Закрыл за собой дверь и, спустившись по лестнице, вышел из дома.
Автомобиль завелся сразу же, и он вывел его на дорогу, на ходу взглянув на часы на приборном щитке.
Начинало светать, первые лучи солнца окрасили тучи.
Он порылся в кармане, вытащил сигареты и закурил, глубоко втягивая дым в легкие.
Еще час-другой, и он в Белфасте.

Глава 78
Лондон
Джоуи Чанг плотнее запахнул халат и приоткрыл первую дверь.
Стоя в дверном проеме, он смотрел на спящую дочь. Вытянув руки вдоль туловища, она лежала на спине, чуть приоткрыв рот.
Грудь девочки спокойно поднималась и опускалась. Он прошел в комнату сына.
Майкл тоже спал. Он лежал спиной к двери, свернувшись клубочком. Оттопыренный маленький задик повис в воздухе. В любой момент он мог перевесить тельце, и тогда мальчик свалился бы на пол. Чанг подошел к сыну, уложил как следует, поправил одеяло, подтянув его до самой шеи. Поднял с пола огромного плюшевого динозавра, которого ребенок сбросил во сне с постели, положил игрушку рядом с мальчиком и вышел из комнаты.
В кухню вошел, не включая свет. Уверенно передвигаясь в темноте, направился к холодильнику, достал несколько кубиков льда и положил в стакан. Свет из холодильника на несколько секунд осветил кухню, но Чанг быстро закрыл дверцу, словно стремился побыстрее оказаться в темноте.
Он прошел в гостиную, налил поверх льда виски и поболтал в стакане, прежде чем сделать первый глоток.
Мерцающие цифры на электронных часах высвечивали 5. 46 утра. Чанг подошел к окну; за окном лежал город, замерший в ожидании часа, когда жизнь снова забьет ключом.
То здесь, то там вспыхивали в окнах огни, кое-где еще горели уличные фонари. Проезжали одиночные машины, преимущественно такси.
Скоро движение оживится, образуя вначале прерывистый ручеек, потом пойдет ровный поток, и, наконец, транспорт хлынет на улицы неудержимой приливной волной.
Прежде эти ранние утренние часы были исполнены умиротворенности, но сейчас, потягивая свой напиток, Чанг чувствовал не покой, а тревогу, словно это затишье должно оказаться прелюдией к какому-то гигантскому взрыву.
И еще немало тревожных дней и ночей предстоит ему впереди. Только дурак мог думать иначе.
Чанг подошел к бару и налил себе еще виски. Затем снова вернулся к окну и поглядел на все еще пустынные улицы.
Что бы сказал отец о сложившейся ситуации?
Что он этого заслужил? Что все к тому и шло.
Прошедшие годы стерли в его памяти образ отца - течением времени размыло на старой, пожелтевшей фотографии знакомые черты. В последний раз он видел отца лет двадцать назад. Понятно, они уже не встречались после того, как он покинул Гонконг. Но и за пять предшествующих отъезду лет они виделись лишь дважды, и оба раза дело кончалось ссорой.
Отец в штыки воспринял его увлечение делами Тай Хун Чай. А когда понял, что сын стал членом триады, просто-напросто вышвырнул его из дома.
- Они подонки! - кипятился отец. - Все триады мерзавцы. Они не защищают простых людей, а высасывают из них жизнь.
Отец Чанга плохо разбирался в людях. Он работал в одной из мастерских Каолуня, где всю свою жизнь шил дешевые шелковые рубахи для туристов. Что дала ему его честность, кроме нищеты и частых болезней? Джоуи Чанг не хотел себе такой судьбы.
Его родного брата убила триада-соперница, когда Чангу было всего шестнадцать лет, - он в одиночку выследил убийцу и свершил над ним свой суд.
Просто поймал подонка в переулке в районе Шенг Ван и перерезал ему глотку. Затем отрубил руки, отрезал гениталии и заткнул их мертвецу в рот. Это не вернуло брата, но Чангу стало легче.
Чанг по сей день не был уверен, что отец не сдал бы его в полицию Гонконга, узнай он об убийстве того типа.
И теперь, по прошествии двадцати с лишним лет, Чанг готов был убивать снова, если придется.
Он обернулся, почувствовав на плече чью-то руку. Несколько капель виски выплеснулось из стакана на запястье.
- Черт! - прошипел Чанг, тяжело дыша. - Ты напугала меня.
Су Чанг увидела стакан в его руке.
- Я слышала, как ты встал.
- Мне просто не спалось.
- Хочешь поговорить? - спросила она, обнимая его.
