— спросил я.
— Да, это все!
— В таком случае разрешите мне проводить вас!
Глава девятая
МЕШОЧЕК ДЛЯ МЕЛОЧЕЙ
В тот момент было непонятно, кто из двух моих покровителей больше удивлен историей, которую я рассказал. Трэйс во время рассказа улыбался, а Макферсон всякий раз, как я делал паузу, потирал подбородок. Никто не делал никаких замечаний, хотя между собой они перебрасывались короткими фразами. Трэйс насмешливо посмотрел на Макферсона.
— Ну что ж,- попросил он,— расскажите нам, что вы думали о Траулерсоне до его прихода и что думаете теперь.
— Да! — сказал Макферсон.— Я так и сделаю. Но попозже. Мое мнение изменилось. Раньше я заблуждался! Хотя не знаю, что стану думать завтра утром.
Но утром он не сказал ничего. За завтраком все хранили молчание, а затем Макферсон заявил, что твердо намерен быть рядом со мной, пока не закончится следствие, и только тогда он вернется к своим делам. А сегодня он хочет, чтобы мы отвели его на холм к старой мельнице и показали место, где произошло убийство.
Мы с Трэйсом повели его вверх по склону, за деревню, к тому месту, где Кест нашел свою смерть. С того дня, как произошло убийство, Приис запретил посторонним ходить туда, приказав вкопать вокруг столбы и натянуть веревку, и даже поставил там часового, чтобы он держал любопытных на почтительном расстоянии. Но сейчас это место никто не охранял, хотя оно по-прежнему было огорожено веревкой, и мы могли осматривать все что хотели и сколько хотели. Но там не было ничего такого, на что стоило бы смотрять. Все было вытоптано множеством ног. И все же там была одна вещь, на которую Макферсон сразу же обратил внимание.
— Может быть, это остатки крови? — сказал он, указывая зонтиком на темное пятно.— Да, не заметив этого, полиция многое потеряла! Удар был нанесен здесь, в этом я не сомневаюсь. Где ты стоял, мальчик мой, откуда наблюдал за происходившим?
Я проводил его на старую мельницу и рассказал со всеми подробностями, что произошло той ночью и утром. Наверху, на чердаке, я показал ему пролом в стене, через который в то утро увидел фигуру в тумане. Он с любопытством выглянул и осмотрел местность. Тумана сейчас не было, и с чердака мы прекрасно видели окружающие холмы, деревни и простирающийся на многие мили морской простор. Я показал ему на восток, на темную полоску леса на склоне
холма.
— Убийца убегал в ту сторону?
— Да, туда — прямо вниз! — ответил я.— По направлению к лесу, хотя, конечно, в то утро из-за тумана я никакого леса не видел. Ничего не было видно уже за несколько ярдов. Но он точно побежал туда. Кстати, бежал он так же быстро, как и я!
— Было бы неплохо узнать, куда именно он направился,— сказал Макферсон.
— Ну что же, пойдем, попытаем счастья.Мы покинули мельницу и, выйдя за пределы огражденной канатом территории, пошли на восток, куда, по моему мнению, убежал убийца. Там было много тропинок. Мы пошли по охотничьей тропке вдоль кромки леса. Затем свернули в лес, который становился все темнее и сумрачнее по мере того, как мы углублялись в чащу. Похоже, что этот лес не чистили от бурелома в течение многих лет. Тут и там виднелись засохшие, мертвые деревья. Одни из них еще стояли, другие упали и догнивали на земле. Тропинка, по которой мы шли, была пустынной и заросла высоким кустарником.
Повсюду валялся мусор. Трэйс сказал, что никогда раньше не был в этом лесу. Он заметил также, что этот лес может быть очень удобным приютом для человека, который взял на душу убийство, хочет на некоторое время скрыться и нуждается в небольшой передышке, чтобы обдумать план бегства.
— Здесь,— он сделал паузу,— без сомнения прятался убийца Кес-та, пока не покинул эту местность.
Ни Макферсон, ни я не делали никаких попыток оспаривать эту версию, и вскоре мы обнаружили то, что сразу разрешило многие загадки. Я случайно заглянул в небольшую канаву и увидел очертания какого-то предмета. Я вскрикнул, разбудив в лесу эхо, и молниеносно кинулся к нему. На земле валялись кусок парусины и обрывок замасленного шелка, из которого тогда, на мельнице, Кест достал свою карту. Я позвал своих спутников.
