Ты же должна понимать.
Элис покачала головой, но больше ничего не сказала, потому что Мэдлин уже открыла дверь. В одну из повседневных обязанностей Элис в Миддлхэме входило следить за уборкой нескольких комнат, включая иногда и опочивальню герцога и герцогини Глостерских. Ее учили там правильно вести большое домовладение, но она не могла вспомнить, чтобы Анна или Дикон когда-либо ожидали, что полдюжины или даже больше людей будут заниматься их постелью или тем более их приготовлением ко сну. Она не знала, сильно ли изменились их привычки, когда герцог и герцогиня Глостерские стали королем и королевой Англии и переехали в Лондон, но решила, что скорее всего нет. Представления Элизабет о соответствующих ее высокому положению церемониях сложились из поведения ее матери.
Как только Элизабет вошла в спальню в сопровождении своей матери и леди Маргарет, Элис и Мэдлин отпустили. Пятясь к выходу из комнаты, Элис подумала, что принцесса выглядит раздраженной, и не сожалела о своем уходе.
В коридоре Мэдлин шепнула ей:
— Не хотела бы я оказаться между ними двумя. Сомневаюсь, что даже Элизабет, какой бы она ни старалась быть кроткой, умудряется угодить км обеим.
Элис не могла посочувствовать Элизабет.
— Мэдлин, — обратилась она к подруге, — я должна рассказать тебе мои новости. Я скоро буду обручена и выдана замуж, думаю, сразу же, как из Рима придет документ о расторжении моей помолвки с сэром Лайонелом Эверингсмом.
Мэдлин просто остолбенела:
— И ты говоришь мне свою новость только сейчас! И как давно ты об этом знаешь?
— Ш-ш! — Элис торопливо огляделась по сторонам и добавила тихо:
— После праздника король вызвал меня, чтобы сообщить о своем решении выдать за лорда Брайерли.
— Кто такой лорд Брайерли? Я не знаю его.
— Он один из Стэнли. Идем, поторапливайся. — Элис боялась, что если они не будут двигаться, она просто завизжит. Одной мысли о том, каким собственническим взглядом смотрел на нее Брайерли, оказалось достаточно, чтобы ее снова охватило отчаяние.
Мэдлин стояла на месте.
— Ты должна выйти за Стэнли?!
— Да, но говори потише. Тебе ведь нет нужды выслушивать, что я думаю о таком замужестве?
— Нет, но, Боже мой, Элис, что же ты будешь делать?
— Не знаю, но идем, — с горячностью произнесла Элис. — Мы не можем говорить здесь. Нам надо пойти в мою комнату.
Мэдлин согласилась, и они быстро пошли, ни слова не говоря, но когда свернули в коридор, к спальне Элис, из темноты им навстречу вышел Йен Макдугал.
— Йен! — воскликнула Элис. — У меня для тебя важное поручение!
— Да, госпожа, сэр Николас так и передал мне, когда приказал дожидаться здесь вашего возвращения. Я должен найти лорда Вулвестона, но что мне ему сказать? Хозяин говорит — не дело, чтобы мужчина заходил в вашу спальню, брат он вам или нет.
— Передай, что я должна поговорить с ним наедине. — Элис старалась, чтобы в голосе не проявилось ее нетерпение. — Найди его скорее, Йен, а потом вернешься сюда и скажешь, где я должна с ним встретиться. Йен, — добавила она, — где тебя искать?
— Лучше я сам приду сюда, госпожа. Тут есть одна смазливая циркачка, и их труппа завтра на рассвете уезжает в Оксфорд и Дерби, а потом на север, в Донкастер и Йорк, и пробудет там до Пасхи. Если никто не помешает, ночью я рассчитываю поближе познакомиться с ней. И не знаю, где мы можем оказаться.
Элис укоризненно покачала головой.
— Ты просто неисправим, Йен, и заслуживаешь порицания. Ладно, просто не забудь прийти сюда, если не сможешь найти лорда Вулвестона, чтобы мне не пришлось всю ночь оставаться в неведении. И утром первым делом приходи ко мне, ты можешь понадобиться. Если, конечно, сэр Николас не прикажет тебе находиться с ним.
— Нет, госпожа. Я весь к вашим услугам, как и раньше.
— Но я даже не могу заплатить тебе, Йен. У меня нет денег.
