сикстиль, или третной аспект в Солнце – лечи флегму; аспект в Юпитере – меланхолию. А вот если Луна в знаках Дракона, Козерога, Тельца, то есть жвачных животных, – возможны необратимые последствия, и тем большие, чем ближе к северу, ибо испорченные мокроты удаляются из тела попарно, а борей своим могучим воздействием еще более способствует выгонке жидкостей. Необходимо принимать во внимание означенные третные аспекты, дабы не навредить, принести больше benefice, чем malefice, стать скорее отцом, нежели отцеубийцей, и состоять в ладу со своей совестью, ибо сказано: в скрупулезном исполнении своих обязанностей черпает верующий свою радость, и потому так важен каждый недоданный скрупул снадобья. К примеру, при завалах в кишечнике, если применять метод Скьялаппы…
Мы с Атто так и застыли с разинутыми ртами.
– Я вижу, среди нас завелся подлинный знаток медицинской астрологии, – придя в себя, заключил Мелани. – И откуда у тебя все эти познания?
– Гр-бр-мр-фр, – вставил Джакконио.
– Да уж приумножаем знания, почитываем летучие изданьица.
– Летучие издания?
Джакконио указал на книжицу у меня в руках.
– Ах это… Держись, мой мальчик. Вперед, а то, боюсь, как бы Кристофано не заподозрил чего. Не так-то просто будет объяснить, куда мы запропастились.
– Стилоне тоже не было.
– Думаю, он уже у себя. После встречи с нашими неотразимыми уродами он, надо думать, припустил во все лопатки.
Занятия астрологией и привели Стилоне Приазо, по мнению Атто, в Рим. Для обделывания своих темных делишек ему нужна была возможность незаметно исчезать по ночам. А поскольку он уже не в первый раз останавливался в «Оруженосце», то, стало быть, знал о подземных ходах.
– Как по-вашему, имеет ли он отношение к смерти господина де Муре и исчезновению моих жемчужин?
– Слишком мало оснований утверждать подобное, мой мальчик. Надобно понаблюдать за ним. Он уж верно не раз пользовался тайными ходами. Чего не скажешь о нас. Проклятие! Будь у нас план наших приятелей, пусть и грязный и запутанный, у нас было бы громадное преимущество!
К счастью, небольшое преимущество у нас все же было: мы теперь знали кое-что о Стилоне, а он о нас – нет.
– Как бы то ни было, загляни к нему перед тем как лечь, я не очень-то доверяю этим двум типам.
Так мы добрались до того узкого прохода, что вел к стадиону Домициана под площадью Навона. Атто отпустил было наших провожатых, назначив встречу на следующую ночь, через час после захода солнца, обещая вознаградить за усердие.
– Гр-бр-мр-фр, – взъерепенился вдруг Джакконио. Приятели отказывались уходить, не получив свою страницу из Библии, в этом им было отказано, поскольку мы так и не установили, что это было. Атто протянул ее мне, наказав беречь, а дружкам предложил денежное вознаграждение.
– Что сделано, то сделано, тут уж ничего не попишешь, – доставая кошелек, умиротворенно приговаривал он. – Что ни говори, а вы его нарисо…
И вдруг замер на полуслове с выражением крайнего изумления на лице. После чего наклонился, зачерпнул горсть земли и посыпал ею плечо Джакконио, который от удивления остолбенел. Взяв страницу из Библии, Атто развернул ее и приложил к хламиде Джакконио в том месте, которое было выпачкано землей.
Словно по волшебству лабиринт со знакомыми очертаниями вновь отпечатался на бумаге.
– Паршивцы, – завопил Атто благим матом, испепеляя их взором.
Те неподвижно и приниженно ждали кары.
– Никогда так не поступайте, слышите, никогда! – добавил он и сунул кошелек обратно в карман.
После их ухода он обратился ко мне:
– Ты понял? Они хотели провести нас, как мальчишек. Просто прижали лист бумаги к козлиной шкуре, из которой сделаны их балахоны, добавили несколько штрихов и voila,план готов! Но нет, шалишь, я не позволю так с собой обращаться. Я узнал закорючку в центре плана, она точь-в-точь как штопка на плече у Джакконио. Попались, голубчики!
