Моя жена без ума от его духов. «Salamanca», прелестный аромат…
– Вы сами предложили мсье Кутарба этот вариант?
– Не совсем так. Идея с покупкой букинистического принадлежала мсье. Наша фирма просто занималась оформлением сделки, юридическими формальностями. А что, собственно…
– Значит, он сам к вам обратился?
– Он был очень заинтересован в покупке, очень. Предложил хорошие комиссионные.
– А почему он вдруг так заинтересовался этим букинистическим?
– Наивный вопрос, мсье Бланшар. Почему люди покупают ту или иную недвижимость? Во-первых, во-вторых и в-третьих – это беспроигрышное вложение денег. Так сказать, брак по расчету.
– А бывают еще браки по любви?
Сплошь и рядом. Когда человек с ходу влюбляется в то, что со временем станет его домом. Здесь существует масса нюансов, масса скрытых течений – холодных и теплых, здесь имеет значение все, вплоть до того, садятся ли птицы на твой подоконник или нет. И какие именно птицы. У меня был один клиент, купивший дом в Понтуазе только потому, что потрескавшиеся плитки на полу в кухне живо напомнили ему детство. Никогда не забуду, как он затрясся над небольшой выбоиной у порога…
– Очевидно, выбоина напомнила ему падение собственного дедушки, закончившееся выбитыми зубами… Мсье Кутарба смахивал на такого сентиментального идиота?
– Нет, почему же… Существует ведь еще несколько причин, по которым люди покупают те или иные дома.
– Какие же это причины?
– Иногда дома покупают из-за их прошлого, подлинного или мнимого. Такие покупки, как правило, – удел честолюбцев, нуворишей и людей с не в меру буйным воображением. Иногда при помощи домов сводят счеты с врагами, уже поверженными, – и это можно смело приравнять к взятию трофея. А дикие азиатские браки – если уж мы заговорили о браках…
– Азиатские?
– Именно. Когда недвижимость берется не глядя, когда клиенту недосуг заглянуть под чадру дома, если так можно выразиться.
– Что, иногда и откровенное дерьмо могут втюхать под сурдину?
– Такие случаи бывают, если вы имеете дело с недобросовестными агентами. Главное здесь – не ошибиться с фирмой. К примеру, у нашей фирмы – безупречная репутация. Так что если вам когда-нибудь понадобятся услуги по покупке недвижимости – смело можете обращаться к Олафу-Харальду Перссону. Вот моя визитка.
– Тронут.
Ну что вы, что вы… Взаимоотношения людей и домов полны скрытых страстей, и не всегда возвышенных. Знавал я дома, которые медленно убивали своих хозяев и хозяев, которые растлевали собственные дома. Это достойно философского трактата. Или хорошо закрученного мистического триллера. Жаль, что Олаф-Харальд Перссон напрочь лишен литературного дарования…
– Ну, я бы так не сказал.
– Правда? А знаете, мсье Бланшар, в молодости я грешил бумагомаранием, несколько моих рассказов даже было опубликовано. Правда, их сочли не совсем удачным подражательством Трумэну Капоте, почему именно Капоте – я до сих пор не могу понять. Я ив Америке-то никогда не был, и приталенных пиджаков не носил…
– И тем не менее ваша лекция о домах мне понравилась.
– О, я бы многое мог вам порассказать!..
– Не сомневаюсь, мсье Перссон, но сейчас меня интересует вполне конкретная информация.
– Да-да, конечно. Я готов ответить на ваши вопросы.
– Расскажите-ка мне об этом букинистическом. Почему Ги Кутарба положил глаз именно на него? Он ведь, как все твердят в один голос, парфюмер и вряд ли стал бы заниматься книгами.
– Не думаю, что букинистический магазин интересовал его именно как букинистический. Он довольно удобно расположен. Это касается не только внешней, так сказать, топографии, но и внутренней. Вполне логично предположить, что мсье Кутарба хотел открыть там собственный магазин. Парфюмерный.
– Да, этот логический вывод напрашивается сам собой. Вот только не далее, как несколько дней назад, я навестил этот приют индустрии ароматов.
– И… что?
– И ничего. Нет там никакого парфюмерного.
