Его маршрут пролегает через Ботри и Донкастер, так что я находился бы достаточно близко, чтобы осмотреть их. Нет необходимости брать вас.
— Это мой дом! — возразила она.
Он пожал плечами:
— Вы служите королеве, мадам. Ваше место рядом с ней, а не в Ноттингемшире. А теперь помолчите, — приказал он, когда она открыла рот. — Дайте мне подумать.
Она смотрела на огонь, злясь, что он не хочет брать ее с собой в Вулвестон. Разумеется, они могли бы путешествовать в стороне от королевской процессии.
Как будто думая вслух, он пробормотал:
— Я мог бы забрать вас в Уэльс. Не только сама Элизабет предлагала такую поездку, но и Гарри поймет, что моя семья должна познакомиться с моей женой. А из Уэльса мы можем поехать в Вулвестон. Если будем двигаться достаточно быстро, я смогу присоединиться к нему в Донкастере.
— Как скоро он прибудет туда?
— Он сказал, что хочет поскорее, но путь все равно займет время, ведь Пасху он должен провести в Линкольне, потом поехать в замок Ноттингем, а оттуда через Шервудский лес в Донкастер и Йорк. — Он улыбнулся. — Вы бы хотели увидеть мой дом, мадам, в Брекнокшире, в долине реки Хондду? Город, в котором у нас происходят ярмарки, Брекон, находится в пятнадцати милях.
— А Брекнокшир недалеко от Гламоргана? — спросила она, вспомнив, что сэр Джеймс Тирелл назначен шерифом Гламоргана. Она пока ничем не могла помочь Ловеллу, но, может быть, у нее еще появится такая возможность.
— Гламорган — соседнее графство на юге, за горами, которые называются Брекон-Биконс. А почему вы спросили, mi geneth?
Она улыбнулась:
— Гламорган — единственное уэльское графство, название которого я слышала в первый раз, когда вы объясняли, почему ваши люди так зовут Хью Гауэра, и рассказали мне историю про великана. Я с нетерпением жду встречи с вашей семьей, сэр, и хочу увидеть ваш дом. Но должна признаться, — добавила она со вздохом, — я по горло сыта поездками в компании одних только солдат и слуг. Могу я просить позволения пригласить мистрис Фен-лорд сопровождать нас?
Он помедлил и задумался:
— Она богатая наследница, так ведь? И еще ни с кем не обручена?
— Да, — подтвердила Элис, — но она не хочет выходить замуж.
Он не обратил никакого внимания на се последние слова и произнес задумчиво:
— Она тоже очень хорошенькая. Уверен, она подойдет моему брату.
— А вот и нет, — возразила Элис. — У нее нет желания выходить замуж, сэр, а она привыкла, чтобы с се желаниями считались.
Он рассмеялся.
— Правда? Что ж, если вы пообещаете вести себя хорошо, девочка, я попрошу Гарри отпустить ее с нами. Сначала, однако, я должен получить его позволение для меня и моих людей. Слухи, которые сейчас распространяются, сделали его немного нервным. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Кое-кто говорит, что преступный Ловелл убежал на север, где плетет интриги против короля.
— А что говорите вы, сэр?
— Только то, что наш Генрих должен серьезнее отнестись к тому, что он слышит. Он все еще надеется, что Ловелл покорится ему, и уверен, что цель распространителей подобных слухов — продвинуться при дворе, осуждая последнего настоящего Йоркского лидера.
— Когда мы должны уехать, сэр? — спросила она, меняя тему разговора.
— Король уезжает в среду утром. Успеете вы и мистрис Фенлорд приготовиться к отъезду?
Она насмешливо улыбнулась ему.
— Еще целая бездна времени, сэр. Обычно вы не даете мне так много. Но что, если король не даст разрешения?
— Даст. Его женушка позаботится об этом, а я позабочусь, чтобы вы получали уроки игры на лютне, малышка, но я не найму вам учителя. Я сам буду учить вас. — Он улыбнулся. — Мне нравится учить вас. Уверен, сейчас как раз пришло время для урока. Жаль только, что под рукой у нас нет лютни. — Выражение его лица возбуждающе потеплело, и он потянулся к шнуровке ее платья.
