Она дважды прослушала записанное на автоответчик сообщение Макса и обратилась к Августину:
– Что вы думаете об этом?
– Ничего хорошего. У вашего мужа много денег?
– Макс хорошо зарабатывает, но он не миллионер.
– А как с деньгами у его родителей?
Бонни ответила, что отец мужа довольно состоятельный человек.
– Но я уверена, Макс не настолько глуп, чтобы сообщать об этом похитителям.
Августин не стал делать подобных предположений. Он разогрел для Бонни суп с томатами и постелил чистое белье на кровати в комнате для гостей. Затем Августин прошел в свой кабинет и позвонил другу, работавшему в ФБР. К тому времени, как он закончил говорить по телефону, Бонни Лам уже уснула на софе в гостиной. Августин перенес ее в комнату для гостей, уложил на кровать и накрыл одеялом. Затем вернулся на кухню и приготовил себе два толстых бифштекса с печеной картошкой, запив их бутылкой холодного пива «Амштель».
А потом он долго стоял под теплым душем и вспоминал, какой чудесный запах исходил от миссис Лам – теплой и промокшей от дождя и пота, – когда он нес ее на руках. Августину было приятно, что в его доме снова появилась женщина, пусть даже всего на одну ночь. Он завернулся в полотенце и прошлепал по паркетному полу к телевизору. Августин переключал программы, слушая новости местных телекомпаний и надеясь, что не увидит в них кого-либо из диких животных покойного дяди, несущихся в состоянии шока, или как тело мужа миссис Лам загружают в полицейский фургон.
Посреди ночи Августин услышал крик, доносившийся из комнаты для гостей, и предположил, что миссис Лам, проснувшись, увидела его коллекцию черепов. Он нашел ее сидящей на кровати и укрывшейся одеялом до самого подбородка. Ее ошеломленный взгляд был устремлен на стену.
– Я подумала, что это сон, – промолвила Бонни.
– Не бойтесь, прошу вас.
– Они настоящие?
– Мне их присылают друзья, главным образом из-за границы, – пояснил Августин. – Один из них рождественский подарок от инструктора по рыбной ловле с Исламорады. – Он не знал, что может подумать Бонни о его хобби, поэтому извинился за то, что напугал ее. – Некоторые люди коллекционируют монеты, меня же интересуют археологические останки.
– Части человеческого тела?
– Но не живых же людей, а умерших. Верите или нет, но хороший череп очень трудно найти.
Обычно после этих слов подружки Августина устремлялись к двери. Но Бонни даже не пошевелилась.
– А можно мне посмотреть?
Августин снял с полки один из черепов. Бонни спокойно осмотрела череп, как будто это была муксусная дыня, которую она покупала в овощном магазине. Августин улыбнулся. Ему нравилась эта женщина.
– Женщина или мужчина? – спросила Бонни, вертя череп в руках.
– Мужчина, лет около тридцати или чуть больше. Гайанец, умер примерно в 1940 году. Мне прислали его из медицинского колледжа в Техасе.
Бонни поинтересовалась, почему у черепа отсутствует нижняя челюсть, и Августин объяснил, что она отвалилась, когда сгнили лицевые мускулы. Большинство старых черепов находят без нижней челюсти.
Сунув пальцы в глазницы черепа, Бонни вернула жуткий сувенир на полку.
– И сколько у вас здесь черепов?
– Девятнадцать.
Бонни присвистнула.
– А сколько из них женских?
– Ни одного. Это все черепа молодых мужчин. Так что вы можете не опасаться за свою хорошенькую головку.
Бонни вытаращила глаза в ответ на шутку Августина и спросила:
– А почему только мужские?
– Чтобы напоминать мне, что и я смертен.
Бонни тяжело вздохнула.
– Вы один из них.
– В те моменты, когда я уверен, что вся моя жизнь рухнула к черту, я прихожу сюда и думаю о том, что случилось с этими беднягами. И моя перспектива видится мне уже в значительно лучшем свете.
– Что ж, в этом есть такой же смысл, как и во всем другом. Могу я принять душ?
Позже, за кофе, Августин рассказал ей о своем разговоре с приятелем из ФБР.
