Снаружи, с палубы, донесся шум или стук, но Эрин не допустила его до своего сознания. Она была далеко, на Багамских островах, и танцевала на сахарно-белом песке пляжа. Ее окружали море и пальмы, и единственным звуком этого прекрасного мира был хор затаившихся в листьях птиц.
* * *
Дэррелл Грант не помнил, когда в последний раз видел свою бывшую жену голой. Но он точно знал, что это произошло в ванной комнате: она мыла голову под душем, а он втихаря стащил из аптечки какие-то таблетки. Это было чертовски давно, подумал он. Он успел забыть, какое у нее прекрасное тело. Сверху, конечно, маловато, но зато. Боже мой, какие ноги! Он стоял, пошатываясь, в дверях каюты, опираясь о косяк своей клюшкой для гольфа, и испытывал странное, щекочущее ощущение в низу живота. Поистине странное, если учесть, какое количество сильных наркотических средств бродило по его организму. Да, мужчина – это подлинное инженерное чудо, сотворенное матерью-природой.
В каюте находился пожилой мужчина в новых, негнущихся джинсах, полосатой рубашке и огромной черной ковбойской шляпе. Судя по выражению лица, он был либо болен, либо пьян, либо то и другое вместе Дэррелл Грант вошел в салон, уселся рядом со старым ковбоем и здоровой рукой игриво помахал своей бывшей жене, танцующей на столе. Сейчас ему было море по колено. Он наклонился вперед.
– Ты чудесно выглядишь, черт побери. Дай-ка взглянуть на тебя поближе.
Вид бывшего мужа подействовал на Эрин, как внезапная струя ледяного воздуха. Она подумала, что Шэд вывел его из игры раз и навсегда, а вот он, как ни в чем не бывало, опять тут как тут, и, разумеется, его появление ничего хорошего не предвещает. Все ему нипочем! А его присутствие значительно повышает вероятность провала ее планов. Эрин продолжала танцевать, глядя не на Дэррелла, а сквозь него, обдумывая и соизмеряя каждое свое движение.
Дэррелл Грант ощутил легкое прикосновение руки к своему плечу. Это старый ковбой выпрямился в своем шезлонге и наклонился к нему.
– Вам известно, кто я? – шепотом спросил он, приблизив губы к самому уху Дэррелла.
От него разило так, что Дэррелл поморщился.
– Знаете, на свете есть такая штука – освежитель дыхания.
– Я влюблен в эту леди, – бормотал свое конгрессмен.
– Несчастный ты старый хрыч...
– И мои сапоги полны вазелина.
– Я тоже когда-то любил ее, – сказал Дэррелл, – но из этого вышло только то, что она довела меня до ручки.
Во взгляде Дилбека выразилось сочувствие.
– Это можно назвать несходством наших жизненных философий, – вздохнул Дэррелл. – Но из-за нее человек запросто может потерять всякое уважение к себе.
– Да, с ней трудно, – согласился конгрессмен. – Но все-таки я без ума от нее.
Он сообщил, что в баре полно содовой – на случай, если Дэррелл захочет попытаться отмыть пятна крови на своей рубашке. Дэррелл ответил:
– Спасибо, не надо.
Его сломанная рука опять начала пульсировать волнами боли; он пришиб того шикарно одетого коротышку, но облегчения не наступило. Видимо, действие таблеток покойного сеньора Гомеса ослабевало. Дэррелл высыпал на ладонь еще полдюжины, затолкал их себе за щеки и запивал тепловатым шампанским до тех пор, пока у него не заслезились глаза.
– У меня есть экстра-тиленол – повышенной эффективности, – предложил конгрессмен.
– Господи Боже...
Кассета Вэна Моррисона кончилась. Эрин продолжала танцевать, тихонько напевая «Кармелиту», хотя такие медленные мелодии мало годятся для танцев на столе.
Дэррелл Грант попытался зацепить Эрин за ногу своей изогнутой железкой.
– Где Анджи?
Но Эрин удалось уклониться.
– Дайте ей закончить, – попросил конгрессмен. – Это ведь так прекрасно.
– Да уж куда там – балет, да и только. – Дэррелл Грант порылся в карманах. – Эй, красотка, держи, это тебе!
Привстав в кресле, он сунул что-то за резинку кружевной подвязки Эрин. Это была пятицентовая монетка. Эрин перестала петь и танцевать. Вынув монету из-под подвязки, она стояла, держа ее на ладони. Мужчины ждали, что она будет делать дальше.
По-прежнему улыбаясь, Эрин сошла со стола. Улыбаясь, оделась.
