на экране оказалась выставленной картина полузабытого баталиста Верещагина «Апофеоз войны». Груда черепов и воронье в отдалении — ничего себе знак!
Наталья поежилась: интересно, для кого предназначается заставка — для самой Литвиновой или для сонмища любопытных, включая Туму, Дениса, Лену-сика из телефонной трубки и таинственную фирму «Аскод»? Тогда это может звучать как осторожное предупреждение: «Не влезай, убьет!» Количество «иконок» на экране было сопоставимо разве что с количеством черепов в апофеозной куче — тут и за несколько дней не разгребешься. Не стоит пока углубляться в дебри, ограничимся на первый раз Интернетом и электронной почтой. Наталья подвела стрелку к ярлыку «Рeter-Star» (предусмотрительная Дарья работает в кредит, слава богу!) и щелкнула мышью.
На установку связи ушло не больше минуты.
А вот бесплатная электронная почта, поприветствовав пользователя «Litvin@mail.ru», встретила Наталью совершенно безрадостным известием: «Введите пароль».
Приехали.
Наталья разочарованно хмыкнула и одним пальцем выбила на клавиатуре: «пароль». Эта старая казарменная шутка не осталась безнаказанной. Mail.ru тотчас же разразилась осуждающей тирадой: «Ошибка. Неверное имя пользователя или пароль».
А потом по-быстрому воспроизвела гипотетический диалог между растяпой-пользователем и Всевидящим Оком Надзирателя за Почтовыми Ящиками:
«Я забыл свой пароль. Что делать?»
«Нажмите сюда».
После несложных манипуляций Наталья наконец добралась до сути и увидела вожделенный секретный вопрос — «Имя вашей собаки».
Вот ты и попался, пуленепробиваемый и конфиденциальный почтовый ящик!
Даже не оглянувшись на доберманиху, Наталья недрогнувшей рукой вывела: «Тума». Но ящик закапризничал. Имя «Тума» он решительно не принимал. Наталья перебрала в уме несколько вариантов развития событий: доберманиха Тума — не последняя собака Литвиновой, до нее были гораздо более любимые овчарки, лабрадоры и водолазы. И все — кобели, с опущенной бойцовской мошонкой и ласковыми именами…
Только после изучения инструкций Наталья пришла к простому выводу, что имя собаки нужно вводить на английском, ящик-де не терпит русского во всех его комбинациях и проявлениях. И когда она это сделала, на монитор торжественно вплыла надпись: «Ответ верный. Рекомендуем установить новый пароль прямо сейчас».
Воронов. Voronoff. Пусть будет Voronoff.. Он того стоит…
Наталья ввела имя Воронова в компьютер никогда не читавшей его Дарьи Литвиновой и получила наконец доступ к ее переписке.
Новых писем, накопившихся с третьего февраля, оказалось всего два. Судя по всему, Литвинова вела не очень интенсивную переписку. Наталья щелкнула «Входящие» и внимательно просмотрела адреса посланий. Они принадлежали человеку с логином «Grim». Чтобы особо не заморачиваться, Наталья выбрала последнее по времени и раскрыла его.
Для того чтобы осмыслить содержание короткого послания, ей понадобилось время. Письмо гласило:
«Ответь, черт возьми, иначе я буду думать, что тебя уже нет в живых!»
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
10 февраля
Наталья
Следующим вечером, ровно в девять пятнадцать, Наталья уже стояла возле дверей Воронова.
Этому событию предшествовал целый ряд других событий. Во-первых, она позвонила на работу и взяла несколько дней за свой счет. Договориться со старшим менеджером Шуриком Зайцевым, еще помнившим ее вчерашнее феерическое появление в конторе, оказалось плевым делом. Он с готовностью согласился предоставить Наталье пятидневный отпуск по семейным обстоятельствам, но поставил одно-единственное условие: ужин при свечах в одном из ресторанов города. Ресторан выбирает Наталья.
Наталья дала клятвенное обещание поступить в распоряжение Шурика в ближайшее воскресенье.
