Я был очень благодарен ему. Увидев приближающегося к двери Халкина, я поспешно встал и пошел к выходу, чтобы спросить, что ему нужно. Но Трэйс, видимо, знал, по какому делу пришел Халкин, поэтому он окинул меня насмешливым взглядом.
— Открой ему дверь, Том,— сказал он.— Это еще один прирожденный сплетник. Он никогда не закрывает рот. По его глазам я сразу увидел, что он полон новостей. Думаю, нам не вредно будет послушать его.
Как только я открыл дверь, Халкин сразу же без приглашения вошел. Он посмотрел на меня с некоторой подозрительностью.
— Есть что-нибудь определенное насчет всего этого? — спросил он шепотом.— Здесь есть кто-то из полиции? Приис или кто-нибудь еще?
— Можете войти,— сказал я спокойно,— полиции здесь нет.
Озираясь по сторонам, он крадучись вошел и на цыпочках проскользнул через маленький холл, бесшумно вошел в гостиную и, только увидев Эндрью Макферсона, выпрямился и быстро взглянул на Трэйса.
— Надеюсь, здесь все друзья, капитан? — спросил он с вкрадчивой улыбкой.— В случае, если это так...
— Вы видели мистера Макферсона и раньше, Халкин,— ответил Трэйс.— А также слышали его, когда были вместе с ним в комнате присяжных. Вы удовлетворены?
Он показал на стул, и Халкин сел, потом вместе со стулом повернулся к нам, жестом показывая, что мы должны хранить все в тайне.
— Говорите, в комнате присяжных, капитан? — сказал он, хитро улыбнувшись.— А, ну да, здесь присутствуют только те, кто входит в состав жюри, не так ли? Наше жюри, джентльмены, можно назвать выразителем общественного мнения!
— Мне кажется, вы выражаете трактирное мнение,— сказал Мак-ферсон сухо.— У меня, например, нет никаких сомнений в том, что вы пришли сюда именно оттуда.
Халкин положил- руки на колени и некоторое время сидел, раскачиваясь на стуле и беззвучно посмеиваясь.
— Я вижу, вы человек с сильно развитым чувством юмора, мистер Макферсон,— ответил он.— Надо же так сказать — трактирное мнение! Отлично. Однако человек может услышать очень интересные истории, если будет тихо сидеть в кабаке, когда все вокруг разговаривают!
— Ну и что же вы узнали нового? — поинтересовался Макферсон.
Халкин окинул нас таинственным взглядом, потом огляделся вокруг и ткнул пальцем в направлении постоялого двора.
— В кабаке можно поговорить, вы знаете, джентльмены,— ответил он.— Там ведь люди не связаны судейскими инструкциями; что же касается меня — я вообще молчаливый. Но некоторые люди очень часто держат рот закрытым, а глаза открытыми. И эти люди — деревенские мудрецы. Не спешат говорить первое, что придет им в голову. Они говорят только тогда, когда знают что-нибудь наверняка!
— И что же они говорят обо всем этом? — спросил Трэйс. Халкин повернулся на стуле и показал на меня пальцем.
— Они думают, что этот молодой человек знает гораздо больше, чем говорит! — ответил он, недружелюбно посмотрев на меня.— Одни из них говорят, что он заранее придумал рассказ и был готов к разбирательству гораздо лучше, чем сам коронер. Они думают, что за то время, пока убитый Кест лежал около мельницы, этот парень мог взять у него все, что угодно, и спрятать это где-нибудь по дороге с холма. Так говорят в деревне.
Во время своей речи Халкин не сводил с меня глаз, а я, в свою очередь, смотрел ему в лицо, удивленный тем, что он так бесцеремонно разглядывает меня. После его слов на некоторое время воцарилась тишина. Через несколько минут заговорил Трэйс, и в его голосе была какая-то нотка, значение которой я не совсем
понял.
— Но это только одно из мнений, Халкин. Что же говорят другие?
— Вы совершенно правы, капитан! Есть и другие. Это те люди, которым очень хотелось бы узнать, что вы с этим молодым человеком делали на холме до того времени, как пришел Приис.
— Значит, одни люди думают, что этот парень ограбил убитого, а другие полагают, что мы это сделали вместе и что мы с ним соучастники,— перебил его Трэйс.— Ну конечно, мы оба воспользовались благоприятной возможностью и ограбили его. Поздравляю, вы узнали в этом кабаке прекрасные новости, Халкин! Может быть, вы еще что-нибудь узнали там?
