Иди Марш следовала за ним по тропинке, ширины которой хватило бы разве что для кролика. Далее шагала Бонни, а замыкал процессию Августин, который нес (по указанию Сцинка) дротиковое ружье и противоугонное устройство «Клуб». Полицейский револьвер торчал у него за поясом джинсов.
В конце концов они вышли на небольшую поляну, в центре которой закопченными камнями был выложен круг для костра. В нескольких ярдах от кострища стоял проржавевший фургон с поблекшей оранжевой полосой на борту и рядом красных фонарей на крыше. Бонни и Августин подошли поближе к машине, это оказалась старая «скорая помощь» графства Монро без колес, стоявшая на шлакобетонных кирпичах. Августин открыл заднюю дверцу и удивленно присвистнул. Салон оказался полным старых книг.
Губернатор усадил Кусаку на землю, прислонив спиной к шероховатому стволу дерева. Потом перешел на другую сторону поляны, разгреб листья и ветки, под которыми оказался коричневый брезент. Нырнув под него, губернатор извлек банку панировочных сухарей, банку растительного масла, двадцатилитровый бак с водой и средство от насекомых.
Затем Сцинк принялся собирать сухие дрова для костра, и в этот момент к нему подошла Иди Марш.
– Где мы? – спросила она.
– Посреди вечности.
– Но почему?
– Потому что нет лучшего места.
Потом все собрались вокруг губернатора, наблюдая, как он снимает кожу с гремучей змеи. На Иди произвели огромное впечатление сильные, уверенные и быстрые руки Сцинка и то, с какой легкостью он работал ножом.
Когда костер разгорелся, Августин обнял Бонни и уткнулся лицом в ее шелковистые волосы. Его убаюкали тихое потрескивание дров, бульканье воды в котле, подвешенном над костром на проволоке, возня и попискивание енотов в тени, шелест крыльев козодоев, ловивших насекомых над освещенными пламенем костра верхушками деревьев. Единственное, что не вписывалось в эту идиллию, так это несмолкающий храп Лестера Мэдокса Парсонса.
Дождь на время прекратился, и в воздухе пахло свежестью. Августин еще не встречал такого замечательного места, Крокодиловы озера в теплую сентябрьскую ночь были просто прекрасны. Он легонько поцеловал Бонни, стараясь заставить себя не волноваться по поводу Макса Лама, который должен был приехать завтра с целью вернуть молодую жену.
Сцинк принялся снимать ложкой со сковородки кусочки жареной змеи. Иди Марш шутливо напомнила, что будет невежливо ничего не оставить для Кусаки. На что Сцинк заявил, что не позволит себе так осквернить память о погибшей рептилии.
Вот тогда-то он и попросил Августина принести ему противоугонное устройство «Клуб».
Губернатор стоял к своим спутникам спиной, пока прилаживал устройство между тонких, серых губ Кусаки. Бонни думала, что у губернатора ничего не получится, ведь устройство не предназначалось для человеческих челюстей. Увидев, что вышло у губернатора, никто не проронил ни слова, и только сам Сцинк что-то пробормотал и склонился над Кусакой.
– Лестер?
– Ммм...
– Лестер Мэдокс Парсонс!
У Кусаки задергались ресницы. Губернатор попросил Августина взять ведро и принести воды, чтобы разбудить этого жалкого сукина сына.
* * *
Розово-оранжевой пелене рассвета не удалось поднять настроение Иди. Тело ее покрылось липким потом, ныли царапины, в горле пересохло, Иди как всегда чувствовала себя несчастной. Ей захотелось кричать, плакать и рвать на себе волосы. Захотелось устроить сцену. А самым большим ее желанием было сбежать, но это было невозможно. Иди оказалась в ловушке, окруженная со всех сторон дикой природой, словно высоким забором из колючей проволоки. Но руки и ноги у нее не были связаны, губернатор не приставлял пистолет к ее голове. Так что вроде бы ничто не удерживало ее от побега, кроме как ясное осознание того, что она никогда не выберется из этих дебрей, заблудится и умрет от голода, а ее истощенный труп разорвут на части и сожрут крокодилы, гремучие змеи и прожорливые тропические муравьи. Перспектива безвестной смерти в болотах оскорбляла чувство собственного достоинства Иди. Она не желала, чтобы ее выгоревшие на солнце кости нашли охотники, рыбаки или любители понаблюдать за птицами. Чтобы ее косточки собирали в скелет циничные студенты-медики и судмедэксперты, а потом идентифицировали с помощью рентгеновских лучей и по зубам.
