— Что? Ах да. Ну конечно! — охотно согласился Том. — Немножко повезло, что судья попался свой человек, но Элан был великолепен, это точно.
— А разве адвокатам не положено быть чуткими? — кокетливо поинтересовалась Шерон. — Что это никто из вас не отвечает на мой вопрос насчет ленча?
— Да я даже еще и не думал, — произнес Элан, потом лицо его просияло. — Рядом с нашей конторой есть местечко, где готовят восхитительную пиццу на любой вкус.
Шерон взяла их под руки, и они начали спускаться по ступеням.
— Или длинненькие-длинненькие, жирненькие-жирненькие спагетти, — соблазнительно подхватил Том Льюис. — Да еще с горяченькой мясной подливочкой, знаете, чтобы стекала двумя струйками из уголков рта на подбородок, а оттуда капала на грудь… Шерон расхохоталась.
— Как-нибудь в другой раз с удовольствием. На самом-то деле дед поручил мне выяснить, не согласились бы вы отобедать у него. Ему не терпится узнать, как идут дела, из первых уст.
Было, конечно, очень заманчиво сопровождать Шерон — причем куда она пожелает. И все же Элан с сомнением посмотрел на часы.
— Много времени это не займет, — успокоила его Шерон. — У деда апартаменты в “Джорджии”. Он снимает их на те случаи, когда бывает в центре. Сейчас он как раз там.
— Вы хотите сказать, — недоверчиво переспросил Том, — что он постоянно держит за собой апартаменты в гостинице?
— Я все понимаю, — ответила ему Шерон. — Это кошмарное расточительство, и я постоянно твержу деду об этом. Бывает, что они пустуют неделями.
— Да я не об этом, — небрежно возразил ей Том. — Жаль, что мне это самому в голову не пришло. Вот только позавчера попал под приливной дождь в самом центре города. И представляете, просто некуда деваться! Пришлось заскочить в какую-то жалкую аптеку.
Шерон снова весело рассмеялась. У подножия лестницы они остановились. Взгляд Тома Льюиса блуждал по лицам молодой пары: Шерон, жизнерадостная и беззаботная, Элан, серьезный и задумчивый, мыслями находившийся все еще в зале судебного заседания. “И все же, несмотря на все внешние различия, — подумал Том Льюис, — между ними есть какое-то духовное сходство”. Он сильно подозревал, что у них может быть очень много общего. “Интересно, — мелькнула у него мысль, — а сами-то они этого еще не поняли?”
Живо вспомнив свою беременную жену, дожидавшуюся супруга у домашнего очага. Том про себя тоскливо повздыхал о беззаботных и бесшабашных холостяцких денечках.
— Хорошо. Пойдем. Я с радостью, — искренне сказал Элан. — Только… Ты не возражаешь, если мы немного поторопимся? Я должен быть на том самом слушании.
Времени у него было в обрез, но Элан решил из вежливости проинформировать сенатора Деверо об имевших место на сегодняшний день событиях.
— Вы ведь с нами, мистер Льюис? — обратилась Шерон к Тому.
Тот покачал головой:
— Большое, конечно, спасибо, но это не для меня. Хотя до отеля я вас провожу.
Через боковую дверь они вышли из гулкого вестибюля здания Верховного суда на Хорнби-стрит. После теплого помещения узкая, похожая на ущелье улица встретила их пронизывающим холодом. Налетел резкий порыв ветра, и Шерон, приостановившись и невольно прижавшись к Элану, плотнее запахнула отороченное соболями пальто. Близость Элана была ей приятна.
— Ветер с моря, — тоном знатока определил Том. Тротуар впереди них был разрыт, и он повел своих спутников, лавируя в уличном потоке, к северо-западной части Хорнби-стрит, затем повернул к Уэст-Джорджия-стрит. — Сегодня, должно быть, самый холодный день за всю зиму.
Одной рукой Шерон крепко держала на голове свою весьма непрактичную шляпку. Она призналась Элану:
— Каждый раз, когда говорят о море, я думаю об этом твоем Анри Дювале, о том, что он должен переживать, никогда не бывая на берегу. А пароход и вправду такой паршивый, как пишут в газетах?
— Хуже некуда, — мрачно подтвердил Элан.