– Тогда… Возможно, мсье Кутарба купил букинистический под жилье. Такой вариант ведь тоже не исключен.
– У него есть жилье. Тихая пристань в девятнадцатом округе, на улице Музайя. Это ведь тоже вы сосватали ее мсье Кутарба, а?
– Да-да, как я мог забыть… Чудное место, сама патриархальность. Дикий жасмин, внутренние дворики, почти Италия, право слово. Жан-габеновский пейзаж.
– И сквозь брусчатку пробивается трава. Все эти прелести я тоже видел. Вернемся к букинистическому. Мсье Кутарба купил его больше года назад, как вы утверждаете, под парфюмерный магазин…
– Ничего такого я не утверждал. Я просто высказал предположение.
– Неважно. Так вот, я был там. Ничего не отремонтировано, разор и запустение, если так можно выразиться. Вот вы, специалист, объясните мне – зачем покупать коммерческую недвижимость только для того, чтобы купить?
– Откуда же мне знать? Поговорите об этом с самим мсье Кутарба. в конце концов, это его собственность. Я всего лишь агент. Посредник.
– Сделка с домом на улице Музайя произошла позже?
– Э-э… Много позже.
– И все это время – я имею в виду время до приобретения дома на Музайя – он так ничего и не сделал с букинистическим. По-прежнему снимал квартирку на рю де ла Гранж. Странно, не правда ли?
– Причуды клиентов меня не касаются.
– Какую сумму мсье Кутарба вложил в покупку букинистического?
– Это конфиденциальная информация. Я не могу предоставить ее даже вам. Без соответствующей санкции, разумеется. Он что, обвиняется в неуплате налогов?
Он ни в чем не обвиняется. Во всяком случае – пока. Что вы знаете о бывших владельцах букинистического?
– Немного.
– Это, я надеюсь, не конфиденциальная информация?
– Нет. Букинистический просуществовал больше пятидесяти лет. Л до этого там располагалась… кажется, лавка колониальных товаров. Специи, пряности, табак, чай… Хозяин лавки был осужден за коллаборационизм в сороковых. Типичная для того времени история.
– Хотелось бы ее услышать.
– Не ручаюсь за достоверность, но в самом конце Второй мировой там была уничтожена целая группа Сопротивления. Хозяин лавки донес о пятерке маки нацистам, уж не знаю, из каких соображений. После того, как его осудили, помещение некоторое время пустовало.
– А потом туда въехал букинистический.
– Да.
– Что же случилось с прежним хозяином?
– Не знаю. В Париж он не вернулся. Уже в шестидесятых он попытался предъявить права на магазин, даже заслал сюда дочь, но успехом это мероприятие не увенчалось.
– Новые владельцы оказались с зубами?
– Коллаборационистов недолюбливали и в шестидесятых.
– А зубастые владельцы? Книжные черви… Расскажите-ка мне о них.
– О них вообще мало что известно. Поначалу – довольно долгое время – букинистическим заправлял бывший экспедитор из Нанси, по отзывам – милейший человек. Впоследствии он погиб.
– Убийство?
– Несчастный случай. Катастрофа в Швейцарских Альпах, машина, в которой он находился, рухнула в пропасть.
– И магазин остался сиротой?
– Нет, конечно же… У экспедитора из Нанси оказались наследники, правда – непрямые. Но о них совсем ничего не известно…
– Неизвестно или вы чего-то недоговариваете?
– Если я чего-то и недоговариваю… То это касается самого магазина. Но строго между нами, мсье Бланшар.
– Можете на меня положиться.
– Этот магазин – не самое веселое место. С ним было связано несколько смертей, не всегда уместных.
– Что вы имеете в виду?
– Насильственных. Ходили такие слухи. Правда, всего лишь слухи, не более…
– И где же они ходили?
– У нас, в профессиональной среде. Агенты не особенно жалуют дома с червоточинкой. Этим букинистическим занималось несколько человек, но лишь мне удалось продать его. И то – только потому, что сам клиент выразил желание заполучить эти несчастные двести квадратных метров.
– Клиент – это Ги Кутарба?
– Да. Он был очень заинтересован в приобретении букинистического. Я бы даже сказал – он был одержим им.
