— быстро спросила Анна. Журналист кивнул.
— Порезы и даже буква «М» над кроватью. Анна отщипнула вилкой кусочек сырного торта. Тесто было легким и таяло на языке, но вкуса она почти не чувствовала.
— Значит, это все-таки серия… — задумчиво сказала Вяземская. — Чистая химия…
— Простите? — не понял Александр.
Анна не собиралась вдаваться в объяснения — тем более, что накануне, во время лекции, Северцев зарекомендовал себя как человек, хорошо знакомый с предметом. И все же… Тема требовала некоторых уточнений.
— Физиология мозга недостаточно хорошо изучена. Далее сегодня, при всей нашей технической мощи, мы не в состоянии понять, как мыслит человек. Что заставляет его совершить тот или иной поступок. Считается, что в основе всего лежат химические связи, возникающие между молекулами нервной ткани. Одни связи более энергетически выгодны, чем другие, — электрический импульс проходит по ним быстрее и не претерпевает никаких изменений. Эти связи могут быть кратковременными и долгосрочными, — именно так формируется память. Если рассматривать мозг маньяка с материальной точки зрения, то он отличается от мозга обычного человека тем, что в нем существуют долгосрочные и более энергетически выгодные связи, формирующие очаг застойного возбуждения.
— Порочный очаг? — уточнил Александр.
— Если угодно. Периодичность преступлений — вторичный вопрос. Предсказать ее невозможно. Это напрямую зависит от гормонального фона убийцы. Вот и получается — чистая химия.
— Анна… Не кажется ли вам, что в этой точке зрения преобладает некая… обреченность, что ли? Фатальность? Знаем, что, но сделать все равно ничего не можем?
— Ну, почему же не можем? — возразила Вяземская. — Скажем, основываясь на большом массиве наблюдений, можно выявить условную корреляцию между видимыми причинами и следствиями. Например, подмечено, что маньяки, убивающие женщин, в детстве регулярно подвергались унижению со стороны матери — причем с явной сексуальной подоплекой. Этакая отсроченная месть «женскому отродью».
— Ага! — с сарказмом подхватил Северцев. — Мать глумилась над несчастным подростком и вырезала узоры у него на теле. Подробный психологический портрет убийцы!
— Разумеется, он не претендует на точность.
— Вы сами в это верите?
Анна пожала плечами. В психиатрию нельзя верить так же истово, как в таблицу умножения или в закон Всемирного тяготения: никакой четкой детерминированности, лишь непрочная цепочка эмпирически открытых фактов; тем не менее, Вяземская была предана своей науке.
— Верю.
— Ну, допустим… — Северцев снова потянул «айриш» через соломинку. — Вот только… Как это поможет найти убийцу? Ведь конечная цель — найти преступника, не так ли?
Анна усмехнулась.
— Вы же сказали, что убийца арестован? Северцев развел руками. Этот жест должен был означать «Сдаюсь!».
— Видимо, я поторопился с выводами. Даже не столько я, сколько капитан Рюмин.
— Рюмин?
— Он ведет это дело. Мы с ним, если можно так выразиться… — Александр приосанился, расправил плечи. — Тесно взаимодействуем.
Последние слова были сказаны с некоторым оттенком хвастовства. На несколько секунд сквозь маску сильного и обаятельного мужчины проступило лицо подростка, увлеченного страшными историями про загадочных злодеев.
Анна с трудом сдержала улыбку. Зато теперь, по крайней мере, становилась понятной удивительная осведомленность Северцева. Ясно, откуда взялись фотографии.
— Так что же удалось найти господину Рюмину? — ядовито спросила Вяземская.
— Если разобраться… — Северцев заметно сник, — то ничего.
— Отпечатки пальцев, группа крови, анализы спермы… — Анна покачала головой. — Это не срабатывает. Серийные убийства на сексуальной почве — не угон автомобиля и не кража булочек из магазина. Тут без психиатрии не обойтись. Жаль, если ваш Рюмин этого не понимает. Впрочем… — Вяземская доела последний кусочек «чизкейка» и вытерла губы бумажной салфеткой. — Это не его вина. По роду своих занятий мне довольно часто приходится общаться с милицией, и должна заметить, что мало кто из этой публики отличается умом и сообразительностью. Шерлок Холмс и Анастасия Каменская, разумеется, не в счет.