Падая от усталости, глубокой ночью вернулись мы в «Оруженосец».
Простившись с Атто, я стал подниматься по лестнице, когда приметил слабый свет, выбивающийся из-под двери одной из комнат третьего этажа. Это была комната Стилоне Приазо. Аббат просил меня приглядеть за ним, и я решил не откладывать этого в долгий ящик.
– Кто там? – донесся из-за двери дрожащий голос, когда я попытался заглянуть внутрь.
Я назвался и вошел. Бледный, перепачканный грязью неаполитанец забился в постель, словно затравленный зверь. Я сделал вид, что не замечаю, в каком он состоянии, благо помещение было скверно освещено.
– Что это ты на ногах в такой час, юноша?
– Подавал хозяину урыльник, – солгал я. – А вы?
– Я… мне приснился кошмар. Как будто бы два монстра напали на меня в темноте и отобрали все деньги и книги, которые были при мне.
– Как, у вас были и деньги? – спросил я, не ожидая услышать эту подробность, скрытую от нас шельмами.
– Да, они расспрашивали… словом, мучили меня, не давая передышки.
– Какой ужас. Вам следует отдохнуть.
– Это не в моих силах. Они все еще стоят у меня перед глазами, – дрожа всем телом, говорил он, уставившись в одну точку.
– Я тоже в последние дни вижу странные сны, смысл которых мне не ясен, – чтобы ободрить его, признался я.
– Смысл… – повторил вслед за мной Стилоне с каким-то оторопелым выражением лица, – сновидений не разгадать, коли ты не настоящий толкователь, а шарлатан или какая-нибудь прости-господи, которая пытается выманить у тебя денежки.
Тут я покраснел и попытался перевести разговор на другую тему.
– Если вы не хотите спать, я могу с вами немного посидеть. Мне тоже что-то не спится, – солгал я, в надежде вызнать у него что-нибудь, могущее пригодиться Мелани.
– Я не прочь. Если бы ты еще почистил мое платье, пока я стану мыться…
Он встал, разделся и направился к лохани, где стал отмываться от грязи. Подойдя к постели, чтобы забрать его вещи и щетку, приготовленные им для меня, я увидел записную книжку со странными знаками. А рядом, на полке, стояли старинные фолианты, на корешках которых были названия: Myrotecium, Protolume chimico echeggiante, Antilucerna fisica oroscopante.
– Вы интересуетесь алхимией и предсказаниями? – спросил я, немало пораженный непонятными названиями.
– Вовсе нет, – резко обернувшись, отвечал Стилоне. – Видишь ли, эти книги написаны стихами, и я заглядываю в них, чтобы почерпнуть немного вдохновения. Тебе ведь известно, что я поэт?
– О да, – прикинулся я простодушным дурачком и принялся чистить одежду. – Да и кроме того, астрология запрещена.
– А вот и нет, – обиженно возразил он. – Запрещено лишь составление гороскопов.
Чтобы не огорчать его еще больше, я сделал вид, что впервые слышу обо всем этом. И тогда он менторским тоном повторил мне все то, что я и без него уже знал от Атто.
– Лет пятьдесят назад папа Урбан VIII весь свой гнев обрушил на предсказателей человеческих судеб, хотя предыдущие тридцать лет отношение к ним было сносным. Их слава даже росла у охочих до благоприятных прогнозов кардиналов, государей, прелатов. Тогда это было как гром среди ясного неба, и сегодня еще те, кто читает судьбы по звездам, подвергаются серьезной опасности.
– Жаль, а как было бы хорошо узнать, что уготовано нам судьбой в ходе того переплета, в который мы угодили: то ли нас переведут в лечебницу, то ли мы выйдем из «Оруженосца» живыми и невредимыми.
Я нарочно провоцировал Стилоне, но где уж ему было об этом догадаться.
– Как знать, может статься, с помощью астролога мы поняли бы, стал ли господин де Муре жертвой чумы или был отравлен, как предполагает Кристофано, – пошел я еще дальше. – И в случае чего защитились бы от убийцы.
