— Ваша честь, — попросил Элан, — не будете ли вы столь любезны повторить свое последнее заявление?
Кустистые брови шевельнулись и нависли, пряча глаза — не мелькнула ли в них мимолетная одобрительная улыбка? Трудно утверждать с полной определенностью.
— Я сказал, — повторил судья Уиллис, — что, если министерство проявит неуступчивость, вы ведь можете ходатайствовать перед судом вынести мандамус.
Внезапное озарение — и откровенная злость отразились на лице А. Р. Батлера.
В мозгу Элана, словно выстрелы стартового пистолета, бились два слова: обитер диктум.
Обитер диктум — то, что сказано между прочим.., неофициальное мнение судьи относительно положения закона, не имеющего прямого отношения к его настоящему решению… Обитер диктум, не обладающее обязательной силой.., только как совет, как рекомендация.., как инструкция.
Судья Уиллис говорил самым обыденным, даже небрежным тоном, словно шальная мысль на мгновение забрела ему в голову. Но теперь Элан уже понял, что небрежность совсем не характерна для находчивого ума этого искушенного судьи, которого он столь несправедливо заподозрил в равнодушии и невнимательности.
— Благодарю вас, милорд, — облегченно произнес Элан. — Я немедля войду с ходатайством перед судом вынести мандамус.
Сегодня мандамус не имел существенного значения. Но мог обрести его, если обратиться с ходатайством. Мандамус, древнее “Мы повелеваем!”.., обязывающее государственного служащего к исполнению его общественного долга.., прерогатива английских королей со времен Реформации, которая в наши дни передана судьям, хотя используется ими довольно редко.
Такое распоряжение, подкрепленное всей полнотой власти суда и направленное Эдгару Крамеру, заставит его без всякого промедления провести слушание, которого добивается Элан. “Высказав же свое неофициальное мнение — да здравствует обитер диктум! — мелькнуло в голове у Мэйтлэнда, — судья Уиллис недвусмысленно дал понять, что в случае соответствующего ходатайства готов вынести мандамус”.
— Посмотри, как засуетились, — злорадно прошептал Том Льюис. — Аж пот прошиб.
Склонив головы друг к другу, А. Р. Батлер, Эдгар Крамер и адвокат судоходной компании вполголоса вели, судя по всему, весьма напряженное обсуждение.
Через мгновение побагровевший и утративший все свое дружелюбие А. Р. Батлер вскочил на ноги и повернулся к судейскому помосту. С трудом принуждая себя не забывать о приличиях, чуть ли не выкрикнул:
— Прошу разрешения вашей чести немного посовещаться с моим клиентом.
— Хорошо, пожалуйста, — сложив кончики пальцев, судья в ожидании невозмутимо разглядывал потолок зала. Адвокат Анри Дюваля, как он и надеялся, оказался бдительным, сообразительным и находчивым.
Элан опустился на свое место.
— Господи, да благослови его седины! — молитвенным шепотом воззвал Том Льюис.
— Ты все понял? — спросил его Элан.
— Поначалу нет, — вполголоса признался Том. — А теперь до меня дошло. Но ты молодец!
Элан промолчал, стараясь не выдавать распиравшей его радости.
Обыденные на первый взгляд слова судьи поставили противную сторону в безвыходное положение. Министерство по делам иммиграции в лице Эдгара Крамера оказалось перед выбором: либо продолжать отказывать в проведении специального слушания, которого добивался Элан, либо пересмотреть свою позицию и удовлетворить требование адвоката. В первом случае Элан мог просить суд вынести мандамус, что будет иметь для Крамера обязательную силу и свяжет его по рукам и ногам. Более того, не торопясь получить судебное распоряжение и вручить его по принадлежности, Элан вполне определенно мог добиться того, чтобы Анри Дюваль, центральная фигура в запутанной юридической процессуре, остался на берегу в день отплытия “Вастервика”.
С другой стороны, как проницательно подметил Эдгар Крамер во время их первой встречи, если бы министерство согласилось на слушание, это означало бы официальное признание Анри Дюваля, что, в свою очередь, открывало путь к дальнейшим легальным мерам, включая целую серию апелляций. И в этом случае также сохранялись хорошие шансы на то, что “Вастервик” отчалит, оставив Анри Дюваля в Канаде.