— А ты очень расстроишься — нет, ну, по-настоящему, всей душой, — если проиграешь дело?
С горячностью, которой он сам от себя не ожидал, Элан воскликнул:
— Конечно, расстроюсь! Я не перестану спрашивать себя, что же это за прогнившая, вонючая страна, в которой я живу и которая вот так просто может отвергнуть бесприютного и обездоленного. Причем славного молодого человека, который мог бы стать для нее ценным приобретением…
— А ты уверен насчет ценного приобретения? — тихим и сонным голосом вмешался Том Льюис.
— Да. А ты разве нет? — удивился Элан.
— Нет. Вот я не уверен.
— А почему так? — спросила Шерон. Они вышли на Уэст-Джорджия-стрит, подождали зеленого сигнала светофора и перешли улицу.
— Но почему все-таки? — настаивала Шерон.
— Сам не знаю, — ответил Том Льюис. Они снова пересекли Хорнби и оказались у отеля “Джорджия”. Пытаясь хоть как-то укрыться от ветра, остановились у парадной двери. В воздухе запахло сыростью, предвещавшей дождь.
— Сам не знаю, — повторил Том. — Нечто такое, что и не ухватишь. Своего рода инстинкт, наверное.
— Да откуда у тебя могут быть все эти твои ощущения, черт побери? — внезапно вспылил Элан.
— Когда я был на судне, чтобы вручить капитану ордер ниси, то потолковал с Дювалем. Помнишь, я интересовался, не могу ли я с ним познакомиться?
Элан кивнул.
— Так вот. Я с ним познакомился. И пытался уговорить себя, что он мне понравился. Но меня не оставляло чувство, что все-таки что-то не так, есть в нем какая-то слабинка. Трещина в нем какая-то, надлом. Может быть, это и не его вина, может, причину надо искать в его прошлом.
— Что еще за надлом такой? — недоверчиво нахмурился Элан.
— Я же сказал, сам не знаю. Но чувствую, что, если нам удастся помочь ему сойти на берег и стать иммигрантом, он пойдет вразнос, на куски развалится.
— Туманно все это как-то, а? — несколько агрессивно усомнилась Шерон. Ей казалось, что она должна выступить в защиту того, что было дорого Элану и что на ее глазах подвергалось нападкам.
— Не спорю, — согласился Том. — Поэтому-то я до сих пор и молчал.
— Думаю, ты ошибаешься, — коротко бросил Элан. — Но даже если ты и прав, то это ни в коей мере не меняет ситуации с юридической точки зрения — его прав и всего остального.
— Это понятно, то же самое я твержу себе без устали. — Том поднял воротник пальто, собираясь уходить. — Ладно, чего там. Желаю удачи.
Глава 3
Когда Элан и Шерон подошли к апартаментам на двенадцатом этаже отеля, их внушительные двустворчатые двери были открыты. С того самого момента, когда они распрощались с Томом Льюисом на улице, пока они поднимались и шли устланным ковром коридором, Элана не покидало волнующее ощущение их близости друг другу. Все еще охваченный этим неожиданным для него чувством, Элан увидел через открытые двери пожилого официанта, переставлявшего тарелки с каталки на покрытый белоснежной скатертью стол в центре комнаты.
Сенатор Деверо сидел в кожаном кресле спиной к двери, разглядывая через центральное окно гостиной открывавшийся перед ним вид на порт и гавань. Заслышав шаги входивших Шерон и Элана, он, не поднимаясь, повернул к ним голову.
— Ну, Шерон, дорогая моя, поздравляю. Залучила-таки героя дня! — сенатор протянул Элану руку. — Позвольте и вас поздравить, мальчик мой, с замечательнейшим успехом.
Элан осторожно пожал пухлую ладошку. На миг он был потрясен, заметив, как сдал и постарел сенатор со времени их последней встречи. Былой румянец исчез, лицо заливала бросавшаяся в глаза бледность, голос звучал совсем слабо.
— Да уж какой там успех, — смущенно возразил Элан. — В лучшем случае кое-какая зацепка, да и то не очень.
— Ерунда, мальчик мой! Хотя ваша скромность делает вам честь. Да я только что собственными ушами слышал хвалебную вам оду по радио.
— И что там сказали? — полюбопытствовала Шерон.