— Рюмин считает, что справится, — сказал Александр, но голос его звучал неуверенно.
— Нет! — категорично отрезала Вяземская. — По трем причинам: он не знает, кого искать, не знает, где искать, и не знает, как искать.
— А вы? — возразил Северцев. — Знаете?
— Я — знаю.
После этого заявления Александр как-то подобрался и стал похож на прилежного ученика.
Вяземская достала из сумочки блокнот и положила на столик.
— Я наблюдаю одну пациентку. Елизавету Панину. Так вот. Вчера я заметила… — и она рассказала о царапинах на теле «безумной Лизы».
Северцев слушал очень внимательно. По его лицу было видно, что он верит каждому слову.
— Потрясающе! — воскликнул журналист, когда Анна закончила рассказ.
— Я думаю, разгадку надо искать в прошлом, — заключила Вяземская.
— Поскольку Панина — единственная из жертв маньяка, оставшаяся в живых, — согласился Северцев. — Может, проще спросить у нее?
Анна покачала головой.
— Тут есть одна серьезная проблема. Дело в том, что Панина не говорит.
— Вообще?
— Ни слова. С самого первого дня пребывания в клинике — вот уже шесть лет.
— Загадочная барышня.
— Более чем загадочная, — усмехнулась Вяземская.
— Получается, опять тупик?
— Нет. — Анна раскрыла блокнот. — Сегодня я была в архиве — изучала материалы уголовного дела Паниной. Я нашла адрес матери убитого мужа. Мне кажется, она могла бы рассказать, кто такая Панина и откуда она взялась.
— Вы правы, — согласился Северцев. — Возьмите меня с собой. Пожалуйста!
Вяземская едва не рассмеялась — настолько забавно это выглядело: словно ребенок просил родителей не укладывать его пораньше спать в новогоднюю ночь.
— Честно говоря, я сама собиралась просить вас о помощи. На мой взгляд, вы человек умный, энергичный…
— Молодой, сильный, красивый, обаятельный и очень скромный! — добавил за нее Северцев.
— Да. По-моему, вы ничего не упустили. Александр притворно потупился, но тут же вскинул голову. Глаза светились лукавством.
— У меня есть два вопроса, — сказал он. — Первый: может, рассказать обо всем Рюмину?
— Полагаю, это лишнее, — ответила Анна. — Тем более, что у нас пока ничего нет.
— Хорошо, — кивнул Северцев. — И второй: когда приступим к расследованию?
Он ерзал на стуле и даже потирал руки от нетерпения. Казалось, он был готов сорваться и бежать куда угодно, стоит лишь Вяземской шевельнуть пальцем.
— Сегодня, если не возражаете. Через пару часов я закончу работу, и… — Анна замолчала. — Но, может, у вас какие-то планы на вечер? — осведомилась она.
— Есть, — подтвердил Северцев. — Один. Быть как можно ближе к вам. Чистая химия — видимо, в мозгу сформировалась энергетически выгодная связь. Пока все складывается очень удачно — в точном соответствии с моим планом.
Вяземская, желая скрыть неожиданное и не до конца понятное смущение, полезла за кошельком, чтобы расплатиться, но Александр остановил, осторожно положив руку на ее ладонь.
— Я все равно останусь должен, — сказал он. — Удовольствие попить кофе с очаровательной и умной женщиной стоит гораздо дороже.
— Говорить комплименты вы умеете, — заметила Вяземская. — Но учтите, на меня это не действует.
— Меня это не остановит.
— Ладно. Через два часа возле машины.
— Я буду ждать.
Вяземская встала и вышла из кафе. Она ни разу не обернулась, однако поймала себя на том, что старается держать спину прямо и не сбиваться на быстрый шаг, — ступает гордо и царственно. Как и положено «блестящей и неотразимой госпоже Вяземской».
Анна ощущала приятное жжение между лопаток — в месте, куда был устремлен взгляд Северцева. Женщина всегда это чувствует — даже если утверждает, что нечувствительна к комплиментам.