— Конечно, но не в кабаке, капитан! Мне бы очень хотелось узнать, джентльмены, что нового удалось выяснить об этом Траулер-соне. У него железное алиби. Точно известно, что он был в Чичестере в шесть... нет, в семь часов утра, в то время, когда это произошло. Значит, у него был сообщник, джентльмены, какой-то сообщник! Да? Вы улавливаете мою мысль? Там был другой человек. Этот человек пришел, убил Кеста и после этого убежал. Эй, приятель,— он повернулся и почти дружелюбно взглянул на меня,— ты не мог бы опознать человека, которого видел в тумане?
— Вы же слышали, что я сказал на разбирательстве,— ответил я раздраженно.— Нет!
— Конечно, слышал,— сказал он.— Но может быть, сейчас ты вспомнишь еще что-нибудь? Туман ведь был не такой густой, верно? Что там было? Этот человек, которого ты видел, отличался он чем-нибудь от другого? Может быть, он прихрамывал при ходьбе или в его фигуре было что-нибудь особенное?
— Я никогда не смогу узнать его, мистер Халкин,— сказал я, изумленный его упорством.— Это совершенно точно!
Он со вздохом приподнялся со стула, окидывая меня сочувственным взглядом.
— Да, очень жаль! — заключил он.— Если бы ты смог опознать этого человека, то снял бы с себя подозрения. Как я уже говорил, сельские жители подозревают тебя; а их хлебом не корми, было бы только кого подозревать. Они будут говорить, и с каждым днем слухов будет все больше и больше. Я тоже говорю, но всегда только с лучшими намерениями, капитан,— сказал он, внезапно повернувшись к Трэйсу.— Я обдумываю то, что говорю, и все это делаю с лучшими христианскими намерениями. Я полностью доверяю вам — я ваш сторонник, и я желаю вам обоим, джентльмены, спокойной ночи.
Я встал, чтобы проводить его. У порога он обернулся ко мне и шепотом произнес:
— Значит, ты не сможешь опознать того человека, даже если встретишься с ним лицом к лицу? — спросил он.— Никак не опознаешь?
— Никак! — ответил я.
— Не опознаешь ни со спины, ни в лицо? — спросил он, как-то странно засмеявшись.
— Ни со спины, ни в лицо, мистер Халкин! — ответил я.— По-моему, вы собирались уходить.
Он молча вышел, а я вернулся в гостиную, где Трэйс описывал только что ушедшего гостя Макферсону.
— Самодовольный, лицемерный мошенник! — говорил он.— Вы поняли, зачем он сейчас пришел? Несмотря на все его заявления, он пришел к нам как друг! Это были его слова! Он пришел не просто так, что-то привело его сюда. Что же?
Макферсон сидел в углу, возле камина, и молча курил трубку.
— Вот мое продуманное и тщательно взвешенное мнение,— сказал он наконец. Но продолжить ему не удалось, потому что, едва я приготовился слушать, как снова раздался стук в дверь. Тихий, приглушенный стук. Я пошел открывать. Уже стемнело, но я сразу узнал человека, который хотел войти. Это был Траулерсон!
К этому времени у меня сложилось довольно определенное представление о Траулерсоне. Я считал его человеком с непредсказуемым поведением. Я видел его, когда он доверительно разговаривал со мной, видел в минуты умиротворения и видел на судебном разбирательстве, где он крайне дерзко и вызывающе разговаривал с коронером и присяжными. И пока он, моргая, стоял передо мной, я пытался понять, в каком он сейчас расположении духа и, конечно, с какой
целью пришел сюда. Относительно последнего вопроса все выяснилось мгновенно.
— Здесь кто-нибудь есть? — спросил он, кивнув головой на полуоткрытую дверь гостиной.
— Капитан Трэйс и мистер Макферсон,— ответил я. Траулерсон подошел ко Мне вплотную и подмигнул.
— Я хотел тебя увидеть,— сказал он.— Пойдем отсюда!
— Нет! — ответил я резко.
— Пойдем! — настаивал он.— Я не причиню тебе никакого вреда. Пойдем, поговорим там, на дороге. Мне нужно сказать тебе несколько слов наедине.
— Я никуда не пойду, мистер Траулерсон,— ответил я.— Если...