— Расписывали несомненную победу сил гуманизма над чудовищной тиранией нашего нынешнего правительства.
Элан с сомнением переспросил:
— Именно такими словами?
Сенатор небрежно помахал рукой.
— Ну, может быть, я слегка перефразировал, но смысл был точно такой. А Элан Мэйтлэнд, молодой неподкупный адвокат, взяв на вооружение справедливость и закон, сокрушил противостоящие силы — вот как они сказали.
— Если кто-то и вправду все так расписал, то его фантазии можно только позавидовать.
Официант терпеливо застыл в выжидательной позе, и Элан снял и передал ему свое пальто.
Торжественно повесив его в стенной шкаф, официант неслышно удалился. Шерон исчезла в смежной комнате, и Элан, проводив ее взглядом, сел у окна в кресло напротив сенатора.
— Мы добились временного преимущества, это так. Но по собственной глупости я ухитрился его частично растерять. — Элан изложил сенатору все, что происходило в кабинете судьи, не опустив и огорчительного финала, когда его перехитрил ловкач А. Р. Батлер.
Сенатор Деверо кивнул с глубокомысленным видом знатока.
— Даже и в этом случае, я бы сказал, ваши усилия принесли прекрасные плоды.
— Это точно, — к ним присоединилась Шерон. Она успела снять пальто и шляпку и осталась в мягком шерстяном платье. — А Элан был просто замечателен.
Элан, смирившись, улыбнулся. Протестовать, похоже, было бесполезно.
— И все равно, — отметил он, — нам еще далеко до того, когда Анри Дюваль будет принят в качестве иммигранта.
Старик не торопился отвечать. Взгляд его вновь устремился на расстилавшийся перед ними морской берег. Обернувшись к окну, Элан увидел вспененную ветром воду залива, тучи брызг от набегавших и разбивавшихся о камни волн. Из порта выходил низко осевший сухогруз, судя по надписи на борту, японский. С острова Ванкувер приближался паром, вздымавший по носу длинные белые усы, вот он начал широкий плавный поворот, направляясь к причалу. Повсюду сновали прибывшие и отплывавшие суда: мелькали люди, бочки, ящики, мешки с грузом — обычная суета оживленного глубоководного порта.
— Ну что ж, — произнес после долгой паузы сенатор, — мы, конечно, можем и не достичь нашей конечной цели. Можно выигрывать сражения, но проиграть войну. Но никогда не следует, мальчик мой, недооценивать важность боев местного значения, особенно в политике.
— Мне казалось, что мы с вами это уже обговорили, сенатор, — решительно возразил Элан. — Я делаю все, что могу, для моего клиента, а политика здесь ни при чем.
— Все это так, кто же спорит! — в голосе старика впервые зазвучали раздраженные нотки. — Надеюсь, вы согласитесь, что не теряете ни малейшей возможности это подчеркивать. Иногда, если можно так выразиться, нет ничего более утомительного, чем нарочитая праведность юнца.
От такого укора щеки Элана залились краской.
— Но вы ведь простите ветерана политических схваток, — продолжал сенатор, — если он порадуется растерянности и замешательству, которые ваши умелые действия вызвали в определенных кругах.
— Думаю, никакого вреда от этого не будет, — Элан постарался, чтобы голос его звучал шутливо. Он испытывал неловкость оттого, что был резок со стариком без всякой необходимости.
Позади них раздался телефонный звонок. Бесшумно появившийся официант снял трубку. Элан отметил, что он двигался по апартаментам с привычной уверенностью, словно хорошо изучил установившиеся здесь обычаи и не раз обслуживал сенатора прежде.
Сенатор обратился к Шерон и Элану:
— А почему бы вам, молодые люди, не перекусить? Кажется, вон там, на столе позади вас, найдется все необходимое.
— Ладно, — согласилась Шерон. — А ты, дедушка, разве есть не будешь?
Сенатор Деверо покачал головой:
— Не сейчас, дорогая моя. Может быть, попозже.
Официант положил трубку на столик и подошел к сенатору.
— Вы заказывали Оттаву, сэр. На линии мистер Бонар Дейтц. Будете говорить отсюда?
— Нет, пройду в спальню, — старик поднялся на ноги, потом, словно на это ушли все его силы, вновь рухнул в кресло. — Вот это да!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76