Сами видите, что из нее вышло.
Кусака и Иди сидели на полу, прижавшись спинами к стене гостиной. Кусака поджал свои длинные ноги, а Иди вытянула свои, сжав коленки. «Сама невинность», – подумал Тони, глядя на Иди. Дополнительным штрихом к ее портрету были дырки на колготках.
Ковер промок от дождя, но Иди это не трогало, а вот Кусака чувствовал, как намокли на заднице его парадные брюки. И еще его досада усугублялась тем, что у него сейчас не было возможности убить Тони Торреса.
Погрузившись в раздумья, торговец потягивал импортное пиво из запотевшей бутылки. Своим пленникам он предложил бутылку теплого вина, от которой те молча отказались. Влажный ветер дул через проломы в стенах, раскачивая на шнуре голую 60-ваттную лампочку. Иди Марш вскинула голову и увидела россыпь звезд там, где когда-то был потолок гостиной. От шума портативного генератора у Кусаки ужасно разболелась голова.
Наконец Тони Торрес заговорил:
– Вы понимаете, что никакая полиция здесь не появится. Сейчас им не до этого.
– Значит, вы можете убить нас и решить таким образом все проблемы. Вы это имеете в виду, – предположил Кусака.
Иди Марш сердито взглянула на него.
– Спасибо за подсказку.
– Я предпочел бы не убивать вас, у меня несколько иные планы, – ответил Тони. – Завтра, а может быть послезавтра, дом придет осмотреть представитель страховой компании «Мидвест Кэжьюелти». Думаю, что он посчитает ущерб стопроцентным, если только он не слеп, как летучая мышь. Но как бы там ни было, все долги за дом у меня выплачены, и это очень хорошо. Все выплатил в прошлом марте. – Тони прервался, чтобы рыгнуть. – Я хорошо зарабатывал, так какого же черта. Я полностью рассчитался по закладной.
– Продавец года, – промолвила Иди Марш, заметившая грамоту.
– Мистер, – вмешался Кусака, – у вас есть что-нибудь, что я мог бы подложить под задницу? Ковер совершенно мокрый. Может быть, газету?
– Ох, думаю, ничего с тобой не случится, – ответил ему торговец. – Поскольку банк не является владельцем дома, то вся страховка пойдет мне. Как я уже говорил, это хорошая новость. А плохая новость заключается в том, что половина страховки причитается моей жене. Ее имя указано в страховом договоре.
Кусака поинтересовался, где же жена Торреса, и Тони объяснил, что три месяца назад она сбежала с университетским профессором-парапсихологом. Беглецы поселились в Юджине, штат Орегон.
– Они уехали в моем «фольксвагене». – Тони усмехнулся. – Но за своей долей она явится. Тут нет никаких сомнений. Нерия вернется. Понимаете, куда я клоню?
– Да, – отозвался Кусака. – Вы хотите, чтобы мы убили вашу жену.
– Господи, что за бредовая идея. Нет, я не хочу, чтобы вы убивали мою жену. – Тони обратился к Иди Марш: – Вот ты меня понимаешь, да? Прежде чем выписать чек, страховая компания потребует наши подписи. Мою и моей мадам. И еще я думаю, что оценщик захочет встретиться с нами обоими лично. Как, ты сказала, тебя зовут?
– Иди.
– Отлично, Иди, у тебя есть шанс сыграть роль. Когда появится человек из страховой компании, ты будешь Нерией Торрес. Моей любимой женой. – Тони самодовольно усмехнулся. – Договорились?
Иди Марш поинтересовалась, что она будет иметь за это, и Тони Торрес пообещал ей десять тысяч. Иди сказала, что ей надо подумать. На принятие решения ей понадобилась одна сотая секунды. Иди очень нуждалась в деньгах.
– А как насчет меня? – спросил Кусака.
– Мне всегда требовался телохранитель, – ответил Тони.
Кусака скептически хмыкнул.
– Сколько?
– Тебе тоже десять тысяч. Вполне справедливо.
Кусака согласился, что цена хорошая.
– А зачем вам нужен телохранитель? – поинтересовался он с некоторой издевкой.
– Многие покупатели разозлились на меня. Это длинная и скучная история.
– Сильно разозлились? – спросила Иди.
– Я не намерен это выяснять. Как только получу чек, сразу смоюсь отсюда.