25
Рюмин еще раз перечитал акт судебно-медицинской экспертизы тела Светланы Даниловой. Рука сама потянулась к пачке сигарет.
«Стоп! — одернул себя капитан. — Вторник, тренировочный день!» Железное правило: если не можешь совсем бросить курить, то не кури хотя бы в день тренировки. Впрочем… Про нее можно забыть.
В боксерский зал он сегодня не пойдет. И не потому, что ребра болят, а на руках расцвели синяки, — просто на это нет времени. Убийца гуляет на свободе, а он собирается околачивать грушу? Едва ли Надточий отнесется к этому с пониманием.
Капитан достал из сейфа папку с делом Оксаны Лапиной и развязал тесемки. Материала пока немного. Если называть вещи своими именами — катастрофически мало. Протокол осмотра места происшествия, стопка снимков, сделанных криминалистом, экспертиза по кровавому отпечатку, найденному на зеркале в ванной, и еще — акт судебно-медицинской экспертизы, который удивительным образом (как и все остальное) совпадал со вторым актом, присланным Заселяном в информационный центр Петровки по факсу. Впечатление, будто профессор писал их под копирку, изменив только имя жертвы.
Преступник повторялся во всем, и Рюмин усматривал в этом глумливую насмешку. Перед тем как расправиться со Светланой Даниловой, убийца сводил девушку в китайский ресторан.
Официант:
— Что будете заказывать? Мужчина:
— Разумеется, утку по-пекински. У нас ведь не просто свидание! Видите ли, я собираюсь ее трахнуть и убить.
Рюмин представил себе этот диалог, и его передернуло от злости. Капитан достал сигарету, смял пустую пачку и запустил ее через всю комнату в сторону мусорной корзины. В корзину он, естественно, не попал, что разозлило его еще больше.
— Ублюдок! — процедил Рюмин, обращаясь неизвестно к кому.
Стоило признать: убийца ловок и хитер. Он оставлял Рюмину только те следы, которые считал нужным. И, наверное, пекинская утка тоже была частью изощренного дьявольского плана.
— Что ты хочешь этим сказать? Что ты хочешь этим сказать, тварь?! — капитан вскочил со стула и принялся мерить шагами кабинет.
Ощущение, что он — охотник на огневом рубеже, пропало без следа. Теперь Рюмину казалось, будто он стоит на большой открытой поляне, а перед ним — непроходимая чаща. Зверь умен и опасен, он прячется где-то там, за толстыми деревьями, поросшими густым лишайником. Вот что-то мелькнуло… Две зеленые точки. Глаза? Или — плод воспаленного воображения? А тьма вокруг постепенно сгущается, и нападения можно ожидать с любой стороны. Зверь! Он играет по своим правилам, но Рюмин пока не может переломить ход этой смертельной игры — потому что не понимает правил.
Конечно, маньяк — человек с деформированной психикой. Но он вовсе не обязательно глуп. Он имеет перед собой какую-то цель и движется к ней уверенно и методично. Вот если бы понять, в чем она заключается!
Чирк! Чирк! Одноразовая пластмассовая зажигалка наотрез отказалась работать, и капитан с трудом подавил в себе желание бросить ее на пол и растоптать. Где-то в ящике стола лежали спички. Рюмину пришлось несколько раз чиркнуть серной головкой о коробок, чтобы прикурить.
Густой сизый дым — овеществленное табаком дыхание — принес некоторое успокоение. Рюмин сел за стол и задумался.
«Итак, что мы имеем? Описание Рудакова? Этот болван помешан на тряпках, он не то, что номера — марку машины не запомнил. Трясти всех владельцев черных американских джипов? В Москве или области? А может, по всей России? Работы, как минимум, на полгода. За это время он может поменять машину, а заодно — прибавить к своему списку еще несколько жертв. Нет, этот вариант отпадает. Что тогда? Пройтись по китайским ресторанам, где подают утку по-пекински? Совать официантам под нос фотографии убитых девушек? Приблизительно то же, что брить свинью — хлопот много, а шерсти мало. Но как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Порезы и даже буква «М» над кроватью. Анна отщипнула вилкой кусочек сырного торта. Тесто было легким и таяло на языке, но вкуса она почти не чувствовала.
