тростью, с перчатками. Нервным, нетерпеливым движением руки провел он по темным волнистым волосам.
Маршалл обладал способностью быть тем спокойнее, чем взволнованнее были окружающие.
— Мистер Фулльвей? — осведомился он спокойно. — Прошу, присядьте, мистер Фулльвей. Быть мох<ет, вам угодно закусить или выпить? Путь из Лондона длинен.
— Нет, благодарю вас, мистер Аллердайк, — ответил Фулльвей, очевидно, удивленный спокойной сдержанностью собеседника. — Я позавтракал в поезде.
— Да, вагон-ресторан в высшей степени удобная вещь, — заметил Аллердайк. — Я помню еще те времена, когда их не существовало. Да, так о чем же вы хотели меня спросить?
Фулльвей снова бросил удивленный взгляд на флегматичного англичанина. Затем он придвинул свой стул к собеседнику.
—Значит вы не знаете о том, что за драгоценности имел при себе ваш кузен? — напряженно спросил он.
— Мне доподлинно известно обо всем, что он имел при себе, — сухо заметил Маршалл, — когда я обнаружил его труп. Я нашел именно то, что предполагал найти. И ничего больше.
Фулльвей вскочил со своего стула.
— Ничего больше? — воскликнул он. — Ничего больше того, что вы предполагали найти? Ничего?
Маршалл перегнулся через стол и пристально посмотрел на своего собеседника.
— А что вы предполагали найти при нем, если бы вы нашли его мертвым? — спросил он. — Что?
Американец вытаращил глаза — он был слишком взволнованным, чтобы ответить на вопрос.
— Давайте говорить друг с другом откровенно, мистер Фулльвей, — продолжал Аллердайк, выкладывая на стол документы, обнаруженные у его кузена. — Я не знаю вас, но готов предположить, что Джемс знал вас и имел с вами дела.
— Я хорошо знал покойного мистера Джемса и состоял с ним в тесных деловых отношениях, — ответил Фулльвей.
— Совершенно верно, — подтвердил Маршалл. — А чем, собственно, вы занимаетесь?
— Я — комиссионный агент-посредник, если вам угодно, — ответил Фулльвей. — Я провожу большое количество сделок по продаже ценностей из Европы в Америку — картины, редкости, драгоценности, предметы старины и тому подобное. Мое имя в достаточной мере известно и здесь, и в Америке.
— Понимаю, — заметил Аллердайк. — Но я работаю в другой отрасли, и потому ваше имя мне неизвестно. Все же я сообщу вам все, что мне известно, а вы поступите также. Просматривая документы кузена, я обнаружил посланную вами телеграмму. О чем в ней говорится? О ценностях?
— Совершенно верно, — гласил ответ.
— Что это за ценности? — спросил Аллердайк.
— Драгоценные камни стоимостью в четверть миллиона, — ответил Фулльвей.
— Чего? Долларов?
Фулльвей пренебрежительно рассмеялся.
— Долларов? Нет, фунтов. Двести пятьдесят тысяч фунтов, — ответил он.
— И вы полагаете, что он хранил их при себе?
— Я в этом уверен, — заявил Фулльвей, и он также полез за документами. — Во всяком случае, — продолжал он, — он имел их при себе, когда недавно находился в Осло. Он вез их для меня.
— По чьему поручению?
— По поручению одной польской княгини, подыскивавшей покупателя.
— В таком случае, дабы уяснить все сказанное, — сказал Аллердайк, — если они были при нем вчера, когда он прибыл сюда, а сегодня их не оказалось, то можно предположить, что его ограбили?
— Ограбили и для достижения этой цели — убили, — отве тил Фулльвей.
И двое мужчин пристально поглядели друг другу в глаза. Затем Аллердайк положил бумаги на стол и сказал:
— Лучше будет, если вы расскажете мне все, что вам известно, — сказал он спокойно. — Тогда нам легче будет решить, что предпринять.