– Куда?
– А вот это, черт побери, не твое дело. Смыться Тони намеревался в центральную часть страны. В симпатичный двухэтажный домик с верандой и камином на участке в три четверти акра в окрестностях Талсы. Центральная часть страны привлекала Тони потому, что там не бывало ураганов. Случались сильные ветры, но никто не требовал от построек (а уж тем более от трейлеров), чтобы они могли противостоять ужасной силе торнадо. И никто не станет там обвинять человека за то, что проданный им трейлер развалился на куски, потому что такова уж небесная природа стихии. Тони считал, что в Талсе он будет в безопасности, там ему не грозит гнев покупателей.
– Но если я буду телохранителем, то мне понадобится моя пушка, – подал голос Кусака.
Тони улыбнулся.
– Нет, не понадобится. Хватит и твоей рожи, чтобы до смерти напугать большинство простых смертных. И это хорошо, потому что покупателей, которые злы на меня, надо будет не убивать, а именно пугать. Понимаешь, о чем я говорю?
Тони взял кусок водопроводной трубы и расколотил им пистолет Кусаки.
– У меня есть еще вопрос, – обратилась Иди Марш к продавцу.
– Давай, выкладывай.
– А что будет, если приедет ваша жена?
– У нас есть в запасе дней шесть, может быть, семь. Именно столько потребуется, чтобы доехать сюда на стареньком «фольксвагене» из Орегона. Самолетом Нерия не полетит, она ужасно боится самолетов.
Кусака заметил, что деньги могут заставить человека ехать гораздо быстрее, чем обычно, или даже преодолеть страх перед самолетами. Но Тони ответил, что в этом плане он спокоен.
– Крупные страховые компании уже начали выплаты за причиненный ураганом ущерб, не отстанет от них и «Мидвест». Перед лицом национальной катастрофы ни одна компания не захочет выглядеть скупой.
Иди Марш поинтересовалась у Тони Торреса, намерен ли он держать их в качестве пленников. Рассмеявшись от души, Тони заявил, что они могут уйти из его дома в любой момент, когда пожелают. Тогда Иди встала и сообщила, что возвращается в мотель. Кусака тоже осторожно поднялся, не сводя глаз с обреза Тони.
– Почему вы так поступаете? Отпускаете нас, – спросил он у Тони.
– Потому что вы вернетесь, – пояснил торговец. – Обязательно вернетесь. Я вижу это по вашим глазам.
– Неужели? – поддела его Иди.
– Да, дорогая. Ведь именно этим я зарабатываю на жизнь. Распознаю людей. – Заскрипел шезлонг, и Тони поднялся. – Мне пора пописать, – заявил он и добавил небрежно: – Надеюсь, дорогу вы найдете.
Медленно двигаясь в машине к мотелю, Иди Марш и Кусака обменивались впечатлениями. Оба были подавлены, но оба согласились, что по десять тысяч долларов на брата хороший заработок за неделю.
– Вся беда в том, что я не доверяю этому негодяю, – заметила Иди. – Что он продает?
– Трейлеры.
– Господи.
– Тогда давай смоемся, – предложил Кусака без всякого энтузиазма. – Попытаемся провернуть наш трюк в другом месте.
Иди бросила взгляд на безобразную царапину на руке, которую сама нанесла гвоздем. Лежать под обломками оказалось не так удобно, как она рассчитывала, и у Иди не было никакого желания повторять все сначала.
– Я понаблюдаю за этим придурком денек-другой, – обратилась она к Кусаке. – А ты делай что хочешь.
Кусака задвигал сломанной челюстью, изображая подобие усмешки.
– Я знаю, что ты задумала. Я хоть и не продавец, но тоже могу читать твои мысли. Ты считаешь, что из этой истории можно будет извлечь побольше, чем десять тысяч, если только все сделаешь правильно. Если мы все сделаем правильно.
– А почему бы и нет. – Иди прижалась щекой к прохладному стеклу окна автомобиля. – Пора уже удаче прийти и ко мне.
– Прийти к нам, – поправил Кусака, крепко сжав руками руль.