— Значит, это все-таки серия… — задумчиво сказала Вяземская. — Чистая химия…
— Простите? — не понял Александр.
Анна не собиралась вдаваться в объяснения — тем более, что накануне, во время лекции, Северцев зарекомендовал себя как человек, хорошо знакомый с предметом. И все же… Тема требовала некоторых уточнений.
— Физиология мозга недостаточно хорошо изучена. Далее сегодня, при всей нашей технической мощи, мы не в состоянии понять, как мыслит человек. Что заставляет его совершить тот или иной поступок. Считается, что в основе всего лежат химические связи, возникающие между молекулами нервной ткани. Одни связи более энергетически выгодны, чем другие, — электрический импульс проходит по ним быстрее и не претерпевает никаких изменений. Эти связи могут быть кратковременными и долгосрочными, — именно так формируется память. Если рассматривать мозг маньяка с материальной точки зрения, то он отличается от мозга обычного человека тем, что в нем существуют долгосрочные и более энергетически выгодные связи, формирующие очаг застойного возбуждения.
— Порочный очаг? — уточнил Александр.
— Если угодно. Периодичность преступлений — вторичный вопрос. Предсказать ее невозможно. Это напрямую зависит от гормонального фона убийцы. Вот и получается — чистая химия.
— Анна… Не кажется ли вам, что в этой точке зрения преобладает некая… обреченность, что ли? Фатальность? Знаем, что, но сделать все равно ничего не можем?
— Ну, почему же не можем? — возразила Вяземская. — Скажем, основываясь на большом массиве наблюдений, можно выявить условную корреляцию между видимыми причинами и следствиями. Например, подмечено, что маньяки, убивающие женщин, в детстве регулярно подвергались унижению со стороны матери — причем с явной сексуальной подоплекой. Этакая отсроченная месть «женскому отродью».
— Ага! — с сарказмом подхватил Северцев. — Мать глумилась над несчастным подростком и вырезала узоры у него на теле. Подробный психологический портрет убийцы!
— Разумеется, он не претендует на точность.
— Вы сами в это верите?
Анна пожала плечами. В психиатрию нельзя верить так же истово, как в таблицу умножения или в закон Всемирного тяготения: никакой четкой детерминированности, лишь непрочная цепочка эмпирически открытых фактов; тем не менее, Вяземская была предана своей науке.
— Верю.
— Ну, допустим… — Северцев снова потянул «айриш» через соломинку. — Вот только… Как это поможет найти убийцу? Ведь конечная цель — найти преступника, не так ли?
Анна усмехнулась.
— Вы же сказали, что убийца арестован? Северцев развел руками. Этот жест должен был означать «Сдаюсь!».
— Видимо, я поторопился с выводами. Даже не столько я, сколько капитан Рюмин.
— Рюмин?
— Он ведет это дело. Мы с ним, если можно так выразиться… — Александр приосанился, расправил плечи. — Тесно взаимодействуем.
Последние слова были сказаны с некоторым оттенком хвастовства. На несколько секунд сквозь маску сильного и обаятельного мужчины проступило лицо подростка, увлеченного страшными историями про загадочных злодеев.
Анна с трудом сдержала улыбку. Зато теперь, по крайней мере, становилась понятной удивительная осведомленность Северцева. Ясно, откуда взялись фотографии.
— Так что же удалось найти господину Рюмину? — ядовито спросила Вяземская.
— Если разобраться… — Северцев заметно сник, — то ничего.
— Отпечатки пальцев, группа крови, анализы спермы… — Анна покачала головой. — Это не срабатывает. Серийные убийства на сексуальной почве — не угон автомобиля и не кража булочек из магазина. Тут без психиатрии не обойтись. Жаль, если ваш Рюмин этого не понимает. Впрочем… — Вяземская доела последний кусочек «чизкейка» и вытерла губы бумажной салфеткой. — Это не его вина. По роду своих занятий мне довольно часто приходится общаться с милицией, и должна заметить, что мало кто из этой публики отличается умом и сообразительностью. Шерлок Холмс и Анастасия Каменская, разумеется, не в счет.