Она ответила сразу же и с удовольствием. Некоторые уроки, подумала она, гораздо приятнее других.
Благодаря убедительности то ли сэра Николаса, то ли королевы, но в среду утром кавалькада, состоящая из сэра Николаса, Элис, Мэдлин, Джонет, Элвы Дин и сорока вооруженных всадников, с рассветом покинула Вестминстерский дворец.
Все время пути они наслаждались прекрасной погодой и ехали очень быстро, отправившись на запад вдоль Темзы до Аксбриджа, потом в Оксфорд, переправившись через Северн в Глостере. Они провели ночь и следующий день, воскресенье, в аббатстве к югу от города, а на следующий день вступили на земли Уэльса, в Монмут.
Ранним утром следующего дня они снова продвигались вперед, теперь уже вдоль реки Аск к Абергавенни. Когда сэр Николас издалека узнал массивную башню замка Раглан, глаза Элис расширились от изумления. Она много слышала о Раглане.
— Настоящий оплот Йорков, — выдохнула она.
Мэдлин, ехавшая рядом с ней, удивилась:
— Йоркисты в Уэльсе? Я думала, здесь все сторонники Тюдоров. Но вообще-то, — добавила она со смехом, — я плохо знаю историю. Это так скучно.
Сэр Николас разъяснил:
— В той части страны царило сильное йоркистское влияние, но по крайней мере одно восстание против покойного короля — его поднял Бекингем — началось в Бреконе, и валлийцы очень довольны Гарри. Он, может быть, не настолько валлиец, как хотели бы некоторые, но народ здесь рад, что он возводит свою родословную К Кадуоладеру. Все связывают с его именем пророчество Великого вождя, что когда-нибудь валлиец будет править Англией.
За Абергавенни пейзаж изменился. Невысокий склон, по которому они поднимались из долины в горы, известные как Брекон-Биконс, стал круче. Воздух, наполненный солнцем, пением птиц и запахом цветов, пьянил Чистотой. Землю Уэльса покрывала буйная растительность, вокруг зеленели холмы с густой травой и кустарником и пестрели веселым разноцветьем полевые цветы. Но пышная растительность кончилась на вершине горы, аде их встретил сильный ветер, порывы которого достигали большой силы. Вид с вершины заставил Мэдлин и Элис замереть от восторга.
— Здесь так пустынно, — прошептала Элис, когда они остановились, чтобы дать отдохнуть лошадям. — Нет ничего, кроме крошечных розовых цветочков, цепляющихся за коричневую землю, и высоких, похожих на колонны, камней вон там, в отдалении. Что это за камни?
— Их называют «длинные камни», — объяснил сэр Николас, — или «стоячие камни». Одни говорят, что их привезли римляне, другие — что их забросили сюда великаны. — Он улыбнулся Хью. — Вероятнее всего, римляне обозначали ими древние дороги или считали их памятниками важных людей. Но Биконс не всегда такие голые, как сейчас, девочка, и хотя сегодня горы кажутся тихими и спокойными, они таят в себе большую опасность. Туман, поднимающийся с моря, иногда такой густой, что не видно собственной руки, поднесенной к лицу, а еще есть обрывы в скалах и тростниковые болота, в которых, если неловко ступить, исчезнешь навсегда.
Они не задержались наверху, и вскоре ошеломивший их пейзаж вновь сменила пышная зелень равнины, где реки Аск, Тарелл и Хондду встречались в Бреконе — центре уэльской торговли тканями. Проезжая по двум главным улицам, женщины с удивлением смотрели на ряды фланели, растянутой на специальных рамах для сушки после обработки. Николас показал им монастырскую школу. Ночь они провели в бенедиктинском монастыре, венчающем холм к северу от города. В тот вечер Николас занимался размещением своих солдат, а женщины прогуливались в тихом саду монастыря. Их путешествие почти завершилось, и на следующий день, когда они вступили в очаровательную зеленую долину Хондду, Элис заметила разительную перемену в поведении своего мужа.
