Или, чтобы уж быть совсем точным, мы говорили о том, как ему пришлось впервые заняться Тересой Мендоса в связи с расследованием убийства жандарма из Манильвы, сержанта Ивана Веласко; капитан – он очень осторожно выбирал слова – отозвался о нем как о военнослужащем сомнительной честности, тогда как другие люди, которых я расспрашивал раньше об этом человеке (и среди них бывший полицейский Нино Хуарес), характеризовали его как законченного сукина сына.
– Его убили весьма подозрительным образом, – пояснил капитан, – поэтому нам тоже пришлось немного поучаствовать. Некоторые совпадения – в том числе дело о Пунта-Кастор и гибель контрабандиста Сантьяго Фистерры – заставили нас связать убийство сержанта Веласко с выходом из тюрьмы Тересы Мендоса – Мексиканки. Это и привело меня к ней. Правда, доказать ничего не удалось, но со временем я, так сказать, специализировался на ней: наблюдение, видеозапись, прослушивание телефонных разговоров – согласно постановлению суда… Ну, вы знаете, как это бывает. – Он смотрел на меня так, будто само собой разумелось, что я знаю. – Моя задача заключалась не в борьбе с контрабандой наркотиков, а в том, чтобы изучить окружение Мексиканки. Тех, кого она подкупала: таких со временем набралось очень много. Банкиры, судьи, политики… Даже люди из моей собственной конторы: таможенники, жандармы и полицейские.
При слове «полицейские» я энергично закивал.
Ведь так интересно наблюдать за тем, кто наблюдает.
– Что за отношения были между Тересой Мендоса и комиссаром Нино Хуаресом? – спросил я.
Капитан мгновение поколебался, словно прикидывая цену и значимость каждого факта, о котором собирался говорить. Потом неопределенно пожал плечами:
– Я мало что могу рассказать вам, помимо того, что было в свое время в газетах… Мексиканка умудрилась пробраться даже в ОПКС. Хуарес в конце концов тоже стал работать на нее, как и многие другие.
Я поставил стаканчик на стол и остался сидеть так, чуть подавшись вперед.
– А вас она никогда не пыталась купить?
Молчание капитана Кастро стало неловким. Он без всякого выражения смотрел на стаканчик. На какой-то миг я испугался, что наш разговор окончен. Было очень приятно, кабальеро. Всего наилучшего.
– Я понимаю, как и что обстоит в жизни… – заговорил он наконец. – Я понимаю, хоть и не оправдываю, человека, который, получая небольшое жалованье, видит свой шанс, когда ему говорят: послушай, завтра, когда ты будешь в таком-то месте, смотри не в эту, а в ту сторону. А взамен он протягивает руку и получает пачку банкнот. Это вполне по-человечески. Каждый таков, каков он есть. Всем нам хочется жить лучше, чем мы живем… Только у одних есть какой-то предел, а у других – нет, Он снова замолчал и поднял на меня глаза. Обычно я склонен сомневаться в людской непорочности, однако в этом взгляде я не усомнился. Хотя, разумеется, чужая душа – потемки. Но, как бы то ни было, мне и прежде говорили о капитане Кастро: один из трех лучших в своем выпуске, семь лет в Инчауррондо, был добровольцем в Боснии, медаль «За заслуги» с красной ленточкой.
– Конечно, они попробовали купить меня, – продолжал он. – То был не первый и не последний раз. – Капитан позволил себе улыбнуться – мягко, почти снисходительно. – Даже в этом городишке иногда пытаются это сделать – конечно, не в таких масштабах. Окорок к Рождеству от строителя, приглашение на обед от советника… Я убежден, что каждый имеет свою цену. Может, моя была слишком высока. Не знаю. Могу только сказать, что меня им купить не удалось.
– Почему вы находитесь здесь?
– Это хорошее место. – Он невозмутимо смотрел на меня. – Спокойное. Я не жалуюсь.
– Говорят, Тереса Мендоса добралась даже до Главного управления жандармерии. Это правда?
– Об этом вам лучше спросить в Главном управлении.