— Вы видите? — крикнул я взволнованно.— Это та самая ткань, в которую Кест заворачивал карту! Его убийца был здесь! Он стоял где-то рядом!
Они быстро подошли и посмотрели на куски материи, которые я держал в руках. Парусина была влажной, на шелке поблескивали капли росы.
— Ты уверен в этом? — спросил Трэйс.
— Могу поклясться! — сказал я.— Сначала он завернул карту в кусок промасленного шелка, а потом обернул еще и парусиной. Убийца, скорее всего, решил исследовать содержимое свертка, который похитил у Кеста, развернул его и нашел карту.
— Да, но если он выкинул то, во что заворачивали карту, значит, и сама карта не была ему нужна,— заметил Трэйс.— Давайте осмотрим все вокруг.
Но карту мы так и не нашли. Макферсон сказал, что мы ее и не найдем. Он считал, что Кест все-таки был убит из-за карты. И все же, возвращаясь назад к охотничьей тропинке, мы нашли еще кое-что. Это была та самая светло-коричневая бумага, в которую были завернуты парусина и шелк. После убийства прошли сильные дожди, и бумага стала мягкой и рыхлой от впитавшейся в нее воды. Но я все же взял ее с собой, и мы, покинув лес, спустились вниз с холмов, чтобы показать наши находки сержанту Приису.
Мы неожиданно наткнулись на Прииса около гостиницы. С ним рядом стояли еще два человека, оба в штатском. Было очевидно, что они не полицейские. Один из них — маленький, с крючковатым носом, черноглазый; второй — большой, дородный мужчина солидного вида. Пока мы рассказывали о наших открытиях и показывали сержанту находки, они молча слушали, Приис взял в руки парусину и замасленный шелк, и тут маленький что-то сказал ему вполголоса.
— Значит, вы узнали эти веши? — спросил Приис— Это хорошо. Похоже, что мы постепенно подбираемся к разгадке.
Он повернулся к Трэйсу и Макферсону, представляя им своих спутников.
— Джентльмены прибыли сюда как раз по этому делу, — сказал он.— Это Вордэр Шарпвэл из Парихаста. Он опознал Кеста, пять лет орудовавшего, там взломщиком. Да, он нам действительно помог. Теперь мы точно знаем, кем был Кест — это очень важно для расследования — он был профессиональным взломщиком! А это мистер Сильвермор, ювелир из Портсмута. Он был в Эмсворде нынче утром и опознал все эти часы, кольца и дру1 ные полицией в морском сундуке Кеста. Он опоз собственность и рассказал, что все эти вещи были неизвестным взломщиком. Он тоже несколько раз га час опознал его.
— Этого человека я видел, но имени его не знаю,— спокойно поправил его Сильвермор.— Время от времени он заходил в мой магазин.
— Ну ладно, вы знаете его, а это уже кое-что,— заметил Приис, который, видимо, был сегодня в прекрасном настроении и хорошо воспринимал юмор.— Я же говорю — так мы по кусочкам соберем эту историю в одно целое! Расскажите-ка лучше этим джентльменам то, что вы только что рассказали мне. Им будет полезно услышать это.. Они тоже принесли пользу следствию, обнаружив эти кусочки ткани, вернее вещественные доказательства,— он сделал паузу, показав на обрывки парусины и шелка, которые были аккуратно разложены перед ним.— Расскажите им, Сильвермор.
Сильвермор неодобрительно улыбнулся, так как, видимо, считал, что вовсе не обязательно утруждать себя, рассказывая свою историю людям, которые принесли, по его мнению, не так уж много пользы.
— Я ничего особенного о нем не знаю,— мужчина показал рукой в сторону гостиницы, где в одной из комнат лежало тело Кеста.— Я сразу же распознал в нем моряка, потому что хорошо знаю тех, кто приезжает из портсмутского порта и приносит какие-нибудь безделушки: дешевые часы, кольца, цепочки или что-нибудь в этом роде. Он выделялся тем, что делал все очень медленно, потому-то я и обратил на него внимание; он все время околачивался вокруг, размышлял, приценивался...