Веселый, но сдержанный, он проводил с ней времени не больше, чем с другими женщинами. Каждый раз, когда они останавливались на ночлег, даже в приютах церкви, женщины ночевали вместе, а Николас спал на мужской половине дома для паломников. Он оставался вежлив и даже почти каждый вечер находил время для урока игры на лютне, но Элис надеялась на более близкие отношения. Пока его люди находились рядом, она, казалось, совсем не волновала его, он сохранял полный контроль над собой.
Хью часто ехал рядом с ними и всегда много болтал, но отношение к нему Джонет не становилось теплее, даже когда они с сэром Николасом начинали вспоминать свое детство, радуясь родным местам. Элис даже начала немного сочувствовать Хью.
Долина поражала своей красотой. Боярышник у реки еще не зацвел, но серебряные сережки на ивах уже украшали красные ветви, и везде цвели подснежники и калужницы. На холмах паслись стада черных коротконогих коров с длинными рогами и множество овец. Сэр Николас все время улыбался, его глаза светились от удовольствия. Он ускорил темп и перед самым полуднем, когда какой-то человек вышел из коттеджа, помахал ему рукой. В ответ человек тоже помахал ему и прокричал приветствие. Вглядевшись, он бешено замахал обеими руками и крикнул:
— Николас ап Дафидд аб Эван вернулся домой!
Глава 16
Первое, что Элис увидела, взглянув на Мерион-Корт, расположенный почти у вершины холма на западном берегу реки, была огромная круглая каменная башня у гребня холма. Удивленная, она крикнула сэру Николасу:
— Вы никогда не говорили, что это замок!
— Это всего лишь укрепленное поместье, — ответил он. — Здесь когда-то стоял замок, построенный нормандским рыцарем, но башня — это все, что от него осталось. Дом построили в начале прошлого века.
Теперь она увидела его, двухэтажный и очень широкий, из светло-серого камня. Узкая дорога вела вверх по холму к сторожке, стоящей, как часовой, у железных ворот в высокой каменной стене. Ворота были гостеприимно открыты. Николас выслал вперед небольшой отряд, и их уже ждали.
Кавалькада въехала через ворота в мощенный булыжником двор. Широкие каменные ступени поднимались к паре двойных открытых дверей. Трое мужчин поспешно спускались по ступеням. Сэр Николас спешился и широкими шагами пошел им навстречу, широко раскинув руки для объятий. Старший из них, седеющий мужчина в черном одеянии, какие были в моде несколько лет назад, первым обнял его, и Элис решила, что, должно быть, это Дафидд аб Эван, отец Николаса.
Она терпеливо сидела, переглядываясь с Мэдлин, пока мужчины возбужденно разговаривали на валлийском. Но сэр Николас вскоре обернулся, смеясь, и сказал по-английски:
— Но, клянусь мощами святого Давида, я оставил ее сидеть! Мне повезет, если она не причешет мне голову табуретом. Спускайтесь-ка оттуда, девочка моя, — он помог ей слезть, — и познакомьтесь с моим отцом и братьями, Рисом и Гуилимом. — Обернувшись к старшему из мужчин, он добавил:
— Гуилим, пойди помоги госпоже Фенлорд.
Хью спешился и подошел к Джонет, которая приняла его помощь с высокомерным презрением, пока второй солдат помогал Элис. Они поднялись по еще одной каменной лестнице и прошли через обшитую деревом галерею в личные комнаты семьи, где их ждали мать Николаса, Гвинет, и сестры, Бронуин и Алвина, две жизнерадостные девочки двенадцати и десяти лет. Женщины восторженно приняли их, и Элис сразу же почувствовала к ним симпатию. Мужчины, однако, показались Элис сдержанными, потому что, несмотря на их разговорчивость и теплоту по отношению к Николасу во дворе, они больше молчали.
Мэдлин согласилась с ее оценкой.
— Сразу видно, что они не придворные, — тихо поделилась она своим мнением с Элис. — Гуилим достаточно красив, но больше похож на те высокие камни, которые мы видели, когда ехали через Биконс. Только посмотри, как он стоит там у камина, как будто в его венах гранит, а не добрая горячая кровь. По крайней мере юный Рис знает, как улыбаться.
Заметив, что Гуилим, после того как вежливо помог Мэдлин спешиться, больше не проявляет к ней интереса, Элис удивилась. Она решила, что Николас, должно быть, передумал женить брата на Мэдлин.
