Оставив Маргарет на краю смерти, но все еще в сознании, я перешел к Бобу. Его глаза расширились, когда я заговорил о том путешествии, которое ему предстояло сейчас совершить. Я объяснил, что рождение начинается с боли, и она - необходимая составляющая перехода в новую сферу существования.
Мой нож был очень острым, и я управлялся с ним виртуозно - медленными, отточенными движениями. Каждый надрез порадовал бы самого квалифицированного хирурга. Боб оставался в сознании даже после того, как я вскрыл ему живот. Он все еще вскрикивал, когда я начал извлекать его внутренности. И лишь когда я сдавил его сердце своей затянутой в перчатку рукой, он перешагнул из этой жизни в другую.
Я вернулся к Маргарет. Ее отход в мир иной был более быстрым и менее удовлетворительным. Она ускользнула от меня, когда я выкачал не более четверти ее психической энергии. В комнате стояло кресло, и я опустился в него, чтобы собраться с силами. Трудясь над Бобом и Маргарет, я думал только об их перемещении от жизни к смерти, но теперь мое внимание обратилось к своему материальному телу. Оно было истощено этим напряжением сил, и я был голоден. Я не хотел в таком состоянии приступать к самой волнующей части предприятия. Я двинулся по коридору проверить, как там моя сладостная Дейзирей. Подходя к двери, я услышал ее рыдания - плач бессилия и крушения надежд. Полагаю, она пыталась освободиться и нашла эту задачу невыполнимой. Плач немедленно прекратился, едва я шагнул в комнату. Дейзирей оцепенела от ужаса. Я внимательно поглядел на нее с порога, изучая все клеточки ее тела своими подобными рентгеновским лучам глазами. Затем я погладил ее лоб и сказал, что скоро вернусь к ней. Запечатлев поцелуй на щеке, я оставил ее и пошел на кухню. Я оголодал и молился, чтобы у Рирдонов оказалось чем перекусить. Мне повезло. В глубине холодильника я обнаружил картонку холодного молока и кусок пирога с яблоками..."
* * *
Максфилд переводил взгляд то на одного, то на другого своего студента, чтобы оценить реакцию. Гамма чувств, написанных на лицах слушателей, была самой широкой: от гипнотического восторга до ужаса и отвращения. Во время прослушивания Терри побледнела как полотно, и, когда Максфилд прочел ту часть, где убийца пошел перекусить в кухне только что убитых им жертв, ей сделалось нехорошо.
- Итак, ваши комментарии? - дочитав отрывок, обратился к группе писатель.
Терри силилась взять себя в руки, боясь выдать подлинные эмоции.
- Это было... ужасно и отвратительно, - вымолвил Харви Кокс. - Я хочу сказать: если автор имел целью внушить мне омерзение, ему это удалось.
- Почему вы считаете, что это именно он? - спросил Максфилд.
- Это непременно должен быть мужчина, - ответил Кокс, бросая быстрый взгляд через стол на Брэда Дорригана. - Женщина такого писать не станет.
- Не согласна, - возразила Лори Райан. - Некоторые из нынешних писательниц описывают жуткие и очень неприятные сцены.
- Давайте вернемся к вашему комментарию, Харви, - произнес Максфилд. - Было ли это действительно страшно и отвратительно? Описывает ли автор все подробности убийства или же предоставляет читателю домыслить их самому?
Руку подняла Луиз Дин.
- Луиз?
- Прежде чем высказать свое мнение, я должна признаться, что вообще не люблю таких книг. И никогда их не читаю. Поэтому мое мнение будет заранее предвзятым. Но я понимаю, что вы хотите сказать. В этом тексте имеется несколько весьма выразительных кусков, но большая часть подробностей насилия не описывается.
- Это хорошо или плохо? - уточнил Максфилд.
- Хорошо! - откликнулась Минди Краус. - Это как фильм Хичкока "Психо". Вы не видите, как Норман Бейтс закалывает женщину в душе, но убеждены, будто видите это. Хичкок заставляет работать воображение.
Максфилд кивнул и посмотрел на Терри Спенсер:
- Что вы думаете, Терри: лучше меньше или больше деталей? Предпочитаете ли вы, чтобы автор ничего не оставлял читателю для домысливания или же чтобы заставлял вас стать частью его воображения?