— Ну, в общем делал то, что делают обычно люди его круга,— понимающе улыбнулся Приис.— Он все время искал различные пути, чтобы обмануть кого-нибудь, не так ли?
— Он всегда брал наличными, что бы ни закладывал, и всегда сам приносил свои вещи,— продолжал Сильвермор.— Ну, конечно, у меня не было возможности, да и необходимости спрашивать его имя. Он вел себя так же, как другие клиенты. За исключением одного случая.— Он остановился и поглядел на парусину и шелк.— Эта сделка была немного необычной. Кест купил что-то, завернутое в такие же ткани, как те, в которые, как вы говорите, была завернута карта.
- Не думаю, что здесь может быть какая-то ошибка,— добавил Трэйс.— Этот парень подробно рассказывал, во что была завернута карта, которую Кест достал на старой мельнице в ночь перед убийством. Что вы еще знаете об этом?
— Прекрасно,— медленно ответил Сильвермор.— Из всего того, что вы сейчас рассказали, можно заключить, что Кест купил у меня карту. И вот почему. Кроме того, что я занимаюсь ювелирными изделиями, я еще и ссужаю деньгами под залог. Невыкупленный залог я, конечно, не оставляю себе — вырученные деньги идут в дело. Несколько лет назад какой-то моряк заложил у меня мешочек для мелочей, который — вы, наверное, знаете — используется моряками для хранения различных безделушек и всяких личных вещей. Этот мешочек он так и не выкупил. Со временем я отложил его в кладовую, куда обычно складываю все невыкупленные вещи. Человек, которого я теперь знаю как Кеста, купил его. Но перед тем я однажды заглянул в мешочек, чтобы проверить его содержимое. Среди многих других мелочей была и карта, завернутая в парусину и промасленный шелк. По-моему, это тот самый шелк и та самая парусина!
— Прекрасно, все ближе и ближе к разгадке! — засмеялся Приис, потирая руки.— Дело сильно упрощается, все сходится великолепно!
Но Трэйс, Макферсон и я были слишком увлечены рассказом Сильвермора, чтобы вслушиваться в слова Прииса. В это время Трэйс задал вопрос, который возник у нас троих одновременно.
— Что же представляла собой эта карта? Что вы о ней знаете?
Сильвермор задумался, наморщив лоб. Как видно, он был человеком, щепетильным до мелочей. И очень заботился о том, чтобы своими показаниями не сбить следствие с правильного пути.
— Да, кое-что знаю,— ответил он.— Я видел очень много похожих вещей, их приносили матросы. То, что я называю картой, вовсе не было обычной картой. Это была скорее морская схема, начерченная грубо и наспех. Там был маленький кружочек, примерно посередине карты, напротив которого стояло слово «мельница». Карта была затертой и выцветшей, и я с трудом различил это слово.. На карте были различные отметки и надписи, которыми я не особенно интересовался. Там были также едва различимые линии, сходящиеся к центру кружка, они как бы поднимались на холм. Вся карта была испещрена множеством каких-то знаков и символов.
— Было ли там что-нибудь — слова, надписи, цифры или что-то в этом роде — что указывало бы, к какой местности относится карта? — спросил Трэйс.
— Нет, но в верхнем правом углу карты были пометки, которые, я думаю, обозначали широту и долготу,— ответил Сильвермор.— Хотя они могли означать и что-нибудь другое, так как все было очень неразборчиво и затерто. В одном месте, кажется, были какие-то пометки обычными чернилами. Больше я ничего не могу припомнить.
— Знал ли Кест, что в этом мешочке была карта, когда он покупал его? — спросил Трэйс.
— Думаю, да. Когда он купил мешочек, то все из него вытряхнул,— ответил Сильвермор.— Там, как я уже говорил, были всякие безделушки — ничего сколько-нибудь ценного. Он все осмотрел и ничего не сказал. Видимо, покупка удовлетворила его.
— Вы знаете что-нибудь о человеке, который заложил у вас мешочек? — поинтересовался Трэйс.— Вы говорите, он был моряком?
— Да, моряк. Но я больше ничего не помню — прошло много лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Да, это все!
