Он должен вывести на тайник. С дубликатом информации. Я высылаю вам помощь.
И второго жильца отпустили. Но проследить не смогли. Потому что он пришел и ушел раньше, чем прибыла помощь. Он снова ушел!
Хозяин внимательно выслушал доклад об очередной неудаче и, вопреки ожиданиям, не разозлился.
— Черт с ним! Словим его чуть позже.
— Когда?
— Когда он придет к нам в гости.
— А он придет?
— Придет. Обязательно придет. Теперь все его дороги ведут к нам. Только постарайтесь не упустить его в собственном доме...
Часть 6
Глава 69
Передо мной стоял Козловский-Баранников. Это не мог быть он. Но это был он. Собственной персоной. Не в далекой жаркой Африке. Перед моими глазами.
— Ты?! — только и мог сказать я.
— Я, — опустил глаза Козловский-Баранников.
— Как ты здесь оказался?
— Об этом надо спросить у нас, — встрял в беседу Хозяин кабинета. — Это мы вызволили его из дальней командировки. Из той, куда вы его направили. Негоже разбрасываться подобными кадрами направо и налево. Непатриотично.
Козловский-Баранников молчал, уперев взор в пол. Он напоминал ученика, разбившего в школьном туалете стекло и приглашенного по этому поводу в директорский кабинет. Но он не разбивал стекла...
— Вы все еще требуете назвать вам пароли? — спросил Очень Большой Начальник.
— Уже нет. Мне все ясно.
Я отвернулся от своего бывшего подчиненного.
— Так получилось. Я не думал, — тихо бубнил под нос Козловский. — Я не хотел.
— У вас есть еще какие-то вопросы?
— Один.
— Какой?
— Как вы собираетесь использовать полученную информацию?
— По прямому назначению.
— Будете работать на них? — кивнул я куда-то в сторону.
— Нет. Буду работать на себя. По добытым с вашей помощью рецептам. Ведь «их» уже нет. После вашего грозного предупреждения они так испугались, что свернули все программы.
Я напрягся. Кажется, они знали больше, чем я предполагал. Кажется, они знали о моем разговоре с Главным Заказчиком. Возможно, именно во время него они влезли в память компьютера. Или...
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Я говорю о том, о чем вы думаете. И что боитесь услышать. Но услышите. Через мгновение.
— Что я могу услышать такого, чего не знаю?
— Например, то, что никакого Президента не было. И вашего обращения к нему не было. И разговора между ним и вами тоже не было. И вы никого ни от чего не удержали...
— Как не было?
— Не было!
Я так растерялся, что даже перестал изображать недоумение.
— Не было. Не было! Вы, конечно, хотите возразить? Хотите спросить, с кем вы тогда разговаривали, если не с Президентом?
Я обреченно молчал.
— Отвечаю. Вы разговаривали с нами. Вернее, с вашим африканским приятелем. Вот такая печальная промашка. А вы думали, что забрались в заоблачные высоты власти? Вы думали, ухватили за хвост жар-птицу? Нет, это был лишь облезлый хвост вашего бывшего коллеги. Вы метали бисер перед... Баранниковым.
Я молчал.
Чтобы не кричать от бессилия.
— Мне была забавна ваша самолюбивая уверенность. И была смешна ваша слепота. Гордая слепота верящего в свою непогрешимость автора. Творца. Ваше самолюбие сыграло с вами дурную шутку.
Вы набирали старый адрес, даже не задумываясь о том, что он мог смениться. И убеждались, что он не сменился. И попадали к нам. Потому что тот адрес стал нашим адресом. Приманкой, на которую вы не могли не клюнуть. Первым же набором цифр вы выдали себя с потрохами. Если бы не ваша любовь к обращению в вышестоящие инстанции, мы бы не вычислили вас никогда.
— Это ты назвал им компьютерные адреса? Ты?! Так и не поднявший головы, Козловский-Баранников кивнул.
— Зачем?
— Они меня били.
— Битье еще не повод для предательства.
— Не нападайте на своего приятеля. Он действительно большой умница. Хотел бы я увидеть ваши физиономии, когда вы взламывали пароли на... наших компьютерах. Наверное, вы напоминали Наполеона при Аустерлице? Или Кутузова при Бородино?