Мать Николаса огорчилась, едва услышав о краткости их визита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
— Это мой дом! — возразила она.
Он пожал плечами:
— Вы служите королеве, мадам. Ваше место рядом с ней, а не в Ноттингемшире. А теперь помолчите, — приказал он, когда она открыла рот. — Дайте мне подумать.
Она смотрела на огонь, злясь, что он не хочет брать ее с собой в Вулвестон. Разумеется, они могли бы путешествовать в стороне от королевской процессии.
Как будто думая вслух, он пробормотал:
— Я мог бы забрать вас в Уэльс. Не только сама Элизабет предлагала такую поездку, но и Гарри поймет, что моя семья должна познакомиться с моей женой. А из Уэльса мы можем поехать в Вулвестон. Если будем двигаться достаточно быстро, я смогу присоединиться к нему в Донкастере.
— Как скоро он прибудет туда?
— Он сказал, что хочет поскорее, но путь все равно займет время, ведь Пасху он должен провести в Линкольне, потом поехать в замок Ноттингем, а оттуда через Шервудский лес в Донкастер и Йорк. — Он улыбнулся. — Вы бы хотели увидеть мой дом, мадам, в Брекнокшире, в долине реки Хондду? Город, в котором у нас происходят ярмарки, Брекон, находится в пятнадцати милях.
— А Брекнокшир недалеко от Гламоргана? — спросила она, вспомнив, что сэр Джеймс Тирелл назначен шерифом Гламоргана. Она пока ничем не могла помочь Ловеллу, но, может быть, у нее еще появится такая возможность.
— Гламорган — соседнее графство на юге, за горами, которые называются Брекон-Биконс. А почему вы спросили, mi geneth?
Она улыбнулась:
— Гламорган — единственное уэльское графство, название которого я слышала в первый раз, когда вы объясняли, почему ваши люди так зовут Хью Гауэра, и рассказали мне историю про великана. Я с нетерпением жду встречи с вашей семьей, сэр, и хочу увидеть ваш дом. Но должна признаться, — добавила она со вздохом, — я по горло сыта поездками в компании одних только солдат и слуг. Могу я просить позволения пригласить мистрис Фен-лорд сопровождать нас?
Он помедлил и задумался:
— Она богатая наследница, так ведь? И еще ни с кем не обручена?
— Да, — подтвердила Элис, — но она не хочет выходить замуж.
Он не обратил никакого внимания на се последние слова и произнес задумчиво:
— Она тоже очень хорошенькая. Уверен, она подойдет моему брату.
— А вот и нет, — возразила Элис. — У нее нет желания выходить замуж, сэр, а она привыкла, чтобы с се желаниями считались.
Он рассмеялся.
— Правда? Что ж, если вы пообещаете вести себя хорошо, девочка, я попрошу Гарри отпустить ее с нами. Сначала, однако, я должен получить его позволение для меня и моих людей. Слухи, которые сейчас распространяются, сделали его немного нервным. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Кое-кто говорит, что преступный Ловелл убежал на север, где плетет интриги против короля.
— А что говорите вы, сэр?
— Только то, что наш Генрих должен серьезнее отнестись к тому, что он слышит. Он все еще надеется, что Ловелл покорится ему, и уверен, что цель распространителей подобных слухов — продвинуться при дворе, осуждая последнего настоящего Йоркского лидера.
— Когда мы должны уехать, сэр? — спросила она, меняя тему разговора.
— Король уезжает в среду утром. Успеете вы и мистрис Фенлорд приготовиться к отъезду?
Она насмешливо улыбнулась ему.
— Еще целая бездна времени, сэр. Обычно вы не даете мне так много. Но что, если король не даст разрешения?
— Даст. Его женушка позаботится об этом, а я позабочусь, чтобы вы получали уроки игры на лютне, малышка, но я не найму вам учителя. Я сам буду учить вас. — Он улыбнулся. — Мне нравится учить вас. Уверен, сейчас как раз пришло время для урока. Жаль только, что под рукой у нас нет лютни. — Выражение его лица возбуждающе потеплело, и он потянулся к шнуровке ее платья.
Она ответила сразу же и с удовольствием. Некоторые уроки, подумала она, гораздо приятнее других.