Второе мероприятие оказалось не таким игривым, оно касалось сведений Нинон об убийстве банкира Радзивилла. С самого утра Наталья засела за телевизор: смерть Радзивилла оказалась новостью не первой свежести, и ей было уделено гораздо меньше внимания, чем всем остальным городским новостям. И все же в одной из зазевавшихся и нерасторопных программ регионального телевидения она отыскала сюжет, посвященный Герману Радзивиллу.
Нинон не солгала и даже не преувеличила — банкира действительно убили. Тело его было найдено в багажнике собственной машины на улице Долгоозерной. Радзивилл был управляющим «Ирбисом» — одним из крупнейших и стремительно развивающихся банков города. Он слыл известным меценатом, яхтсменом и почетным председателем городской ассоциации шахматистов-любителей. Его убийство повергло в шок всю финансовую элиту. А интенсивно ведущееся следствие склонялось к версии, что убийство связано с профессиональной деятельностью банкира. Но не исключало и других мотивов. В том числе — бытовых. Гражданская панихида должна состояться в Доме приемов банка «Ирбис» в полдень десятого февраля.
То есть сегодня.
А весь репортаж сопровождала фотография Германа Радзивилла. Точно такая же была вклеена в его заграничный паспорт, который лежал сейчас в рюкзаке Дарьи Литвиновой. Никаких сомнений быть не может. В квартире № 48 по Большому проспекту, 62/3, пахнет смертью.
Эта простая мысль совершенно лишила Наталью сил.
Она с трудом заставила себя выгулять изнывающую Туму, пробежалась к ближайшему ларьку «Союзпечать» и скупила все недельные обозрения.
Каждое уважающее себя издание посчитало своим долгом опубликовать комментарии к происшествию на Долгоозерной. В зависимости от направленности изданий комментарии варьировались от крохотной заметки в разделе «Криминал» до подвальных статей в жанре «журналистское расследование». Одна из деловых газет поместила досье на Радзивилла, в котором он предстал финансовым ангелом с трансфертной трубой у губ и пачками ГКО вместо крыльев.
Только одно удивило Наталью — газетчики, не сговариваясь, стыдливо опускали момент обнаружения тела. Скрюченный в багажнике Радзивилл, должно быть, не слишком пленял их воображение. И ничего не было сказано о поездке во Францию. Но ведь она должна была состояться! Как авиабилет Радзивилла и его паспорт оказались в квартире Литвиновой? Самое простое предположение — они были любовниками и собирались лететь в Париж вместе. Но самое простое не всегда является неверным. Тогда при чем здесь билет на Мурманск?
А может быть, к смерти Радзивилла приложил руку Денис? И его поездка в Москву была лишь прикрытием?
Но по зрелом размышлении Наталья эту мысль отвергла. Истерик, подобный Денису (а это явствует из его судорожных телефонных звонков), никогда бы не сунул тело в багажник — темперамент не тот. Может быть, он и способен убить. Но хладнокровно обставить убийство — это вряд ли…
И потом — где сама Дарья?
Мысль о Литвиновой выгнала Наталью из дому. И привела ее к Дому приемов «Ирбиса» на Карповке.
Все пространство перед внушительным — из камня и стекла — зданием было заставлено дорогими иномарками. И Наталья втайне порадовалась, что шикарная литвиновская дубленка и такой же шикарный платок вкупе с шикарными сапогами дают ей право безнаказанного участия в этой великосветской панихиде. Без всяких колебаний она прикрылась литвиновскими же черными стодолларовыми очками и затесалась в толпу роскошно одетых мужчин и таких же роскошных женщин. И прошла в зал.
…Гроб с телом покойного стоял на возвышении в центре зала. Он утопал в цветах и венках, и в скорбящих родственниках тоже. Наталья сразу же определила вдову, сидевшую подле гроба с каменным лицом, и худосочного молодого человека — очевидно, сына Радзивилла. К ним то и дело подходили солидные мужчины. Они что-то нашептывали на ухо вдове и жали руки сыну. В толпе пришедших отдать последний долг Наталья заприметила не меньше двух десятков растиражированных телевидением известных физиономий.