* * *
До наступления сумерек Августин помогал Бонни Лам искать мужа. Макса им обнаружить не удалось, но в ходе поисков они наткнулись на сбежавшего самца макаки. Он сидел на грейпфрутовом дереве и швырял оттуда в прохожих неспелыми плодами. Августин выстрелил в животное шприцем со снотворным, и оно рухнуло с дерева, словно кукла. Но Августин страшно смутился, обнаружив на ухе обезьяны бирку, на которой было указано, что животное является собственностью университета Майами.
Он поймал чужую сбежавшую обезьяну.
– Что будем теперь делать? – спросила Бонни. Она протянула руку, намереваясь погладить неподвижное животное, но передумала. Полузакрытые глаза обезьяны смотрели на нее одурманенным взглядом. – А вы хороший стрелок, – похвалила она Августина.
Но он не слушал.
– Нехорошо, – пробормотал Августин, отнес неподвижное животное к дереву и осторожно уложил его в расщелину между двумя сучьями. Затем он отвел Бонни к своему фургону. – Скоро совсем стемнеет, а я не взял с собой фонарик.
Минут пятнадцать они разъезжали по кварталу, пока Бонни не заметила свой автомобиль. Макса в машине не было. Кто-то взломал багажник и украл все вещи, в том числе и сумочку Бонни.
Августин предположил, что это работа мальчишек-хулиганов. Бонни слишком устала, сил не было даже плакать. У Макса остались ключи от машины, кредитные карточки, деньги и билеты на самолет.
– Мне надо позвонить, – сказала Бонни, собираясь попросить родственников выслать ей деньги.
Августин подвез ее к полицейскому посту, где Бонни Лам заявила об исчезновении мужа. Но для полиции он был одним из многих, и не самым важным из пропавших. Встревоженные родственники разыскивали тысячи людей, исчезнувших из своих домов во время урагана, и для спасателей важнее было воссоединение семей местных жителей, чем поиск заезжих туристов.
Возле поста имелось шесть телефонов, но к ним стояли длинные хвосты. Выбрав очередь покороче, Бонни поблагодарила Августина за помощь и приготовилась ждать.
– А что вы будете делать ночью? – спросил Августин.
– Со мной все будет в порядке, – ответила Бонни и насторожилась, услышав, как Августин сказал:
– Я так не думаю.
Он взял Бонни за руку и повел к фургону. Она подумала, что ей следовало бы испугаться, но против всякой логики Бонни чувствовала себя в безопасности в обществе этого совершенно незнакомого ей человека. И еще она подумала, что с ее стороны вполне уместной реакцией на исчезновение мужа была бы паника, а вместо этого она ощущала странное спокойствие и ясность. «Наверное, я просто очень устала», – решила Бонни.
Вернувшись к ограбленной машине, Августин написал записку и сунул ее под одну из щеток ветрового стекла.
– Я написал свой номер телефона, – сообщил он Бонни Лам. – Это на тот случай, если ваш муж придет сюда ночью. Тогда он будет знать, где вас искать.
– Значит, мы едем к вам домой?
– Да.
В темноте Бонни не могла видеть выражение лица Августина.
– Тут царит сплошное сумасшествие, – промолвил он. – Эти идиоты стреляют во все, что движется.
Бонни кивнула. Она слышала звуки выстрелов, доносившиеся со всех сторон. «Графство Дэйд – это военный лагерь», – предупреждал их агент туристического бюро. Он назвал эту поездку «маршрут для самоубийц». – Только нога глупца может ступить к югу от Орландо.
«Макс свихнулся, – подумала Бонни. – Что на него нашло?»
– А знаете, для чего мой муж приехал сюда? – обратилась она к Августину. – Рассказать вам, чем он занимался, когда пропал? Он снимал видеокамерой разрушенные дома. И людей тоже.
– Зачем? – удивился Августин.
– Чтобы потом показать пленку своим друзьям.
– Господи, но это же...
– Болезнь, – оборвала Августина Бонни. – Это называется болезнь.
Августин ничего не сказал, он молча вел машину в направлении шоссе. Бесполезность охоты на обезьян была очевидной, Августин понимал, что большинство животных его покойного дяди потеряны безвозвратно. Крупные млекопитающие – африканский буйвол, медведи, ягуары – непременно где-нибудь объявятся, и их появление чревато несчастными случаями. А вот змеи и крокодилы сейчас, наверное, празднуют освобождение, совокупляясь на радостях в болотах Эверглейдс и обживая для потомства новую тропическую среду обитания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Кусака и Иди сидели на полу, прижавшись спинами к стене гостиной. Кусака поджал свои длинные ноги, а Иди вытянула свои, сжав коленки. «Сама невинность», – подумал Тони, глядя на Иди. Дополнительным штрихом к ее портрету были дырки на колготках.
