Там укрылись Хулия, сеньора Магдалена и Педро Хуан де Борика. Живодер трясся от страха, женщины рыдали и молились. Пираты выломали дверь, и Бродели бросился к женщинам. Это была его военная добыча. Женщины принадлежали тому, кто первый захватит их, если только он сам не отдаст их своим подчиненным. Красота Хулии поразила вице-адмирала, несмотря на обуревавшее его яростное возбуждение. Эту добычу он не собирался делить ни с кем. Пират засунул пистолет за пояс и хотел уже схватить за руку помертвевшую от страха Хулию, когда неожиданно какой-то человек с силой оттолкнул его и громко воскликнул:
- Простите, сеньор! Эта женщина принадлежит мне!
Бродели в изумлении остановился, стараясь рассмотреть, кто этот дерзкий, осмелившийся перечить воле вице-адмирала. Но, не узнав его, отступил на шаг и схватился за саблю.
- Спокойно, сеньор, - продолжал незнакомец, - не обнажайте против меня оружия, это вам дорого обойдется.
- Да кто же ты! - воскликнул вице-адмирал, пораженный таким бесстрашием и хладнокровием.
- Антонио Железная Рука.
Бродели опустил оружие и скрипнул зубами.
- А почему эта женщина принадлежит тебе?
- Потому что это моя жена. Я посадил ее на корабль, когда был на Эспаньоле. Адмирал приказал мне поступить на испанское судно, вот почему и она оказалась здесь. Если бы не этот приказ, она была бы на одном из наших судов.
- Куда же ты везешь эту женщину?
- На Санта-Каталину или Тортугу, где мы вскоре должны обосноваться. Я имею на это право, я служу хорошо, я честно выполняю свой договор и вправе требовать уважения. Не правда ли, друзья? - спросил он, обращаясь к пиратам, которые с удивлением следили за неожиданной стычкой.
- Верно, он прав, - откликнулись все.
Бродели до крови закусил губу, стараясь скрыть свою ярость.
- А другая женщина? Эта-то, надеюсь, не твоя и ею мы можем распоряжаться!
Сеньора Магдалена побледнела, боясь, что она не попадет под защиту Железной Руки.
- Эта женщина, - торжественно произнес Антонио, - приходится моей жене матерью, а это ее муж. Все трое - моя семья, и она должна быть священной для моих начальников и товарищей. А если кто-нибудь посмеет проявить к этим людям малейшее неуважение, все мои товарищи встанут на их защиту, и оскорбитель погибнет, хотя бы он был самим адмиралом. Таков наш закон. Семью и честь каждого из нас защищают все, ибо если сегодня оскорбят меня, а все останутся равнодушны, завтра сами они окажутся жертвой, и все узы между нами будут порваны… Не правда ли, друзья?
- Правильно, правильно, - закричали пираты.
Взбешенный Бродели прорычал какое-то проклятье и вышел, уведя пиратов с собой.
В каюте остались Железная Рука, Хулия, сеньора Магдалена и Педро Хуан.
- Вы - настоящий мужчина, - сказал Хуан, пожимая руку Антонио.
- Благодарю вас, благодарю вас, - плача повторяла сеньора Магдалена.
Хулия, улучив минуту, когда никто не смотрел на них, прижала к губам руку Антонио и шепнула:
- Ты ангел, Антонио… Я обожаю тебя.
Антонио затрепетал от восторга.
Меж тем с палубы доносились стоны раненых, крики пиратов и голос вице-адмирала, отдававшего приказания.
- Выслушайте меня, - сказал Антонио. - Мы должны поговорить раньше, чем кто-нибудь вернется сюда. Опасность еще не миновала. Кто знает, быть может, опьяненный успехом или агуардьенте, которую пираты найдут на судне, вице-адмирал снова вспомнит о своих притязаниях. Знайте, я буду защищать вас до последнего вздоха. Хулия должна считаться моей женой. Корабль пойдет сейчас на Санта-Каталину. Этот остров Морган избрал для своей главной квартиры. Когда мы прибудем туда, я помогу вам, если милостив бог, отправиться в Мексику. Там вы заживете спокойно.
- А ты? - вырвалось у Хулии.
- Я, - ответил Антонио, - последую за тобой, как только смогу.