Чанг поцеловал ее в лоб.
- Нет, - сказал он улыбаясь. - Возвращайся-ка ты в постель.
На мгновение она крепко прижалась к нему, затем, мягко ступая, удалилась в спальню.
Чанг допил свой стакан и пошел за ней, повернувшись спиной к улице.
Если бы он еще раз взглянул вниз, то, возможно, заметил бы плотно сбитого мужчину, который стоял на противоположной стороне, наблюдая за окном.
Когда Чанг исчез из виду, человек скрылся в тени.

Глава 79
Северная Ирландия
Миль за десять до пригорода Белфаста Дойл свернул на проселочную дорогу, проехал немного по вязкой колее - по обе стороны рос густой лес. Тут он остановился, перебрался на заднее сиденье, чтобы вздремнуть часа три.
Проснулся он от боли: шея и поясница просто разламывались. Проклиная все на свете, он вылез из машины и несколько минут походил, разминая затекшие мышцы. Но даже за такой отдых он был благодарен судьбе. Ему всегда везло в том смысле, что удавалось соснуть хотя бы чуток, что бы ни происходило. И за время своей работы он не раз думал, что такое везение - просто благословение судьбы. Как и его удивительная способность засыпать в самых неприспособленных для этого местах и при любых обстоятельствах.
Он сделал несколько глубоких вдохов - чистый утренний воздух взбодрил его, взял с заднего сиденья дорожную сумку и пошел к шоссе. "Маэстро" он бросил. В нем больше не было нужды.
Если в ИРА уже знают о нем, в чем нет сомнений, то они будут разыскивать свой автомобиль. Дойл подошел слишком быстро к развязке, чтобы совершить такую элементарную ошибку.
Он вышел на шоссе и присел на корточки. Каждый раз, когда приближалась машина, он вскакивал и голосовал, подняв вверх большой палец.
Первые три автомобиля проехали, не остановившись; Дойл осыпал их бранью, когда они уносились прочь.
Ему удалось остановить попутную машину, когда он курил уже пятую сигарету. Водитель, подобравший его, весело болтал всю дорогу до Белфаста, хотя Дойл отмалчивался. Лишь улыбался и кивал, когда это казалось уместным; разговор настолько не интересовал его, что хозяин машины мог бы с равным успехом говорить с ним по-марсиански.
Дойл сочинил какую-то историю о том, что у него сломался автомобиль, не слишком заботясь о ее правдоподобности.
Когда его наконец высадили и водитель попрощался, в ответ он лишь кивнул, захлопнул дверцу и тут же закурил новую сигарету.
Затягиваясь "Ротмансом", он стоял напротив "Лучника", пытаясь обнаружить хоть какие-то признаки жизни внутри.
ПРИТВОРЯТЬСЯ ТАК ПРИТВОРЯТЬСЯ.
Он докурил свою сигарету и бросил окурок на мостовую, раздавив его каблуком. Затем пересек улицу и постучал в запертую дверь. На улицах было немноголюдно - в основном домохозяйки, шедшие за покупками. К "Европе", расположенной по соседству, подъезжали и тут же уезжали машины. Подняв глаза, Дойл увидел, что кто-то выглядывает из окна третьего этажа.
Мимо проносились автомобили. Дойл заметил среди них полицейскую машину.
Не дождавшись ответа, он постучал снова.
Наконец за дверью послышалось движение и звук отодвигаемых засовов.
Джим Бинчи, довольно широко распахнув дверь, выглянул на улицу.
- Мы еще не открылись, - заявил он и лишь после этих слов узнал Дойла.
- Доброе утро, Джим, - как ни в чем не бывало поздоровался тот.
Бинчи впустил его и снова запер дверь.
- Вот уж не думал, что увижу тебя еще раз, - сказал Бинчи, возвращаясь за стойку бара, где он расставлял в витрине бутылки. - Так что там, черт возьми, произошло вчера в доме у сестры?
Дойл пожал плечами.
- Грабитель, - бросил он. - Как она?
- С ней все в порядке, слава Богу. Говорят, легкий сердечный приступ. Шок.
- Не удивительно. Меня это тоже напугало.
- Я слышал, что ублюдок был вооружен, - продолжал Бинчи.
Дойл кивнул.
- Тебе не кажется, что это выглядит немного странно? - настаивал Бинчи. - Если только он не знал, что ищет.
- То есть?
ПОДОЗРЕВАЕТ ЛИ ЕГО ТЕПЕРЬ И БИНЧИ?
Дойл придвинул ногой свою сумку.