А. Р. Батлер вновь поднялся на ноги. К нему, похоже, частично вернулось его прежнее иронично-доброжелательное расположение духа. Эдгар Крамер, однако, сидел за его спиной с явно раздраженной физиономией.
— Милорд, я бы хотел довести до вашего сведения, что министерство по делам гражданства и иммиграции, проявляя уважение к пожеланиям вашей чести — хотя с юридической точки зрения, необходимо подчеркнуть, для него и не обязательных, — решило провести специальное расследование по делу мистера Дюваля, клиента моего ученого друга.
Резко подавшись вперед, судья Уиллис внушительно заявил:
— Я не выражал каких-либо пожеланий.
— Если позволит ваша честь…
— Я не выражал каких-либо пожеланий, — твердо повторил судья. — Вы меня ясно поняли, мистер Батлер? А. Р. Батлер звучно сглотнул. Помедлив, ответил:
— Да, милорд, понял.
Повернувшись к Элану, судья сухо поинтересовался:
— Вы удовлетворены, мистер Мэйтлэнд?
Элан поспешно вскочил.
— Да, милорд. Вполне.
Между А. Р. Батлером и Эдгаром Крамером состоялось еще одно оживленное совещание. Крамер, судя по всему, что-то настойчиво доказывал адвокату, который несколько раз согласно кивнул головой и расплылся в улыбке. Он вновь обратился к судье:
— Есть еще одно обстоятельство, милорд.
— Да?
Бросив косой взгляд в сторону Элана, А. Р. Батлер спросил:
— Не найдет ли мистер Мэйтлэнд сегодня вечером времени для дальнейших консультаций?
Судья Уиллис сердито нахмурился. Это была пустая трата времени. Частные встречи между противостоящими адвокатами к суду никакого отношения не имели.
Испытывая чувство неловкости за промах А. Р. Батлера, Элан поторопился ответить:
— Да, конечно, — теперь, когда он достиг своей цели, ему казалось излишним проявлять неуступчивость.
Не обращая внимания на открытое недовольство судьи, А. Р. Батлер с ласковой вкрадчивостью объявил:
— Весьма рад получить от мистера Мэйтлэнда подобные заверения, поскольку ввиду особых обстоятельств было бы целесообразно приступить к делу без промедления. Поэтому министерство по делам гражданства и иммиграции предлагает провести специальное расследование сегодня же в любое удобное для мистера Мэйтлэнда и его клиента время.
Только теперь Элан осознал, как искусно подцепил его на крючок этот многоопытный рыбак. Если бы только не его поспешное согласие всего несколько мгновений назад, он мог бы сослаться на недостаток времени, на другие неотложные дела… Сейчас счет сравнялся.
Судья Уиллис вперил суровый взор в молодого адвоката:
— Что ж, можно и прямо сейчас решить этот вопрос. У вас нет возражений, мистер Мэйтлэнд?
Элан заколебался, посмотрел на Тома Льюиса, который в ответ только пожал плечами. Элан знал, что его партнер думает то же, что и он сам: Эдгар Крамер еще раз предугадал их тактику проволочек — единственное средство, которым они располагали, — и сумел нанести ответный удар.
При условии проведения специального расследования в тот же день даже последующие их легальные шаги могут не дать им столько времени, чтобы задержать Анри Дюваля на берегу до тех пор, пока “Вастервик” не уйдет в море. Надежда на победу, которая мгновением раньше, казалось, была почти у них в руках, сейчас сильно померкла.
Нехотя Элан выдавил:
— Нет, милорд, возражений не имею.
А.Р. Батлер торжествующе ухмыльнулся, репортеры дружной толпой наперегонки устремились к выходу. Впереди них поспешал Эдгар Крамер. С неестественно искаженным лицом он чуть ли не бегом бросился вон из зала.
Глава 2
Когда Элан вышел в коридор, его окружили с полдюжины репортеров, уже отдиктовавших по телефону свои сообщения.