– Он сказал, что они станут считать исчезновение вашего мужа похищением только с того момента, когда будут располагать достоверными сведениями о требовании выкупа. И подчеркнул слово «достоверными».
– А как же сообщение на автоответчике? Ведь в разговор вмешался посторонний человек.
– Разумеется, они внимательно прослушают сообщение. Но должен предупредить вас, что у них сейчас мало людей, многие агенты серьезно пострадали во время урагана.
Бонни высказала недовольство тем, что ФБР мало заботит судьба Макса. Но Августин объяснил ей, что мужья-гуляки частенько пользуются стихийными бедствиями, чтобы улизнуть от жен. А потом значительные людские и материальные средства напрасно тратятся на их поиски в домах, квартирах и на яхтах любовниц. Так что сейчас ФБР довольно скептически относится к поступающим после урагана заявлениям о пропаже супругов.
– Боже мой, но ведь мы же только что поженились. Макс не стал бы выкидывать такой фортель.
Августин пожал плечами.
– Да кто его знает.
Бонни перегнулась через кухонный стол и попыталась ударить Августина, но он уклонился и парировал ее удар предплечьем, а затем попросил Бонни успокоиться. Щеки Бонни раскраснелись, глаза сверкали.
– Похоже, мы ничего не можем поделать в этой ситуации, – сказал Августин.
– Но вы же сами слышали голос того человека на автоответчике!
– Да, и мне любопытно, почему серьезный похититель вел себя так глупо. «Не льсти себе, Макс». А потом он вмешался в разговор и сказал: «Я люблю тебя, Бонни». Только для того, чтобы укорить вашего мужа, понимаете? Заставить его почувствовать себя дерьмом. – Августин добавил еще кофе в их чашки. – Есть во всем этом что-то чертовски странное. Вот и все, что я хочу сказать.
Бонни была вынуждена согласиться с Августином.
– Оставить свой голос на пленке...
– Вот именно. Этот похититель или ужасно глуп, или он просто наглец...
– Или ему просто наплевать на все, – предположила Бонни.
– Вот, вы это тоже заметили.
– Но это просто ужасно.
– А может, и ничего страшного.
– Не начинайте сначала. Макс не такой! – возмутилась Бонни.
– И потом эта чепуха насчет звонка Питу в «Родэйл», проект афиши... это что, какой-то код? Ведь если бы какой-нибудь псих похитил меня, то уж о работе я стал бы беспокоиться в самую последнюю очередь. Главной заботой было бы спасти свою шкуру.
Бонни отвернулась.
– Вы не знаете Макса, он просто трудоголик. Августин слегка отклонился назад. Ему не очень-то нравились женщины, которые размахивают кулаками без веской причины.
– Так что мы теперь будем делать? – Бонни зажала чашку в ладонях, легонько потряхивая ее. – Вы слышали, каким тоном говорил этот человек.
– Да, слышал.
– Давайте согласимся, что он не обычный похититель. Но кто же он?
Августин покачал головой.
– Откуда я могу знать, миссис Лам?
– Называйте меня Бонни. – Она встала, уже совершенно успокоившаяся, и завязала пояс халата, который ей одолжил Августин. – Возможно, вместе мы сумеем его вычислить.
Августин глотком допил свой кофе.
– Я думаю, нам обоим надо немного поспать.
* * *
По пути назад к дому Тони Торреса Иди Марш спросила у Кусаки, есть ли у него на часах секундомер с остановом.
– Зачем он тебе?
– Хочу засечь, сколько пройдет времени, прежде чем этот засранец попытается трахнуть меня.
Кусака, вынашивавший в мыслях аналогичные планы в отношении Иди, предположил:
– Думаю, пройдет два дня, и уж тогда он начнет шевелиться.
– А я думаю, что два часа, – высказала Иди свое мнение.
– И что ты станешь делать? Все-таки десять тысяч – это десять тысяч.
– Мог бы и поудачнее пошутить. Да я скорее глаза себе выколю кинжалом, чем позволю этой свинье дотронуться до меня. – Да, низко же она пала, если докатилась от свидания с Кеннеди до этого гребаного продавца трейлеров.
– А если он не отстанет? – поинтересовался Кусака.
– Тогда я уйду.
– Да, но...
– Эй, если тебе так сильно нужны деньги, то сам и трахайся с ним, понял? Думаю, вы составите прелестную парочку.