— Может, хватит паясничать? — резко сказал я. Похоже, Очень Большой Начальник отвык от подобного обращения, потому что слегка напрягся.
— Хорошо, согласен, я проиграл. Но вы-то чего добились?
— Пока немногого. Но скоро — всего. Я являюсь монопольным обладателем товара, с помощью которого не достигнуть желаемого может только хронический лентяй. Или непроходимый тупица. Я не тупица и не лентяй. Я имею союзников. И деньги...
— Хотите стать тем самым диктатором?
— Не хочу — буду!
— А вы уверены, что вы единственный претендент на престол? И единственный обладатель той самой информации? Что больше ее ни у кого нет?
— Больше ни у кого. Только у разработчиков, у меня вот в этом компьютере и у вас в неизвестном мне месте.
Разработчики — не в счет, они, как мне кажется, свернули работу. Возможно, после вашего проникновения в архив. Возможно, после смены политического курса или смены Главного Хозяина. Но это их проблемы. Я столь непросто доставшейся мне информацией делиться ни с кем не намерен.
А что касается вас... то вас на этом свете уже практически нет. Если, конечно, мы...
— Что мы?
— Если мы не столкуемся. Ведь вам как соавтору данной программы, наверное, небезынтересно увидеть ее в действии? А я, смею вас уверить — ничуть не худший правитель, чем ныне существующий. И умею ценить преданных помощников. Ну?
— Что «ну»?
— Вы принимаете мое предложение?
— Мне надо подумать.
— Думайте. Но не больше, — Хозяин кабинета взглянул на часы, — пятнадцати минут. На шестнадцатой мы будем вынуждены расстаться. Навсегда. У меня назначена встреча...
Значит, у меня пятнадцать минут. На все. На решение. На жизнь. И на смерть.
Четырнадцать...
Умнее всего мне было бы согласиться. Не все ли равно, кто стоит у руля государства. Все они еще те капитаны.
Глупее всего было продолжать воплощать в жизнь мой первоначальный план. В свете вновь открывшихся и все поставивших с ног на голову фактов.
Тринадцать...
В первом случае меня ожидает безбедная жизнь. Во втором просто жизнь. Если очень повезет. А если нет?
Если принимать предложение — то сейчас.
Если отказываться — тоже сейчас. Позже будет поздно.
Двенадцать...
Я огляделся по сторонам.
Сбоку недвижимо замершей гипсовой фигурой «Девушка с веслом» стоял охранник. С упертым мне в глаза пистолетом. С другого боку — Козловский-Баранников. Спереди, в кресле, возлежал Очень Большой Начальник. С самодовольным выражением на лице. Ничуть не менее опасным, чем пистолет охранника.
Нет, в первом случае мне, кажется, тоже ничего не светит. С такими рожами в благородство не играют и кодекс чести не чтут. С такими рожами вначале берут все что надо, а потом все равно отправляют к праотцам. Я жив, пока ему нужен. А нужен я ему буду очень недолго.
То есть и в том и в другом случае меня ждет смерть. Если без иллюзий и самообманов. Только в первом — путем предательства. Во втором — драки. В драке помирать как-то предпочтительней. Потому что с куражом и надеждой на спасение.
Одиннадцать...
Я еще раз осмотрелся. Но уже совсем с другими целями. Практическими.
Все те же: охранник, Козловский-Баранников и Большой Начальник. Три человека.
В бою шансы почти равные. Спец против спеца. Остальные не в счет. Но вот что ждет меня за дверью? В незнакомом, напичканном охраной здании...
Допустим, я завалю охранника. И смогу убедить не поднимать с полчаса шум Хозяина кабинета и Козловского. А дальше? Открою дверь и попрошу проходящего мимо боевика проводить меня до входной двери? Так не проводит.
Может, выпрыгнуть из окна?
Нет, не выпрыгнуть. Окна здесь наверняка или зарешечены, или закрыты бронированным стеклом. И потом, где эти окна? И на каком они расположены этаже? И куда выходят? И что находится под ними?
Ладно, проехали.
Десять...
А если взять в заложники этого самого Начальника? И потребовать к подъезду самолет до Израиля, миллион долларов, ящик пива и бортпроводницу?