— Охотно! — воскликнул американец. Он вытащил пачку телеграмм и также положил их на стол. — Как я уже вам сказал, я неоднократно вел дела с покойным мистером Аллердайком. В конце марта мы встретились в Лондоне, и он рассказал мне, что собирается уехать в Польшу. 20 апреля я получил от него телеграмму. Разрешите мне прочесть ее вам.
«Княгиня Нарцевич ищет покупателя на драгоценности, оцененные более чем в четверть миллиона фунтов. Нуждается в наличных для погашения долгов и выкупа имения у своего сына. Не имеется ли у вас покупателя? Не могу ли я привезти Вам драгоценности для предъявления покупателю, если у Вас таковой имеется?
Джемс Аллердайк». Тут же по получении телеграммы от вашего кузена я подумал о солидном покупателе — о некоем мистере Делькине в Чикаго, выдававшем свою единственную дочь за английского лорда. Я знал, что мистер Делькин собирался снабдить свою дочь крупными драгоценностями, и рассчитывал, что сделка может состояться. Поэтому 21 апреля я телеграфировал Джемсу Аллердайку.
— Речь, очевидно, идет об этой телеграмме, — сказал Аллердайк, протягивая ее американцу.
— Совершенно верно, — ответил тот, бегло проглядев телеграмму. — Ладно. Итак, вам известно, что я телеграфировал. А вот-И его сравнительно краткий ответ: «Согласен, подробности сообщу телеграфом — попридержите покупателя».
Больше я о нем ничего не слышал до прошлого четверга, то есть до 9 мая, когда я получил из Осло следующую телеграмму: «Прибуду в Гулль в понедельник вечером. На следующий день прибуду в Лондон. Подготовьте встречу сВашим клиентом. Везу товар при себе».
Последние слова могут иметь только один определенный смысл — они означают, что драгоценности находились при нем в момент отправки телеграммы. А так как вы их не обнаружили при осмотре вещей, то, спрашивается, куда они делись? Драгоценности на сумму в четверть миллиона фунтов?!
Аллердайк на мгновение задумался. Он проглядывал телеграммы и при этом слагал числа их отправки.Затем он неожиданно спросил:
— Кто такая княгиня Нарцевич?
— Княгиня, как мне случайно известно, полька только по мужу. Она — моя соотечественница, вы должно быть слышали о ней — это Эллен Гамильтон, известная танцовщица.
Аллердайк покачал головой.
— Этим я никогда не интересовался, — сказал он. — Это была область Джемса. Значит, в прошлом она была танцовщицей? И вышла замуж за князя?
— Да, двадцать пять лет тому назад, — ответил Фулльвей. — Все это дела минувших дней, но я знаю о ней многое. Она своими танцами составила себе большое состояние и вложила его в бриллианты и жемчуга. У нее имеется сын, которого она безумно любит. Я склонен думать, что имения ее мужа сильно отягощены закладными и что она решила пожертвовать своими драгоценностями для того, чтобы избавить своего сына от постоянных денежных забот.
Аллердайк закусил губу и потер лоб.
— Единственное, что мнёво всем этом непонятно, — сказал он, — это то, что она доверила ценности на четверть миллиона фунтов человеку, которого едва знала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— Дальнейшее мне известно, — перебил его Аллердайк. — Я встретил ее на шоссе. Я думаю, мы могли бы разыскать шофера, пора бы ему вернуться.
— Разумеется, можно его отыскать, — ответил бухгалтер. — Его гараж поблизости отсюда.
Аллердайк отметил название гаража и принялся за дальнейшие розыски. Он расспросил ряд служащих, все они могли ему кое-что сообщить, но общий результат был ничтожен. Джемс Аллердайк прибыл одновременно с остальными гостями, поужинал, кое с кем побеседовал и затем ушел к себе. Ничто в нем не обращало на себя внимания служащих, он производил впечатление очень здорового человека.
Оглянув еще раз проходивших мимо него гостей, он сказал.