Кусака оставил в покое эту тему. У него уже имелся запасной план на тот случай, если сделка с Тони Торресом не выгорит. В мотель ему позвонил Авила, настроение у него было прекрасное. Видимо, голос свыше подсказал Авиле, что он может жутко разбогатеть, открыв собственный кровельный бизнес. Этот же голос сообщил ему, что ураган оставил без крова двести тысяч человек, и многие из этих бедняг так сильно желают отремонтировать свои дома, что даже не подумают поинтересоваться строительной лицензией, которой у Авилы, естественно, не было.
– Но ты же боишься высоты, – напомнил ему Кусака.
– А вот тут в дело вступаешь ты. Я босс, а ты прораб. Все что нам нужно, так это подобрать бригаду.
– Ты хочешь сказать, что не будешь вместе с нами торчать на крышах под палящим солнцем возле котла с кипящим гудроном.
– Господи, Кусака, должен же кто-то заниматься бумажной работой. Надо же будет составлять контракты.
Кусака поинтересовался насчет заработка. Авила сказал, что его знакомые парни получают пятнадцать тысяч долларов за крышу, причем треть суммы выплачивается авансом. Некоторые владельцы домов, чтобы ускорить работу, предлагают расчет наличными. А работы здесь столько, что им хватит на два года.
– Спасибо, – поблагодарил Авилу Кусака.
Авила даже не уловил всей иронии ситуации, а ведь именно продажные инспекторы зданий были главной причиной того, что так много крыш посрывало с домов во время урагана. А теперь восстановлением крыш могли заниматься некомпетентные кровельщики.
– Это вы так специально задумали? – спросил Кусака.
– Что задумали? – не понял Авила.
Кусака не доверял Авиле и мог бы послать его к черту, но все же вариант с кровельными работами следовало держать прозапас, если с Тони Торресом ничего не выгорит.
Когда Иди Марш и Кусака приехали к торговцу трейлерами, тот тоже находился в хорошем расположении духа. Он сидел, развалившись в шезлонге на лужайке перед домом, без рубашки, в бермудах и носках с вышитой монограммой, натянутых высоко на волосатые голени. Стволом обреза Тони ворошил кипу газет, лежавшую на коленях. Когда Иди Марш и Кусака вылезли из машины, Тони захлопал в ладоши и воскликнул:
– Я знал, что вы вернетесь!
– Тоже мне, Нострадамус нашелся, – буркнула Иди. – Электричество починили? Мы привезли кое-какую еду, ее надо положить в холодильник.
Тони сообщил, что электричества до сих пор нет, а в генераторе ночью кончился бензин. Продукты он хранит в двух просторных погребах, заполненных льдом, который купил у каких-то проходимцев по двадцать долларов за коробку. Но есть и хорошие новости: восстановлена телефонная связь.
– И я сразу же позвонил в «Мидвест Кэжьюелти». Оценщик придет сегодня или завтра.
«Это слишком хорошо, чтобы быть правдой», – подумала Иди и спросила:
– Значит, будем ждать?
– А мы и ждем. И запомни, ты – Нерия. Н-е-р-и-я. Средний инициал «Г», как в Гомес. Что вы купили?
– Бутерброды с тунцом, – отозвался Кусака, – сыр, яйца, мороженое, диетический спрайт и печенье, но оно, черт побери, черствое. Выбирать особо было не из чего. – Он отнес продукты в погреб, отыскал для себя шезлонг и установил его таким образом, чтобы ветер относил в сторону запах пота, исходивший от Тони Торреса. Небо прояснилось, сверкало летнее солнце, но искать тень было бесполезно. Ее просто не было, потому что все деревья в Тертл Мидоу повалило ураганом.
Тони похвалил Иди Марш за то, что она оделась как типичная домохозяйка: джинсы, белые кеды, просторная блузка с закатанными рукавами. Единственное замечание у Тони вызвал шарф цвета морской волны, которым Иди повязала голову.
– Шелк – это малость чересчур, учитывая обстоятельства.
– Потому что он не гармонирует с вашими шикарными бермудами? – Иди наградила Тони таким взглядом, словно он был мухой, усевшейся на свадебный пирог. Ей очень не хотелось снимать шарф, который был одним из ее самых любимых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Что вы думаете об этом?