Иди подошла к губернатору.
– Я хочу поговорить с вами.
Сцинк что-то бормотал про себя, роясь в карманах рубашки.
– Черт побери, у меня кончилась жаба. – Он бросил взгляд на Иди. – Вы потрясающая женщина. Курили когда-нибудь жабу?
– Нам надо поговорить, – повторила Иди. – Наедине.
– Если насчет чемодана, то забудьте об этом.
– Нет, не насчет чемодана.
– Тогда ладно. Как только я закончу беседу с Лестером.
– Нет, сейчас!
Сцинк подпер подбородок своими огромными, грубыми ладонями. Иди почувствовала, что он может свернуть ей шею так же легко, как сковырнуть пробку с бутылки пива.
– У вас плохие манеры, – изрек губернатор. – Идите и садитесь вместе с остальными.
Бонни и Августин стояли на коленях возле задней дверцы «скорой помощи» и рылись в «библиотеке» губернатора. Иди не понимала, как они могут вести себя так беззаботно.
Подойдя к ним, Иди выпалила:
– Мы должны что-то делать. – Это прозвучало у нее как команда.
Августин в это время как раз показывал Бонни первое издание «Авессалом, Авессалом». Он взглянул на Иди и бросил:
– Все идет своим чередом. А когда закончится, тогда и закончится.
– Но кто он такой? – Иди кивнула в сторону Сцинка и обняла Бонни за плечи. – Неужели вы не боитесь? Господи, похоже, я тут единственная, кто имеет мозги и испытывает страх.
– Прошлой ночью мне было страшно, – ответила Бонни. – А сейчас нет.
Августин посоветовал Иди успокоиться.
– Все кончится, когда он скажет. А пока, пожалуйста, ведите себя хорошо и не злите его.
Иди поразила резкость тона Августина. А он указал на Кусаку и спросил:
– Как вы оказались вместе с этим негодяем?
– Давайте не будем об этом, – вмешалась в их разговор Бонни.
– Нет, он прав. Я хочу все объяснить. У нас с ним чисто деловые отношения. Мы проворачивали одно дельце.
– Аферу.
– Да, мы хотели получить страховку за ущерб, причиненный ураганом, – призналась Иди. Она уловила изумленный взгляд Бонни. – Добро пожаловать в реальный мир, принцесса.
– И когда вы собирались сорвать куш? – поинтересовался Августин.
Иди горько рассмеялась.
– Оценщик сказал, что деньги можно будет получить в любой день. Чеки уже отправлены с федеральным курьером. А я торчу здесь, затерянная посреди проклятых болот Эвердглейдс.
– Это не Эвердглейдс – поправил Августин. – На самом деле, это место прямо Сан-Тропе, по сравнению с Эвердглейдс. Но я понимаю, как вы расстроены, ведь из-под носа уплывают двести тысяч.
Слова Августина ошеломили Бонни.
– Ты шутишь. Двести тысяч долларов? – переспросила она.
– Даже двести одна тысяча. – Августин подмигнул Иди.
– Откуда вы знаете? – промолвила та еле слышно.
– Вы кое-что оставили в доме на Калуса-Драйв.
– Ох, черт.
Августин развернул розовые листы копий страхового заявления компании «Мидвест Кэжьюелти», Иди узнала в углу изображение барсука. Августин разорвал копии на мелкие кусочки и посоветовал:
– На вашем месте я пока бы придумал разумное объяснение того, почему ваша сумочка оказалась именно в той кухне. Полиция наверняка поинтересуется.
– Проклятье.
– Так что не торопитесь возвращаться к цивилизации. – Августин отвернулся и снова занялся книгами губернатора.
Иди закусила нижнюю губу. Господи, как же иногда трудно хранить спокойствие. Она почувствовала, что вот-вот может взорваться.
– А в чем вообще дело... это какая-то игра?
– Я так не думаю, – отозвалась Бонни.
– Боже мой.
– Гуляйте с нами, пока все не закончится.
«Нет уж, черт возьми, – подумала Иди. – Ни за что».