Благодаря убедительности то ли сэра Николаса, то ли королевы, но в среду утром кавалькада, состоящая из сэра Николаса, Элис, Мэдлин, Джонет, Элвы Дин и сорока вооруженных всадников, с рассветом покинула Вестминстерский дворец.
Все время пути они наслаждались прекрасной погодой и ехали очень быстро, отправившись на запад вдоль Темзы до Аксбриджа, потом в Оксфорд, переправившись через Северн в Глостере. Они провели ночь и следующий день, воскресенье, в аббатстве к югу от города, а на следующий день вступили на земли Уэльса, в Монмут.
Ранним утром следующего дня они снова продвигались вперед, теперь уже вдоль реки Аск к Абергавенни. Когда сэр Николас издалека узнал массивную башню замка Раглан, глаза Элис расширились от изумления. Она много слышала о Раглане.
— Настоящий оплот Йорков, — выдохнула она.
Мэдлин, ехавшая рядом с ней, удивилась:
— Йоркисты в Уэльсе? Я думала, здесь все сторонники Тюдоров. Но вообще-то, — добавила она со смехом, — я плохо знаю историю. Это так скучно.
Сэр Николас разъяснил:
— В той части страны царило сильное йоркистское влияние, но по крайней мере одно восстание против покойного короля — его поднял Бекингем — началось в Бреконе, и валлийцы очень довольны Гарри. Он, может быть, не настолько валлиец, как хотели бы некоторые, но народ здесь рад, что он возводит свою родословную К Кадуоладеру. Все связывают с его именем пророчество Великого вождя, что когда-нибудь валлиец будет править Англией.
За Абергавенни пейзаж изменился. Невысокий склон, по которому они поднимались из долины в горы, известные как Брекон-Биконс, стал круче. Воздух, наполненный солнцем, пением птиц и запахом цветов, пьянил Чистотой. Землю Уэльса покрывала буйная растительность, вокруг зеленели холмы с густой травой и кустарником и пестрели веселым разноцветьем полевые цветы. Но пышная растительность кончилась на вершине горы, аде их встретил сильный ветер, порывы которого достигали большой силы. Вид с вершины заставил Мэдлин и Элис замереть от восторга.
— Здесь так пустынно, — прошептала Элис, когда они остановились, чтобы дать отдохнуть лошадям. — Нет ничего, кроме крошечных розовых цветочков, цепляющихся за коричневую землю, и высоких, похожих на колонны, камней вон там, в отдалении. Что это за камни?
— Их называют «длинные камни», — объяснил сэр Николас, — или «стоячие камни». Одни говорят, что их привезли римляне, другие — что их забросили сюда великаны. — Он улыбнулся Хью. — Вероятнее всего, римляне обозначали ими древние дороги или считали их памятниками важных людей. Но Биконс не всегда такие голые, как сейчас, девочка, и хотя сегодня горы кажутся тихими и спокойными, они таят в себе большую опасность. Туман, поднимающийся с моря, иногда такой густой, что не видно собственной руки, поднесенной к лицу, а еще есть обрывы в скалах и тростниковые болота, в которых, если неловко ступить, исчезнешь навсегда.
Они не задержались наверху, и вскоре ошеломивший их пейзаж вновь сменила пышная зелень равнины, где реки Аск, Тарелл и Хондду встречались в Бреконе — центре уэльской торговли тканями. Проезжая по двум главным улицам, женщины с удивлением смотрели на ряды фланели, растянутой на специальных рамах для сушки после обработки. Николас показал им монастырскую школу. Ночь они провели в бенедиктинском монастыре, венчающем холм к северу от города. В тот вечер Николас занимался размещением своих солдат, а женщины прогуливались в тихом саду монастыря. Их путешествие почти завершилось, и на следующий день, когда они вступили в очаровательную зеленую долину Хондду, Элис заметила разительную перемену в поведении своего мужа.
Веселый, но сдержанный, он проводил с ней времени не больше, чем с другими женщинами. Каждый раз, когда они останавливались на ночлег, даже в приютах церкви, женщины ночевали вместе, а Николас спал на мужской половине дома для паломников. Он оставался вежлив и даже почти каждый вечер находил время для урока игры на лютне, но Элис надеялась на более близкие отношения. Пока его люди находились рядом, она, казалось, совсем не волновала его, он сохранял полный контроль над собой.