– Нечего и думать. Более любого другого смертного оружия яд избегает бдительного ока небесных светил. Никакой попытке разгадать и предвидеть не расстроить его планов. Если б мне приспичило кого убить, я бы выбрал яд.
Я побледнел. Оправдывались мои подозрения.
Астрологи и яд. И тут я вспомнил о том разговоре, что затеяли наши постояльцы у трупа бедного г-на де Муре в первый день карантина. Уже тогда прозвучало, что мастеров в приготовлении отравы следует искать именно среди астрологов и парфюмеров. «Стилоне Приазо, – с содроганием подумал я, – газетчик и астролог в одном лице, и аббат Мелани раскусил его».
– А вы в этом уверены? Приходилось ли вам слышать об отравлениях, не предсказанных по звездам? – лицемерно выспрашивал я.
– Есть один пример: аббат Моранди. Пожалуй, это самый знаменитый случай.
– А кем он был, этот аббат Моранди? – со все большим нетерпением расспрашивал я.
– Монахом. А еще величайшим из римских астрологов.
– Монах-астролог? Возможно ли это?
– Скажу тебе больше. В конце прошлого века епископ Лука Гаурико официально состоял астрологом при дворе четырех пап, ни больше ни меньше. Золотое было времечко! Увы, утраченное навсегда, – вздохнул он.
Он все больше втягивался в разговор.
– После истории с отцом Моранди? – подлил я масла в огонь.
– Вот-вот. Надобно тебе знать, отец Орацио Моранди, настоятель монастыря Санта-Прасседе, владел, тому уж шестьдесят лет, лучшей астрологической библиотекой в Риме, для астрологов той поры она была просто путеводной звездой. Состоял он и в переписке с блистательными умами Рима, Милана, Флоренции, Неаполя и других городов Италии, и не только Италии. Многие писатели и ученые спрашивали его мнения относительно звезд. Бедняга Галилей был даже его гостем во время своего пребывания в Риме. В те времена, – продолжал Стилоне, – аббату Моранди едва перевалило за пятьдесят, он был речист, всегда в добром расположении духа, довольно высокий, с окладистой бородой каштанового цвета и начинающими седеть волосами. Тогда еще к астрологии относились терпимо. Были законы, запрещающие предсказания по звездам, но на них не обращали внимания. По поводу Моранди ходили кое-какие нелицеприятные слухи: будто бы он занимается выпуском астрологических изданий, пользуясь своими многочисленными связями вне Рима. И впрямь, в околопапских кругах имели хождение многочисленные анонимные брошюрки, напечатанные вдали от столицы и содержащие тайные сведения о жизни при дворе. По общему мнению, собирал и распространял эти злоязычные суждения Моранди, чей интерес к политическим и придворным интригам был общеизвестен. Но доказать это никому не удавалось. И не только потому, что было не просто установить, кто автор этих печатных изданий, но и потому, что к газетчикам и редакторам, невзирая на различные запреты, отношение было сносное. Редко когда удавалось напасть на след авторов памфлетов. В остальном, учитывая характер сообщений, содержащихся в этих летучих изданиях, было очевидно, что источники находились в самых утонченных кругах, это были секретари – княжеские, герцогские и кардинальские, но в еще большей степени сами их хозяева.
Слава Орацио Моранди достигла высшей точки, когда (шел 1630 год) аббат счел своевременным заявить, основываясь на астрологических расчетах, что папа Урбан VIII Барберини до конца года уйдет из жизни. Перед тем как распространить это пророчество, аббат сверил свои данные с данными других астрологов: результаты совпали.
В этом хоре предсказателей по-своему пел только один – отец Рафаэлло Висконти, преподаватель математики в Риме. Согласно его расчетам, выходило: если папа будет избегать опасностей, он умрет не прежде тринадцати лет, то есть в 1643 или 1644 году. Но мнение профессора не убедило его собратьев, которые все как один стояли на неминуемой и скорой кончине папы Барберини. Предсказание настоятеля Санта-Прасседе распространилось в Риме и других столицах со скоростью молнии. Как астролог он пользовался такой известностью, что некоторые испанские кардиналы поспешили в Рим, чтобы принять участие в конклаве который, согласно общему мнению, должен был незамедлительно собраться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Мы с Атто так и застыли с разинутыми ртами.