— В таком случае разрешите мне проводить вас!
Глава девятая
МЕШОЧЕК ДЛЯ МЕЛОЧЕЙ
В тот момент было непонятно, кто из двух моих покровителей больше удивлен историей, которую я рассказал. Трэйс во время рассказа улыбался, а Макферсон всякий раз, как я делал паузу, потирал подбородок. Никто не делал никаких замечаний, хотя между собой они перебрасывались короткими фразами. Трэйс насмешливо посмотрел на Макферсона.
— Ну что ж,- попросил он,— расскажите нам, что вы думали о Траулерсоне до его прихода и что думаете теперь.
— Да! — сказал Макферсон.— Я так и сделаю. Но попозже. Мое мнение изменилось. Раньше я заблуждался! Хотя не знаю, что стану думать завтра утром.
Но утром он не сказал ничего. За завтраком все хранили молчание, а затем Макферсон заявил, что твердо намерен быть рядом со мной, пока не закончится следствие, и только тогда он вернется к своим делам. А сегодня он хочет, чтобы мы отвели его на холм к старой мельнице и показали место, где произошло убийство.
Мы с Трэйсом повели его вверх по склону, за деревню, к тому месту, где Кест нашел свою смерть. С того дня, как произошло убийство, Приис запретил посторонним ходить туда, приказав вкопать вокруг столбы и натянуть веревку, и даже поставил там часового, чтобы он держал любопытных на почтительном расстоянии. Но сейчас это место никто не охранял, хотя оно по-прежнему было огорожено веревкой, и мы могли осматривать все что хотели и сколько хотели. Но там не было ничего такого, на что стоило бы смотрять. Все было вытоптано множеством ног. И все же там была одна вещь, на которую Макферсон сразу же обратил внимание.
— Может быть, это остатки крови? — сказал он, указывая зонтиком на темное пятно.— Да, не заметив этого, полиция многое потеряла! Удар был нанесен здесь, в этом я не сомневаюсь. Где ты стоял, мальчик мой, откуда наблюдал за происходившим?
Я проводил его на старую мельницу и рассказал со всеми подробностями, что произошло той ночью и утром. Наверху, на чердаке, я показал ему пролом в стене, через который в то утро увидел фигуру в тумане. Он с любопытством выглянул и осмотрел местность. Тумана сейчас не было, и с чердака мы прекрасно видели окружающие холмы, деревни и простирающийся на многие мили морской простор. Я показал ему на восток, на темную полоску леса на склоне
холма.
— Убийца убегал в ту сторону?
— Да, туда — прямо вниз! — ответил я.— По направлению к лесу, хотя, конечно, в то утро из-за тумана я никакого леса не видел. Ничего не было видно уже за несколько ярдов. Но он точно побежал туда. Кстати, бежал он так же быстро, как и я!
— Было бы неплохо узнать, куда именно он направился,— сказал Макферсон.
— Ну что же, пойдем, попытаем счастья.Мы покинули мельницу и, выйдя за пределы огражденной канатом территории, пошли на восток, куда, по моему мнению, убежал убийца. Там было много тропинок. Мы пошли по охотничьей тропке вдоль кромки леса. Затем свернули в лес, который становился все темнее и сумрачнее по мере того, как мы углублялись в чащу. Похоже, что этот лес не чистили от бурелома в течение многих лет. Тут и там виднелись засохшие, мертвые деревья. Одни из них еще стояли, другие упали и догнивали на земле. Тропинка, по которой мы шли, была пустынной и заросла высоким кустарником.
Повсюду валялся мусор. Трэйс сказал, что никогда раньше не был в этом лесу. Он заметил также, что этот лес может быть очень удобным приютом для человека, который взял на душу убийство, хочет на некоторое время скрыться и нуждается в небольшой передышке, чтобы обдумать план бегства.
— Здесь,— он сделал паузу,— без сомнения прятался убийца Кес-та, пока не покинул эту местность.
Ни Макферсон, ни я не делали никаких попыток оспаривать эту версию, и вскоре мы обнаружили то, что сразу разрешило многие загадки. Я случайно заглянул в небольшую канаву и увидел очертания какого-то предмета. Я вскрикнул, разбудив в лесу эхо, и молниеносно кинулся к нему. На земле валялись кусок парусины и обрывок замасленного шелка, из которого тогда, на мельнице, Кест достал свою карту. Я позвал своих спутников.