Хью часто ехал рядом с ними и всегда много болтал, но отношение к нему Джонет не становилось теплее, даже когда они с сэром Николасом начинали вспоминать свое детство, радуясь родным местам. Элис даже начала немного сочувствовать Хью.
Долина поражала своей красотой. Боярышник у реки еще не зацвел, но серебряные сережки на ивах уже украшали красные ветви, и везде цвели подснежники и калужницы. На холмах паслись стада черных коротконогих коров с длинными рогами и множество овец. Сэр Николас все время улыбался, его глаза светились от удовольствия. Он ускорил темп и перед самым полуднем, когда какой-то человек вышел из коттеджа, помахал ему рукой. В ответ человек тоже помахал ему и прокричал приветствие. Вглядевшись, он бешено замахал обеими руками и крикнул:
— Николас ап Дафидд аб Эван вернулся домой!
Глава 16
Первое, что Элис увидела, взглянув на Мерион-Корт, расположенный почти у вершины холма на западном берегу реки, была огромная круглая каменная башня у гребня холма. Удивленная, она крикнула сэру Николасу:
— Вы никогда не говорили, что это замок!
— Это всего лишь укрепленное поместье, — ответил он. — Здесь когда-то стоял замок, построенный нормандским рыцарем, но башня — это все, что от него осталось. Дом построили в начале прошлого века.
Теперь она увидела его, двухэтажный и очень широкий, из светло-серого камня. Узкая дорога вела вверх по холму к сторожке, стоящей, как часовой, у железных ворот в высокой каменной стене. Ворота были гостеприимно открыты. Николас выслал вперед небольшой отряд, и их уже ждали.
Кавалькада въехала через ворота в мощенный булыжником двор. Широкие каменные ступени поднимались к паре двойных открытых дверей. Трое мужчин поспешно спускались по ступеням. Сэр Николас спешился и широкими шагами пошел им навстречу, широко раскинув руки для объятий. Старший из них, седеющий мужчина в черном одеянии, какие были в моде несколько лет назад, первым обнял его, и Элис решила, что, должно быть, это Дафидд аб Эван, отец Николаса.
Она терпеливо сидела, переглядываясь с Мэдлин, пока мужчины возбужденно разговаривали на валлийском. Но сэр Николас вскоре обернулся, смеясь, и сказал по-английски:
— Но, клянусь мощами святого Давида, я оставил ее сидеть! Мне повезет, если она не причешет мне голову табуретом. Спускайтесь-ка оттуда, девочка моя, — он помог ей слезть, — и познакомьтесь с моим отцом и братьями, Рисом и Гуилимом. — Обернувшись к старшему из мужчин, он добавил:
— Гуилим, пойди помоги госпоже Фенлорд.
Хью спешился и подошел к Джонет, которая приняла его помощь с высокомерным презрением, пока второй солдат помогал Элис. Они поднялись по еще одной каменной лестнице и прошли через обшитую деревом галерею в личные комнаты семьи, где их ждали мать Николаса, Гвинет, и сестры, Бронуин и Алвина, две жизнерадостные девочки двенадцати и десяти лет. Женщины восторженно приняли их, и Элис сразу же почувствовала к ним симпатию. Мужчины, однако, показались Элис сдержанными, потому что, несмотря на их разговорчивость и теплоту по отношению к Николасу во дворе, они больше молчали.
Мэдлин согласилась с ее оценкой.
— Сразу видно, что они не придворные, — тихо поделилась она своим мнением с Элис. — Гуилим достаточно красив, но больше похож на те высокие камни, которые мы видели, когда ехали через Биконс. Только посмотри, как он стоит там у камина, как будто в его венах гранит, а не добрая горячая кровь. По крайней мере юный Рис знает, как улыбаться.
Заметив, что Гуилим, после того как вежливо помог Мэдлин спешиться, больше не проявляет к ней интереса, Элис удивилась. Она решила, что Николас, должно быть, передумал женить брата на Мэдлин.
Мать Николаса огорчилась, едва услышав о краткости их визита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57