– Ничего хорошего. У вашего мужа много денег?
– Макс хорошо зарабатывает, но он не миллионер.
– А как с деньгами у его родителей?
Бонни ответила, что отец мужа довольно состоятельный человек.
– Но я уверена, Макс не настолько глуп, чтобы сообщать об этом похитителям.
Августин не стал делать подобных предположений. Он разогрел для Бонни суп с томатами и постелил чистое белье на кровати в комнате для гостей. Затем Августин прошел в свой кабинет и позвонил другу, работавшему в ФБР. К тому времени, как он закончил говорить по телефону, Бонни Лам уже уснула на софе в гостиной. Августин перенес ее в комнату для гостей, уложил на кровать и накрыл одеялом. Затем вернулся на кухню и приготовил себе два толстых бифштекса с печеной картошкой, запив их бутылкой холодного пива «Амштель».
А потом он долго стоял под теплым душем и вспоминал, какой чудесный запах исходил от миссис Лам – теплой и промокшей от дождя и пота, – когда он нес ее на руках. Августину было приятно, что в его доме снова появилась женщина, пусть даже всего на одну ночь. Он завернулся в полотенце и прошлепал по паркетному полу к телевизору. Августин переключал программы, слушая новости местных телекомпаний и надеясь, что не увидит в них кого-либо из диких животных покойного дяди, несущихся в состоянии шока, или как тело мужа миссис Лам загружают в полицейский фургон.
Посреди ночи Августин услышал крик, доносившийся из комнаты для гостей, и предположил, что миссис Лам, проснувшись, увидела его коллекцию черепов. Он нашел ее сидящей на кровати и укрывшейся одеялом до самого подбородка. Ее ошеломленный взгляд был устремлен на стену.
– Я подумала, что это сон, – промолвила Бонни.
– Не бойтесь, прошу вас.
– Они настоящие?
– Мне их присылают друзья, главным образом из-за границы, – пояснил Августин. – Один из них рождественский подарок от инструктора по рыбной ловле с Исламорады. – Он не знал, что может подумать Бонни о его хобби, поэтому извинился за то, что напугал ее. – Некоторые люди коллекционируют монеты, меня же интересуют археологические останки.
– Части человеческого тела?
– Но не живых же людей, а умерших. Верите или нет, но хороший череп очень трудно найти.
Обычно после этих слов подружки Августина устремлялись к двери. Но Бонни даже не пошевелилась.
– А можно мне посмотреть?
Августин снял с полки один из черепов. Бонни спокойно осмотрела череп, как будто это была муксусная дыня, которую она покупала в овощном магазине. Августин улыбнулся. Ему нравилась эта женщина.
– Женщина или мужчина? – спросила Бонни, вертя череп в руках.
– Мужчина, лет около тридцати или чуть больше. Гайанец, умер примерно в 1940 году. Мне прислали его из медицинского колледжа в Техасе.
Бонни поинтересовалась, почему у черепа отсутствует нижняя челюсть, и Августин объяснил, что она отвалилась, когда сгнили лицевые мускулы. Большинство старых черепов находят без нижней челюсти.
Сунув пальцы в глазницы черепа, Бонни вернула жуткий сувенир на полку.
– И сколько у вас здесь черепов?
– Девятнадцать.
Бонни присвистнула.
– А сколько из них женских?
– Ни одного. Это все черепа молодых мужчин. Так что вы можете не опасаться за свою хорошенькую головку.
Бонни вытаращила глаза в ответ на шутку Августина и спросила:
– А почему только мужские?
– Чтобы напоминать мне, что и я смертен.
Бонни тяжело вздохнула.
– Вы один из них.
– В те моменты, когда я уверен, что вся моя жизнь рухнула к черту, я прихожу сюда и думаю о том, что случилось с этими беднягами. И моя перспектива видится мне уже в значительно лучшем свете.
– Что ж, в этом есть такой же смысл, как и во всем другом. Могу я принять душ?
Позже, за кофе, Августин рассказал ей о своем разговоре с приятелем из ФБР.
– Он сказал, что они станут считать исчезновение вашего мужа похищением только с того момента, когда будут располагать достоверными сведениями о требовании выкупа. И подчеркнул слово «достоверными».
