— Срок вышел, — вкрадчиво начал шеф. — Сегодня мне докладывать начальнику городского управления. Не сочтите за труд, капитан, поделитесь результатами своего блестящего расследования.
Тон полковника не сулил ничего хорошего. Гроза надвигалась, тучи стремительно затягивали небо, еще несколько секунд — и молния ударит в громоотвод. Выкручиваться и что-то доказывать было бесполезно.
— У меня нет никаких результатов, товарищ полковник! — четко ответил Рюмин.
— Неужели?! — с иезуитской улыбкой спросил Надточий. — А, по-моему, достаточно. Даже больше, чем достаточно, — сказал он, повысив голос. — Гораздо больше!
Последние слова он почти выкрикнул. Лицо полковника налилось краской, Надточий крепко стиснул край стола — так, что пальцы под ногтями побелели.
— С момента убийства первой девушки прошла неделя! Что ты сделал за это время? Молчишь? Я тебе напомню! Ты затеял драку на закрытом мероприятии — раз! Бросил в камеру Рудакова безо всяких на то оснований — два! Но этого тебе показалось мало! Вчера доблестный капитан Рюмин устроил пьяный дебош в ресторане!
— Это — не дебош, и я не был пьян…
Надточий вскочил.
— Смирно! — заорал он. — Не сметь перебивать старшего по званию! Есть показания свидетелей! Одна из посетительниц заявила, что ты грязно приставал к ней, при этом был вдребезги пьян. Охранник подтвердил ее слова. Он сделал тебе замечание, а ты стал угрожать ему оружием. Мало того, что вы не справляетесь с должностными обязанностями, так вы еще и позорите звание офицера милиции, капитан Рюмин!
Рюмин молчал. Возразить было нечего. На тот или иной предмет, на то или иное событие всегда существуют несколько точек зрения. Бели разобраться, точка зрения полковника была по-своему верной. Мнение капитана его не интересовало.
Надточий отдышался, успокоился и снова сел.
— Разбором вашего поведения займется дисциплинарная комиссия, — сухо сказал полковник. — Ваши действия получат надлежащую оценку — в течение ближайшей недели. А до того времени передайте все дела, находящиеся у вас в производстве, капитану Воронцову.
— Слушаюсь, — ответил Рюмин.
— И сдайте табельное оружие.
— Есть! — дрогнувшим голосом сказал капитан.
— И напоследок… — Надточий смерил его пренебрежительным взглядом. — На вашем месте я бы купил газету «Работа и зарплата» или что-нибудь в этом духе. Вам следует серьезно подумать о дальнейшем трудоустройстве.
Рюмин и сам это понимал. Определение дисциплинарной комиссии чаще всего бывало максимально строгим. Комиссия отличалась от Священной инквизиции только тем, что отступников не сжигали на костре. Впрочем, легче от этого не становилось.
— Разрешите идти? — спросил капитан. Надточий кивнул.
— Идите.
44
Ночь выдалась ужасная. Вяземская не смогла бы заснуть, если бы не помощь Александра. Северцев насильно засунул Анну под горячий душ, заставил выпить почти целый стакан коньяка и уложил в постель, накрыв теплым одеялом.
Только после этого дрожь немного унялась. Иногда, вспоминая пережитый кошмар, Вяземская принималась тихонько плакать; тогда Александр шептал ей на ушко неясные слова, целовал и гладил по голове.
— Все уже позади, — говорил он. — Ничего этого больше не повторится. Не бойся, я здесь. Я с тобой.
— Иди ко мне, — всхлипывая, сказала Анна.
Северцев разделся и лег. Она спрятала голову у него на груди, пригрелась… Слезы высохли, и Анна уснула. А утром…***
…все казалось не таким уж страшным. Конечно, она совершила чудовищную глупость, отправившись в ресторан. Но, к счастью, это поправимая ошибка.
Главное — Александр был рядом. Он хлопотал вокруг Анны, возился с ней, как заботливая курица-наседка с недосиженным яйцом.
— Кофе или чай?
— Шоколад.
— Ну, разумеется. Я так и думал.
Вяземская приняла душ, и ей стало еще лучше. Теплая вода, хоть и не окончательно, но размыла тяжесть, лежавшую на душе.