Поднимут на уши всю Безопасность, человек-то не из последних, и по-тихому пристрелят где-нибудь на подходах к трапу. Я даже пиво вскрыть не успею.
Проехали.
Девять...
Тогда вернемся к изначальному плану. К тому, которым я руководствовался вначале. Вначале своего к ним визита. Что мне мешает воплотить его в жизнь? Мое опознание? Но я был к нему готов. Переход в незнакомое мне здание и по этой причине невозможность самостоятельного из него выхода? Это да. Это решающий аргумент против... А почему мне обязательно нужно выходить из него самостоятельно?
Я снова взглянул на уже известную мне троицу. И снова другими глазами. А почему бы, собственно, и нет?
Восемь... Восемь минут на все про все!
— Я согласен! — сказал я.
Очень Большой Начальник расплылся в довольной улыбке. Он был уверен в моем положительном решении и получил его. И иначе быть не могло. Кто согласится предпочесть небытие — жизни? Сладкой жизни. Хоть и короткой.
Дрогнул пистолетом охранник. Он тоже ждал моего решения. И теперь слегка расслабился. Теперь он мог позволить себе расслабиться. Теперь я был почти своим. Которого завтра придется охранять.
Обрадовался Козловский-Баранников. Искренне. Просто как дитя, получившее килограмм шоколада. И даже не столько моему уравнивающему меня с ним предательству. Просто тому, что мы будем вместе. Что ему будет с кем общаться...
Семь минут...
Поспешили Начальник, охранник и Козловский-Баранников. С выводами поспешили.
— Я согласен. Но хотел бы уточнить детали договора. По разделу моих требований.
— Могли бы вы изложить их письменно?
— Мог бы.
Шесть минут...
Хозяин кивнул охраннику. Охранник, стволом пистолета, мне. Я подошел к стоящему у стены столику. Который давал мне гораздо больше оперативной инициативы.
— Вот ручка, вот бумага.
— А наручники? — показал я.
— Пока придется в них.
— Мне же неудобно.
Охранник пожал плечами. Я взял ручку в правую руку.
— Писать все?
— Все.
— Все-все?
— Все, что хотите.
И я выписал пункт первый — хорошее питание. Мне было все равно, о чем писать. Лишь бы писать. Пункт второй — хорошая выпивка.
Пять минут...
Хозяин кабинета начал собираться. Он надел висящий на спинке кресла пиджак. Пролистал свою записную книжку. Набрал какой-то номер телефона.
Четыре...
— Да. Да. Скоро буду. Но вначале заеду еще в одно место. Да. Да... Три...
— Машину к подъезду? — спросил охранник.
— К подъезду.
Охранник, не отрывая от меня глаз и дула пистолета, отдал распоряжения по переносной радиостанции. Две...
— Вы тут теперь сами. Без меня... Добро? — сказал Очень Большой Начальник.
— Добро, — ответил охранник. — Когда вы вернетесь?
— Часа через два. Он как раз успеет закончить свой список.
И Хозяин кабинета пошел к выходу. Мимо меня. Очень зря, что мимо. Ему меня надо было обходить за версту.
— Вот черт! — выругался я, случайно уронив на пол авторучку. — Неудобно писать в наручниках, — и, извинившись, стал ее поднимать.
Очень Большой Начальник на мгновение замедлил свой шаг. Любой бы замедлил шаг, увидев перед собой стоящего на коленях человека. И он замедлил.
Охранник среагировал первым. Но уже не вовремя. Он тоже поверил в естественность моего жеста, а когда спохватился, было уже поздно. Совсем поздно! Между дулом его пистолета и его потенциальным врагом оказался его Хозяин.
Охранника подвела всепоглощающая любовь к начальству. И вбитые в мозжечок инстинкты телохранителя. Он слишком много внимания уделил перемещающейся в пространстве фигуре своего подопечного. И упустил мою.
Я развернул Очень Большого Начальника лицом к пистолету и надавил замком наручников на горло. Он захрипел.
— Опусти «пушку» на пол, — очень вежливо попросил я охранника. — Сцепи руки на затылке. И подойди ко мне спиной. Пока у твоего шефа кислород не кончился.
