Дойл улыбнулся в ответ, затем повернулся к мишени.
Кроме него, в тире никого не было. Чаще всего он упражнялся здесь один - так ему нравилось. Когда в тире появляются другие стрелки, они, как правило, пытаются вступить в беседу: расспрашивают об оружии, демонстрируют свое - словом, докучают. Дойл же приходил в тир не ради разговоров, а стрелять. И что немаловажно - здесь он мог немного расслабиться. Однако главной целью являлось совершенствование мастерства.
Дойл взвел курок, прицелился и - почти без пауз - произвел три выстрела.
Пули легли ниже центра мишени. Дойл что-то проворчал себе под нос и снова прицелился. Сделал еще два выстрела. Улыбнулся, увидев, что вторая пуля попала в наружный обвод десятки. Откинул барабан, выбросил пустые гильзы, перезарядил.
После своего последнего свидания со смертью он установил для себя чрезвычайно жесткий режим тренировок - необходимо было восстановить прежнюю форму. Ежедневные упражнения в гимнастическом зале в Ислингтоне, пробежки, поднятие тяжестей - все это поначалу ужасно изматывало, однако Дойл не сдавался, наоборот, безжалостно подстегивал себя, стремясь как можно быстрее обрести форму, утраченную за месяцы лечения.
Врачи советовали ему уйти в отставку, подыскать себе более спокойную работу.
СТАРАЯ ПЕСЕНКА...
В подразделении ему предложили службу в штабе.
СЕРЬЕЗНОЕ ЗАНЯТИЕ - ПРОТИРАТЬ ТАМ ШТАНЫ...
Дойл нажал на спусковой крючок: пять выстрелов, и все пули кучно легли в центр мишени, подрагивающей при каждом попадании.
Запах пороха ударил в ноздри. Выбросив пустые гильзы в стоявший рядом мусорный ящик, он нажал кнопку "Возврат". Мишень с жужжанием подъехала. Дойл залепил пулевые отверстия кружками клейкой бумаги и отправил мишень на прежнее место.
Повернувшись, взглянул на служащую за стеклянной перегородкой. Девушка продолжала разговаривать по телефону; время от времени бросая взгляды в его сторону и улыбаясь, она изящным движением руки с безукоризненным маникюром поправляла прическу.
Дойл окинул ее оценивающим взглядом.
На ней были джинсы, короткие замшевые сапожки и свободный джемпер. Девушка ему понравилась, и он решил узнать ее имя - на всякий случай, на будущее. Он видел ее в тире уже несколько раз. Нужно обязательно спросить, как ее зовут.
ЗАЧЕМ?
Она довольно привлекательна и выглядит весьма самоуверенной.
НЕ СВЯЗЫВАЙ СЕБЯ НОВЫМИ ЗНАКОМСТВАМИ ТЕБЕ НЕ НУЖНЫ НИ ОНА, НИ КТО БЫ ТО НИ БЫЛО.
И все же он решил, что как-нибудь пригласит ее выпить бокал-другой.
А КАКОЙ В ЭТОМ СМЫСЛ?
Дойла влекло к ней. И чем дольше он смотрел на нее, тем яснее осознавал это.
ЗАБУДЬ. ТЫ ПОТЕРЯЕШЬ ЕЕ, КАК И ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ
ТАК ЖЕ, КАК ДЖОРДЖИ.
Он отвернулся к мишени и взял со стойки автоматическую "Беретту-92Ф". Затем отвел затвор и дослал патрон в патронник. Воспоминания о ранениях поблекли, боль постепенно притуплялась. Но почему так трудно забыть эту женщину? Он нажал на спуск, и три первых выстрела попали в цель. Дойл продолжал нажимать на спусковой крючок, одну за другой выпуская пули из четырнадцатизарядной обоймы.
Потом он вновь перезарядил пистолет, наполнив обойму патронами. Дойл знал: он не сможет забыть Джорджи. Она постоянно с ним, в его памяти, в его душе.
Скрипнув зубами, он разрядил по мишени очередную обойму. Пистолет подпрыгивал в руке. Пустые гильзы рассыпались вокруг. Одна упала ему на руку, горячий металл обжег кожу, но он, не обращая на это внимания, продолжал стрелять.
А если бы она не умерла, у них разве бы могло быть будущее?
Она пыталась понять его. Но ее нет больше. Он снова один.
Один - со своей яростью. И одиночеством.
Дойл протянул руку. Взял следующий пистолет.