Сеньора Магдалена была так перепугана, что не обратила внимания на эти слова.
- Поклянись, - сказала Хулия, пользуясь тем, что мать не слушает ее.
- Клянусь! Верь мне, - ответил Антонио, и девушка крепко сжала его руку.
Снасти заскрипели, корабль двинулся в путь.
XIV. ПУЭРТО-ПРИНСИПЕ
Словно дикий бык, затравленный охотничьими псами, шел испанский корабль среди пиратских парусников. Победа так воодушевила людей Джона Моргана, что теперь они не боялись встречи даже со всей испанской эскадрой. Суда взяли курс на расположенный близ Кубы островок Санта-Каталина, чтобы соединиться с главными силами адмирала.
На второй день после сражения на горизонте показались паруса. Бродели решил принять бой, если это испанские военные суда, а если торговые - то пуститься в погоню. Пираты приготовились действовать, но вскоре поняли, что перед ними флотилия под началом Моргана.
Корабли соединились, и Морган, выслушав донесение обо всех событиях, дал Бродели приказ следовать в кильватере его судов курсом на Пуэрто-Принсипе. Предводитель пиратов обязан был объяснять цель каждого своего распоряжения, и вскоре даже простые матросы знали, что город Пуэрто-Принсипе решено взять штурмом. Выбор пал именно на этот город, потому что он ни разу не подвергался нападению и его обитатели сохранили все свои богатства.
Антонио пользовался уважением Моргана и имел большое влияние на своих товарищей, бывших охотников с Эспаньолы; благодаря его заботам Хулия, Педро Хуан и сеньора Магдалена ни в чем не нуждались. Они остались вместе с Антонио, который был зачислен в команду захваченного в плен испанского судна. Морган превратил «Санта-Марию» в свой флагманский корабль и сам принял над ним командование, это значительно улучшило положение Хулии и ее родных. Адмирал не видел Хулии, он только знал, что на корабле находится семья Антонио. Зато мстительный вице-адмирал Бродели глубоко затаил злобу против Антонио, из-за которого лишился своей законной добычи, и ждал только случая, чтобы погубить его. Вскоре неразумный патриотизм Медведя-толстосума предоставил ему этот случай.
Вдали уже показались очертания Пуэрто-Принсипе. Пираты, охваченные жаждой наживы, ослабили надзор, и пленные испанцы теперь могли более свободно общаться между собой.
Воспользовавшись суетой, царившей на корабле Моргана перед высадкой, дон Симеон Торрентес, капитан «Знаменитого кантабрийца», пробрался в каюту к Педро Хуану. Они узнали друг друга, но общая беда заставила их позабыть о былой неприязни.
- Сам дьявол преследует нас, - пожаловался дон Симеон.
- Да, да, - отвечал Хуан, - а в довершение несчастья, эти разбойники собираются напасть на Пуэрто-Принсипе. Они разграбят все до нитки, ведь бедняги жители ни о чем не подозревают.
- Клянусь дьяволом, будь я помоложе и посильнее, я, как истый испанец, добрался бы вплавь до берега и предупредил губернатора. Но я стар, а больше сделать это некому.
- Спокойней, земляк, уж не слишком ли сильно сказано! Хоть вы хороший испанец и настоящий слуга господа бога и его величества, а я, быть может, не хуже вас.
- Черт побери! Да если бы мне ваши силы и ваши годы да та свобода, которой вы пользуетесь, я бы давно уже плыл к берегу. Но вы наверняка не умеете плавать!
- Я плаваю, как рыба. И доберусь ли я до земли или пойду на дно, а уж докажу, какой я испанец!
- Черт побери! Вы способны на это?
- Почему же нет?
- Тогда заверяю вас, король не замедлит вознаградить ваш подвиг. Вы дворянин?
- Нет.
- Он сделает вас дворянином, услуга стоит того. И, как знать, может быть, пожалует вам герб с золотой рыбой на красном поле…
- Его величество, конечно, будет знать, как наградить меня, - ответил, раздуваясь от самодовольства Хуан, который уже видел себя дворянином и обладателем родового герба, - хотя, я полагаю, тут больше подойдет серебряное поле с золотыми кругами.