Терри пришлось приложить усилие, чтобы сдержаться и не выбежать прочь из комнаты. Она досидела до конца занятия и даже дважды ответила что-то умное, когда задавались вопросы.
Пока продолжалась дискуссия, воспринимаемая ею как отдаленный монотонный гул, Терри пыталась осмыслить только что произошедшее. Она убеждала себя, что описанный эпизод просто совпадение, и все равно понимала, что подобное невозможно. Молоко и шоколадный торт - молоко и яблочный пирог. Все это слишком близко к реальным событиям. Правда, имелось возможное объяснение. Некоторые писатели сочиняли, отталкиваясь от реальных событий, желая придать своим творениям правдоподобность. Вероятно, человек, сочинивший эту сцену, прочитал, как убийца подкрепляется среди ночи, и использовал подробность именно потому, что она такая шокирующая. На мгновение Терри почувствовала облегчение. Потом она стала перебирать в памяти газетные отчеты и телесообщения о трагедии. Нет, она не помнила, чтобы где-нибудь упоминалась ночная трапеза. Давала ли полиция в СМИ эту информацию? Необходимо выяснить.
И кто написал сцену, прочитанную Максфилдом? Она была убеждена, что автором не являлась Луиз Дин. Та работала над историческим романом, основываясь на дневниках прадеда, и во всеуслышание заявила, что не любит натурализма и книг про маньяков. В противоположность ей Минди Краус и Лори Райан работали над детективом и отнюдь не были удручены зловещим характером зачитанной сцены. Лори даже была знакома с женщинами-писательницами, сочинявшими такого рода книги. Но Терри все же склонялась в пользу авторства одного из присутствовавших мужчин. Которого, однако? Харви Кокс сообщил, что пишет научно-фантастический роман. Тогда остается Брэд Дорриган.
После занятия Терри постаралась перехватить программиста - молодого человека в очках в проволочной оправе и с лохматыми, неухоженными волосами. Он был худ и невысок ростом - не более пяти футов шести-семи дюймов, прикинула Терри, - гораздо ниже и тщедушнее описанного Эшли убийцы.
- Интересное занятие, - промолвила Терри.
- Я ожидал большего! - пренебрежительно бросил Дорриган. - Предполагал, что мы станем обсуждать какие-то литературные теории, передовые веяния, во всяком случае, что-нибудь более современное. А здесь... Объяснять, откуда мы черпаем наши идеи! Чушь собачья, пустая болтовня. Возможно, Максфилд и впрямь, как утверждают критики, автор одного романа.
Терри знала, что второй роман Джошуа, "Родник желаний", имел куда более скромное признание и продавался с трудом. Она считала, что книга неплоха, но, конечно, ей далеко до "Туриста из Вавилона". После выхода в свет первой книги о Джошуа Максфилде трубили как о новом глашатае своего поколения. А через год после опубликования следующей было нелегко найти вообще какое-либо упоминание о нем.
- Что вы думаете об отрывке, который зачитал Максфилд? - спросила Терри.
- Что можно сказать о вопиющем дерьме? - фыркнул интеллектуал. - Подобный вздор разрушает литературу. Издатели больше не желают рассматривать ничего отмеченного глубиной и искусством разработки образов. Все ищут чего-нибудь ниже пояса. Расчлените голую бабу - и вам заплатят миллион. Но попробуйте написать о человеческой душе, о том, что делает человека человеком... Куда там! Вам бы увидеть некоторые из отказных писем, что я получил от этих болванов из Нью-Йорка. Интересно, Камю, Сартр или Стендаль добились бы в наше время заключения договора на свои книги?
Терри выдавила смешок.
- В таком случае, как я догадываюсь, не вы описали эту бойню?
Дорриган в ужасе отшатнулся:
- Да я бы задницу не стал подтирать этими бумажками!
На стоянке машин Терри застала Лори Райан и Минди Краус.
- Что вы думаете о нашем сегодняшнем занятии? - поинтересовалась Терри.
- Это было великолепно, - ответила Минди. - Я сделала так много пометок, что у меня рука занемела.