— И ты здесь? — громкий шепот за спиной заставил ее вздрогнуть. — Вот кого не ожидала увидеть! Скорбишь по этому подонку? Или не поверила своему счастью и решила лично убедиться? И эта сука, должно быть, своему счастью не верит. Шантажист подох, да здравствует свобода!
Наталья резко обернулась — быть может, чересчур резко для размеренной панихиды и негромко звучащего «Реквиема» Моцарта. Позади нее стояла девушка: ослепительная блондинка со змеиным, презрительно выгнутым ртом. Наталья сразу же узнала ее: подруга Литвиновой, одна из троицы с фотографии на столе. Блондинка, должно быть, приняла ее за Литвинову: дубленка-перевертыш и эксклюзивный платок могли ввести в заблуждение кого угодно.
— Простите… — пролепетала Наталья. И девушка тотчас же поняла, что обозналась. Она покраснела и досадливо поморщилась.
— Это вы простите, ради бога. Я просто приняла вас за свою подругу. Вы очень похожи. Во всяком случае — со спины… Простите еще раз…
Блондинка мгновенно ретировалась, но еще некоторое время не выпускала Наталью из поля зрения. Можно только представить, как она костерит себя в душе за подобную неосторожность. И Наталья почти непристойной трусцой устремилась к выходу.
Что ж, чужие шмотки приносят первые плоды.
Крошечная тирада подруги Литвиновой не выходила из Натальиной головы. Во-первых, Радзивилла обозвали шантажистом, что само по себе является идеальным поводом к убийству. Во-вторых, кого имела в виду блондинка под емким определением «сука»? Причем сука, не верящая своему счастью? Такой характеристики может удостоиться кто угодно. Например — вдова… Наталья вспомнила каменное лицо женщины у гроба — она вовсе не выглядела убитой горем. Но и обезумевшей от радости — тоже. А впрочем, все это — вопрос приличия, не более. А вопрос приличия может подмять под себя любую эмоцию.
— До самого вечера Наталья бесцельно бродила по Васильевскому; она не пропустила ни одного кафе, ни одной «стекляшки» на Большом, она выпила несколько литров желудевого эрзац-кофе, гордо именовавшегося в ценниках «капуччино», но так ни к чему и не пришла.
Оставался самый простой и ясный вариант — сообщить обо всем в правоохранительные органы. Передать следствию билет и паспорт Радзивилла, а заодно — документы Дарьи Литвиновой. Это наверняка продвинет дело. Только в какую сторону? И как она объяснит свое присутствие в квартире? Старая школьная подруга из города Апатиты Мурманской области? Партнерша по игре в большой теннис? Знакомая собачница? Но как только они выйдут на настоящих школьных подруг, партнерш и знакомых собачниц — неприятностей ей не избежать. А просто подбросить паспорта и документы, ничего не объясняя и оставаясь при этом анонимным доброжелателем, — совсем уж глупо. Так же глупо, как и съехать сейчас из литвиновского гнезда, да простит ее Нинон…
Она сама загнала себя в угол. А святочный рассказ про собаку, ключ в почтовом ящике и ее трехдневное пребывание в чужой квартире станет не таким святочным, как только ее выслушает следователь. И еще неизвестно, какие выводы он сделает из всей этой истории.
Воронов.
Вот кто нужен ей. Воронов подскажет ей решение.
…Воронов встретил ее кислой улыбкой и дежурной фразой:
— У вас ровно сорок пять минут. Мог бы и не напоминать.
— И хорошо вытирайте ноги. Ненавижу, когда разносят грязь по квартире.
Наталья смиренно кивнула головой и сняла сапоги и дубленку.
— Вы не из дому? — спросил Воронов.
— Нет. Прогулялась перед сном. Хорошая погода.
— Отвратительная. — Не дожидаясь Натальи, Воронов отправился в комнату.
Славно поговорили.
Наталья поплелась следом за хозяином.