Ковер промок от дождя, но Иди это не трогало, а вот Кусака чувствовал, как намокли на заднице его парадные брюки. И еще его досада усугублялась тем, что у него сейчас не было возможности убить Тони Торреса.
Погрузившись в раздумья, торговец потягивал импортное пиво из запотевшей бутылки. Своим пленникам он предложил бутылку теплого вина, от которой те молча отказались. Влажный ветер дул через проломы в стенах, раскачивая на шнуре голую 60-ваттную лампочку. Иди Марш вскинула голову и увидела россыпь звезд там, где когда-то был потолок гостиной. От шума портативного генератора у Кусаки ужасно разболелась голова.
Наконец Тони Торрес заговорил:
– Вы понимаете, что никакая полиция здесь не появится. Сейчас им не до этого.
– Значит, вы можете убить нас и решить таким образом все проблемы. Вы это имеете в виду, – предположил Кусака.
Иди Марш сердито взглянула на него.
– Спасибо за подсказку.
– Я предпочел бы не убивать вас, у меня несколько иные планы, – ответил Тони. – Завтра, а может быть послезавтра, дом придет осмотреть представитель страховой компании «Мидвест Кэжьюелти». Думаю, что он посчитает ущерб стопроцентным, если только он не слеп, как летучая мышь. Но как бы там ни было, все долги за дом у меня выплачены, и это очень хорошо. Все выплатил в прошлом марте. – Тони прервался, чтобы рыгнуть. – Я хорошо зарабатывал, так какого же черта. Я полностью рассчитался по закладной.
– Продавец года, – промолвила Иди Марш, заметившая грамоту.
– Мистер, – вмешался Кусака, – у вас есть что-нибудь, что я мог бы подложить под задницу? Ковер совершенно мокрый. Может быть, газету?
– Ох, думаю, ничего с тобой не случится, – ответил ему торговец. – Поскольку банк не является владельцем дома, то вся страховка пойдет мне. Как я уже говорил, это хорошая новость. А плохая новость заключается в том, что половина страховки причитается моей жене. Ее имя указано в страховом договоре.
Кусака поинтересовался, где же жена Торреса, и Тони объяснил, что три месяца назад она сбежала с университетским профессором-парапсихологом. Беглецы поселились в Юджине, штат Орегон.
– Они уехали в моем «фольксвагене». – Тони усмехнулся. – Но за своей долей она явится. Тут нет никаких сомнений. Нерия вернется. Понимаете, куда я клоню?
– Да, – отозвался Кусака. – Вы хотите, чтобы мы убили вашу жену.
– Господи, что за бредовая идея. Нет, я не хочу, чтобы вы убивали мою жену. – Тони обратился к Иди Марш: – Вот ты меня понимаешь, да? Прежде чем выписать чек, страховая компания потребует наши подписи. Мою и моей мадам. И еще я думаю, что оценщик захочет встретиться с нами обоими лично. Как, ты сказала, тебя зовут?
– Иди.
– Отлично, Иди, у тебя есть шанс сыграть роль. Когда появится человек из страховой компании, ты будешь Нерией Торрес. Моей любимой женой. – Тони самодовольно усмехнулся. – Договорились?
Иди Марш поинтересовалась, что она будет иметь за это, и Тони Торрес пообещал ей десять тысяч. Иди сказала, что ей надо подумать. На принятие решения ей понадобилась одна сотая секунды. Иди очень нуждалась в деньгах.
– А как насчет меня? – спросил Кусака.
– Мне всегда требовался телохранитель, – ответил Тони.
Кусака скептически хмыкнул.
– Сколько?
– Тебе тоже десять тысяч. Вполне справедливо.
Кусака согласился, что цена хорошая.
– А зачем вам нужен телохранитель? – поинтересовался он с некоторой издевкой.
– Многие покупатели разозлились на меня. Это длинная и скучная история.
– Сильно разозлились? – спросила Иди.
– Я не намерен это выяснять. Как только получу чек, сразу смоюсь отсюда.