Охранник положил под ноги пистолет и медленно попятился в мою сторону. Теперь он был настороже. Но теперь быть настороже было бессмысленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
И второго жильца отпустили. Но проследить не смогли. Потому что он пришел и ушел раньше, чем прибыла помощь. Он снова ушел!
Хозяин внимательно выслушал доклад об очередной неудаче и, вопреки ожиданиям, не разозлился.
— Черт с ним! Словим его чуть позже.
— Когда?
— Когда он придет к нам в гости.
— А он придет?
— Придет. Обязательно придет. Теперь все его дороги ведут к нам. Только постарайтесь не упустить его в собственном доме...
Часть 6
Глава 69
Передо мной стоял Козловский-Баранников. Это не мог быть он. Но это был он. Собственной персоной. Не в далекой жаркой Африке. Перед моими глазами.
— Ты?! — только и мог сказать я.
— Я, — опустил глаза Козловский-Баранников.
— Как ты здесь оказался?
— Об этом надо спросить у нас, — встрял в беседу Хозяин кабинета. — Это мы вызволили его из дальней командировки. Из той, куда вы его направили. Негоже разбрасываться подобными кадрами направо и налево. Непатриотично.
Козловский-Баранников молчал, уперев взор в пол. Он напоминал ученика, разбившего в школьном туалете стекло и приглашенного по этому поводу в директорский кабинет. Но он не разбивал стекла...
— Вы все еще требуете назвать вам пароли? — спросил Очень Большой Начальник.
— Уже нет. Мне все ясно.
Я отвернулся от своего бывшего подчиненного.
— Так получилось. Я не думал, — тихо бубнил под нос Козловский. — Я не хотел.
— У вас есть еще какие-то вопросы?
— Один.
— Какой?
— Как вы собираетесь использовать полученную информацию?
— По прямому назначению.
— Будете работать на них? — кивнул я куда-то в сторону.
— Нет. Буду работать на себя. По добытым с вашей помощью рецептам. Ведь «их» уже нет. После вашего грозного предупреждения они так испугались, что свернули все программы.
Я напрягся. Кажется, они знали больше, чем я предполагал. Кажется, они знали о моем разговоре с Главным Заказчиком. Возможно, именно во время него они влезли в память компьютера. Или...
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Я говорю о том, о чем вы думаете. И что боитесь услышать. Но услышите. Через мгновение.
— Что я могу услышать такого, чего не знаю?
— Например, то, что никакого Президента не было. И вашего обращения к нему не было. И разговора между ним и вами тоже не было. И вы никого ни от чего не удержали...
— Как не было?
— Не было!
Я так растерялся, что даже перестал изображать недоумение.
— Не было. Не было! Вы, конечно, хотите возразить? Хотите спросить, с кем вы тогда разговаривали, если не с Президентом?
Я обреченно молчал.
— Отвечаю. Вы разговаривали с нами. Вернее, с вашим африканским приятелем. Вот такая печальная промашка. А вы думали, что забрались в заоблачные высоты власти? Вы думали, ухватили за хвост жар-птицу? Нет, это был лишь облезлый хвост вашего бывшего коллеги. Вы метали бисер перед... Баранниковым.
Я молчал.
Чтобы не кричать от бессилия.
— Мне была забавна ваша самолюбивая уверенность. И была смешна ваша слепота. Гордая слепота верящего в свою непогрешимость автора. Творца. Ваше самолюбие сыграло с вами дурную шутку.
Вы набирали старый адрес, даже не задумываясь о том, что он мог смениться. И убеждались, что он не сменился. И попадали к нам. Потому что тот адрес стал нашим адресом. Приманкой, на которую вы не могли не клюнуть. Первым же набором цифр вы выдали себя с потрохами. Если бы не ваша любовь к обращению в вышестоящие инстанции, мы бы не вычислили вас никогда.
— Это ты назвал им компьютерные адреса? Ты?! Так и не поднявший головы, Козловский-Баранников кивнул.
— Зачем?
— Они меня били.
— Битье еще не повод для предательства.
— Не нападайте на своего приятеля. Он действительно большой умница. Хотел бы я увидеть ваши физиономии, когда вы взламывали пароли на... наших компьютерах. Наверное, вы напоминали Наполеона при Аустерлице? Или Кутузова при Бородино?