Со вчерашнего вечера келья Воронова претерпела некоторые изменения. На полу валялись скомканные листы бумаги, от «Ундервуда» исходило странное тепло, и даже вещи — все до единой! — как бы придвинулись к письменному столу. Наталья живо представила себе, как они заглядывают через плечо Воронова в пасть «Ундервуду», стараясь прочитать хотя бы строчку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Наталья поежилась: интересно, для кого предназначается заставка — для самой Литвиновой или для сонмища любопытных, включая Туму, Дениса, Лену-сика из телефонной трубки и таинственную фирму «Аскод»? Тогда это может звучать как осторожное предупреждение: «Не влезай, убьет!» Количество «иконок» на экране было сопоставимо разве что с количеством черепов в апофеозной куче — тут и за несколько дней не разгребешься. Не стоит пока углубляться в дебри, ограничимся на первый раз Интернетом и электронной почтой. Наталья подвела стрелку к ярлыку «Рeter-Star» (предусмотрительная Дарья работает в кредит, слава богу!) и щелкнула мышью.
На установку связи ушло не больше минуты.
А вот бесплатная электронная почта, поприветствовав пользователя «Litvin@mail.ru», встретила Наталью совершенно безрадостным известием: «Введите пароль».
Приехали.
Наталья разочарованно хмыкнула и одним пальцем выбила на клавиатуре: «пароль». Эта старая казарменная шутка не осталась безнаказанной. Mail.ru тотчас же разразилась осуждающей тирадой: «Ошибка. Неверное имя пользователя или пароль».
А потом по-быстрому воспроизвела гипотетический диалог между растяпой-пользователем и Всевидящим Оком Надзирателя за Почтовыми Ящиками:
«Я забыл свой пароль. Что делать?»
«Нажмите сюда».
После несложных манипуляций Наталья наконец добралась до сути и увидела вожделенный секретный вопрос — «Имя вашей собаки».
Вот ты и попался, пуленепробиваемый и конфиденциальный почтовый ящик!
Даже не оглянувшись на доберманиху, Наталья недрогнувшей рукой вывела: «Тума». Но ящик закапризничал. Имя «Тума» он решительно не принимал. Наталья перебрала в уме несколько вариантов развития событий: доберманиха Тума — не последняя собака Литвиновой, до нее были гораздо более любимые овчарки, лабрадоры и водолазы. И все — кобели, с опущенной бойцовской мошонкой и ласковыми именами…
Только после изучения инструкций Наталья пришла к простому выводу, что имя собаки нужно вводить на английском, ящик-де не терпит русского во всех его комбинациях и проявлениях. И когда она это сделала, на монитор торжественно вплыла надпись: «Ответ верный. Рекомендуем установить новый пароль прямо сейчас».
Воронов. Voronoff. Пусть будет Voronoff.. Он того стоит…
Наталья ввела имя Воронова в компьютер никогда не читавшей его Дарьи Литвиновой и получила наконец доступ к ее переписке.
Новых писем, накопившихся с третьего февраля, оказалось всего два. Судя по всему, Литвинова вела не очень интенсивную переписку. Наталья щелкнула «Входящие» и внимательно просмотрела адреса посланий. Они принадлежали человеку с логином «Grim». Чтобы особо не заморачиваться, Наталья выбрала последнее по времени и раскрыла его.
Для того чтобы осмыслить содержание короткого послания, ей понадобилось время. Письмо гласило:
«Ответь, черт возьми, иначе я буду думать, что тебя уже нет в живых!»
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
10 февраля
Наталья
Следующим вечером, ровно в девять пятнадцать, Наталья уже стояла возле дверей Воронова.
Этому событию предшествовал целый ряд других событий. Во-первых, она позвонила на работу и взяла несколько дней за свой счет. Договориться со старшим менеджером Шуриком Зайцевым, еще помнившим ее вчерашнее феерическое появление в конторе, оказалось плевым делом. Он с готовностью согласился предоставить Наталье пятидневный отпуск по семейным обстоятельствам, но поставил одно-единственное условие: ужин при свечах в одном из ресторанов города. Ресторан выбирает Наталья.
Наталья дала клятвенное обещание поступить в распоряжение Шурика в ближайшее воскресенье.