– Куда?
– А вот это, черт побери, не твое дело. Смыться Тони намеревался в центральную часть страны. В симпатичный двухэтажный домик с верандой и камином на участке в три четверти акра в окрестностях Талсы. Центральная часть страны привлекала Тони потому, что там не бывало ураганов. Случались сильные ветры, но никто не требовал от построек (а уж тем более от трейлеров), чтобы они могли противостоять ужасной силе торнадо. И никто не станет там обвинять человека за то, что проданный им трейлер развалился на куски, потому что такова уж небесная природа стихии. Тони считал, что в Талсе он будет в безопасности, там ему не грозит гнев покупателей.
– Но если я буду телохранителем, то мне понадобится моя пушка, – подал голос Кусака.
Тони улыбнулся.
– Нет, не понадобится. Хватит и твоей рожи, чтобы до смерти напугать большинство простых смертных. И это хорошо, потому что покупателей, которые злы на меня, надо будет не убивать, а именно пугать. Понимаешь, о чем я говорю?
Тони взял кусок водопроводной трубы и расколотил им пистолет Кусаки.
– У меня есть еще вопрос, – обратилась Иди Марш к продавцу.
– Давай, выкладывай.
– А что будет, если приедет ваша жена?
– У нас есть в запасе дней шесть, может быть, семь. Именно столько потребуется, чтобы доехать сюда на стареньком «фольксвагене» из Орегона. Самолетом Нерия не полетит, она ужасно боится самолетов.
Кусака заметил, что деньги могут заставить человека ехать гораздо быстрее, чем обычно, или даже преодолеть страх перед самолетами. Но Тони ответил, что в этом плане он спокоен.
– Крупные страховые компании уже начали выплаты за причиненный ураганом ущерб, не отстанет от них и «Мидвест». Перед лицом национальной катастрофы ни одна компания не захочет выглядеть скупой.
Иди Марш поинтересовалась у Тони Торреса, намерен ли он держать их в качестве пленников. Рассмеявшись от души, Тони заявил, что они могут уйти из его дома в любой момент, когда пожелают. Тогда Иди встала и сообщила, что возвращается в мотель. Кусака тоже осторожно поднялся, не сводя глаз с обреза Тони.
– Почему вы так поступаете? Отпускаете нас, – спросил он у Тони.
– Потому что вы вернетесь, – пояснил торговец. – Обязательно вернетесь. Я вижу это по вашим глазам.
– Неужели? – поддела его Иди.
– Да, дорогая. Ведь именно этим я зарабатываю на жизнь. Распознаю людей. – Заскрипел шезлонг, и Тони поднялся. – Мне пора пописать, – заявил он и добавил небрежно: – Надеюсь, дорогу вы найдете.
Медленно двигаясь в машине к мотелю, Иди Марш и Кусака обменивались впечатлениями. Оба были подавлены, но оба согласились, что по десять тысяч долларов на брата хороший заработок за неделю.
– Вся беда в том, что я не доверяю этому негодяю, – заметила Иди. – Что он продает?
– Трейлеры.
– Господи.
– Тогда давай смоемся, – предложил Кусака без всякого энтузиазма. – Попытаемся провернуть наш трюк в другом месте.
Иди бросила взгляд на безобразную царапину на руке, которую сама нанесла гвоздем. Лежать под обломками оказалось не так удобно, как она рассчитывала, и у Иди не было никакого желания повторять все сначала.
– Я понаблюдаю за этим придурком денек-другой, – обратилась она к Кусаке. – А ты делай что хочешь.
Кусака задвигал сломанной челюстью, изображая подобие усмешки.
– Я знаю, что ты задумала. Я хоть и не продавец, но тоже могу читать твои мысли. Ты считаешь, что из этой истории можно будет извлечь побольше, чем десять тысяч, если только все сделаешь правильно. Если мы все сделаем правильно.
– А почему бы и нет. – Иди прижалась щекой к прохладному стеклу окна автомобиля. – Пора уже удаче прийти и ко мне.
– Прийти к нам, – поправил Кусака, крепко сжав руками руль.