- Клянусь душой дьявола! Да разве вы не знаете, что сочетание двух металлов в гербе дозволяется только на щитах королевского рода. Ладно, его величество сам во всем разберется, боюсь только, что у вас не хватит духу на это дело.
- И вы полагаете, что это будет большой заслугой в глазах повелителя нашего - короля?
- Величайшей.
- И полагаете, что его величество действительно наградит меня?
- Уверен.
- Тогда считайте, что дело сделано. Я доплыву до берега.
- И станете дворянином.
Тут поблизости появилось несколько пиратов, и дон Симеон поспешно отошел от Хуана. Идея капитана Торрентеса глубоко запала в душу Педро Хуана де Борики. Он обдумывал ее и так и эдак, и всякий раз задача казалась ему все проще, а награда все заманчивее. Он ничего не говорил сеньоре Магдалене, боясь, что та воспротивится его намерениям. И вот, оставив на себе только самую необходимую одежду, Хуан улучил момент, когда на него никто не смотрел, и прыгнул в воду. Шум падения привлек внимание какого-то матроса, раздался крик:
- Человек за бортом!
Несколько матросов приготовились спасать утопающего, который, как все полагали, случайно упал в море. Они внимательно вглядывались в воду, собираясь прыгнуть вниз, как только тело всплывет на поверхность. Но напрасно. Педро Хуан был искусным пловцом, и, когда он вынырнул, чтобы глотнуть воздуху, корабли уже остались далеко позади. Однако один из пиратов заметил его и закричал:
- Вот он! Это сбежал кто-то из пленных.
Все посмотрели в указанном направлении и различили вдали беглеца, который плыл во всю мочь и был уже совсем близко от берега.
- Спустим шлюпку, - предложил один.
- Бесполезно, - возразил другой, - через минуту он будет на берегу. Надо немедленно доложить адмиралу.
Моргану тут же сообщили о происшествии, и он приказал проверить пленных. Вскоре один из командиров принес известие, что все пленные налицо, кроме мужа сеньоры Магдалены, матери Хулии, которая считалась женой Антонио. Во время этого доклада вице-адмирал Бродели находился у Моргана и все слышал.
- Что ты думаешь об этом? - спросил его Морган.
- Думаю, что здесь нечто более серьезное, чем просто побег пленного.
- Что же?
- Этот неизвестно откуда появившийся человек слывет родственником Антонио Железной Руки и, возможно, знает больше, чем нужно, о наших планах.
- Но какое это имеет значение?
- А вдруг он предупредит жителей города?
- Даже если так, неужели ты думаешь, что они способны дать нам отпор?
- Как знать, если их предупредят заранее, они могут сделать попытку. Во всяком случае, добро свое они припрячут, и мы потеряем по меньшей мере две трети добычи.
- Да, ты прав. Это большая оплошность.
- Если не преступление. Уж не думаете ли вы, что этот человек бежал только затем, чтобы вернуть себе свободу? Ведь он даже не был пленником. И неужто без серьезной причины он покинул бы свою жену и дочь, если только эта девушка действительно его дочь? Здесь кроется какая-то тайна, если не измена.
Морган глубоко задумался, опустив голову. Бродели с любопытством наблюдал за ним.
- Антонио! - воскликнул адмирал. - Нет, он не способен на предательство. Я понял его характер, а я никогда не обманываюсь в людях…
- Антонио, возможно, ничего не знает, - примирительно ответил Бродели, убедившись, что адмирал непоколебим. - Однако он виноват в том, что не захотел поместить этого человека вместе с остальными пленными.
- Но если этот человек действительно его родственник?
- Тогда он должен знать, почему тот сбежал.
- А мог и не знать, - возразил Морган, решив отстаивать Антонио до конца. - С чего бы беглец стал откровенничать с Железной Рукой, зная, что он с нами заодно.
- Во всяком случае, - продолжал Бродели, стараясь перенести спор на другую почву, - для общего блага необходимо произвести быстрое и решительное расследование, и начать с женщин. Может быть, они-то и прольют свет на причину побега и на свои истинные отношения с Антонио.
- Вы упорно стремитесь посеять недоверие к этому юноше. Ну что ж. Я произведу расследование в вашем присутствии и постараюсь убедить вас.
- Дай-то бог.
Морган кликнул одного из командиров и приказал привести к себе Хулию и сеньору Магдалену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60