— Рюмин считает, что справится, — сказал Александр, но голос его звучал неуверенно.
— Нет! — категорично отрезала Вяземская. — По трем причинам: он не знает, кого искать, не знает, где искать, и не знает, как искать.
— А вы? — возразил Северцев. — Знаете?
— Я — знаю.
После этого заявления Александр как-то подобрался и стал похож на прилежного ученика.
Вяземская достала из сумочки блокнот и положила на столик.
— Я наблюдаю одну пациентку. Елизавету Панину. Так вот. Вчера я заметила… — и она рассказала о царапинах на теле «безумной Лизы».
Северцев слушал очень внимательно. По его лицу было видно, что он верит каждому слову.
— Потрясающе! — воскликнул журналист, когда Анна закончила рассказ.
— Я думаю, разгадку надо искать в прошлом, — заключила Вяземская.
— Поскольку Панина — единственная из жертв маньяка, оставшаяся в живых, — согласился Северцев. — Может, проще спросить у нее?
Анна покачала головой.
— Тут есть одна серьезная проблема. Дело в том, что Панина не говорит.
— Вообще?
— Ни слова. С самого первого дня пребывания в клинике — вот уже шесть лет.
— Загадочная барышня.
— Более чем загадочная, — усмехнулась Вяземская.
— Получается, опять тупик?
— Нет. — Анна раскрыла блокнот. — Сегодня я была в архиве — изучала материалы уголовного дела Паниной. Я нашла адрес матери убитого мужа. Мне кажется, она могла бы рассказать, кто такая Панина и откуда она взялась.
— Вы правы, — согласился Северцев. — Возьмите меня с собой. Пожалуйста!
Вяземская едва не рассмеялась — настолько забавно это выглядело: словно ребенок просил родителей не укладывать его пораньше спать в новогоднюю ночь.
— Честно говоря, я сама собиралась просить вас о помощи. На мой взгляд, вы человек умный, энергичный…
— Молодой, сильный, красивый, обаятельный и очень скромный! — добавил за нее Северцев.
— Да. По-моему, вы ничего не упустили. Александр притворно потупился, но тут же вскинул голову. Глаза светились лукавством.
— У меня есть два вопроса, — сказал он. — Первый: может, рассказать обо всем Рюмину?
— Полагаю, это лишнее, — ответила Анна. — Тем более, что у нас пока ничего нет.
— Хорошо, — кивнул Северцев. — И второй: когда приступим к расследованию?
Он ерзал на стуле и даже потирал руки от нетерпения. Казалось, он был готов сорваться и бежать куда угодно, стоит лишь Вяземской шевельнуть пальцем.
— Сегодня, если не возражаете. Через пару часов я закончу работу, и… — Анна замолчала. — Но, может, у вас какие-то планы на вечер? — осведомилась она.
— Есть, — подтвердил Северцев. — Один. Быть как можно ближе к вам. Чистая химия — видимо, в мозгу сформировалась энергетически выгодная связь. Пока все складывается очень удачно — в точном соответствии с моим планом.
Вяземская, желая скрыть неожиданное и не до конца понятное смущение, полезла за кошельком, чтобы расплатиться, но Александр остановил, осторожно положив руку на ее ладонь.
— Я все равно останусь должен, — сказал он. — Удовольствие попить кофе с очаровательной и умной женщиной стоит гораздо дороже.
— Говорить комплименты вы умеете, — заметила Вяземская. — Но учтите, на меня это не действует.
— Меня это не остановит.
— Ладно. Через два часа возле машины.
— Я буду ждать.
Вяземская встала и вышла из кафе. Она ни разу не обернулась, однако поймала себя на том, что старается держать спину прямо и не сбиваться на быстрый шаг, — ступает гордо и царственно. Как и положено «блестящей и неотразимой госпоже Вяземской».
Анна ощущала приятное жжение между лопаток — в месте, куда был устремлен взгляд Северцева. Женщина всегда это чувствует — даже если утверждает, что нечувствительна к комплиментам.