“Мистер Мэйтлэнд, какие у вас теперь шансы?.. Когда же мы увидим Дюваля?.. Эй, Мэйтлэнд, что там насчет специального расследования?.. Ага, чего в нем такого специального?.. Объясните относительно судебного распоряжения. Это не то, что вы хотели?..” — вопросы сыпались со всех сторон. К ним спешили другие репортеры, почти перегородив и без того переполненный коридор.
— Отнюдь. Распоряжение… — начал было Элан отвечать на последний вопрос, но его тут же перебили из толпы:
— Тогда как же…
— Слушайте, — оборвал спрашивавшего Элан, — я не вправе говорить о деле, которое находится в стадии рассмотрения. Вам всем это хорошо известно.
— Попробуйте объяснить это моему редактору, дружище…
— Побойтесь Бога, скажите хотя бы что-нибудь!
— Ладно, — попытался успокоить репортеров Элан. Толпа сгрудилась вокруг него, пропуская протискивавшихся мимо них посетителей, адвокатов и судейских чиновников, сновавших по коридору из зала в зал.
— Ситуация сложилась очень простая — министерство по делам иммиграции согласилось провести специальное расследование по делу моего клиента.
Проходившие мимо них люди бросали на Элана любопытные взгляды.
— Кто проводит расследование?
— Обычно один из высокопоставленных сотрудников иммиграционной службы.
— Будет ли присутствовать Дюваль?
— Обязательно. Ему же придется отвечать на вопросы.
— А вы сами?
— Я тоже там буду.
— И где состоится слушание?
— В здании иммиграционной службы.
— Нас туда пустят?
— Нет. Ведомственные расследования закрыты для публики и печати.
— А после него получим какое-нибудь заявление?
— Об этом спросите мистера Крамера.
— Ну да, этого гомосека спесивого спросишь! — недовольно бросил кто-то из толпы репортеров.
— Какая польза от этого слушания, если вам до сих пор не удалось добиться разрешения на въезд Дюваля в страну?
— Иногда в ходе расследования обнаруживаются новые важные факты, — ответил Элан, хотя сам прекрасно понимал, что надежды на это мало. Единственный реальный шанс для Анри Дюваля заключался в осуществлении плана юридических проволочек, который теперь был сорван.
— Как вы относитесь к тому, что произошло сегодня утром?
— Извините, этого я обсуждать не могу.
Рядом с Эланом неслышно возник Том Льюис.
— Салют! — приветствовал его Элан. — Ты куда пропал?
— Да мне Крамер не давал покоя, так что я посмотрел, чего это он так спешил. А вы как там с твоим дружком Батлером? Время назначили?
— Назначили. Договорились на четыре.
— Чего на четыре? — тут же спросил кто-то из репортеров.
— В четыре часа состоится специальное расследование, — пояснил Элан. — А сейчас вы должны извинить меня, у нас еще полно дел.
Выбравшись из толпы, они с Томом Льюисом пошли по коридору.
Убедившись, что репортеры их уже не услышат, Элан поинтересовался:
— Так что там с Крамером?
— А ничего особенного. Просто в сортир приспичило. Пока я там побыл минуту-другую, его так и корчило от боли. Сдается, у бедняги с простатой неладно.
Беспокойное поведение Эдгара Крамера в зале судебных заседаний нашло свое объяснение. Факт был несущественным, но Элан тем не менее сделал мысленную заметку на память.
Они подошли к широкой каменной лестнице, ведущей на первый этаж.
Мелодичный голос за их спинами произнес:
— Мистер Мэйтлэнд, не могли бы вы ответить еще на один вопрос?
— Я же уже объяснил… — Элан обернулся и замер в изумлении.
— Я только хотела узнать, — Шерон Деверо смотрела на него невинно распахнутыми глазами, — где вы собираетесь поесть?
Элан, растерянный, но обрадованный, ответил вопросом на вопрос:
— Вот это явление! Откуда ты взялась?
— Да, да. Очень точное слово. Именно явление, — пробормотал Том Льюис, одобрительно разглядывая шляпку Шерон, хрупкое затейливое сооружение из бархата и вуали.
— Я была на суде, — улыбнулась Шерон. — В задних рядах притаилась. Ничегошеньки вообще не поняла, но, по-моему, Элан был великолепен, вы как считаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76