– А как же сообщение на автоответчике? Ведь в разговор вмешался посторонний человек.
– Разумеется, они внимательно прослушают сообщение. Но должен предупредить вас, что у них сейчас мало людей, многие агенты серьезно пострадали во время урагана.
Бонни высказала недовольство тем, что ФБР мало заботит судьба Макса. Но Августин объяснил ей, что мужья-гуляки частенько пользуются стихийными бедствиями, чтобы улизнуть от жен. А потом значительные людские и материальные средства напрасно тратятся на их поиски в домах, квартирах и на яхтах любовниц. Так что сейчас ФБР довольно скептически относится к поступающим после урагана заявлениям о пропаже супругов.
– Боже мой, но ведь мы же только что поженились. Макс не стал бы выкидывать такой фортель.
Августин пожал плечами.
– Да кто его знает.
Бонни перегнулась через кухонный стол и попыталась ударить Августина, но он уклонился и парировал ее удар предплечьем, а затем попросил Бонни успокоиться. Щеки Бонни раскраснелись, глаза сверкали.
– Похоже, мы ничего не можем поделать в этой ситуации, – сказал Августин.
– Но вы же сами слышали голос того человека на автоответчике!
– Да, и мне любопытно, почему серьезный похититель вел себя так глупо. «Не льсти себе, Макс». А потом он вмешался в разговор и сказал: «Я люблю тебя, Бонни». Только для того, чтобы укорить вашего мужа, понимаете? Заставить его почувствовать себя дерьмом. – Августин добавил еще кофе в их чашки. – Есть во всем этом что-то чертовски странное. Вот и все, что я хочу сказать.
Бонни была вынуждена согласиться с Августином.
– Оставить свой голос на пленке...
– Вот именно. Этот похититель или ужасно глуп, или он просто наглец...
– Или ему просто наплевать на все, – предположила Бонни.
– Вот, вы это тоже заметили.
– Но это просто ужасно.
– А может, и ничего страшного.
– Не начинайте сначала. Макс не такой! – возмутилась Бонни.
– И потом эта чепуха насчет звонка Питу в «Родэйл», проект афиши... это что, какой-то код? Ведь если бы какой-нибудь псих похитил меня, то уж о работе я стал бы беспокоиться в самую последнюю очередь. Главной заботой было бы спасти свою шкуру.
Бонни отвернулась.
– Вы не знаете Макса, он просто трудоголик. Августин слегка отклонился назад. Ему не очень-то нравились женщины, которые размахивают кулаками без веской причины.
– Так что мы теперь будем делать? – Бонни зажала чашку в ладонях, легонько потряхивая ее. – Вы слышали, каким тоном говорил этот человек.
– Да, слышал.
– Давайте согласимся, что он не обычный похититель. Но кто же он?
Августин покачал головой.
– Откуда я могу знать, миссис Лам?
– Называйте меня Бонни. – Она встала, уже совершенно успокоившаяся, и завязала пояс халата, который ей одолжил Августин. – Возможно, вместе мы сумеем его вычислить.
Августин глотком допил свой кофе.
– Я думаю, нам обоим надо немного поспать.
* * *
По пути назад к дому Тони Торреса Иди Марш спросила у Кусаки, есть ли у него на часах секундомер с остановом.
– Зачем он тебе?
– Хочу засечь, сколько пройдет времени, прежде чем этот засранец попытается трахнуть меня.
Кусака, вынашивавший в мыслях аналогичные планы в отношении Иди, предположил:
– Думаю, пройдет два дня, и уж тогда он начнет шевелиться.
– А я думаю, что два часа, – высказала Иди свое мнение.
– И что ты станешь делать? Все-таки десять тысяч – это десять тысяч.
– Мог бы и поудачнее пошутить. Да я скорее глаза себе выколю кинжалом, чем позволю этой свинье дотронуться до меня. – Да, низко же она пала, если докатилась от свидания с Кеннеди до этого гребаного продавца трейлеров.
– А если он не отстанет? – поинтересовался Кусака.
– Тогда я уйду.
– Да, но...
– Эй, если тебе так сильно нужны деньги, то сам и трахайся с ним, понял? Думаю, вы составите прелестную парочку.