* * *
До наступления сумерек Августин помогал Бонни Лам искать мужа. Макса им обнаружить не удалось, но в ходе поисков они наткнулись на сбежавшего самца макаки. Он сидел на грейпфрутовом дереве и швырял оттуда в прохожих неспелыми плодами. Августин выстрелил в животное шприцем со снотворным, и оно рухнуло с дерева, словно кукла. Но Августин страшно смутился, обнаружив на ухе обезьяны бирку, на которой было указано, что животное является собственностью университета Майами.
Он поймал чужую сбежавшую обезьяну.
– Что будем теперь делать? – спросила Бонни. Она протянула руку, намереваясь погладить неподвижное животное, но передумала. Полузакрытые глаза обезьяны смотрели на нее одурманенным взглядом. – А вы хороший стрелок, – похвалила она Августина.
Но он не слушал.
– Нехорошо, – пробормотал Августин, отнес неподвижное животное к дереву и осторожно уложил его в расщелину между двумя сучьями. Затем он отвел Бонни к своему фургону. – Скоро совсем стемнеет, а я не взял с собой фонарик.
Минут пятнадцать они разъезжали по кварталу, пока Бонни не заметила свой автомобиль. Макса в машине не было. Кто-то взломал багажник и украл все вещи, в том числе и сумочку Бонни.
Августин предположил, что это работа мальчишек-хулиганов. Бонни слишком устала, сил не было даже плакать. У Макса остались ключи от машины, кредитные карточки, деньги и билеты на самолет.
– Мне надо позвонить, – сказала Бонни, собираясь попросить родственников выслать ей деньги.
Августин подвез ее к полицейскому посту, где Бонни Лам заявила об исчезновении мужа. Но для полиции он был одним из многих, и не самым важным из пропавших. Встревоженные родственники разыскивали тысячи людей, исчезнувших из своих домов во время урагана, и для спасателей важнее было воссоединение семей местных жителей, чем поиск заезжих туристов.
Возле поста имелось шесть телефонов, но к ним стояли длинные хвосты. Выбрав очередь покороче, Бонни поблагодарила Августина за помощь и приготовилась ждать.
– А что вы будете делать ночью? – спросил Августин.
– Со мной все будет в порядке, – ответила Бонни и насторожилась, услышав, как Августин сказал:
– Я так не думаю.
Он взял Бонни за руку и повел к фургону. Она подумала, что ей следовало бы испугаться, но против всякой логики Бонни чувствовала себя в безопасности в обществе этого совершенно незнакомого ей человека. И еще она подумала, что с ее стороны вполне уместной реакцией на исчезновение мужа была бы паника, а вместо этого она ощущала странное спокойствие и ясность. «Наверное, я просто очень устала», – решила Бонни.
Вернувшись к ограбленной машине, Августин написал записку и сунул ее под одну из щеток ветрового стекла.
– Я написал свой номер телефона, – сообщил он Бонни Лам. – Это на тот случай, если ваш муж придет сюда ночью. Тогда он будет знать, где вас искать.
– Значит, мы едем к вам домой?
– Да.
В темноте Бонни не могла видеть выражение лица Августина.
– Тут царит сплошное сумасшествие, – промолвил он. – Эти идиоты стреляют во все, что движется.
Бонни кивнула. Она слышала звуки выстрелов, доносившиеся со всех сторон. «Графство Дэйд – это военный лагерь», – предупреждал их агент туристического бюро. Он назвал эту поездку «маршрут для самоубийц». – Только нога глупца может ступить к югу от Орландо.
«Макс свихнулся, – подумала Бонни. – Что на него нашло?»
– А знаете, для чего мой муж приехал сюда? – обратилась она к Августину. – Рассказать вам, чем он занимался, когда пропал? Он снимал видеокамерой разрушенные дома. И людей тоже.
– Зачем? – удивился Августин.
– Чтобы потом показать пленку своим друзьям.
– Господи, но это же...
– Болезнь, – оборвала Августина Бонни. – Это называется болезнь.
Августин ничего не сказал, он молча вел машину в направлении шоссе. Бесполезность охоты на обезьян была очевидной, Августин понимал, что большинство животных его покойного дяди потеряны безвозвратно. Крупные млекопитающие – африканский буйвол, медведи, ягуары – непременно где-нибудь объявятся, и их появление чревато несчастными случаями. А вот змеи и крокодилы сейчас, наверное, празднуют освобождение, совокупляясь на радостях в болотах Эверглейдс и обживая для потомства новую тропическую среду обитания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61