- Возможно, он знал о тебе и о Мэри Лири, - сказал Бинчи. - Может, он и не грабитель, может, хрен его дери, легавый. Ты об этом не думал?
Дойл хмыкнул:
- Сомневаюсь, Джим.
- И как тебе новая подруга? - спросил Бинчи с сарказмом. - Как прошла ваша маленькая прогулка прошлой ночью?
Дойл пожал плечами.
- Нормально, - сказал он, постукивая пальцами по ручке щетки, прислоненной к стойке бара. - Послушай, Джим, я зашел, чтобы сказать тебе кое-что. Я уезжаю домой, назад в Эннис. После смерти брата мне нечего делать здесь.
Мгновение Бинчи молча изучал его.
- Это из-за нее, не так ли? Она втянула тебя. Ты связался с ними?
Дойл замотал головой.
- Я возвращаюсь обратно, вот и все, - сказал он.
ПРИКИДЫВАЙСЯ ДО КОНЦА.
Кто-то постучал в дверь заведения.
Бинчи взглянул на часы.
Оставалось несколько минут до открытия.
- Подождите! - крикнул он и поинтересовался: - Когда ты едешь?
- Первым же поездом или автобусом, - сказал Дойл.
Стук в дверь повторился.
- Да сейчас! - закричал Бинчи. И снова поглядел на Дойла: - И ты зашел взять немного денег, не так ли?
- Собственно, я зашел только для того, чтобы попрощаться, - ответил тот.
- А, да брось ты. Я заплачу тебе по крайней мере за день - это могу.
В дверь заколотили. На этот раз более настойчиво.
- О Господи, - прошипел Бинчи. - Еще высадят двери, туда их в качель. Джек, окажи мне услугу, а? Впусти этих буйных ублюдков, пока дверь, черт подери, цела.
Дойл улыбнулся и сполз с табурета. Подойдя к двери, он отодвинул засовы и отступил чуть назад.
С треском распахнулись обе створки.
Дойл отступил еще на шаг, глаза его сузились, когда он увидел, кто стоит на пороге.
- Что, мать ва... - начал Бинчи, но не договорил.
В паб ворвались три китайца, один из них крикнул что-то, указывая на Дойла.
Бинчи оцепенел и уставился на ворвавшихся, перепуганный их свирепым видом.
Дойл бросил взгляд на вожака, но видел он, как и Бинчи, не лица незваных гостей, а острые как бритва тесаки в их руках.

Глава 80
Дойл среагировал первым.
С проворством ласточки он нырнул под стойку, пытаясь дотянуться до своей сумки.
ЕГО ПИСТОЛЕТЫ.
Первый китаец, высокий жилистый молодчик с темными длинными волосами, крикнув что-то, бросился на охотника за террористами, который, несмотря на ушиб при падении, узнал главаря.
ГОСПОДИ, ДОМ В ДОНЕГОЛЕ.
Худой, пытающийся его прирезать, - это тот тип, что пялился на них с лестничной площадки, когда они с Мэри покидали дом.
Несмотря на долговязую, нескладную фигуру, он двигался быстро и уверенно размахивал тесаком, пытаясь достать Дойла.
Лезвие с громким свистом рассекало воздух.
Дойл откатился, оттолкнувшись от одного из столиков и опрокинув его на тощего.
Двое других нападавших - один коротко, почти наголо, стриженный, другой с глубоким шрамом на лице, - устремились к Дойлу.
Вскочив, Дойл схватил высокий табурет и, размахивая им как дубинкой, стремился достать главаря.
Удар пришелся по носу, размозжив его, - кровь залила лицо, - но у Дойла не было времени, чтобы закрепить преимущество, тут же на него ринулся тип со шрамом.
Лезвие со свистом разрезало воздух. Дойл не успел уклониться, и сталь, разрезав рукав его кожаной куртки, полоснула по предплечью. Из раны потекла кровь.
Дойл снова размахнулся табуретом, но тип со шрамом пригнулся и полоснул Дойла по ногам, распоров джинсы и раскроив кожу на колене.
- Черт! - прорычал Дойл и швырнул табурет в меченого.
Тот рукой отбил его в сторону.
Стриженый со всего размаха рубанул тесаком, но тут Дойл успел отскочить, и лезвие вонзилось в стойку бара.
Пока стриженый пытался выдернуть его, Дойл двинул его кулаком в лицо, рассек верхнюю и нижнюю губы и выбил зуб. Но триумф его был недолгим: как только стриженый покатился по полу, Дойл почувствовал жгучую боль - это тесак меченого раскроил ему левую щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42