— В высшей степени странная история. Если на самом деле совершено преступление, то это еще не дает нам возможности задержать всех этих людей и подвергнуть их допросу. Преступник может спокойно идти своим путем и исчезнуть, а я даже лишен возможности задержать его.
Управляющий пожал плечами — он не знал, что посоветовать.
— Даже полиция не могла бы что-либо предпринять, — выразил он сожаление. — Никаких следов.
— Пока что их нет, — подтвердил Аллердайк.— Но, может быть, что-нибудь выяснится. Во всяком случае, я попрошу вас быть настороже. И затем — эта дама, уехавшая посреди ночи!.. Я бы хотел переговорить с горничной, прислуживавшей ей. Я бы хотел остаться с ней наедине.
— Я пришлю ее к вам, как только разыщу, — заметил управляющий. — Сейчас у них время завтрака.
— Пришлите ее ко мне после девяти часов. Я пока что наведу кое-какие справки.
Он отыскал Гаффнея и послал его в гараж, где стоял автомобиль, отвезший ночью мисс Целию Леннард.
— Постарайтесь узнать как можно больше, но не вызовите в шофере подозрения, — сказал Аллердайк
Гаффней скоро вернулся в отель. Шофер только что вернулся домой и собирался лечь спать. Он отвез ее в Йорк, где ей сообщили, что раньше девяти часов утра поезда не будет. Тогда она осталась ждать поезда на вокзале.
Сообщение Гаффнея не содержало ничего существенного — из него можно было вывести только то, что мисс Леннард действительно направлялась на север. В то время, как Аллердайк раздумывал над тем, имело ли смысл следовать за ней, только потому, что она была спутницей его кузена на пароходе, явился управляющий с новой телеграммой.
— Дама, о которой вы осведомлялись, прислала мне следующее, — сказал он, протягивая Аллердайку телеграмму.
Аллердайк заметил, что телеграмма была отослана сорок минут назад из Йорка, и гласила:
«Попрошу прислугу поискать пряжку от туфли, золотую, усыпанную алмазами, которую я по всей вероятности потеряла в Вашем отеле. В случае, если найдете ее, я попрошу ее переслать по адресу. Мисс Леннард, Бредфорд, Коурт Меншионс 503а, Лондон».
Аллердайк отметил про себя адрес и подумал — не следует ли ему сказать, что пряжка находится у него. Но он решил пока что промолчать об этом и с равнодушным лицом вернул телеграмму.
— Я полагаю, что такая ценная вешь скоро отыщется, — заметил он. — Можете не спешить с присылкой ко мне горнич -ной. Я переговорю с ней после завтрака.
Аллердайк пошел в ресторан, и пока он завтракал, глаза его скользили по соседним столикам. Если бы хоть Один из них знал что-либо о трупе, который врачи распорядились убрать! Тогда, быть может, кто-либо из присутствующих на самом деле мог дать ему полезные сведения.
Но одно стало очевидным — пряжка принадлежала мисс Леннард, чей лондонский адрес он занес в свою записную книжку. Но неразрешенным оставался другой вопрос: как попала эта золотая пряжка в 263 номер? На этот вопрос он должен был найти ответ, а этого он мог достичь, только повидав ее
владелицу. Но прежде чем заняться выяснением этого вопроса, ему предстояло уделить внимание многому другому. Не успел он закончить свой завтрак, как ему подали ответную телеграмму от мистера Франклина Фулльвея.
«С глубокой болью и изумлением получил я Ваше известие. Немедленно выезжаю в Гулль, прибуду в два часа. Попрошу внимательно следить за багажом Вашего кузена, в особенности за пакетом, опечатанным сургучом. Чрезвычайно важно».
Это сообщение еще больше сгустило таинственный мрак, окружавший смерть его кузена. Следить за багажом Джемса — запечатанный пакет — что это значило? Очевидно, во владении покойного находилось нечто, чего он не обнаружил при осмотре
его комнаты. Ему оставалось только одно — ждать. Он должен был выждать результаты медицинского вскрытия, а также появление мистера Фулльвея.