* * *
Противоугонное устройство «Клуб» еще более исказило и без того уродливые черты лица Кусаки. Оно собрало верхнюю часть его рожи в пухлые складки, как у щенка мопса, глаза превратились в щелочки, а нос задрался почти до бровей. И вообще, в его фигуре выделялись только уродливая рожа и пузо.
– Типичное существо, дышащее через рот, – заключил Сцинк, рассматривая Кусаку, как будто он был музейным экспонатом.
– Фррхх... – возразил ему Кусака. Локти его ныли от царапин, полученных, когда полоумный одноглазый волок его по земле.
И вот теперь этот псих говорит ему:
– Господи, я ненавижу слово «ниггер». Там, у мотеля, я уже решил было убить тебя, как только ты произнес это слово. Захотелось размазать твои жалкие мозги по всему джипу. И даже если бы ты не застрелил моего друга, эта мысль все равно пришла бы мне в голову.
Кусака перестал стонать и постарался сдерживать слюни. Ему было видно, как комары и москиты залетают в его рот и вылетают из него.
– Ничего с этим не поделаешь, – сказал Сцинк, отгоняя насекомых. Он и так уже обильно опрыскал шею и плечи своего пленника средством от насекомых. – А в рот прыскать не следует.
Кусака послушно кивнул.
– Лестер Мэдокс Парсонс, именно это имя указано в твоих водительских правах. Рискну предположить, что тебя так назвали в честь того расиста с куриными мозгами из штата Джорджия. Я прав?
В ответ последовал слабый кивок.
– Значит, тебе не повезло уже с самого детства. Очень жаль, Лестер, но мне кажется, что если бы даже родители назвали тебя Ганди, ты все равно бы вырос в первостатейного негодяя. А теперь позволь показать тебе кое-что.
Губернатор выдернул из-под себя чемодан, на котором сидел, поставил его перед Кусакой и торжественно распахнул.
– Только не свихнись, – предупредил Сцинк.
Кусака приподнялся на корточки. Чемодан был битком набит деньгами: пачки банковских упаковок с двадцатидолларовыми бумажками.
– Девяносто четыре тысячи долларов, – сообщил Сцинк. – Плюс дорогие рубашки, носки и прочая одежда. Две упаковки французских презервативов, несколько пар золотых запонок, тюбик с кремом... что еще? Ах, да, личные бумаги.
Губернатор принялся разбирать бумаги.
– Перечень счетов, газетные вырезки об урагане. А это...
Это был красочный проспект с рекламой домов проекта под названием «Гейблз у залива». Сцинк уселся рядом с Кусакой и раскрыл проспект.
– А вот и наш парень. Кристоф Мишель. Всемирно известный инженер-строитель. Смотри, вот его фотография.
Кусака узнал на фотографии чудака из магазина, у которого он отнял машину.
– Что бы ты стал делать, – пробормотал Сцинк, – если бы построил эти безумно дорогие дома, а они все развалились при первом же сильном порыве ветра? Думаю, умный человек забрал бы деньги и смылся, пока не начали таскать в суд. Наверняка такой план и был у месье Мишеля.
Кусаке было глубоко наплевать на француза. Его заворожил вид такой огромной суммы денег. Даже если бы противоугонное устройство не распирало его челюсти, он все равно сидел бы с открытым ртом. Кусака вспомнил, как в одной из телепередач показали горничную мотеля, которая нашла под кроватью сорок две тысячи долларов. И непонятно, по какой причине вместо того, чтобы прикарманить эти денежки, она вернула их управляющему мотелем. Тема передачи так и называлась: «Честные люди». Кусака тогда даже закричал, глядя на экран телевизора: «Ну и идиотка!». На экране показали кучу наличных денег, и Кусака чуть не кончил в штаны.
А сейчас он смотрит на другую кучу денег, которая в два раза больше. И лично смотрит, а не по телевизору.
– Чттпрх? Ккчерр?
– Хороший вопрос, Лестер.
Одноглазый псих внезапно встал, расстегнул армейские брюки, вытащил член и, к ужасу Кусаки, помочился на деньги.
Кусака, на которого жалко было смотреть, поднялся на ноги. Сцинк снова усадил его на землю и отправился за дротиковым ружьем. Вернувшись к Кусаке, он перевернул его на живот и выстрелил, всадив шприц со снотворным Кусаке в задницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61