— Что там такое, Том? — крикнул Трэйс из гостиной.— Кто это пришел?
Траулерсон потянул меня из дома, но я громко сказал:
— Это мистер Траулерсон, капитан Трэйс. Он хочет, чтобы я пошел с ним на дорогу. Ему нужно сказать мне несколько слов. А я не хочу идти!
Я слышал, как капитан и Макферсон обменялись несколькими словами. После этого Трэйс снова крикнул:
— Если Траулерсон хочет поговорить с тобой наедине, позови его в отдельную комнату. Там с тобой ничего не случится.
Я посмотрел на Траулерсона. Несколько секунд он колебался, потом неохотно поднялся на крыльцо. За гостиной была маленькая комнатка, в которую мы вошли, закрыв за собой дверь. В этой комнатке была и другая дверь, тоже соединявшая ее с гостиной. Увидев ее, Траулерсон подошел и убедился, что она заперта. Только после этого он расстегнул пиджак, опустился на край стула и посмотрел на меня. Я прислонился к камину, наблюдая за каждым его движением.
— Только это между нами,— сказал он, понизив голос.— Я буду с тобой так же откровенен, как был откровенен тогда, на кладбище в Пэтворфе. Сегодняшнее следствие было, как мне кажется, представлением, предназначенным только для того, чтобы занять адвокатов и полицию. После него я с большим удовольствием послушал, что обо всем этом говорят люди. Ты знаешь, что они говорят о тебе
и о нем?
Он кивнул головой по направлению к стене, за которой, как он себе примерно представлял, сидел Трэйс, и как-то странно улыбнулся.
— Да, знаю,— сказал я.— Они говорят, что мы с капитаном Трэйсом, вместе или порознь, ограбили мертвого Кеста! Все это я знаю, мистер Траулерсон!
Лицо его вытянулось.
— Ты говоришь, что слышал об этом? — спросил он.— От кого же?
— Эта новость не произвела на меня впечатления, мистер Траулерсон,— сказал я.— И я не собираюсь расстраиваться.
— Да, ты прав,— сказал он.— Меня такие вещи тоже не интересуют. Но все же я думаю, что ты знаешь гораздо больше, чем говоришь.
— Вы действительно так думаете, мистер Траулерсон? — спросил я.
— А разве это не так? — ответил он вопросом на вопрос.— Ты же умный парень, но почему-то не хочешь меня слушать. А мои советы, тем не менее, могут тебе пригодиться! Я гораздо лучше тебя знаю, как нужно себя вести. Вот так! Тебе же будет лучше!
— Это все, что вы хотите мне сообщить, дорогой мистер Траулер-сон? — спросил я его. Он подвинул свой стул ближе ко мне и, показывая всем своим видом, что желает мне только добра, зашептал:
— О нет, это еще не все! Я пришел, чтобы сказать тебе: ты еще очень молод и только начинаешь жить. Тебе ведь нужны деньги? Молчи, я вижу, что да! Большие деньги! Золотые соверены, звенящие и манящие к себе! Если ты меня послушаешься, то у нас их будет много. Сотни! Тысячи! Это ведь не так-то плохо, а, малыш?!
— Ну конечно, мистер Траулерсон, это прекрасно! Я согласен сделать все, что вы скажете. Все, что в моих силах! — ответил я.— Это совсем неплохо. Вы действительно предлагаете мне сотни соверенов?
Он судорожно схватил меня за руку, его глаза лихорадочно блестели.
— Конечно! За эту карту? Хоть тысячу фунтов! — прошептал он.— Я дам деньги прямо сейчас!
Я, не отнимая руки, посмотрел на своего собеседника и, предвидя, какое убийственное впечатление произведут на него мои слова, произнес:
— Значит, вы действительно думаете, что карту взял я, не так ли?
— Я в этом совершенно уверен!
— Увы, это не так, мистер Траулерсон! — сказал я, отнимая руку.
— Вот она, человеческая природа! — воскликнул он.— О, как я хорошо знаю людей! Случайное дуновение ветра переворачивает весь мир. Белое становится черным, и наоборот! Всегда одно и то же! Невозможно! С людьми иметь дело нельзя! Мне казалось, что уйти, не обыскав труп, безрассудно. Я не думал, что ты трус! Ну почему, почему ты не обыскал его?!
— Это все, что вы хотите узнать, мистер Траулерсон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31