— Вы видите? — крикнул я взволнованно.— Это та самая ткань, в которую Кест заворачивал карту! Его убийца был здесь! Он стоял где-то рядом!
Они быстро подошли и посмотрели на куски материи, которые я держал в руках. Парусина была влажной, на шелке поблескивали капли росы.
— Ты уверен в этом? — спросил Трэйс.
— Могу поклясться! — сказал я.— Сначала он завернул карту в кусок промасленного шелка, а потом обернул еще и парусиной. Убийца, скорее всего, решил исследовать содержимое свертка, который похитил у Кеста, развернул его и нашел карту.
— Да, но если он выкинул то, во что заворачивали карту, значит, и сама карта не была ему нужна,— заметил Трэйс.— Давайте осмотрим все вокруг.
Но карту мы так и не нашли. Макферсон сказал, что мы ее и не найдем. Он считал, что Кест все-таки был убит из-за карты. И все же, возвращаясь назад к охотничьей тропинке, мы нашли еще кое-что. Это была та самая светло-коричневая бумага, в которую были завернуты парусина и шелк. После убийства прошли сильные дожди, и бумага стала мягкой и рыхлой от впитавшейся в нее воды. Но я все же взял ее с собой, и мы, покинув лес, спустились вниз с холмов, чтобы показать наши находки сержанту Приису.
Мы неожиданно наткнулись на Прииса около гостиницы. С ним рядом стояли еще два человека, оба в штатском. Было очевидно, что они не полицейские. Один из них — маленький, с крючковатым носом, черноглазый; второй — большой, дородный мужчина солидного вида. Пока мы рассказывали о наших открытиях и показывали сержанту находки, они молча слушали, Приис взял в руки парусину и замасленный шелк, и тут маленький что-то сказал ему вполголоса.
— Значит, вы узнали эти веши? — спросил Приис— Это хорошо. Похоже, что мы постепенно подбираемся к разгадке.
Он повернулся к Трэйсу и Макферсону, представляя им своих спутников.
— Джентльмены прибыли сюда как раз по этому делу, — сказал он.— Это Вордэр Шарпвэл из Парихаста. Он опознал Кеста, пять лет орудовавшего, там взломщиком. Да, он нам действительно помог. Теперь мы точно знаем, кем был Кест — это очень важно для расследования — он был профессиональным взломщиком! А это мистер Сильвермор, ювелир из Портсмута. Он был в Эмсворде нынче утром и опознал все эти часы, кольца и дру1 ные полицией в морском сундуке Кеста. Он опоз собственность и рассказал, что все эти вещи были неизвестным взломщиком. Он тоже несколько раз га час опознал его.
— Этого человека я видел, но имени его не знаю,— спокойно поправил его Сильвермор.— Время от времени он заходил в мой магазин.
— Ну ладно, вы знаете его, а это уже кое-что,— заметил Приис, который, видимо, был сегодня в прекрасном настроении и хорошо воспринимал юмор.— Я же говорю — так мы по кусочкам соберем эту историю в одно целое! Расскажите-ка лучше этим джентльменам то, что вы только что рассказали мне. Им будет полезно услышать это.. Они тоже принесли пользу следствию, обнаружив эти кусочки ткани, вернее вещественные доказательства,— он сделал паузу, показав на обрывки парусины и шелка, которые были аккуратно разложены перед ним.— Расскажите им, Сильвермор.
Сильвермор неодобрительно улыбнулся, так как, видимо, считал, что вовсе не обязательно утруждать себя, рассказывая свою историю людям, которые принесли, по его мнению, не так уж много пользы.
— Я ничего особенного о нем не знаю,— мужчина показал рукой в сторону гостиницы, где в одной из комнат лежало тело Кеста.— Я сразу же распознал в нем моряка, потому что хорошо знаю тех, кто приезжает из портсмутского порта и приносит какие-нибудь безделушки: дешевые часы, кольца, цепочки или что-нибудь в этом роде. Он выделялся тем, что делал все очень медленно, потому-то я и обратил на него внимание; он все время околачивался вокруг, размышлял, приценивался...