Анна вышла из ванной и увидела в прихожей Северцева, натягивающего ботинки.
— Ты уже уходишь? Без меня?
— Извини. Надо срочно кое с кем встретиться.
Вяземская подошла к Александру, обеими руками обвила его шею.
— Это… из-за вчерашнего?
Северцев молчал, но Анна все прочитала в его глазах. Врать он не умел. А пугать — не хотел.
Александр поцеловал ее — в губы, лоб, шею.
— Ты только не волнуйся. Я обязательно что-нибудь придумаю. Все будет хорошо.
— Конечно, — ответила Анна. — Разве может быть иначе?***
Она с удовольствием съела бутерброд, выпила чашку горячего шоколада. Потом — уложила волосы и накрасилась.
«Сегодня — пятница. Рабочая неделя подошла к концу, а в выходные…»
В выходные они куда-нибудь пойдут, хорошенько повеселятся и забудут о случившемся, как о страшном сне. Который — и Вяземская искренне в это верила — никогда больше не повторится.
И все же… Заноза, засевшая в сердце, больно саднила и не давала покоя. Что-то было не так, как обычно.***
Что именно — Анна поняла, когда села в темно-синий глазастый «Лансер» и выехала со стоянки.
Аллея с пожелтевшими липами разделяла бульвар генерала Карбышева на две полосы с односторонним движением. Вяземская выехала со двора и повернула направо, в сторону улицы маршала Тухачевского. На Т-образном перекрестке она остановилась и пропустила троллейбус 59-го маршрута. Дорога была свободна; Анна еще раз повернула направо и поехала по широкой улице… Джип!
Он возник в зеркале заднего вида так неожиданно, будто соткался из воздуха. Антрацитово-черный «Шевроле-Тахо» с тонированными стеклами. Хромированная решетка радиатора ослепительно сверкала, машина сияла чистотой, но номера… Они были замазаны свежей, еще не высохшей грязью. Анна далее видела зеленый пучок травы, прилипший к заляпанному металлу.
У Вяземской перехватило дыхание. Она вздрогнула. «Лансер», послушный малейшему колебанию руля, рыскнул в сторону.
«Это совпадение… Мало ли в Москве черных «Тахо»? Нет, это невозможно…»
Светофор на пересечении с улицей Народного Ополчения горел красным запрещающим сигналом. Анна перестроилась в правый ряд. Джип остановился в нескольких метрах от нее, а затем… Он стал медленно сокращать расстояние.
«Шевроле» дернулся, сдвинулся на полметра и замер. Огромные фары вспыхнули дальним светом и тут же погасли. Затем «Тахо» снова рванулся вперед и, прокатившись метр, припал на широкие передние покрышки. Черный автомобиль напоминал огромного хищника, подкрадывающегося к жертве. Он готовился к последнему, смертельному прыжку. Фары опять мигнули.
Вяземская не могла оторвать взгляд от зеркала. Рука беспорядочно металась по панели, пытаясь нащупать кнопку центрального замка. Щелк! Двери в «Лансере» заблокировались, но, по сути, это ничего не меняло. По сравнению с огромным черным монстром машина Анны выглядела консервной банкой. Вряд ли она могла служить надежной защитой.
Джип уже приблизился к «Лансеру» вплотную. Хромированная ухмыляющаяся морда «Тахо» нависла над темно-синим багажником. Вяземская услышала тихий хруст. Она всем телом ощутила легкий толчок, «Лансер» медленно пополз вперед. Полуторатонная машина не могла устоять под натиском восьмицилиндрового двигателя объемом почти в шесть литров. Для «Шевроле» это было пустяковой забавой. Он являлся полновластным хозяином ситуации. Джип выталкивал легковушку на полосу движения, прямо под колеса машин, ехавших перпендикулярно.
Слезы сами собой брызнули из глаз Анны. Вяземская истошно закричала; нога отпустила педаль тормоза и нажала на газ. «Лансер», не дожидаясь зеленого сигнала, вылетел на улицу Народного Ополчения.
Анна не могла понять, каким чудом ей удалось избежать столкновения. Еще немного и ее смяло бы маршрутное такси. Водитель «маршрутки» резко затормозил; раздался визг колодок, затем — пронзительный гудок клаксона.