– Он знал о магазине что-то такое, чего не знаете вы?
– Я этого не утверждаю. Единственное, чем Ги поделился со мной, – это воспоминанием о первом посещении букинистического. Когда тот еще был букинистическим.
– Растрескавшаяся плитка на полу, живо напомнившая детство?
– Что-то вроде того.
– А вы говорили, что на сентиментального идиота Ги Кутарба похож не был.
– В подробности я не вдавался. Он хотел купить магазин и предложил хорошие комиссионные.
– И вы, конечно же, ничего не сказали ему о туманном прошлом магазина? И о нескольких неуместных, как вы выразились, смертях.
– Вы должны понять меня, мсье Бланшар… Комиссионные были уж больно заманчивыми.
– Я понимаю.
– И вот еще что… Даже если бы я сообщил Ги, что букинистический – не что иное, как штаб-квартира Сатаны, – даже это не остановило бы его. Ги – человек с воображением, а если уж человеку с воображением что-нибудь втемяшится в голову…
– Вы говорите о нем так, мсье Перссон… Как будто знаете его не только как клиента.
– Нет-нет… У нас были сугубо деловые отношения. Конечно, я был в курсе, что он блестящий начинающий парфюмер. И моя жена без ума от его духов… Но разве это повод для сокращения дистанции?
– Вы назвали его… м-м… экстравагантным.
– Разве?
– Назвали.
– Возможно. Мне так показалось.
– С чего бы это вам так показалось?
– Не знаю. Просто показалось и все. Все эти его рассказы о запахах…
– И когда только он успел рассказать вам о запахах?
– О, это забавная история! Мы с Ги застряли в лифте…
– В лифте? Каком лифте?
Мы поднимались в головной офис нашей фирмы… Чтобы составить одно из дополнительных соглашений к договору – и застряли в лифте, между четвертым и пятым этажами. И промаялись в кабине что-то около двух часов.
– Вы целых два часа провели в лифте и никто не пришел к вам на помощь?
– Был вечер, к тому же наша сборная играла с ботами…
– Это все объясняет.
– Вы футбольный болельщик?
– Нет. Предпочитаю шахматы.
– Странно…
– Что – странно? Связка «полицейский – шахматы»?
– Что вы… Я к тому, что тоже предпочитаю шахматы.
– Вернемся к лифту.
– Да-да, конечно… Ги оказался приятным собеседником.
– И о чем же вы беседовали?
– О чем могут беседовать два практически незнакомых человека, оказавшиеся в клетке между этажами?
– О букинистическом магазине, который один хочет купить, а другой – продать.
– Нет. Мы говорили не об этом. Вернее, не только об этом. Знаете, о чем он спросил меня, когда стало ясно, что в ближайшее время кабина не тронется с места?
– О чем?
– Видел ли я фильм «Лифт на эшафот» с Жанной Моро.
– Почему он спросил у вас об этом?
– Обстановка была подходящая. Созвучная названию. Я имею в виду почти водевильную ситуацию с лифтом…
– Я понял. А если бы вы оказались в охваченном пламенем здании – он спросил бы у вас, видели ли вы фильм «Ад в поднебесье»?
– Не знаю. Может быть.
– Так что вы ему ответили насчет Жанны Моро?
– Когда-то я смотрел этот фильм, со своей – тогда еще будущей – женой. Но абсолютно не помню, о чем там шла речь. Кажется, это был детектив. Мне показалось, что Ги немного расстроился, когда я не смог вспомнить сюжет.
– На этом кинематографическая тема была исчерпана?
– Почти. Он поинтересовался еще одним фильмом.
– Каким?
– Довольно необычное название, даже несколько мрачноватое. Погодите, я попытаюсь вспомнить… Я определенно видел его на какой-то афише, я подумал об этом и тогда, в лифте… Ну конечно! Старая афиша Французской Синематеки. Из того самого букинистического, бог знает сколько она там провисела… А фильм назывался «Диллинджер мертв», точно. Знакомое имя – Диллинджер. Вы не знаете, кто это?
– Кажется, был такой американский гангстер.
– Так фильм о гангстерах?
– Понятия не имею. Значит, вы трепались о кино.