Всем своим видом, скрытой в нем мощью оружие внушало благоговейный страх. Ствол смотрел на мир черной пастью, яростной и свирепой...
Автоматический пистолет "Дезерт игл" калибра 0, 50. Таких во всей стране насчитывалось меньше дюжины. Дойл провел указательным пальцем по сверкающему стволу и стал заполнять обойму.
Прицелился и сделал два выстрела.
Оглушительное эхо.
Дойл кивнул. Кивнул одобрительно.
Время стерло воспоминание о боли. Может, Джорджи... забудется? Может... Или время поможет забыть ее.
Он выпустил по мишени остаток обоймы.
Глава 15
Международный аэропорт Кай Так, Гонконг
Самолет опоздал. Двое мужчин среднего роста устроились на заднем сиденье "мерседеса".
Шофер не стал вступать с ними в разговор. Он счел за благо помолчать, ибо понял: они не в восторге от путешествия. По дороге от аэропорта он время от времени бросал на них взгляды в зеркало заднего вида. Оба были бледны. Один из них, тот, которого он знал под именем Чан Лю, зажег сигарету и жадно затянулся, словно никотин подкреплял его, насыщал. Проезжая по оживленным улицам Каолуня, мужчины обменивались лишь короткими репликами, кивком головы указывая друг другу на что-то, мелькавшее за тонированными стеклами "мерседеса".
По обе стороны улицы в тесном соседстве стояли торговые лотки.
Туристы, смешиваясь с местным людом, щелкали затворами фотоаппаратов. И крики торговцев, и автомобильные сирены, и рев моторов.
Шофер уверенно вел машину, правда, нервничал, ослабляя то и дело узел галстука. Нервничал же из-за пассажиров на заднем сиденье. Хотя и возил он их уже более шести недель, а все же почему-то испытывал неловкость - уж больно бесцеремонно вели себя эти пассажиры.
Беседовали оживленно, хотя и негромко, почти шепотом. Похоже, они не хотели, чтобы он слышал, о чем они говорят. Чан Лю закурил вторую сигарету, салон "мерседеса" заполнился дымом. Хуанг, его попутчик, тоже закурил. И оба словно растворились в голубовато-сером облаке.
Они поравнялись с такси, в котором ехали трое японцев: возбужденно жестикулируя, они указывали на дома и лавки Каолуня, теснившиеся по обе стороны дороги.
Внезапно их подрезал синий "ниссан". Водитель выругался, нажав на клаксон.
Чан и Хуанг на заднем сиденье недовольно заворчали, и водитель, словно извиняясь, указал на виновника - синий "ниссан".
Когда "мерседес" въехал в туннель, за ним вплотную пристроился красный "субару". Однако водитель почти не обратил на это внимания. Его больше беспокоило такси, прижимавшееся к его правому борту. Шофер просигналил, свирепо взглянув на таксиста.
Такси немного отстало.
Обогнавший их "ниссан" то увеличивал скорость, словно пытался оторваться от "мерседеса", то притормаживал, вынуждая водителя отчаянно давить на тормоза, при этом каждый раз виновато поглядывая на своих пассажиров.
К концу туннеля скорость, похоже, увеличилась. Флюоресцентное мерцание сменилось светом дня.
"Мерседес", взревев мотором, вырвался из туннеля и тотчас повернул в сторону, туда, где виднелся Королевский яхт-клуб Гонконга. Его на скорости обошло такси.
Хуанг с Чаном снова о чем-то заговорили.
Синий "ниссан" остановился так резко, что водитель "мерседеса" едва успел нажать на тормоз.
И тотчас же из "ниссана" выскочили двое мужчин с оружием в руках (водитель узнал миниатюрные автоматы "Инграм М-10").
Инстинкт мгновенно сработал: "мерседес" дал задний ход, врезавшись в красный "субару", из которого тоже выскочили люди.
Водитель "мерседеса", ничком бросившись на переднее сиденье, тянулся к бардачку, где хранился пистолет.
Прогремели выстрелы.
Девятимиллиметровые пули прошивали кузов "мерседеса", словно картонную коробку. В салон машины посыпались осколки. Злобно стрекотали автоматы, заглушая гудки автомобильных клаксонов. Разлетевшееся вдребезги ветровое стекло изрезало руки водителя - он пытался прикрыть лицо.