Вяземская не отпускала акселератор. «Лансер», набирая скорость, мчался вперед. Анна по диагонали пересекла все четыре ряда — от правого до крайнего левого. У нее не было времени оглянуться и посмотреть, едет ли следом джип: Вяземская не могла отвести глаз от дороги.
Светофор на пешеходном переходе замигал; загорелся желтый свет… Анна вылетела на встречную и проехала уже на красный.
Вяземская хотела, чтобы поблизости оказалась милиция; чтобы ее остановили и потребовали предъявить документы. Более, с каким удовольствием она заплатила бы штраф! Но Анна, как назло, не видела ни одного белого автомобиля с синей полосой. Значит… Бежать! Другого выхода не было.
Левый поворот, на проспект маршала Жукова, под визг покрышек и возмущенный вой клаксонов. Снова ускорение — предельное, на которое только был способен двигатель «Лансера» — снова газ в пол и снова безумная гонка. Пальцы до боли, до судорог сжимали обод руля.
Анна уже и не надеялась, что сможет когда-нибудь их расцепить.
У метро «Полежаевская» движение стало более плотным. Поток замедлился. Анна наконец-то нашла в себе силы и посмотрела в зеркало.
Никого. Черный «Тахо» отстал. Наверное, сегодня за ней не угнался бы и сам Шумахер. Вяземская подъехала к бордюру, остановилась. Сумочка, лежавшая на переднем сиденье, упала. Пудреница, духи, бумажник — все вещи высыпались из сумки и валялись на полу. Анна нагнулась и принялась лихорадочно шарить по коврику, пытаясь найти мобильный.
Наконец она нашла его — аппарат завалился под сиденье. Вяземская схватила телефон. Пальцы промахивались мимо кнопок, она никак не могла набрать номер Александра.
Внезапно раздался короткий сигнал. Звук был густым и сочным, низким, как у парохода. Анна замерла. Медленно подняла глаза на зеркало… Позади «Лансера» стоял черный джип.
Вяземская продолжала набирать номер. Водитель «Тахо», безусловно, видел, что она делает. И тогда…
Дверь джипа открылась. На широкую подножку ступила нога в коричневом ботинке.
Это было уже слишком. Анна не выдержала. Она закричала и в ужасе отбросила мобильный. Телефон стукнулся о стекло пассажирской двери, раздался хруст ломающейся пластмассы.
Тело работало само по себе, действия опережали с трудом ворочавшиеся мысли. Нога терзала акселератор, руки крутили руль… «Лансер» сорвался с места. Гонка продолжалась.
Джип неотвязно следовал за Анной. Он забавлялся с ней, словно кот с полузадушенной мышью. «Тахо» отпускал ее вперед, затем в несколько мощных прыжков настигал и почти доставал задний бампер. Он перестраивался и ехал параллельно, едва не касаясь двери «Лансера» высокими покрышками. Так они — хищник и жертва — промчались по Хорошевскому шоссе, Красной Пресне и Садовому кольцу.
Вяземская была близка к исступлению. Она уже плохо понимала, что происходит, только чувствовала опасность, исходившую от черного джипа. Анна повернула в Кропоткинский переулок и прижалась к самой проходной; еще немного и она бы въехала в будку охранника.
«Тахо» замер в десяти метрах позади нее. Он стоял и выжидал. Анна, ломая ногти о ручку двери, выскочила из машины и бросилась в дверь проходной.
Джип коротко просигналил, рванул, и… исчез. Только в густой пыли остались следы от широких протекторов.
Вяземская ворвалась в ординаторскую и первым делом дала волю чувствам: закрыла дверь на ключ, забилась в угол и горько разрыдалась. Потом, немного успокоившись, позвонила Александру.
— Я хочу, чтобы ты приехал!***
— Черный «Шевроле-Тахо»? — нахмурился Северцев.
— Он преследовал меня! — воскликнула Анна.
— Вспомни, где ты его впервые увидела?
— На улице Тухачевского.
— Это недалеко от дома?
Анна похолодела. До сих пор эта мысль почему-то не приходила ей в голову, но Северцев сразу выделил главное. Джип преследовал ее почти от самого дома, значит… Убийца знает, где она живет?
— Да, — тихонько всхлипнула Анна.
Северцев молча покачал головой.
— Что? — замирая от страха, спросила Вяземская.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44