– Я надеюсь, наш вечер еще не закончен, – произнес конгрессмен с полувопросительной интонацией.
Дэррелл стукнул по столу своей клюшкой для гольфа.
– Эрин, мне нужна моя дочь. Хватит с меня твоих проклятых игр!
– А все и так кончено, – ответила она, поправляя жемчуг на шее.
– К чертовой матери все на свете суды! – заявил Дэррелл. – Мы с Анджи отправляемся в Аризону. Столицу пенсионеров Северной Америки!
Открыв свою сумочку, Эрин бросила в нее пятицентовик. Затем вынула пистолет тридцать второго калибра.
– Сейчас мы поедем кататься, – сказала она.
Дэррелл Грант выругался сквозь зубы. Дилбек ощутил легкое стеснение в груди.
«Хорошенький субботний вечерок, – подумала Эрин. – Я и двое мужчин, имеющих влияние на мою жизнь. Кто скажет, что я невезучая?»
Глава 31
Как и следовало ожидать, Шэда остановили у будки охраны не доезжая Тэрнберри-Айл. Охранники вспомнили, что в прошлый раз он приезжал с обезьяной или каким-то другим зверем на плече, но сегодня, сказали они, ни в одном из списков гостей его имя не фигурирует. Шэд избежал неприятной дискуссии, достав из кармана купоны на бесплатную выпивку и участие в сеансе рестлинга в «Розовом кайфе», и охранники по достоинству оценили этот щедрый дар. Сержант Эл Гарсиа подъехал как раз в ту минуту, когда они махали на прощание Шэду, уже находившемуся по ту сторону ворот. Детектив показал свой значок, въехал, поставил свой «каприс» рядом с машиной Шэда, и оба торопливо зашагали туда, где стояла «Суитхарт дил».
Первым, что они увидели, поднявшись на борт, оказались пятна крови на досках палубы. Войдя в салон, Гарсиа осмотрел пустые бутылки из-под шампанского, альбом с фотографиями конгрессмена Дилбека и стопку компакт-дисков, еще в магазинных упаковках. Шэд присмотрелся к лежавшим у стереоустановки кассетам.
– Это ее музыка, – сказал он.
Обыскав помещения, они не обнаружили ни трупов, ни каких бы то ни было признаков насилия. Эрин и конгрессмен исчезли.
– Mierda, – выругался Эл Гарсиа.
Выйдя на палубу, он внимательно осмотрел буроватые пятна. Похоже, жертву сперва проволокли по палубе, а затем, возможно, сбросили за борт. Гарсиа ощутил приступ тошноты, от которого его передернуло; дело было не в самой крови как таковой, а в том, кому она могла принадлежать. Шэда охватила холодная ярость, мгновенно достигшая опасной степени накала. Вцепившись в поручень, он неотрывно смотрел на коричневую, как чай, воду. Его голый розовый череп блестел от выступивших на нем мелких капелек пота; делая вдох, Шэд с угрожающим шипением втягивал воздух сквозь зубы.
– Не бери в голову раньше времени, – посоветовал Гарсиа.
Из горла Шэда вырвалось нечто вроде рычания.
– Конечно. Подумаешь – немного крови!
Детектив сошел на причал и опустился на колени.
– Здесь еще кровь. Знаешь, что это значит?
– Что он не швырнул ее за борт. А что толку?
По соседству с яхтой Рохо мягко покачивался на воде пятидесятитрехфутовый «хэттерэс». Гарсиа решил осмотреть и его. На мостике «Суитхарт дил» Шэд обнаружил ручной электрический фонарь. Мужчины забрались на «хэттерэс» и в свете фонаря разглядели на кокпите мелкие пятнышки крови, а рядом с ними отпечаток подошвы – вернее, только округлого каблука – мужского сапога.
– Это он, – мрачно произнес Шэд.
– Может, да, а может, нет. – Эл Гарсиа указал на ящик для рыбы. – Ну что, мне самому туда заглянуть?
– Если ты ничего не имеешь против. – Шэд отвернулся.
Детектив открыл замки и откинул крышку.
– Сюрприз, сюрприз! – В его голосе звучали радость и облегчение.
Шэд повернулся, чтобы посмотреть.
– А это еще кто, черт побери?
– Один из самых могущественных людей во всей Флориде.
– Был.
– Да, был, – охотно подтвердил Гарсиа. – А больше нет.
Малкольм Дж Молдовски легко поместился в ящик для рыбы, где его соседями оказались три крупных скумбрии с остекленевшими глазами. Даже запах рыбы не заглушал мощного духа заграничного одеколона Молди.