— Может, хватит паясничать? — резко сказал я. Похоже, Очень Большой Начальник отвык от подобного обращения, потому что слегка напрягся.
— Хорошо, согласен, я проиграл. Но вы-то чего добились?
— Пока немногого. Но скоро — всего. Я являюсь монопольным обладателем товара, с помощью которого не достигнуть желаемого может только хронический лентяй. Или непроходимый тупица. Я не тупица и не лентяй. Я имею союзников. И деньги...
— Хотите стать тем самым диктатором?
— Не хочу — буду!
— А вы уверены, что вы единственный претендент на престол? И единственный обладатель той самой информации? Что больше ее ни у кого нет?
— Больше ни у кого. Только у разработчиков, у меня вот в этом компьютере и у вас в неизвестном мне месте.
Разработчики — не в счет, они, как мне кажется, свернули работу. Возможно, после вашего проникновения в архив. Возможно, после смены политического курса или смены Главного Хозяина. Но это их проблемы. Я столь непросто доставшейся мне информацией делиться ни с кем не намерен.
А что касается вас... то вас на этом свете уже практически нет. Если, конечно, мы...
— Что мы?
— Если мы не столкуемся. Ведь вам как соавтору данной программы, наверное, небезынтересно увидеть ее в действии? А я, смею вас уверить — ничуть не худший правитель, чем ныне существующий. И умею ценить преданных помощников. Ну?
— Что «ну»?
— Вы принимаете мое предложение?
— Мне надо подумать.
— Думайте. Но не больше, — Хозяин кабинета взглянул на часы, — пятнадцати минут. На шестнадцатой мы будем вынуждены расстаться. Навсегда. У меня назначена встреча...
Значит, у меня пятнадцать минут. На все. На решение. На жизнь. И на смерть.
Четырнадцать...
Умнее всего мне было бы согласиться. Не все ли равно, кто стоит у руля государства. Все они еще те капитаны.
Глупее всего было продолжать воплощать в жизнь мой первоначальный план. В свете вновь открывшихся и все поставивших с ног на голову фактов.
Тринадцать...
В первом случае меня ожидает безбедная жизнь. Во втором просто жизнь. Если очень повезет. А если нет?
Если принимать предложение — то сейчас.
Если отказываться — тоже сейчас. Позже будет поздно.
Двенадцать...
Я огляделся по сторонам.
Сбоку недвижимо замершей гипсовой фигурой «Девушка с веслом» стоял охранник. С упертым мне в глаза пистолетом. С другого боку — Козловский-Баранников. Спереди, в кресле, возлежал Очень Большой Начальник. С самодовольным выражением на лице. Ничуть не менее опасным, чем пистолет охранника.
Нет, в первом случае мне, кажется, тоже ничего не светит. С такими рожами в благородство не играют и кодекс чести не чтут. С такими рожами вначале берут все что надо, а потом все равно отправляют к праотцам. Я жив, пока ему нужен. А нужен я ему буду очень недолго.
То есть и в том и в другом случае меня ждет смерть. Если без иллюзий и самообманов. Только в первом — путем предательства. Во втором — драки. В драке помирать как-то предпочтительней. Потому что с куражом и надеждой на спасение.
Одиннадцать...
Я еще раз осмотрелся. Но уже совсем с другими целями. Практическими.
Все те же: охранник, Козловский-Баранников и Большой Начальник. Три человека.
В бою шансы почти равные. Спец против спеца. Остальные не в счет. Но вот что ждет меня за дверью? В незнакомом, напичканном охраной здании...
Допустим, я завалю охранника. И смогу убедить не поднимать с полчаса шум Хозяина кабинета и Козловского. А дальше? Открою дверь и попрошу проходящего мимо боевика проводить меня до входной двери? Так не проводит.
Может, выпрыгнуть из окна?
Нет, не выпрыгнуть. Окна здесь наверняка или зарешечены, или закрыты бронированным стеклом. И потом, где эти окна? И на каком они расположены этаже? И куда выходят? И что находится под ними?
Ладно, проехали.
Десять...
А если взять в заложники этого самого Начальника? И потребовать к подъезду самолет до Израиля, миллион долларов, ящик пива и бортпроводницу?
