Она откликнулась после первого же звонка.
– Привет, Киз, это Гарри. Не разбудил?
– Да нет. Не могу спать, когда так поливает.
– Хорошо тебя понимаю.
– Ну, что скажешь хорошего?
– В счет все – или никто.
– То есть?
– Если ты в игре, то и я в игре.
– Не надо втягивать меня в эту историю, Гарри.
– Если ты в игре, то и я в игре.
– Слушай, но я ведь и без того в игре.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Это твой шанс на спасение, Киз. Ведь на задворки оттеснили не только меня. Нас обоих. И мы оба знаем, что нам делать. Пора приступать!
Я замолчал. Она тоже долго не отвечала, потом наконец заговорила:
– Это расстроит старика. Он на меня крепко рассчитывает.
– Если старик таков, каким ты его изображаешь, он поймет. Наверняка поймет и согласится. Ты сумеешь его убедить.
Очередная пауза.
– Ну ладно, Гарри, ладно. Я в игре.
– Что ж, в таком случае я подписываюсь. Начиная с завтрашнего дня.
– Хорошо, до скорой встречи.
– Ты ведь знала, что я соглашусь, а?
– Скажем так: анкеты, которые ты должен заполнить, у меня на столе.
– Ты всегда была слишком умной для меня.
– Когда я говорила, что ты нам нужен, это был не пустой комплимент. Так оно и есть, и это главное. А помимо того, как-то не очень мне верилось, что ты долго продержишься в одиночку. Я знала и знаю ребят, которые уходили из полиции в свободное плавание, становились агентами по продаже недвижимости, машин, домашней утвари, даже книгами торговали. И большинство довольны такой жизнью. Но ты не принадлежишь к этому большинству, Гарри. И мне кажется, ты сам это подозреваешь.
Я промолчал. Вглядывался во тьму, куда не проникал свет фар моей машины. Ощущение было такое, будто слова Киз вызвали целую лавину.
– Эй, Гарри, ты здесь?
– Да, да. Слушай, Киз, ты сказала – книги. Я так понял, у тебя есть знакомый, который, выйдя в отставку, занялся книготорговлей. Это, часом, не Эд Томас?
– Он самый. Меня перевели в Голливуд за полгода до его заявления. Его отпустили, и Эд открыл книжный магазин в Ориндже.
– Знаю. Ты-то сама там бывала?
– Была однажды, Дин Кунц подписывал экземпляры своей книги. Я прочитала об этом в газете. Это мой любимый автор, а презентации он не очень-то любит. Вот я и отправилась в Ориндж. Перед магазином выстроилась очередь на целый квартал, но Эд увидел меня и провел прямо к Кунцу. Эд представил меня, и я получила свой автограф. Хотя стало как-то неловко.
– А как называется?
– Э-э, дай вспомнить... По-моему, «Странные дороги».
Ну да, вот и пропущенное звено в логической цепочке.
– Хотя нет, – поправилась Киз, – эта книга вышла позже, а та называлась «Единственный уцелевший» – об авиакатастрофе.
– Нет, я спрашиваю, как называется магазин Эда.
– Ах вот ты о чем. «Бук карнавал». По-моему, он и при старом хозяине так назывался. Эд наверняка дал бы ему другое имя, что-нибудь загадочное – ведь торгует-то он в основном фантастической литературой.
«Бук кар» – «Бук карнавал». Я инстинктивно надавил на педаль газа.
– Ладно, Киз, пока все. Завтра поговорим.
Я отключился, не дождавшись прощального «пока». Глядя попеременно то на дорогу, то на монитор мобильника, я пробежался по списку последних звонков, отыскал номер Рейчел Уоллинг и нажал кнопку «ОК». Похоже, она ответила, даже не услышав звонка.
– Рейчел, это Гарри. Извини, что беспокою так поздно, но дело важное.
– Я тут кое-что нарыла, – шепотом сказала она.
– Ты все еще в управлении?
– Да.
Интересно, что ее заставляет так долго сидеть на работе, особенно в день, который начался так рано.
– И что же это? Мусорный бак? Сгоревшая книга?
– Нет, до них я еще не добралась. Тут кое-что другое. Извини, мне пора.
Говорила она довольно мрачно и, судя по тому, что ни разу не назвала меня по имени, в кабинете была не одна, а «нарытое» не обещало ничего хорошего.