В десять минут третьего в комнату Маршалла стремительно влетел человек явно выраженного американского склада.
Не успел он закрыть за собой дверь, как с его губ слетел вопрос, томивший его:
— Простите, мистер, но они в сохранности?
Глава 5
ТО, ЧЕГО НЕ БЫЛО НАЙДЕНО
Аллердайк был сдержанным и осторожным человеком. Поэтому он не сразу ответил на вопрос пришельца, а предварительно оглядел его. Перед ним стоял стройный, безукоризненно одетый молодой человек в возрасте тридцати—тридцати пяти лет. Глаза его горели от возбуждения. Очевидно, мистер Фулльвей, несмотря на свои широкие плечи и мускулистый торс, был чувствительным и нервным человеком.
Об этом свидетельствовали не только его движения, но даже и манера, с какой он обращался со шляпой, с тростью, с перчатками. Нервным, нетерпеливым движением руки провел он по темным волнистым волосам.
Маршалл обладал способностью быть тем спокойнее, чем взволнованнее были окружающие.
— Мистер Фулльвей? — осведомился он спокойно. — Прошу, присядьте, мистер Фулльвей. Быть мох<ет, вам угодно закусить или выпить? Путь из Лондона длинен.
— Нет, благодарю вас, мистер Аллердайк, — ответил Фулльвей, очевидно, удивленный спокойной сдержанностью собеседника. — Я позавтракал в поезде.
— Да, вагон-ресторан в высшей степени удобная вещь, — заметил Аллердайк. — Я помню еще те времена, когда их не существовало. Да, так о чем же вы хотели меня спросить?
Фулльвей снова бросил удивленный взгляд на флегматичного англичанина. Затем он придвинул свой стул к собеседнику.
—Значит вы не знаете о том, что за драгоценности имел при себе ваш кузен? — напряженно спросил он.
— Мне доподлинно известно обо всем, что он имел при себе, — сухо заметил Маршалл, — когда я обнаружил его труп. Я нашел именно то, что предполагал найти. И ничего больше.
Фулльвей вскочил со своего стула.
— Ничего больше? — воскликнул он. — Ничего больше того, что вы предполагали найти? Ничего?
Маршалл перегнулся через стол и пристально посмотрел на своего собеседника.
— А что вы предполагали найти при нем, если бы вы нашли его мертвым? — спросил он. — Что?
Американец вытаращил глаза — он был слишком взволнованным, чтобы ответить на вопрос.
— Давайте говорить друг с другом откровенно, мистер Фулльвей, — продолжал Аллердайк, выкладывая на стол документы, обнаруженные у его кузена. — Я не знаю вас, но готов предположить, что Джемс знал вас и имел с вами дела.
— Я хорошо знал покойного мистера Джемса и состоял с ним в тесных деловых отношениях, — ответил Фулльвей.
— Совершенно верно, — подтвердил Маршалл. — А чем, собственно, вы занимаетесь?
— Я — комиссионный агент-посредник, если вам угодно, — ответил Фулльвей. — Я провожу большое количество сделок по продаже ценностей из Европы в Америку — картины, редкости, драгоценности, предметы старины и тому подобное. Мое имя в достаточной мере известно и здесь, и в Америке.
— Понимаю, — заметил Аллердайк. — Но я работаю в другой отрасли, и потому ваше имя мне неизвестно. Все же я сообщу вам все, что мне известно, а вы поступите также. Просматривая документы кузена, я обнаружил посланную вами телеграмму. О чем в ней говорится? О ценностях?
— Совершенно верно, — гласил ответ.
— Что это за ценности? — спросил Аллердайк.
— Драгоценные камни стоимостью в четверть миллиона, — ответил Фулльвей.
— Чего? Долларов?
Фулльвей пренебрежительно рассмеялся.
— Долларов? Нет, фунтов. Двести пятьдесят тысяч фунтов, — ответил он.
— И вы полагаете, что он хранил их при себе?