Как только первые пули ударили по машине, Хуанг сразу бросился на пол. Чан же, заметив, что одна из задних дверец чуть приоткрыта, протянул руку, чтобы закрыть ее, но было поздно.
Дверца резко открылась.
Две автоматные очереди разворотили весь салон; вырывая клочья из кожаных сидений, свинец впивался в обивку, в тела людей.
Пули попали Чану в лицо, в грудь и в шею. Его тело судорожно билось. Рядом лежал Хуанг, которому снесло полчерепа; пули впивались в его уже мертвое тело.
Водитель толкнул дверцу и выскочил на дорогу, усыпанную пустыми гильзами.
Пули ударили в крыло машины, уже задымившейся в нескольких местах. Следующая очередь пришлась в лицо и в грудь шофера. Упав на капот, он соскользнул на дорогу. Словно в тумане видел он людей из "ниссана"; вскочив в свою машину, они стремительно рванули с места.
"Субару" промчался следом, едва не задев его.
Он чувствовал вонь выхлопных газов и еще какой-то запах, даже более резкий, чем запах пороха. Но вскоре понял, еще успел понять, что вокруг него все шире расползается красная лужа - кровь. Он перевернулся на спину. Глаза его остекленели.
Глава 16
Лондон
Полицейская машина повернула на Лестер-сквер, подъехала к тротуару и припарковалась у кинотеатра "Эмпайр".
Сержант Ник Хендерсон с минуту сидел рядом с водителем, вглядываясь в серое утро. По ветровому стеклу стекали капли дождя; прохожие, пересекавшие площадь, почти все держали над собой зонты. Кое-кто с любопытством поглядывал на полицейскую машину, но большинство спешили по своим делам. Одни направлялись к станции метро, другие, напротив, выходили из него.
Еще один обычный день столицы.
Но, похоже, не для Хендерсона.
Наконец он медленно выбрался из машины, поднял воротник пальто и осмотрелся.
Несмотря на многочисленные афиши и неоновые вывески, - в дневные часы, впрочем, погашенные, - эта обычно оживленная улица Лондона сейчас казалась непривычно затихшей. Словно она устала, утомилась, истощила всю свою энергию... Но с наступлением вечера, когда вспыхнет многоцветье рекламы, сюда вновь вернется жизнь. Хендерсон посмотрел на часы. 8. 20 утра.
Опустив руку в карман пальто, он вынул мятную конфету, развернул и сунул в рот.
"Брось курить - сэкономишь кучу денег", - говорили знакомые. Боже правый, да ведь теперь он тратит десять фунтов в день на одни конфеты... Тридцать штук "Ротманс" ежедневно, конечно, погубят любые легкие, зато зубы не портят. А кроме того, он был уверен, что начал полнеть. На последнем медосмотре, внимательно изучив таблицу соотношения роста и веса, он пришел к выводу, что никакого излишка веса у него нет. Просто ему с его пятнадцатью стоунами [Стоун - английская мера веса, равная 14 фунтам.] нужно срочно подрасти до десяти футов четырех дюймов.
Улыбнувшись собственной шутке, Хендерсон зашагал через площадь. Заметив на ее противоположном конце нескольких констеблей в форме, он направился в их сторону. Подойдя ближе, увидел временный кордон. Площадь окутывала пелена моросящего дождя. Хендерсон пригладил ладонью волосы, немного замедлив шаг.
Люди в форме заметили его и вытянулись при его приближении. За натянутой веревкой высилось сооружение, напоминавшее палатку. На металлическую ограду, окружавшую центр площади, были натянуты пластиковые полотнища, что-то скрывавшие от любопытных взглядов прохожих, - большинство из них замедляли шаг, поравнявшись с группой полицейских.
Наверняка горят желанием взглянуть на то, что скрывается под пластиком, подумал Хендерсон. Человеческое любопытство не переставало изумлять его. Ему не раз приходилось устранять последствия дорожных происшествий, когда образовывались заторы; и неизменно тут как тут появлялись любопытные. Вспомнилось ему и убийство в Камден-таун, случившееся несколько месяцев назад, - тогда потребовалось почти полчаса, чтобы вынести труп из квартиры, так как лестничные клетки и даже подходы к дому запрудили толпы зевак. Всем им совершенно необходимо было взглянуть на труп.