– Мы не э-э…трепались о кино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Вы сами предложили мсье Кутарба этот вариант?
– Не совсем так. Идея с покупкой букинистического принадлежала мсье. Наша фирма просто занималась оформлением сделки, юридическими формальностями. А что, собственно…
– Значит, он сам к вам обратился?
– Он был очень заинтересован в покупке, очень. Предложил хорошие комиссионные.
– А почему он вдруг так заинтересовался этим букинистическим?
– Наивный вопрос, мсье Бланшар. Почему люди покупают ту или иную недвижимость? Во-первых, во-вторых и в-третьих – это беспроигрышное вложение денег. Так сказать, брак по расчету.
– А бывают еще браки по любви?
Сплошь и рядом. Когда человек с ходу влюбляется в то, что со временем станет его домом. Здесь существует масса нюансов, масса скрытых течений – холодных и теплых, здесь имеет значение все, вплоть до того, садятся ли птицы на твой подоконник или нет. И какие именно птицы. У меня был один клиент, купивший дом в Понтуазе только потому, что потрескавшиеся плитки на полу в кухне живо напомнили ему детство. Никогда не забуду, как он затрясся над небольшой выбоиной у порога…
– Очевидно, выбоина напомнила ему падение собственного дедушки, закончившееся выбитыми зубами… Мсье Кутарба смахивал на такого сентиментального идиота?
– Нет, почему же… Существует ведь еще несколько причин, по которым люди покупают те или иные дома.
– Какие же это причины?
– Иногда дома покупают из-за их прошлого, подлинного или мнимого. Такие покупки, как правило, – удел честолюбцев, нуворишей и людей с не в меру буйным воображением. Иногда при помощи домов сводят счеты с врагами, уже поверженными, – и это можно смело приравнять к взятию трофея. А дикие азиатские браки – если уж мы заговорили о браках…
– Азиатские?
– Именно. Когда недвижимость берется не глядя, когда клиенту недосуг заглянуть под чадру дома, если так можно выразиться.
– Что, иногда и откровенное дерьмо могут втюхать под сурдину?
– Такие случаи бывают, если вы имеете дело с недобросовестными агентами. Главное здесь – не ошибиться с фирмой. К примеру, у нашей фирмы – безупречная репутация. Так что если вам когда-нибудь понадобятся услуги по покупке недвижимости – смело можете обращаться к Олафу-Харальду Перссону. Вот моя визитка.
– Тронут.
Ну что вы, что вы… Взаимоотношения людей и домов полны скрытых страстей, и не всегда возвышенных. Знавал я дома, которые медленно убивали своих хозяев и хозяев, которые растлевали собственные дома. Это достойно философского трактата. Или хорошо закрученного мистического триллера. Жаль, что Олаф-Харальд Перссон напрочь лишен литературного дарования…
– Ну, я бы так не сказал.
– Правда? А знаете, мсье Бланшар, в молодости я грешил бумагомаранием, несколько моих рассказов даже было опубликовано. Правда, их сочли не совсем удачным подражательством Трумэну Капоте, почему именно Капоте – я до сих пор не могу понять. Я ив Америке-то никогда не был, и приталенных пиджаков не носил…
– И тем не менее ваша лекция о домах мне понравилась.
– О, я бы многое мог вам порассказать!..
– Не сомневаюсь, мсье Перссон, но сейчас меня интересует вполне конкретная информация.
– Да-да, конечно. Я готов ответить на ваши вопросы.
– Расскажите-ка мне об этом букинистическом. Почему Ги Кутарба положил глаз именно на него? Он ведь, как все твердят в один голос, парфюмер и вряд ли стал бы заниматься книгами.
– Не думаю, что букинистический магазин интересовал его именно как букинистический. Он довольно удобно расположен. Это касается не только внешней, так сказать, топографии, но и внутренней. Вполне логично предположить, что мсье Кутарба хотел открыть там собственный магазин. Парфюмерный.
– Да, этот логический вывод напрашивается сам собой. Вот только не далее, как несколько дней назад, я навестил этот приют индустрии ароматов.
– И… что?
– И ничего. Нет там никакого парфюмерного.