– Слушай, Рейчел, у меня тоже кое-что есть. Тебе придется приехать в Лос-Анджелес.
Ее тон переменился. Наверное, уловив в моем голосе напряжение, поняла, что дело серьезное.
– А что такое?
– Я знаю следующий ход Поэта.
38
– Перезвоню позже.
Рейчел закрыла мобильник и сунула его в карман куртки. Последние слова Босха эхом отозвались в ее сердце.
– Агент Уоллинг, я буду весьма признателен, если вы прекратите отвлекаться от нашего разговора.
– Прошу прощения. – Рейчел посмотрела на Алперта, затем перевела взгляд на монитор, всю поверхность которого занимало лицо Брасс Доран. Та улыбалась.
– Прошу вас, агент Доран, продолжайте, – проскрипел Алперт.
– Да, собственно, я закончила. Это все, чем мы располагаем на данный момент. Судя по отпечаткам, хотя и неотчетливым, Роберт Бэкус был в этом трейлере. Это мы можем утверждать. Но был ли он там, когда трейлер взлетел на воздух, утверждать мы не можем.
– Что с ДНК?
– Соответствующий анализ материалов, добывая которые агент Уоллинг, хотелось бы подчеркнуть, сильно рисковала, может быть проведен, только если мы найдем образцы для сравнения. Иными словами, если нам каким-нибудь образом удастся получить генокод Роберта Бэкуса. Лишь тогда можно будет с уверенностью заявить, что это его или чей-то другой труп.
– А как насчет родителей Бэкуса? Может...
– Об этом мы уже думали. Но здесь – тупик. Его отец умер и был кремирован в ту пору, когда наука еще не додумалась до такой вещи, как ДНК. Мать же попросту исчезла, не оставив ни малейшего следа. Есть некоторые основания полагать, что она стала его первой жертвой.
– Похоже, этот тип все предусмотрел.
– Ну, если речь идет о матери, то тут, похоже, мы имеем дело с актом мести. Трудно поверить, что уже тогда он думал о будущих завоеваниях науки.
– Так или иначе, мы на мели.
– Извините, Рэндел, но наука может только то, что может.
– Это мне известно, агент Доран. Итак, все? Или есть что добавить? Что-нибудь новенькое?
– Боюсь, нет.
– Что ж, превосходно. Так я и доложу шефу. Нам известно: Бэкус был в трейлере, это подтверждается судебно-медицинской экспертизой и живыми свидетелями. Но при этом мы не можем с уверенностью заявить, что этот человек мертв, а мир избавлен от его присутствия.
– А нельзя ли убедить директора, чтобы он повременил и дал нам возможность свести концы с концами? Ради интересов следствия.
Рейчел едва не расхохоталась. Уж она-то прекрасно знала, что в Гувер-билдинг, что в Вашингтоне, округ Колумбия, интересы следствия всегда отступают на второй план перед интересами политики.
– Я уже пытался, – ответил Алперт. – И наткнулся на категорическое «нет». Слишком многое поставлено на карту. В результате взрыва, прозвучавшего в пустыне, кошка вырвалась на волю. Если человек, которого разорвало на куски, это Бэкус, – прекрасно, мы это подтвердим, и все останутся довольны. Но если это не Бэкус и если этот тип задумал что-то новенькое, директор все равно должен выйти на публику сейчас, иначе последствия ответного удара могут оказаться роковыми. Поэтому он решил сделать заявление, основываясь на данных, которые мы можем представить ему сегодня и которые сводятся к следующему: Бэкус был там, Бэкус подозревается в убийствах, совершенных в Неваде; возможно, Бэкус мертв, но уверенности в этом нет.
Шеф твердо стоит на этой позиции, и переубедить его не представляется возможным.
При словах «кошка вырвалась на волю» Алперт посмотрел на Рейчел, будто это она виновата в том, что все так обернулось. Она подумала было, не стоит ли поделиться версиями Босха, но решила, что в сложившихся обстоятельствах лучше повременить. Рано. Надо узнать побольше.
– Ладно, господа, на том и покончим, – объявил Алперт. – Брасс, очередной телесеанс состоится завтра утром. А вас, агент Уоллинг, попрошу на минуту задержаться.
Изображение Брасс медленно рассеялось. Монитор погас. Алперт вплотную подошел к столу, за которым сидела Рейчел.
– Агент Уоллинг...
– Слушаю вас.
– Ваша работа выполнена.