– А правда, что вы вместе со судьей Мартинесом Пардо занимались одним делом, которое Министерство юстиции фактически парализовало?
– Я скажу вам только то же самое: спросите об этом в Министерстве юстиции.
Я кивнул, давая понять, что принимаю его правила.
Не знаю, почему, но этот паршивый кофе в пластмассовом стаканчике еще больше расположил меня к капитану Кастро. Я вспомнил, как бывший комиссар Нино Хуарес сидел за столом в «Лусио», смакуя свое «Винья Педроса» урожая 1996 года. Как это выразился мой собеседник пару минут назад? Ах да. Каждый таков, каков он есть.
– Расскажите мне о Мексиканке, – попросил я.
Говоря это, я вынул из кармана и положил на стол копию фотографии, сделанной с таможенного вертолета: Тереса Мендоса, выхваченная из ночного мрака, в облаке мельчайших брызг, сверкающих вокруг нее в снопе света прожектора, мокрые лицо и волосы, руки на плечах мужчины за штурвалом катера. Тереса Мендоса, несущаяся на скорости пятьдесят узлов навстречу камню Леона и своей судьбе.
– Я знаю этот снимок, – сказал капитан Кастро.
Но некоторое время задумчиво смотрел на него, а потом снова подвинул ко мне. Заговорил он не сразу:
– Она была очень умна и умела быстро соображать. В том опасном мире, где она жила, ее взлет оказался сюрпризом для всех. Она рисковала, и ей повезло… Между этой женщиной, ходившей на катере вместе со своим парнем, и той, которую знал я, огромная дистанция. Вы же наверняка видели репортажи в прессе. Снимки в «Ола!» и так далее. Она здорово поработала над собой, как говорится, набралась культуры и манер. И приобрела огромную силу. Стала легендой, как теперь говорят. Королева Юга. Это журналисты прозвали ее так… А для нас она всегда была Мексиканкой.
– Она убивала?
– Конечно, убивала. Или другие убивали по ее приказу. В этом деле убивать – просто часть работы. Но представьте себе, до чего хитра! Никому так и не удалось ничего доказать. Ни одного убийства, ни одной перевозки. Полный ноль. За ней следила даже налоговая служба – надеялись, что смогут подцепить ее на чем-нибудь. И тоже ничего… Я подозреваю, что она купила тех, кто занимался ею.
Мне показалось, что в его словах прозвучала нотка горечи. Я с любопытством взглянул на него, но он откинулся на спинку стула. Давайте не будем продолжать эту тему, говорило это движение. Иначе мы выйдем за рамки вопроса и моей компетенции.
– Как получилось, что она вознеслась так высоко? И так быстро?
– Я же сказал – она была умна, и ей повезло. Она появилась как раз в тот момент, когда колумбийская мафия искала альтернативные пути в Европу. Но кроме того, она была настоящим новатором… Если сейчас по обе стороны Гибралтарского пролива все дело находится в руках марокканцев, то это благодаря ей. Мексиканка начала опираться больше на этих людей, чем на гибралтарских и испанских контрабандистов, и превратила их беспорядочную, почти ремесленническую деятельность в четко работающее предприятие. Она даже заставила тех, кто на нее работал, изменить свой внешний вид. Одеваться строже – никаких толстых золотых цепей, никакой показухи: простые костюмы, скромные машины, квартиры, а не роскошные дома, на деловые встречи приезжать на такси… А помимо марокканского гашиша, она создала целую кокаиновую сеть в восточной части Средиземноморья. Вытеснила другие мафиозные группировки и галисийцев, которые стремились пустить там корни. Собственного товара, насколько нам известно, у нее никогда не было. Но почти все зависели от нее.