Поднимут на уши всю Безопасность, человек-то не из последних, и по-тихому пристрелят где-нибудь на подходах к трапу. Я даже пиво вскрыть не успею.
Проехали.
Девять...
Тогда вернемся к изначальному плану. К тому, которым я руководствовался вначале. Вначале своего к ним визита. Что мне мешает воплотить его в жизнь? Мое опознание? Но я был к нему готов. Переход в незнакомое мне здание и по этой причине невозможность самостоятельного из него выхода? Это да. Это решающий аргумент против... А почему мне обязательно нужно выходить из него самостоятельно?
Я снова взглянул на уже известную мне троицу. И снова другими глазами. А почему бы, собственно, и нет?
Восемь... Восемь минут на все про все!
— Я согласен! — сказал я.
Очень Большой Начальник расплылся в довольной улыбке. Он был уверен в моем положительном решении и получил его. И иначе быть не могло. Кто согласится предпочесть небытие — жизни? Сладкой жизни. Хоть и короткой.
Дрогнул пистолетом охранник. Он тоже ждал моего решения. И теперь слегка расслабился. Теперь он мог позволить себе расслабиться. Теперь я был почти своим. Которого завтра придется охранять.
Обрадовался Козловский-Баранников. Искренне. Просто как дитя, получившее килограмм шоколада. И даже не столько моему уравнивающему меня с ним предательству. Просто тому, что мы будем вместе. Что ему будет с кем общаться...
Семь минут...
Поспешили Начальник, охранник и Козловский-Баранников. С выводами поспешили.
— Я согласен. Но хотел бы уточнить детали договора. По разделу моих требований.
— Могли бы вы изложить их письменно?
— Мог бы.
Шесть минут...
Хозяин кивнул охраннику. Охранник, стволом пистолета, мне. Я подошел к стоящему у стены столику. Который давал мне гораздо больше оперативной инициативы.
— Вот ручка, вот бумага.
— А наручники? — показал я.
— Пока придется в них.
— Мне же неудобно.
Охранник пожал плечами. Я взял ручку в правую руку.
— Писать все?
— Все.
— Все-все?
— Все, что хотите.
И я выписал пункт первый — хорошее питание. Мне было все равно, о чем писать. Лишь бы писать. Пункт второй — хорошая выпивка.
Пять минут...
Хозяин кабинета начал собираться. Он надел висящий на спинке кресла пиджак. Пролистал свою записную книжку. Набрал какой-то номер телефона.
Четыре...
— Да. Да. Скоро буду. Но вначале заеду еще в одно место. Да. Да... Три...
— Машину к подъезду? — спросил охранник.
— К подъезду.
Охранник, не отрывая от меня глаз и дула пистолета, отдал распоряжения по переносной радиостанции. Две...
— Вы тут теперь сами. Без меня... Добро? — сказал Очень Большой Начальник.
— Добро, — ответил охранник. — Когда вы вернетесь?
— Часа через два. Он как раз успеет закончить свой список.
И Хозяин кабинета пошел к выходу. Мимо меня. Очень зря, что мимо. Ему меня надо было обходить за версту.
— Вот черт! — выругался я, случайно уронив на пол авторучку. — Неудобно писать в наручниках, — и, извинившись, стал ее поднимать.
Очень Большой Начальник на мгновение замедлил свой шаг. Любой бы замедлил шаг, увидев перед собой стоящего на коленях человека. И он замедлил.
Охранник среагировал первым. Но уже не вовремя. Он тоже поверил в естественность моего жеста, а когда спохватился, было уже поздно. Совсем поздно! Между дулом его пистолета и его потенциальным врагом оказался его Хозяин.
Охранника подвела всепоглощающая любовь к начальству. И вбитые в мозжечок инстинкты телохранителя. Он слишком много внимания уделил перемещающейся в пространстве фигуре своего подопечного. И упустил мою.
Я развернул Очень Большого Начальника лицом к пистолету и надавил замком наручников на горло. Он захрипел.
— Опусти «пушку» на пол, — очень вежливо попросил я охранника. — Сцепи руки на затылке. И подойди ко мне спиной. Пока у твоего шефа кислород не кончился.
Охранник положил под ноги пистолет и медленно попятился в мою сторону. Теперь он был настороже. Но теперь быть настороже было бессмысленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55