– Извините?
– Я говорю, все, вы здесь больше не нужны. Возвращайтесь в отель и пакуйте чемоданы.
– Но ведь еще полно дел, и мне хотелось бы...
– Меня совершенно не интересует, чего бы вам хотелось. Повторяю, вы мне больше не нужны. И вообще, с самого начала вы только мешаете работать. Короче, извольте завтра первым же рейсом вылететь домой. Я ясно выражаюсь?
– Вы совершаете ошибку. Я должна участвовать...
– Нет, это вы совершаете ошибку, вступая со мной в пререкания. Неужели не ясно? Убирайтесь отсюда. Сдавайте отчет и садитесь в самолет.
Рейчел смотрела ему прямо в глаза, стараясь передать взглядом всю обуревавшую ее ярость. Алперт предостерегающе поднял палец:
– Думайте, что говорите. А то как бы потом не пожалеть.
Рейчел взяла себя в руки, заговорила медленно и спокойно:
– Я никуда не еду.
У Алперта от изумления округлились глаза. Повелительным жестом он отослал из кабинета Дей и, дождавшись, когда за ней захлопнется дверь, повернулся к Рейчел.
– Что-что? Что вы сказали?
– Я сказала, что никуда не еду. А если вы посадите меня в самолет силой, то конечным пунктом будет не Южная Дакота, а Вашингтон, округ Колумбия, где я прямиком направляюсь в отдел профессиональной ответственности и подаю на вас жалобу.
– Да? И в чем же, интересно, вы намерены меня обвинить?
– В том, что с самого начала вы использовали меня как наживку. Использовали тайно, без моего согласия.
– Полный бред. Впрочем, валяйте. Только ребята из ОПО вас на смех поднимут и еще лет на десять отправят в захолустье.
– Черри сделала ошибку, а вы ее повторили. Когда я позвонила из Ясного, она спросила, почему я села в машину Босха. Во время совещания вы заговорили о том же. То есть вам было известно, что мы с Босхом поехали на его машине. «Откуда он мог это узнать?» – спросила я себя, и вот что надумала. Вы установили «жучок». Я обнаружила его не далее как сегодня ночью – достаточно оказалось заглянуть под днище автомобиля. Стандартный образец, даже номерной знак не стерт. Наверняка имеется соответствующий документ.
– Не понимаю, о чем это вы.
– Ничего, люди из ОПО разберутся. И почему-то мне кажется, что Черри им поспособствует. То есть хочу сказать, что я на ее месте не стала бы рисковать своей карьерой, прикрывая вас. На ее месте я сказала бы правду, а именно: вы использовали меня как наживку, понадеявшись, что Бэкус клюнет на мое имя. Пари держать готова, что все это время за мной следили. И тому тоже найдутся документальные подтверждения. Как насчет моего телефона и номера в отеле? Прослушивали, признавайтесь?
Выражение лица у Алперта изменилось, и от Рейчел это не укрылось. Он явно о чем-то задумался, и это были не столько ее обвинения, сколько возможные последствия разбирательства. Не сладко ему придется, и Рейчел видела, что Ал перт это понимал. Один агент ФБР устраивает слежку за другим, более того, использует его втемную, как подсадную утку, в большой игре. Учитывая пристальное внимание, которое проявляет к деятельности Бюро пресса, а также отрицание малейших намеков на внутренние противоречия, акции его невысоко стоят. Не с ней рассчитаются по полной, но с ним. Рассчитаются быстро и по-тихому. И Алперту крупно повезет, если его отправят в Рапид-Сити, работать бок о бок с ней.
– Летом в захолустье совсем недурно, – сказала Рейчел и, поднявшись со стула, направилась к двери.
– Задержитесь на минуту, агент Уоллинг, – остановил ее Алперт.
39
Из-за непогоды самолет Рейчел приземлился в Бербанке с получасовым опозданием. Дождь лил всю ночь, и город покрыла сплошная серая пелена, да и сама жизнь в нем, казалось, остановилась. Машины застревали на каждом углу, да и на шоссе – дороги оказались не приспособлены для движения при таком ливне. Городские сооружения – тоже. К рассвету дренажные трубы едва выдерживали напор воды, тоннели были забиты транспортом. Сливные отходы, загрязняющие Лос-Анджелес-ривер, превратили пробитый в бетоне канал, что змеится через весь город до самого океана, в ревущую стихию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47