Говорили, что на следующий день после пожара на Кингз-Кросс тиражи газет стремительно взлетели. Ну как бы такое могло случиться, если все вокруг утверждают, что не любят читать о подобных вещах? Такие массы людей не страдают психическими отклонениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Кроме него, в тире никого не было. Чаще всего он упражнялся здесь один - так ему нравилось. Когда в тире появляются другие стрелки, они, как правило, пытаются вступить в беседу: расспрашивают об оружии, демонстрируют свое - словом, докучают. Дойл же приходил в тир не ради разговоров, а стрелять. И что немаловажно - здесь он мог немного расслабиться. Однако главной целью являлось совершенствование мастерства.
Дойл взвел курок, прицелился и - почти без пауз - произвел три выстрела.
Пули легли ниже центра мишени. Дойл что-то проворчал себе под нос и снова прицелился. Сделал еще два выстрела. Улыбнулся, увидев, что вторая пуля попала в наружный обвод десятки. Откинул барабан, выбросил пустые гильзы, перезарядил.
После своего последнего свидания со смертью он установил для себя чрезвычайно жесткий режим тренировок - необходимо было восстановить прежнюю форму. Ежедневные упражнения в гимнастическом зале в Ислингтоне, пробежки, поднятие тяжестей - все это поначалу ужасно изматывало, однако Дойл не сдавался, наоборот, безжалостно подстегивал себя, стремясь как можно быстрее обрести форму, утраченную за месяцы лечения.
Врачи советовали ему уйти в отставку, подыскать себе более спокойную работу.
СТАРАЯ ПЕСЕНКА...
В подразделении ему предложили службу в штабе.
СЕРЬЕЗНОЕ ЗАНЯТИЕ - ПРОТИРАТЬ ТАМ ШТАНЫ...
Дойл нажал на спусковой крючок: пять выстрелов, и все пули кучно легли в центр мишени, подрагивающей при каждом попадании.
Запах пороха ударил в ноздри. Выбросив пустые гильзы в стоявший рядом мусорный ящик, он нажал кнопку "Возврат". Мишень с жужжанием подъехала. Дойл залепил пулевые отверстия кружками клейкой бумаги и отправил мишень на прежнее место.
Повернувшись, взглянул на служащую за стеклянной перегородкой. Девушка продолжала разговаривать по телефону; время от времени бросая взгляды в его сторону и улыбаясь, она изящным движением руки с безукоризненным маникюром поправляла прическу.
Дойл окинул ее оценивающим взглядом.
На ней были джинсы, короткие замшевые сапожки и свободный джемпер. Девушка ему понравилась, и он решил узнать ее имя - на всякий случай, на будущее. Он видел ее в тире уже несколько раз. Нужно обязательно спросить, как ее зовут.
ЗАЧЕМ?
Она довольно привлекательна и выглядит весьма самоуверенной.
НЕ СВЯЗЫВАЙ СЕБЯ НОВЫМИ ЗНАКОМСТВАМИ ТЕБЕ НЕ НУЖНЫ НИ ОНА, НИ КТО БЫ ТО НИ БЫЛО.
И все же он решил, что как-нибудь пригласит ее выпить бокал-другой.
А КАКОЙ В ЭТОМ СМЫСЛ?
Дойла влекло к ней. И чем дольше он смотрел на нее, тем яснее осознавал это.
ЗАБУДЬ. ТЫ ПОТЕРЯЕШЬ ЕЕ, КАК И ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ
ТАК ЖЕ, КАК ДЖОРДЖИ.
Он отвернулся к мишени и взял со стойки автоматическую "Беретту-92Ф". Затем отвел затвор и дослал патрон в патронник. Воспоминания о ранениях поблекли, боль постепенно притуплялась. Но почему так трудно забыть эту женщину? Он нажал на спуск, и три первых выстрела попали в цель. Дойл продолжал нажимать на спусковой крючок, одну за другой выпуская пули из четырнадцатизарядной обоймы.
Потом он вновь перезарядил пистолет, наполнив обойму патронами. Дойл знал: он не сможет забыть Джорджи. Она постоянно с ним, в его памяти, в его душе.
Скрипнув зубами, он разрядил по мишени очередную обойму. Пистолет подпрыгивал в руке. Пустые гильзы рассыпались вокруг. Одна упала ему на руку, горячий металл обжег кожу, но он, не обращая на это внимания, продолжал стрелять.
А если бы она не умерла, у них разве бы могло быть будущее?
Она пыталась понять его. Но ее нет больше. Он снова один.
Один - со своей яростью. И одиночеством.
Дойл протянул руку. Взял следующий пистолет.