– Я вижу, среди нас завелся подлинный знаток медицинской астрологии, – придя в себя, заключил Мелани. – И откуда у тебя все эти познания?
– Гр-бр-мр-фр, – вставил Джакконио.
– Да уж приумножаем знания, почитываем летучие изданьица.
– Летучие издания?
Джакконио указал на книжицу у меня в руках.
– Ах это… Держись, мой мальчик. Вперед, а то, боюсь, как бы Кристофано не заподозрил чего. Не так-то просто будет объяснить, куда мы запропастились.
– Стилоне тоже не было.
– Думаю, он уже у себя. После встречи с нашими неотразимыми уродами он, надо думать, припустил во все лопатки.
Занятия астрологией и привели Стилоне Приазо, по мнению Атто, в Рим. Для обделывания своих темных делишек ему нужна была возможность незаметно исчезать по ночам. А поскольку он уже не в первый раз останавливался в «Оруженосце», то, стало быть, знал о подземных ходах.
– Как по-вашему, имеет ли он отношение к смерти господина де Муре и исчезновению моих жемчужин?
– Слишком мало оснований утверждать подобное, мой мальчик. Надобно понаблюдать за ним. Он уж верно не раз пользовался тайными ходами. Чего не скажешь о нас. Проклятие! Будь у нас план наших приятелей, пусть и грязный и запутанный, у нас было бы громадное преимущество!
К счастью, небольшое преимущество у нас все же было: мы теперь знали кое-что о Стилоне, а он о нас – нет.
– Как бы то ни было, загляни к нему перед тем как лечь, я не очень-то доверяю этим двум типам.
Так мы добрались до того узкого прохода, что вел к стадиону Домициана под площадью Навона. Атто отпустил было наших провожатых, назначив встречу на следующую ночь, через час после захода солнца, обещая вознаградить за усердие.
– Гр-бр-мр-фр, – взъерепенился вдруг Джакконио. Приятели отказывались уходить, не получив свою страницу из Библии, в этом им было отказано, поскольку мы так и не установили, что это было. Атто протянул ее мне, наказав беречь, а дружкам предложил денежное вознаграждение.
– Что сделано, то сделано, тут уж ничего не попишешь, – доставая кошелек, умиротворенно приговаривал он. – Что ни говори, а вы его нарисо…
И вдруг замер на полуслове с выражением крайнего изумления на лице. После чего наклонился, зачерпнул горсть земли и посыпал ею плечо Джакконио, который от удивления остолбенел. Взяв страницу из Библии, Атто развернул ее и приложил к хламиде Джакконио в том месте, которое было выпачкано землей.
Словно по волшебству лабиринт со знакомыми очертаниями вновь отпечатался на бумаге.
– Паршивцы, – завопил Атто благим матом, испепеляя их взором.
Те неподвижно и приниженно ждали кары.
– Никогда так не поступайте, слышите, никогда! – добавил он и сунул кошелек обратно в карман.
После их ухода он обратился ко мне:
– Ты понял? Они хотели провести нас, как мальчишек. Просто прижали лист бумаги к козлиной шкуре, из которой сделаны их балахоны, добавили несколько штрихов и voila,план готов! Но нет, шалишь, я не позволю так с собой обращаться. Я узнал закорючку в центре плана, она точь-в-точь как штопка на плече у Джакконио. Попались, голубчики!
Падая от усталости, глубокой ночью вернулись мы в «Оруженосец».
Простившись с Атто, я стал подниматься по лестнице, когда приметил слабый свет, выбивающийся из-под двери одной из комнат третьего этажа. Это была комната Стилоне Приазо. Аббат просил меня приглядеть за ним, и я решил не откладывать этого в долгий ящик.
– Кто там? – донесся из-за двери дрожащий голос, когда я попытался заглянуть внутрь.
Я назвался и вошел. Бледный, перепачканный грязью неаполитанец забился в постель, словно затравленный зверь. Я сделал вид, что не замечаю, в каком он состоянии, благо помещение было скверно освещено.