— Вам и не нужно, госпожа. Сэр Николас платит мне.
— Но так не правильно, — запротестовала Элис.
Йен пожал плечами.
— Меня устраивает, — кивнул он. — Если вы сказали все, госпожа, я пойду искать его светлость.
Она отпустила его, успокаивая себя тем, что Роджер, конечно же, заплатит ее слугам сразу, как только она попросит его. А потом, возможно, с лордом Брайерли они договорятся, что после свадьбы у нее будут свои собственные слуги. Последняя мысль снова расстроила Элис, и она, вздохнув, вошла вместе с Мэдлин в спальню. Отпустив служанку, она повернулась к Мэдлин.
— Я только сейчас начинаю понимать все, — развела она руками. — Кроме того, что он один из врагов, Мэдлин, Брайерли совсем старик. Хотя я и сказала сэру Николасу, что меня не волнует его возраст, честно признаюсь — я бы предпочла молодого мужа.
— Любая бы предпочла! — с жаром согласилась Мэдлин. — Но что теперь? Сэр Николас знает обо всем?
— Да, я рассказала ему. Он рассердился на меня за то, как я говорила об Элизабет…
— Я все же так и не могу найти в ней какой-то злобности, — прервала ее Мэдлин. — Она улыбается, кивает и почти ничего не говорит, а когда говорит, то всегда тихо и спокойно.
— Она хорошо научилась скрывать свои истинные чувства, — возразила Элис, но мнение Мэдлин об Элизабет больше не казалось ей таким уж важным, и она восприняла ее слова спокойно. — Чтобы понять ее, ты должна, Мэдлин, вспомнить мир, в котором она жила. Все вокруг нее то и дело что-то замышляли, заботясь только о своей выгоде. Вот так Элизабет научилась все время следить за Элизабет. Но я не желаю обсуждать ее, Мэдлин. — Она села на узкую кровать и сложила руки на коленях, уныло глядя на нее. — Мое будущее, похоже, решено, да?
Мэдлин согласилась, но они все равно долго обсуждали создавшееся положение. Поскольку ни одна из них не знала Брайерли, им оставалось только строить предположения о его характере, и они не могли определить, какое будущее ожидает Элис. Прошло сорок минут, и вдруг они услышали, как кто-то скребется в дверь. Элис открыла ее и увидела Йена.
Он молча протянул ей лист бумаги, сложенный пополам, но не запечатанный.
— О, слава Богу, ты нашел его!
— Да, госпожа, но все будет так, как там написано.
— Ты читал? — Она неодобрительно посмотрела на него, но Йен отрицательно покачал головой.
— Ваш брат сказал прямо, что ничего нельзя сделать и что он не собирается ввязываться в неприятности из-за ваших… просьб.
— Он не говорил «просьб». Что он сказал? — задала она вопрос, просматривая короткую записку брата, и не сразу заметила заминку Йена. Снова подняв глаза на Йена, она спросила:
— Ну? Что он сказал?
— Он сказал «нытье», госпожа, но так или иначе, лорд не хотел…
— Лорд хотел сказать именно то, что сказал, — мрачно прервала его Элис. — Что у меня за брат, Мэдлин! Только посмотри, что он пишет!
Она передала записку Мэдлин, которая мгновенно прочла: «Подчинись, это дело меня не касается», — и с гримасой неудовольствия посмотрела на Элис.
— И все?
— Как видишь.
— Ну, честно говоря, Элис, если король приказывает…
— Да, король приказывает. — Она снова вздохнула. — Иди к своей танцовщице, Йен. А ты иди спать, Мэдлин. Увидимся с вами обоими утром. Сейчас я хочу побыть одна.
Когда они ушли, Элис прислонилась к стене, не обращая внимания на холод камня. Она думала, как избежать брака с Брайерли. Получить мужа по выбору короля — большая честь, даже если это король Тюдор, но чем больше она думала о Брайерли, тем более ненавистной становилась идея замужества. Если Роджер против нее, больше ей не к кому обратиться. Кроме него, никому нет дела до нее.