25
Рюмин еще раз перечитал акт судебно-медицинской экспертизы тела Светланы Даниловой. Рука сама потянулась к пачке сигарет.
«Стоп! — одернул себя капитан. — Вторник, тренировочный день!» Железное правило: если не можешь совсем бросить курить, то не кури хотя бы в день тренировки. Впрочем… Про нее можно забыть.
В боксерский зал он сегодня не пойдет. И не потому, что ребра болят, а на руках расцвели синяки, — просто на это нет времени. Убийца гуляет на свободе, а он собирается околачивать грушу? Едва ли Надточий отнесется к этому с пониманием.
Капитан достал из сейфа папку с делом Оксаны Лапиной и развязал тесемки. Материала пока немного. Если называть вещи своими именами — катастрофически мало. Протокол осмотра места происшествия, стопка снимков, сделанных криминалистом, экспертиза по кровавому отпечатку, найденному на зеркале в ванной, и еще — акт судебно-медицинской экспертизы, который удивительным образом (как и все остальное) совпадал со вторым актом, присланным Заселяном в информационный центр Петровки по факсу. Впечатление, будто профессор писал их под копирку, изменив только имя жертвы.
Преступник повторялся во всем, и Рюмин усматривал в этом глумливую насмешку. Перед тем как расправиться со Светланой Даниловой, убийца сводил девушку в китайский ресторан.
Официант:
— Что будете заказывать? Мужчина:
— Разумеется, утку по-пекински. У нас ведь не просто свидание! Видите ли, я собираюсь ее трахнуть и убить.
Рюмин представил себе этот диалог, и его передернуло от злости. Капитан достал сигарету, смял пустую пачку и запустил ее через всю комнату в сторону мусорной корзины. В корзину он, естественно, не попал, что разозлило его еще больше.
— Ублюдок! — процедил Рюмин, обращаясь неизвестно к кому.
Стоило признать: убийца ловок и хитер. Он оставлял Рюмину только те следы, которые считал нужным. И, наверное, пекинская утка тоже была частью изощренного дьявольского плана.
— Что ты хочешь этим сказать? Что ты хочешь этим сказать, тварь?! — капитан вскочил со стула и принялся мерить шагами кабинет.
Ощущение, что он — охотник на огневом рубеже, пропало без следа. Теперь Рюмину казалось, будто он стоит на большой открытой поляне, а перед ним — непроходимая чаща. Зверь умен и опасен, он прячется где-то там, за толстыми деревьями, поросшими густым лишайником. Вот что-то мелькнуло… Две зеленые точки. Глаза? Или — плод воспаленного воображения? А тьма вокруг постепенно сгущается, и нападения можно ожидать с любой стороны. Зверь! Он играет по своим правилам, но Рюмин пока не может переломить ход этой смертельной игры — потому что не понимает правил.
Конечно, маньяк — человек с деформированной психикой. Но он вовсе не обязательно глуп. Он имеет перед собой какую-то цель и движется к ней уверенно и методично. Вот если бы понять, в чем она заключается!
Чирк! Чирк! Одноразовая пластмассовая зажигалка наотрез отказалась работать, и капитан с трудом подавил в себе желание бросить ее на пол и растоптать. Где-то в ящике стола лежали спички. Рюмину пришлось несколько раз чиркнуть серной головкой о коробок, чтобы прикурить.
Густой сизый дым — овеществленное табаком дыхание — принес некоторое успокоение. Рюмин сел за стол и задумался.
«Итак, что мы имеем? Описание Рудакова? Этот болван помешан на тряпках, он не то, что номера — марку машины не запомнил. Трясти всех владельцев черных американских джипов? В Москве или области? А может, по всей России? Работы, как минимум, на полгода. За это время он может поменять машину, а заодно — прибавить к своему списку еще несколько жертв. Нет, этот вариант отпадает. Что тогда? Пройтись по китайским ресторанам, где подают утку по-пекински? Совать официантам под нос фотографии убитых девушек? Приблизительно то же, что брить свинью — хлопот много, а шерсти мало. Но как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44