- Он потрясающий учитель! - с преувеличенной экспансивностью выразила свои чувства Лори.
- Но... это ведь не ваш детектив он зачитывал? - уточнила Терри.
Женщины засмеялись.
- Действие нашего романа разворачивается среди игроков в бридж, - объяснила Минди.
- Некто убивает членов бридж-клуба и оставляет на месте преступления карту, пришпиленную к телу убитого, - подхватила Лори.
- Разгадка такая остроумная, - добавила Минди. - Если сумеете воспользоваться...
- Не рассказывай, чем закончится! - одернула ее Лори. - Потом будет неинтересно, испортишь весь эффект.
- Ты права, - вздохнула Минди, слегка разочарованная оттого, что ей не дали обнародовать остроумное решение их загадки.
Терри попрощалась с ними и села в машину. Она завела ее в тот момент, когда Джошуа Максфилд выходил из здания. С кейсом в руках, он направлялся к своему коттеджу. Вид у него был такой, словно ему плевать на все. Терри почувствовала дурноту. Она определенно уверилась, что никто из группы не писал зачитанного отрывка. Кажется, Максфилд упоминал, что занимается критическим анализом рукописей для дополнительного заработка. Эта глава могла быть из какой-то чужой рукописи, которую он рецензирует. Но Максфилд также говорил, что работает над новой книгой. И он проживает на территории академии. Терри посмотрела в сторону общежития, где сейчас жила Эшли. Ей захотелось побежать к дочери и увезти ее отсюда - подальше от академии и от Джошуа Максфилда. Но Эшли так хорошо вписалась в здешнюю жизнь и делает успехи... Если забрать дочь домой, придется объяснять причину, а это может нарушить процесс исцеления. Нет, решила Терри, она не станет ничего предпринимать, пока не разберется во всем досконально. Она же репортер. Знает, как развернуть краткую заметку, легкий намек в обоснованную статью, как подкрепить догадки фактами.
Глава 6
Отдел убийств Портлендского полицейского управления занимал одну сторону тринадцатого этажа Центра правосудия, нового шестнадцатиэтажного здания, расположенного через парк от окружного суда округа Малтнома. Каждый детектив имел свое рабочее место - нечто вроде крохотного кабинета, отделенного от прочих невысокой перегородкой. Когда дежурный сообщил Ларри Берчу, что в приемной его дожидается Терри Спенсер, детектив вышел к конторке и проводил посетительницу в свою "келью".
- Присаживайтесь, - приветливо указал на стул Берч, и сам тоже присел к столу из вороненой стали, на котором громоздились сообщения и рапорты, всевозможная корреспонденция и служебные циркуляры по отделу. На углу стола стояла фотография: Берч с женщиной и двумя маленькими детьми.
- Как поживаете, миссис Спенсер? - спросил он, когда Терри опустилась на стул.
- Отлично, - отозвалась она. Но на взгляд Берча, она казалась бледной, измученной и очень нервной.
- Как дела у Эшли?
- Прекрасно. Она перешла в новую школу, в Орегонскую академию. Я сочла, что перемена - ну знаете, начать все заново, на новом месте - будет ей полезна.
- Да, это действительно хорошая идея. И она уже дает свои плоды?
- Занятия начнутся осенью, но сейчас Эшли работает там тренером-консультантом в летней футбольной школе, тренирует младших детей. Судя по всему, ей это очень нравится.
- Она ведь сама превосходная футболистка, верно?
- Признана на уровне штата. Несколько колледжей к ней присматриваются.
- Прекрасно.
Во время разговора Терри нервно ерзала на стуле. Берч терпеливо выжидал, пока она решится разъяснить причину своего визита.
- Я хотела спросить: есть ли прогресс в расследовании? Есть ли у вас какие-то догадки о том, кто...
Терри умолкла. Всякое новое воспоминание о том, что случилось с ее мужем, было слишком тяжело для нее.
- Буду с вами откровенен, миссис Спенсер: мы добились определенного успеха, но еще очень далеки от того, чтобы арестовать преступника.
- Что это означает?
- Мы сделали запрос в ФБР по одному делу, и они сообщили нам кое-что интересное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50