А что решит Роджер насчет ее приданого. О приданом она вообще не задумывалась, хотя оно имело огромное значение, потому что без него она ничто. Возможно, поэтому Роджер не хотел ничего знать о ней. Возможно, он надеялся извлечь выгоду из своего молчания. До смерти ее отца, до битвы при Босворте, она имела значительное приданое, а ее связь с семьей Анны Глостерской делала ее завидной невестой. Теперь такая связь стала пороком, а ее приданое, без сомнения, зависело от прихоти короля. И никому нет дела — ни сэру Лайонелу Эверингсму, ни Роджеру, ни сэру Николасу. Хотя она не могла представить, почему ее судьба должна иметь значение для сэра Николаса.
Когда вернулась Молли, Элис приготовилась ко сну, но прошло много часов, прежде чем она смогла заснуть. Она говорила себе, что не стоит оплакивать судьбу, поскольку единственной, кому небезразлична ее судьба, была Джонет, а Джонет умерла. Тут из ее глаз брызнули слезы, но она яростно вытерла их. Сэр Николас говорил, что женщины часто выживают при такой болезни, как выжила и она сама. Так что, если Бог пожелал, Джонет полностью оправилась и счастливо живет со своей сестрой Мэри в Донкастере:
В любом случае она, Элис, предоставлена самой себе. Девушка начала думать, есть ли какой-нибудь способ заставить короля изменить свое решение. Ничего, что она могла придумать, пожалуй, не сработало бы. Она пожалела, что король не так чувствителен к женским прелестям, как Йен. Она вспомнила танцовщицу Йена, и ее идея начала обретать форму. В конце концов, набравшись храбрости, она решила, что ей делать.
Глава 11
Донкастер лежал под сахарной глазурью свежевыпавшего снега, покрывавшей его мощеные улицы, крыши и голые ветки деревьев. Улица, известная как Керк-гейт, образовывала туннель для леденящего северного ветра, и Элис показалось, будто невидимая рука внесла ее на холм. Кутаясь в толстую шерстяную шаль, она отыскивала глазами нужный дом.
Справа от нее возвышалась колокольня серой каменной церкви, которая дала название улице. Позади себя она слышала стук зубов Йена, заглушающий хруст его башмаков по тонкому насту. А напротив громоздился тесный ряд старинных домов, верхние этажи которых нависали над нижними, придавая им неустойчивый вид. Остановившись перед последним домом, острые углы и искривленная труба в торце которого делали его даже более шатким на вид, чем другие, Элис обернулась к Йену:
— Ты уверен, что мы найдем се здесь?
Парень пожал плечами, ежась от холода.
— Так сказали в Вулвестоне, госпожа, когда я спросил.
— Лучше б я поехала с тобой.
— Да, но актеры могли уйти из Ботри без нас, а одни мы бы не добрались сюда так легко, не подвергаясь опасности быть узнанными.
Он снова пожал плечами, не прекращая дрожать, и показал на синюю дверь в конце дома:
— Мне постучать?
Она кивнула, а когда дверь распахнулась, вскрикнула от облегчения и, всхлипывая, бросилась в объятия Джонет.
— Девочка моя! Мисс Элис! — Обнимая ее и смеясь, Джонет ввела ее в маленькую опрятную переднюю, не обратив ни малейшего внимания на Йена, пока он не вошел следом и не закрыл за ними дверь. При виде высокого рыжеволосого парня ее глаза расширились, и она оторвалась от Элис, стараясь принять достойный вид. Но она все равно не могла отвести глаз от своей госпожи и не могла скрыть радости вновь видеть ее.
Элис тоже широко улыбалась.
— Я боялась, что ты умерла, но в Вулвестоне Йену сказали, что ты здесь, у своей сестры.
— Это ведь тот здоровенный олух, Хью Гауэр, послал за Мэри, чтобы она забрала меня, — сообщила Джонет. — Он узнал, что у меня где-то рядом есть родня, и приказал одному из монахов, помогающих больным в деревне, разыскать ее. Мэри думала, что ей придется забирать труп, но за мной ухаживала знахарка, и я выжила назло старой ведьме. Ну проходите же и садитесь, вы оба. Мэри гордится настоящей гостиной с камином, да-да, и двумя спальнями наверху.
Они прошли за ней по узкому коридору в уютную гостиную, где, поняв, что присутствие Йена не означает, что сэр Николас или — явно более важное обстоятельство для нее — гигант Хью сопровождают ее любимицу, Джонет заставила Йена сесть на второй из двух табуретов в комнате. Только когда он нехотя подчинился, она поворошила угли в очаге и потребовала от Элис объяснить, как они оказались в Донкастере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57