Кусака оставил в покое эту тему. У него уже имелся запасной план на тот случай, если сделка с Тони Торресом не выгорит. В мотель ему позвонил Авила, настроение у него было прекрасное. Видимо, голос свыше подсказал Авиле, что он может жутко разбогатеть, открыв собственный кровельный бизнес. Этот же голос сообщил ему, что ураган оставил без крова двести тысяч человек, и многие из этих бедняг так сильно желают отремонтировать свои дома, что даже не подумают поинтересоваться строительной лицензией, которой у Авилы, естественно, не было.
– Но ты же боишься высоты, – напомнил ему Кусака.
– А вот тут в дело вступаешь ты. Я босс, а ты прораб. Все что нам нужно, так это подобрать бригаду.
– Ты хочешь сказать, что не будешь вместе с нами торчать на крышах под палящим солнцем возле котла с кипящим гудроном.
– Господи, Кусака, должен же кто-то заниматься бумажной работой. Надо же будет составлять контракты.
Кусака поинтересовался насчет заработка. Авила сказал, что его знакомые парни получают пятнадцать тысяч долларов за крышу, причем треть суммы выплачивается авансом. Некоторые владельцы домов, чтобы ускорить работу, предлагают расчет наличными. А работы здесь столько, что им хватит на два года.
– Спасибо, – поблагодарил Авилу Кусака.
Авила даже не уловил всей иронии ситуации, а ведь именно продажные инспекторы зданий были главной причиной того, что так много крыш посрывало с домов во время урагана. А теперь восстановлением крыш могли заниматься некомпетентные кровельщики.
– Это вы так специально задумали? – спросил Кусака.
– Что задумали? – не понял Авила.
Кусака не доверял Авиле и мог бы послать его к черту, но все же вариант с кровельными работами следовало держать прозапас, если с Тони Торресом ничего не выгорит.
Когда Иди Марш и Кусака приехали к торговцу трейлерами, тот тоже находился в хорошем расположении духа. Он сидел, развалившись в шезлонге на лужайке перед домом, без рубашки, в бермудах и носках с вышитой монограммой, натянутых высоко на волосатые голени. Стволом обреза Тони ворошил кипу газет, лежавшую на коленях. Когда Иди Марш и Кусака вылезли из машины, Тони захлопал в ладоши и воскликнул:
– Я знал, что вы вернетесь!
– Тоже мне, Нострадамус нашелся, – буркнула Иди. – Электричество починили? Мы привезли кое-какую еду, ее надо положить в холодильник.
Тони сообщил, что электричества до сих пор нет, а в генераторе ночью кончился бензин. Продукты он хранит в двух просторных погребах, заполненных льдом, который купил у каких-то проходимцев по двадцать долларов за коробку. Но есть и хорошие новости: восстановлена телефонная связь.
– И я сразу же позвонил в «Мидвест Кэжьюелти». Оценщик придет сегодня или завтра.
«Это слишком хорошо, чтобы быть правдой», – подумала Иди и спросила:
– Значит, будем ждать?
– А мы и ждем. И запомни, ты – Нерия. Н-е-р-и-я. Средний инициал «Г», как в Гомес. Что вы купили?
– Бутерброды с тунцом, – отозвался Кусака, – сыр, яйца, мороженое, диетический спрайт и печенье, но оно, черт побери, черствое. Выбирать особо было не из чего. – Он отнес продукты в погреб, отыскал для себя шезлонг и установил его таким образом, чтобы ветер относил в сторону запах пота, исходивший от Тони Торреса. Небо прояснилось, сверкало летнее солнце, но искать тень было бесполезно. Ее просто не было, потому что все деревья в Тертл Мидоу повалило ураганом.
Тони похвалил Иди Марш за то, что она оделась как типичная домохозяйка: джинсы, белые кеды, просторная блузка с закатанными рукавами. Единственное замечание у Тони вызвал шарф цвета морской волны, которым Иди повязала голову.
– Шелк – это малость чересчур, учитывая обстоятельства.
– Потому что он не гармонирует с вашими шикарными бермудами? – Иди наградила Тони таким взглядом, словно он был мухой, усевшейся на свадебный пирог. Ей очень не хотелось снимать шарф, который был одним из ее самых любимых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61