Всем своим видом, скрытой в нем мощью оружие внушало благоговейный страх. Ствол смотрел на мир черной пастью, яростной и свирепой...
Автоматический пистолет "Дезерт игл" калибра 0, 50. Таких во всей стране насчитывалось меньше дюжины. Дойл провел указательным пальцем по сверкающему стволу и стал заполнять обойму.
Прицелился и сделал два выстрела.
Оглушительное эхо.
Дойл кивнул. Кивнул одобрительно.
Время стерло воспоминание о боли. Может, Джорджи... забудется? Может... Или время поможет забыть ее.
Он выпустил по мишени остаток обоймы.
Глава 15
Международный аэропорт Кай Так, Гонконг
Самолет опоздал. Двое мужчин среднего роста устроились на заднем сиденье "мерседеса".
Шофер не стал вступать с ними в разговор. Он счел за благо помолчать, ибо понял: они не в восторге от путешествия. По дороге от аэропорта он время от времени бросал на них взгляды в зеркало заднего вида. Оба были бледны. Один из них, тот, которого он знал под именем Чан Лю, зажег сигарету и жадно затянулся, словно никотин подкреплял его, насыщал. Проезжая по оживленным улицам Каолуня, мужчины обменивались лишь короткими репликами, кивком головы указывая друг другу на что-то, мелькавшее за тонированными стеклами "мерседеса".
По обе стороны улицы в тесном соседстве стояли торговые лотки.
Туристы, смешиваясь с местным людом, щелкали затворами фотоаппаратов. И крики торговцев, и автомобильные сирены, и рев моторов.
Шофер уверенно вел машину, правда, нервничал, ослабляя то и дело узел галстука. Нервничал же из-за пассажиров на заднем сиденье. Хотя и возил он их уже более шести недель, а все же почему-то испытывал неловкость - уж больно бесцеремонно вели себя эти пассажиры.
Беседовали оживленно, хотя и негромко, почти шепотом. Похоже, они не хотели, чтобы он слышал, о чем они говорят. Чан Лю закурил вторую сигарету, салон "мерседеса" заполнился дымом. Хуанг, его попутчик, тоже закурил. И оба словно растворились в голубовато-сером облаке.
Они поравнялись с такси, в котором ехали трое японцев: возбужденно жестикулируя, они указывали на дома и лавки Каолуня, теснившиеся по обе стороны дороги.
Внезапно их подрезал синий "ниссан". Водитель выругался, нажав на клаксон.
Чан и Хуанг на заднем сиденье недовольно заворчали, и водитель, словно извиняясь, указал на виновника - синий "ниссан".
Когда "мерседес" въехал в туннель, за ним вплотную пристроился красный "субару". Однако водитель почти не обратил на это внимания. Его больше беспокоило такси, прижимавшееся к его правому борту. Шофер просигналил, свирепо взглянув на таксиста.
Такси немного отстало.
Обогнавший их "ниссан" то увеличивал скорость, словно пытался оторваться от "мерседеса", то притормаживал, вынуждая водителя отчаянно давить на тормоза, при этом каждый раз виновато поглядывая на своих пассажиров.
К концу туннеля скорость, похоже, увеличилась. Флюоресцентное мерцание сменилось светом дня.
"Мерседес", взревев мотором, вырвался из туннеля и тотчас повернул в сторону, туда, где виднелся Королевский яхт-клуб Гонконга. Его на скорости обошло такси.
Хуанг с Чаном снова о чем-то заговорили.
Синий "ниссан" остановился так резко, что водитель "мерседеса" едва успел нажать на тормоз.
И тотчас же из "ниссана" выскочили двое мужчин с оружием в руках (водитель узнал миниатюрные автоматы "Инграм М-10").
Инстинкт мгновенно сработал: "мерседес" дал задний ход, врезавшись в красный "субару", из которого тоже выскочили люди.
Водитель "мерседеса", ничком бросившись на переднее сиденье, тянулся к бардачку, где хранился пистолет.
Прогремели выстрелы.
Девятимиллиметровые пули прошивали кузов "мерседеса", словно картонную коробку. В салон машины посыпались осколки. Злобно стрекотали автоматы, заглушая гудки автомобильных клаксонов. Разлетевшееся вдребезги ветровое стекло изрезало руки водителя - он пытался прикрыть лицо.
Как только первые пули ударили по машине, Хуанг сразу бросился на пол. Чан же, заметив, что одна из задних дверец чуть приоткрыта, протянул руку, чтобы закрыть ее, но было поздно.