Ключом к успеху Мексиканки, рассказал мне капитан Кастро, были катера: применив свой технический опыт, она стала использовать их для крупномасштабных операций. Традиционно перевозки осуществлялись на «Фантомах» с жестким корпусом и ограниченным запасом хода, которые при сильном волнении на море часто терпели аварии; а она первой поняла, что полужесткий корпус в такой ситуации менее уязвим. И организовала целую флотилию «Зодиаков» – на жаргоне пролива их называли просто «резинками». То были надувные лодки (в последние годы они стали достигать пятнадцатиметровой длины), иногда с тремя моторами, причем назначение третьего состояло не в увеличении скорости – предельная по-прежнему была около пятидесяти узлов, – а в поддержании мощности. Кроме того, лодки крупнее могли брать дополнительный запас горючего: больше запас хода, больше груза на борту. Все это позволило добираться даже при немалом волнении до отдаленных районов пролива – устья Гвадалквивира, Уэльвы и пустынных берегов Альмерии, а иногда и до Мурсии и Аликанте, где сейнеры и частные яхты служили перевалочными базами для разгрузки в открытом море. Мексиканка задумала и воплотила в жизнь операции с судами, прибывавшими прямо из Южной Америки, и использовала марокканские связи, чтобы организовать переброску по воздуху кокаина (он доставлялся в Агадир и Касабланку) с тайных взлетно-посадочных полос, спрятанных в горах Эр-Рифа, на маленькие испанские аэродромы, даже не значащиеся на картах. А еще она ввела моду на так называемые бомбардировки: двадцатипятикилограммовые пакеты гашиша или кокаина, упакованные в стекловолокно и снабженные поплавками, сбрасывались в море, где их подбирали лодки или рыбачьи суда. Ничего подобного, пояснил капитан Кастро, до нее в Испании никто не делал. Летчики Тересы Мендоса (их подбирали из числа тех, кто работал на небольших самолетах сельскохозяйственного назначения) умели приземляться и взлетать с незаасфальтированных полос длиною всего две сотни метров. Они летали на малой высоте среди гор – при луне – и над морем, пользуясь тем, что у марокканцев почти не было радаров, а в испанской радиолокационной системе были, да есть и теперь, – капитан изобразил руками огромный круг, – вот такие дырки. Не исключая и того, что кое-кто, должным образом подмазанный, закрывал глаза, когда на экране появлялся подозрительный след.
– Все это мы подтвердили позже, когда одна «Сессна Скаймастер» разбилась в Альмерии, неподалеку от Табернаса. На борту было двести килограммов кокаина. Летчик – он оказался поляком – погиб. Мы знали, что это дело рук Мексиканки, но никому так и не удалось доказать ее причастность. Да и никогда не удавалось.
* * *
Она остановилась у витрины книжного магазина «Аламеда». В последнее время она покупала много книг. Их накапливалось дома все больше: одни аккуратно выстраивались на полках, другие лежали где попало. Ночами она допоздна читала в постели, днем – сидя на какой-нибудь террасе с видом на море. Некоторые книги были о Мексике. В этом малагском магазине она обнаружила произведения нескольких своих соотечественников: детективы Пако Игнасио Тайбо II, книгу рассказов Рикардо Гарибая, «Историю завоевания Новой Испании», написанную неким Берналем Диасом де Кастильо, который был вместе с Кортесом и Малинче, и томик из полного собрания сочинений Октавио Паса (она никогда раньше не слышала об этом сеньоре Пасе, но, судя по всему, у нее на родине он был весьма знаменит) под названием «Странник в своем отечестве».
Она прочла его от корки до корки, медленно, с трудом, пропуская многие страницы, которых не понимала. Но в результате в голове у нее все-таки осело нечто новое, и оно привело ее к размышлениям о своей родине – о народе, гордом, горячем, таком добром и одновременно таком несчастном, живущем так далеко от Господа Бога и так близко от проклятых гринго, – и о самой себе. Благодаря этим книгам она стала задумываться о вещах, о которых никогда не размышляла прежде. Кроме того, она читала газеты и старалась смотреть по телевизору новости. А еще сериалы, которые показывали по вечерам. Однако больше всего времени она теперь посвящала чтению. Преимущество книг – она обнаружила это еще в Эль-Пуэрто-де-Санта-Мария – в том, что заключенные в них жизни, истории, размышления становятся твоими; закрывая книгу, ты уже не тот, каким был, открывая ее. Некоторые страницы написаны очень умными людьми, и, если ты способен читать смиренно, терпеливо и с желанием чему-то научиться, они никогда тебя не разочаруют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80