Второе мероприятие оказалось не таким игривым, оно касалось сведений Нинон об убийстве банкира Радзивилла. С самого утра Наталья засела за телевизор: смерть Радзивилла оказалась новостью не первой свежести, и ей было уделено гораздо меньше внимания, чем всем остальным городским новостям. И все же в одной из зазевавшихся и нерасторопных программ регионального телевидения она отыскала сюжет, посвященный Герману Радзивиллу.
Нинон не солгала и даже не преувеличила — банкира действительно убили. Тело его было найдено в багажнике собственной машины на улице Долгоозерной. Радзивилл был управляющим «Ирбисом» — одним из крупнейших и стремительно развивающихся банков города. Он слыл известным меценатом, яхтсменом и почетным председателем городской ассоциации шахматистов-любителей. Его убийство повергло в шок всю финансовую элиту. А интенсивно ведущееся следствие склонялось к версии, что убийство связано с профессиональной деятельностью банкира. Но не исключало и других мотивов. В том числе — бытовых. Гражданская панихида должна состояться в Доме приемов банка «Ирбис» в полдень десятого февраля.
То есть сегодня.
А весь репортаж сопровождала фотография Германа Радзивилла. Точно такая же была вклеена в его заграничный паспорт, который лежал сейчас в рюкзаке Дарьи Литвиновой. Никаких сомнений быть не может. В квартире № 48 по Большому проспекту, 62/3, пахнет смертью.
Эта простая мысль совершенно лишила Наталью сил.
Она с трудом заставила себя выгулять изнывающую Туму, пробежалась к ближайшему ларьку «Союзпечать» и скупила все недельные обозрения.
Каждое уважающее себя издание посчитало своим долгом опубликовать комментарии к происшествию на Долгоозерной. В зависимости от направленности изданий комментарии варьировались от крохотной заметки в разделе «Криминал» до подвальных статей в жанре «журналистское расследование». Одна из деловых газет поместила досье на Радзивилла, в котором он предстал финансовым ангелом с трансфертной трубой у губ и пачками ГКО вместо крыльев.
Только одно удивило Наталью — газетчики, не сговариваясь, стыдливо опускали момент обнаружения тела. Скрюченный в багажнике Радзивилл, должно быть, не слишком пленял их воображение. И ничего не было сказано о поездке во Францию. Но ведь она должна была состояться! Как авиабилет Радзивилла и его паспорт оказались в квартире Литвиновой? Самое простое предположение — они были любовниками и собирались лететь в Париж вместе. Но самое простое не всегда является неверным. Тогда при чем здесь билет на Мурманск?
А может быть, к смерти Радзивилла приложил руку Денис? И его поездка в Москву была лишь прикрытием?
Но по зрелом размышлении Наталья эту мысль отвергла. Истерик, подобный Денису (а это явствует из его судорожных телефонных звонков), никогда бы не сунул тело в багажник — темперамент не тот. Может быть, он и способен убить. Но хладнокровно обставить убийство — это вряд ли…
И потом — где сама Дарья?
Мысль о Литвиновой выгнала Наталью из дому. И привела ее к Дому приемов «Ирбиса» на Карповке.
Все пространство перед внушительным — из камня и стекла — зданием было заставлено дорогими иномарками. И Наталья втайне порадовалась, что шикарная литвиновская дубленка и такой же шикарный платок вкупе с шикарными сапогами дают ей право безнаказанного участия в этой великосветской панихиде. Без всяких колебаний она прикрылась литвиновскими же черными стодолларовыми очками и затесалась в толпу роскошно одетых мужчин и таких же роскошных женщин. И прошла в зал.
…Гроб с телом покойного стоял на возвышении в центре зала. Он утопал в цветах и венках, и в скорбящих родственниках тоже. Наталья сразу же определила вдову, сидевшую подле гроба с каменным лицом, и худосочного молодого человека — очевидно, сына Радзивилла. К ним то и дело подходили солидные мужчины. Они что-то нашептывали на ухо вдове и жали руки сыну. В толпе пришедших отдать последний долг Наталья заприметила не меньше двух десятков растиражированных телевидением известных физиономий.
— И ты здесь? — громкий шепот за спиной заставил ее вздрогнуть. — Вот кого не ожидала увидеть! Скорбишь по этому подонку? Или не поверила своему счастью и решила лично убедиться? И эта сука, должно быть, своему счастью не верит. Шантажист подох, да здравствует свобода!