— Ну, в общем делал то, что делают обычно люди его круга,— понимающе улыбнулся Приис.— Он все время искал различные пути, чтобы обмануть кого-нибудь, не так ли?
— Он всегда брал наличными, что бы ни закладывал, и всегда сам приносил свои вещи,— продолжал Сильвермор.— Ну, конечно, у меня не было возможности, да и необходимости спрашивать его имя. Он вел себя так же, как другие клиенты. За исключением одного случая.— Он остановился и поглядел на парусину и шелк.— Эта сделка была немного необычной. Кест купил что-то, завернутое в такие же ткани, как те, в которые, как вы говорите, была завернута карта.
- Не думаю, что здесь может быть какая-то ошибка,— добавил Трэйс.— Этот парень подробно рассказывал, во что была завернута карта, которую Кест достал на старой мельнице в ночь перед убийством. Что вы еще знаете об этом?
— Прекрасно,— медленно ответил Сильвермор.— Из всего того, что вы сейчас рассказали, можно заключить, что Кест купил у меня карту. И вот почему. Кроме того, что я занимаюсь ювелирными изделиями, я еще и ссужаю деньгами под залог. Невыкупленный залог я, конечно, не оставляю себе — вырученные деньги идут в дело. Несколько лет назад какой-то моряк заложил у меня мешочек для мелочей, который — вы, наверное, знаете — используется моряками для хранения различных безделушек и всяких личных вещей. Этот мешочек он так и не выкупил. Со временем я отложил его в кладовую, куда обычно складываю все невыкупленные вещи. Человек, которого я теперь знаю как Кеста, купил его. Но перед тем я однажды заглянул в мешочек, чтобы проверить его содержимое. Среди многих других мелочей была и карта, завернутая в парусину и промасленный шелк. По-моему, это тот самый шелк и та самая парусина!
— Прекрасно, все ближе и ближе к разгадке! — засмеялся Приис, потирая руки.— Дело сильно упрощается, все сходится великолепно!
Но Трэйс, Макферсон и я были слишком увлечены рассказом Сильвермора, чтобы вслушиваться в слова Прииса. В это время Трэйс задал вопрос, который возник у нас троих одновременно.
— Что же представляла собой эта карта? Что вы о ней знаете?
Сильвермор задумался, наморщив лоб. Как видно, он был человеком, щепетильным до мелочей. И очень заботился о том, чтобы своими показаниями не сбить следствие с правильного пути.
— Да, кое-что знаю,— ответил он.— Я видел очень много похожих вещей, их приносили матросы. То, что я называю картой, вовсе не было обычной картой. Это была скорее морская схема, начерченная грубо и наспех. Там был маленький кружочек, примерно посередине карты, напротив которого стояло слово «мельница». Карта была затертой и выцветшей, и я с трудом различил это слово.. На карте были различные отметки и надписи, которыми я не особенно интересовался. Там были также едва различимые линии, сходящиеся к центру кружка, они как бы поднимались на холм. Вся карта была испещрена множеством каких-то знаков и символов.
— Было ли там что-нибудь — слова, надписи, цифры или что-то в этом роде — что указывало бы, к какой местности относится карта? — спросил Трэйс.
— Нет, но в верхнем правом углу карты были пометки, которые, я думаю, обозначали широту и долготу,— ответил Сильвермор.— Хотя они могли означать и что-нибудь другое, так как все было очень неразборчиво и затерто. В одном месте, кажется, были какие-то пометки обычными чернилами. Больше я ничего не могу припомнить.
— Знал ли Кест, что в этом мешочке была карта, когда он покупал его? — спросил Трэйс.
— Думаю, да. Когда он купил мешочек, то все из него вытряхнул,— ответил Сильвермор.— Там, как я уже говорил, были всякие безделушки — ничего сколько-нибудь ценного. Он все осмотрел и ничего не сказал. Видимо, покупка удовлетворила его.
— Вы знаете что-нибудь о человеке, который заложил у вас мешочек? — поинтересовался Трэйс.— Вы говорите, он был моряком?
— Да, моряк. Но я больше ничего не помню — прошло много лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31