– Тогда… Возможно, мсье Кутарба купил букинистический под жилье. Такой вариант ведь тоже не исключен.
– У него есть жилье. Тихая пристань в девятнадцатом округе, на улице Музайя. Это ведь тоже вы сосватали ее мсье Кутарба, а?
– Да-да, как я мог забыть… Чудное место, сама патриархальность. Дикий жасмин, внутренние дворики, почти Италия, право слово. Жан-габеновский пейзаж.
– И сквозь брусчатку пробивается трава. Все эти прелести я тоже видел. Вернемся к букинистическому. Мсье Кутарба купил его больше года назад, как вы утверждаете, под парфюмерный магазин…
– Ничего такого я не утверждал. Я просто высказал предположение.
– Неважно. Так вот, я был там. Ничего не отремонтировано, разор и запустение, если так можно выразиться. Вот вы, специалист, объясните мне – зачем покупать коммерческую недвижимость только для того, чтобы купить?
– Откуда же мне знать? Поговорите об этом с самим мсье Кутарба. в конце концов, это его собственность. Я всего лишь агент. Посредник.
– Сделка с домом на улице Музайя произошла позже?
– Э-э… Много позже.
– И все это время – я имею в виду время до приобретения дома на Музайя – он так ничего и не сделал с букинистическим. По-прежнему снимал квартирку на рю де ла Гранж. Странно, не правда ли?
– Причуды клиентов меня не касаются.
– Какую сумму мсье Кутарба вложил в покупку букинистического?
– Это конфиденциальная информация. Я не могу предоставить ее даже вам. Без соответствующей санкции, разумеется. Он что, обвиняется в неуплате налогов?
Он ни в чем не обвиняется. Во всяком случае – пока. Что вы знаете о бывших владельцах букинистического?
– Немного.
– Это, я надеюсь, не конфиденциальная информация?
– Нет. Букинистический просуществовал больше пятидесяти лет. Л до этого там располагалась… кажется, лавка колониальных товаров. Специи, пряности, табак, чай… Хозяин лавки был осужден за коллаборационизм в сороковых. Типичная для того времени история.
– Хотелось бы ее услышать.
– Не ручаюсь за достоверность, но в самом конце Второй мировой там была уничтожена целая группа Сопротивления. Хозяин лавки донес о пятерке маки нацистам, уж не знаю, из каких соображений. После того, как его осудили, помещение некоторое время пустовало.
– А потом туда въехал букинистический.
– Да.
– Что же случилось с прежним хозяином?
– Не знаю. В Париж он не вернулся. Уже в шестидесятых он попытался предъявить права на магазин, даже заслал сюда дочь, но успехом это мероприятие не увенчалось.
– Новые владельцы оказались с зубами?
– Коллаборационистов недолюбливали и в шестидесятых.
– А зубастые владельцы? Книжные черви… Расскажите-ка мне о них.
– О них вообще мало что известно. Поначалу – довольно долгое время – букинистическим заправлял бывший экспедитор из Нанси, по отзывам – милейший человек. Впоследствии он погиб.
– Убийство?
– Несчастный случай. Катастрофа в Швейцарских Альпах, машина, в которой он находился, рухнула в пропасть.
– И магазин остался сиротой?
– Нет, конечно же… У экспедитора из Нанси оказались наследники, правда – непрямые. Но о них совсем ничего не известно…
– Неизвестно или вы чего-то недоговариваете?
– Если я чего-то и недоговариваю… То это касается самого магазина. Но строго между нами, мсье Бланшар.
– Можете на меня положиться.
– Этот магазин – не самое веселое место. С ним было связано несколько смертей, не всегда уместных.
– Что вы имеете в виду?
– Насильственных. Ходили такие слухи. Правда, всего лишь слухи, не более…
– И где же они ходили?
– У нас, в профессиональной среде. Агенты не особенно жалуют дома с червоточинкой. Этим букинистическим занималось несколько человек, но лишь мне удалось продать его. И то – только потому, что сам клиент выразил желание заполучить эти несчастные двести квадратных метров.
– Клиент – это Ги Кутарба?
– Да. Он был очень заинтересован в приобретении букинистического. Я бы даже сказал – он был одержим им.