– Что-то я не соображу, – сказал Шэд.
– Скумбрии, скорее всего, пойдут на наживку для акул на завтрашней рыбалке, – предположил Гарсиа. – А мистера Молдовски добавили в меню уже позднее.
Шэд наклонился, чтобы рассмотреть получше.
– Так это и есть знаменитый Мелвин Молдовски?
– Малкольм, – поправил Гарсиа. – И не есть, а был.
– Да, ничего себе шуточки...
– Ну что, теперь тебе лучше?
– На миллион процентов. А кто же мог это сделать?
Гарсиа покачал головой.
– Может, сам Дилбек... Он, похоже, совсем свихнулся.
– Не дай Бог.
Обоих тревожила судьба Эрин. Тот, кто прикончил Молдовски, явно был человеком чудовищного темперамента. Шэд нахмурился, глядя на изуродованное тело.
– Наверное, ты должен позвонить куда следует.
– Да, но не сию минуту – Гарсиа закрыл ящик. – Он подождет.
Они вернулись на «Суитхарт дил» и осмотрели салон более тщательно. Оценив количество выпитого шампанского, Гарсиа сделал вывод, что конгрессмен был слишком пьян, чтобы самому сесть за руль.
– У него лимузин, – сказал Шэд. – Девочки видели его возле нашего заведения.
– Значит, – задумчиво проговорил Гарсиа, – вопрос состоит в том, куда они укатили.
Ответ на вопрос они обнаружили в туалете, где на зеркале губной помадой Эрин четко вывела: Бель-Глейд. Шэд ругался вполголоса, пока Гарсиа выуживал из унитаза золотой браслет. Вынув его наконец и глядя, как с него капает вода, детектив заметил:
– А характерец у нее ничего себе, а? Могла бы просто сказать: спасибо, но не надо.
По пути к машинам Шэд посоветовал Гарсиа запросить помощь по радио.
– Ты, видно, слишком много смотришь телевизор, – усмехнулся Гарсиа. – Во-первых, это графство Палм-Бич, то есть не моя территория. Во-вторых, что я им скажу, chico? – И, поднеся ко рту воображаемый микрофон, продолжал: – Видите ли, парни, тут один конгрессмен похитил одну стриптизершу и вот теперь насильно везет ее в Бель-Глейд – выбрал же местечко! – на своем распроклятом «кадиллаке». Да, конгрессмен. Да, в Бель-Глейд. Зачем? Ну, мы, в общем-то, точно не знаем. Но было бы здорово, если бы вы подослали туда шесть-семь взводов на машинах. Конечно, если есть свободные люди...
– Черт побери, – пробормотал Шэд.
– Стриптизерш-то копы любят, но зато политиков – совсем наоборот, – объяснил Гарсиа. – Если они только услышат имя Дилбека, тут же окажется, что кто-то в отпуску, у кого-то выходной, кто-то уехал на задание...
– Значит, вся королевская рать – это мы с тобой?
– Похоже, что так. Поедем на моей, ладно?
– Ладно, – отозвался Шэд. – И потом, у тебя же там сирена.
Дэрреллу Гранту никогда не доводилось ездить в лимузине, и он так наслаждался этим, что все остальное потеряло для него всякое значение. Даже тот факт, что бывшая супруга держит его на мушке пистолета.
– Это твоя тачка? – обратился он к Дилбеку.
Конгрессмен кивнул.
– Она предоставлена в мое полное распоряжение.
– Ишь ты! А что ты за птица? Чем занимаешься?
– Я член палаты представителей.
– Это как?
– Я представляю народ Южной Флориды в конгрессе. А вы?
– А я краду инвалидные коляски, – последовал ответ.
Дилбек бросил жалобный взгляд на Эрин, сидевшую наискосок от обоих мужчин с пистолетом в руке. Рядом на сиденье лежали розы, подаренные конгрессменом.
– Мы с Дэрреллом некоторое время были мужем и женой. Что еще сказать? – Ею овладело необъяснимое спокойствие, и мягкий ровный бег лимузина только усиливал это ощущение.
Дилбек спросил Дэррелла Гранта, что случилось с его рукой.
– А это распроклятый дружок Эрин двинул по ней своим распроклятым ломом... Эй, водила, у тебя телевизор работает?
Дилбек оскорбленным шепотом спросил у Эрин:
– Какой еще дружок?
Эрин окинула его таким взглядом, что он не стал настаивать на ответе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75