— Я в этом уверен, — заявил Фулльвей, и он также полез за документами. — Во всяком случае, — продолжал он, — он имел их при себе, когда недавно находился в Осло. Он вез их для меня.
— По чьему поручению?
— По поручению одной польской княгини, подыскивавшей покупателя.
— В таком случае, дабы уяснить все сказанное, — сказал Аллердайк, — если они были при нем вчера, когда он прибыл сюда, а сегодня их не оказалось, то можно предположить, что его ограбили?
— Ограбили и для достижения этой цели — убили, — отве тил Фулльвей.
И двое мужчин пристально поглядели друг другу в глаза. Затем Аллердайк положил бумаги на стол и сказал:
— Лучше будет, если вы расскажете мне все, что вам известно, — сказал он спокойно. — Тогда нам легче будет решить, что предпринять.
— Охотно! — воскликнул американец. Он вытащил пачку телеграмм и также положил их на стол. — Как я уже вам сказал, я неоднократно вел дела с покойным мистером Аллердайком. В конце марта мы встретились в Лондоне, и он рассказал мне, что собирается уехать в Польшу. 20 апреля я получил от него телеграмму. Разрешите мне прочесть ее вам.
«Княгиня Нарцевич ищет покупателя на драгоценности, оцененные более чем в четверть миллиона фунтов. Нуждается в наличных для погашения долгов и выкупа имения у своего сына. Не имеется ли у вас покупателя? Не могу ли я привезти Вам драгоценности для предъявления покупателю, если у Вас таковой имеется?
Джемс Аллердайк». Тут же по получении телеграммы от вашего кузена я подумал о солидном покупателе — о некоем мистере Делькине в Чикаго, выдававшем свою единственную дочь за английского лорда. Я знал, что мистер Делькин собирался снабдить свою дочь крупными драгоценностями, и рассчитывал, что сделка может состояться. Поэтому 21 апреля я телеграфировал Джемсу Аллердайку.
— Речь, очевидно, идет об этой телеграмме, — сказал Аллердайк, протягивая ее американцу.
— Совершенно верно, — ответил тот, бегло проглядев телеграмму. — Ладно. Итак, вам известно, что я телеграфировал. А вот-И его сравнительно краткий ответ: «Согласен, подробности сообщу телеграфом — попридержите покупателя».
Больше я о нем ничего не слышал до прошлого четверга, то есть до 9 мая, когда я получил из Осло следующую телеграмму: «Прибуду в Гулль в понедельник вечером. На следующий день прибуду в Лондон. Подготовьте встречу сВашим клиентом. Везу товар при себе».
Последние слова могут иметь только один определенный смысл — они означают, что драгоценности находились при нем в момент отправки телеграммы. А так как вы их не обнаружили при осмотре вещей, то, спрашивается, куда они делись? Драгоценности на сумму в четверть миллиона фунтов?!
Аллердайк на мгновение задумался. Он проглядывал телеграммы и при этом слагал числа их отправки.Затем он неожиданно спросил:
— Кто такая княгиня Нарцевич?
— Княгиня, как мне случайно известно, полька только по мужу. Она — моя соотечественница, вы должно быть слышали о ней — это Эллен Гамильтон, известная танцовщица.
Аллердайк покачал головой.
— Этим я никогда не интересовался, — сказал он. — Это была область Джемса. Значит, в прошлом она была танцовщицей? И вышла замуж за князя?
— Да, двадцать пять лет тому назад, — ответил Фулльвей. — Все это дела минувших дней, но я знаю о ней многое. Она своими танцами составила себе большое состояние и вложила его в бриллианты и жемчуга. У нее имеется сын, которого она безумно любит. Я склонен думать, что имения ее мужа сильно отягощены закладными и что она решила пожертвовать своими драгоценностями для того, чтобы избавить своего сына от постоянных денежных забот.
Аллердайк закусил губу и потер лоб.
— Единственное, что мнёво всем этом непонятно, — сказал он, — это то, что она доверила ценности на четверть миллиона фунтов человеку, которого едва знала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27