Наталья резко обернулась — быть может, чересчур резко для размеренной панихиды и негромко звучащего «Реквиема» Моцарта. Позади нее стояла девушка: ослепительная блондинка со змеиным, презрительно выгнутым ртом. Наталья сразу же узнала ее: подруга Литвиновой, одна из троицы с фотографии на столе. Блондинка, должно быть, приняла ее за Литвинову: дубленка-перевертыш и эксклюзивный платок могли ввести в заблуждение кого угодно.
— Простите… — пролепетала Наталья. И девушка тотчас же поняла, что обозналась. Она покраснела и досадливо поморщилась.
— Это вы простите, ради бога. Я просто приняла вас за свою подругу. Вы очень похожи. Во всяком случае — со спины… Простите еще раз…
Блондинка мгновенно ретировалась, но еще некоторое время не выпускала Наталью из поля зрения. Можно только представить, как она костерит себя в душе за подобную неосторожность. И Наталья почти непристойной трусцой устремилась к выходу.
Что ж, чужие шмотки приносят первые плоды.
Крошечная тирада подруги Литвиновой не выходила из Натальиной головы. Во-первых, Радзивилла обозвали шантажистом, что само по себе является идеальным поводом к убийству. Во-вторых, кого имела в виду блондинка под емким определением «сука»? Причем сука, не верящая своему счастью? Такой характеристики может удостоиться кто угодно. Например — вдова… Наталья вспомнила каменное лицо женщины у гроба — она вовсе не выглядела убитой горем. Но и обезумевшей от радости — тоже. А впрочем, все это — вопрос приличия, не более. А вопрос приличия может подмять под себя любую эмоцию.
— До самого вечера Наталья бесцельно бродила по Васильевскому; она не пропустила ни одного кафе, ни одной «стекляшки» на Большом, она выпила несколько литров желудевого эрзац-кофе, гордо именовавшегося в ценниках «капуччино», но так ни к чему и не пришла.
Оставался самый простой и ясный вариант — сообщить обо всем в правоохранительные органы. Передать следствию билет и паспорт Радзивилла, а заодно — документы Дарьи Литвиновой. Это наверняка продвинет дело. Только в какую сторону? И как она объяснит свое присутствие в квартире? Старая школьная подруга из города Апатиты Мурманской области? Партнерша по игре в большой теннис? Знакомая собачница? Но как только они выйдут на настоящих школьных подруг, партнерш и знакомых собачниц — неприятностей ей не избежать. А просто подбросить паспорта и документы, ничего не объясняя и оставаясь при этом анонимным доброжелателем, — совсем уж глупо. Так же глупо, как и съехать сейчас из литвиновского гнезда, да простит ее Нинон…
Она сама загнала себя в угол. А святочный рассказ про собаку, ключ в почтовом ящике и ее трехдневное пребывание в чужой квартире станет не таким святочным, как только ее выслушает следователь. И еще неизвестно, какие выводы он сделает из всей этой истории.
Воронов.
Вот кто нужен ей. Воронов подскажет ей решение.
…Воронов встретил ее кислой улыбкой и дежурной фразой:
— У вас ровно сорок пять минут. Мог бы и не напоминать.
— И хорошо вытирайте ноги. Ненавижу, когда разносят грязь по квартире.
Наталья смиренно кивнула головой и сняла сапоги и дубленку.
— Вы не из дому? — спросил Воронов.
— Нет. Прогулялась перед сном. Хорошая погода.
— Отвратительная. — Не дожидаясь Натальи, Воронов отправился в комнату.
Славно поговорили.
Наталья поплелась следом за хозяином.
Со вчерашнего вечера келья Воронова претерпела некоторые изменения. На полу валялись скомканные листы бумаги, от «Ундервуда» исходило странное тепло, и даже вещи — все до единой! — как бы придвинулись к письменному столу. Наталья живо представила себе, как они заглядывают через плечо Воронова в пасть «Ундервуду», стараясь прочитать хотя бы строчку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61