– Он знал о магазине что-то такое, чего не знаете вы?
– Я этого не утверждаю. Единственное, чем Ги поделился со мной, – это воспоминанием о первом посещении букинистического. Когда тот еще был букинистическим.
– Растрескавшаяся плитка на полу, живо напомнившая детство?
– Что-то вроде того.
– А вы говорили, что на сентиментального идиота Ги Кутарба похож не был.
– В подробности я не вдавался. Он хотел купить магазин и предложил хорошие комиссионные.
– И вы, конечно же, ничего не сказали ему о туманном прошлом магазина? И о нескольких неуместных, как вы выразились, смертях.
– Вы должны понять меня, мсье Бланшар… Комиссионные были уж больно заманчивыми.
– Я понимаю.
– И вот еще что… Даже если бы я сообщил Ги, что букинистический – не что иное, как штаб-квартира Сатаны, – даже это не остановило бы его. Ги – человек с воображением, а если уж человеку с воображением что-нибудь втемяшится в голову…
– Вы говорите о нем так, мсье Перссон… Как будто знаете его не только как клиента.
– Нет-нет… У нас были сугубо деловые отношения. Конечно, я был в курсе, что он блестящий начинающий парфюмер. И моя жена без ума от его духов… Но разве это повод для сокращения дистанции?
– Вы назвали его… м-м… экстравагантным.
– Разве?
– Назвали.
– Возможно. Мне так показалось.
– С чего бы это вам так показалось?
– Не знаю. Просто показалось и все. Все эти его рассказы о запахах…
– И когда только он успел рассказать вам о запахах?
– О, это забавная история! Мы с Ги застряли в лифте…
– В лифте? Каком лифте?
Мы поднимались в головной офис нашей фирмы… Чтобы составить одно из дополнительных соглашений к договору – и застряли в лифте, между четвертым и пятым этажами. И промаялись в кабине что-то около двух часов.
– Вы целых два часа провели в лифте и никто не пришел к вам на помощь?
– Был вечер, к тому же наша сборная играла с ботами…
– Это все объясняет.
– Вы футбольный болельщик?
– Нет. Предпочитаю шахматы.
– Странно…
– Что – странно? Связка «полицейский – шахматы»?
– Что вы… Я к тому, что тоже предпочитаю шахматы.
– Вернемся к лифту.
– Да-да, конечно… Ги оказался приятным собеседником.
– И о чем же вы беседовали?
– О чем могут беседовать два практически незнакомых человека, оказавшиеся в клетке между этажами?
– О букинистическом магазине, который один хочет купить, а другой – продать.
– Нет. Мы говорили не об этом. Вернее, не только об этом. Знаете, о чем он спросил меня, когда стало ясно, что в ближайшее время кабина не тронется с места?
– О чем?
– Видел ли я фильм «Лифт на эшафот» с Жанной Моро.
– Почему он спросил у вас об этом?
– Обстановка была подходящая. Созвучная названию. Я имею в виду почти водевильную ситуацию с лифтом…
– Я понял. А если бы вы оказались в охваченном пламенем здании – он спросил бы у вас, видели ли вы фильм «Ад в поднебесье»?
– Не знаю. Может быть.
– Так что вы ему ответили насчет Жанны Моро?
– Когда-то я смотрел этот фильм, со своей – тогда еще будущей – женой. Но абсолютно не помню, о чем там шла речь. Кажется, это был детектив. Мне показалось, что Ги немного расстроился, когда я не смог вспомнить сюжет.
– На этом кинематографическая тема была исчерпана?
– Почти. Он поинтересовался еще одним фильмом.
– Каким?
– Довольно необычное название, даже несколько мрачноватое. Погодите, я попытаюсь вспомнить… Я определенно видел его на какой-то афише, я подумал об этом и тогда, в лифте… Ну конечно! Старая афиша Французской Синематеки. Из того самого букинистического, бог знает сколько она там провисела… А фильм назывался «Диллинджер мертв», точно. Знакомое имя – Диллинджер. Вы не знаете, кто это?
– Кажется, был такой американский гангстер.
– Так фильм о гангстерах?
– Понятия не имею. Значит, вы трепались о кино.
– Мы не э-э…трепались о кино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61