Дверца резко открылась.
Две автоматные очереди разворотили весь салон; вырывая клочья из кожаных сидений, свинец впивался в обивку, в тела людей.
Пули попали Чану в лицо, в грудь и в шею. Его тело судорожно билось. Рядом лежал Хуанг, которому снесло полчерепа; пули впивались в его уже мертвое тело.
Водитель толкнул дверцу и выскочил на дорогу, усыпанную пустыми гильзами.
Пули ударили в крыло машины, уже задымившейся в нескольких местах. Следующая очередь пришлась в лицо и в грудь шофера. Упав на капот, он соскользнул на дорогу. Словно в тумане видел он людей из "ниссана"; вскочив в свою машину, они стремительно рванули с места.
"Субару" промчался следом, едва не задев его.
Он чувствовал вонь выхлопных газов и еще какой-то запах, даже более резкий, чем запах пороха. Но вскоре понял, еще успел понять, что вокруг него все шире расползается красная лужа - кровь. Он перевернулся на спину. Глаза его остекленели.
Глава 16
Лондон
Полицейская машина повернула на Лестер-сквер, подъехала к тротуару и припарковалась у кинотеатра "Эмпайр".
Сержант Ник Хендерсон с минуту сидел рядом с водителем, вглядываясь в серое утро. По ветровому стеклу стекали капли дождя; прохожие, пересекавшие площадь, почти все держали над собой зонты. Кое-кто с любопытством поглядывал на полицейскую машину, но большинство спешили по своим делам. Одни направлялись к станции метро, другие, напротив, выходили из него.
Еще один обычный день столицы.
Но, похоже, не для Хендерсона.
Наконец он медленно выбрался из машины, поднял воротник пальто и осмотрелся.
Несмотря на многочисленные афиши и неоновые вывески, - в дневные часы, впрочем, погашенные, - эта обычно оживленная улица Лондона сейчас казалась непривычно затихшей. Словно она устала, утомилась, истощила всю свою энергию... Но с наступлением вечера, когда вспыхнет многоцветье рекламы, сюда вновь вернется жизнь. Хендерсон посмотрел на часы. 8. 20 утра.
Опустив руку в карман пальто, он вынул мятную конфету, развернул и сунул в рот.
"Брось курить - сэкономишь кучу денег", - говорили знакомые. Боже правый, да ведь теперь он тратит десять фунтов в день на одни конфеты... Тридцать штук "Ротманс" ежедневно, конечно, погубят любые легкие, зато зубы не портят. А кроме того, он был уверен, что начал полнеть. На последнем медосмотре, внимательно изучив таблицу соотношения роста и веса, он пришел к выводу, что никакого излишка веса у него нет. Просто ему с его пятнадцатью стоунами [Стоун - английская мера веса, равная 14 фунтам.] нужно срочно подрасти до десяти футов четырех дюймов.
Улыбнувшись собственной шутке, Хендерсон зашагал через площадь. Заметив на ее противоположном конце нескольких констеблей в форме, он направился в их сторону. Подойдя ближе, увидел временный кордон. Площадь окутывала пелена моросящего дождя. Хендерсон пригладил ладонью волосы, немного замедлив шаг.
Люди в форме заметили его и вытянулись при его приближении. За натянутой веревкой высилось сооружение, напоминавшее палатку. На металлическую ограду, окружавшую центр площади, были натянуты пластиковые полотнища, что-то скрывавшие от любопытных взглядов прохожих, - большинство из них замедляли шаг, поравнявшись с группой полицейских.
Наверняка горят желанием взглянуть на то, что скрывается под пластиком, подумал Хендерсон. Человеческое любопытство не переставало изумлять его. Ему не раз приходилось устранять последствия дорожных происшествий, когда образовывались заторы; и неизменно тут как тут появлялись любопытные. Вспомнилось ему и убийство в Камден-таун, случившееся несколько месяцев назад, - тогда потребовалось почти полчаса, чтобы вынести труп из квартиры, так как лестничные клетки и даже подходы к дому запрудили толпы зевак. Всем им совершенно необходимо было взглянуть на труп.
Говорили, что на следующий день после пожара на Кингз-Кросс тиражи газет стремительно взлетели. Ну как бы такое могло случиться, если все вокруг утверждают, что не любят читать о подобных вещах? Такие массы людей не страдают психическими отклонениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42