– Что это ты на ногах в такой час, юноша?
– Подавал хозяину урыльник, – солгал я. – А вы?
– Я… мне приснился кошмар. Как будто бы два монстра напали на меня в темноте и отобрали все деньги и книги, которые были при мне.
– Как, у вас были и деньги? – спросил я, не ожидая услышать эту подробность, скрытую от нас шельмами.
– Да, они расспрашивали… словом, мучили меня, не давая передышки.
– Какой ужас. Вам следует отдохнуть.
– Это не в моих силах. Они все еще стоят у меня перед глазами, – дрожа всем телом, говорил он, уставившись в одну точку.
– Я тоже в последние дни вижу странные сны, смысл которых мне не ясен, – чтобы ободрить его, признался я.
– Смысл… – повторил вслед за мной Стилоне с каким-то оторопелым выражением лица, – сновидений не разгадать, коли ты не настоящий толкователь, а шарлатан или какая-нибудь прости-господи, которая пытается выманить у тебя денежки.
Тут я покраснел и попытался перевести разговор на другую тему.
– Если вы не хотите спать, я могу с вами немного посидеть. Мне тоже что-то не спится, – солгал я, в надежде вызнать у него что-нибудь, могущее пригодиться Мелани.
– Я не прочь. Если бы ты еще почистил мое платье, пока я стану мыться…
Он встал, разделся и направился к лохани, где стал отмываться от грязи. Подойдя к постели, чтобы забрать его вещи и щетку, приготовленные им для меня, я увидел записную книжку со странными знаками. А рядом, на полке, стояли старинные фолианты, на корешках которых были названия: Myrotecium, Protolume chimico echeggiante, Antilucerna fisica oroscopante.
– Вы интересуетесь алхимией и предсказаниями? – спросил я, немало пораженный непонятными названиями.
– Вовсе нет, – резко обернувшись, отвечал Стилоне. – Видишь ли, эти книги написаны стихами, и я заглядываю в них, чтобы почерпнуть немного вдохновения. Тебе ведь известно, что я поэт?
– О да, – прикинулся я простодушным дурачком и принялся чистить одежду. – Да и кроме того, астрология запрещена.
– А вот и нет, – обиженно возразил он. – Запрещено лишь составление гороскопов.
Чтобы не огорчать его еще больше, я сделал вид, что впервые слышу обо всем этом. И тогда он менторским тоном повторил мне все то, что я и без него уже знал от Атто.
– Лет пятьдесят назад папа Урбан VIII весь свой гнев обрушил на предсказателей человеческих судеб, хотя предыдущие тридцать лет отношение к ним было сносным. Их слава даже росла у охочих до благоприятных прогнозов кардиналов, государей, прелатов. Тогда это было как гром среди ясного неба, и сегодня еще те, кто читает судьбы по звездам, подвергаются серьезной опасности.
– Жаль, а как было бы хорошо узнать, что уготовано нам судьбой в ходе того переплета, в который мы угодили: то ли нас переведут в лечебницу, то ли мы выйдем из «Оруженосца» живыми и невредимыми.
Я нарочно провоцировал Стилоне, но где уж ему было об этом догадаться.
– Как знать, может статься, с помощью астролога мы поняли бы, стал ли господин де Муре жертвой чумы или был отравлен, как предполагает Кристофано, – пошел я еще дальше. – И в случае чего защитились бы от убийцы.
– Нечего и думать. Более любого другого смертного оружия яд избегает бдительного ока небесных светил. Никакой попытке разгадать и предвидеть не расстроить его планов. Если б мне приспичило кого убить, я бы выбрал яд.
Я побледнел. Оправдывались мои подозрения.
Астрологи и яд. И тут я вспомнил о том разговоре, что затеяли наши постояльцы у трупа бедного г-на де Муре в первый день карантина. Уже тогда прозвучало, что мастеров в приготовлении отравы следует искать именно среди астрологов и парфюмеров. «Стилоне Приазо, – с содроганием подумал я, – газетчик и астролог в одном лице, и аббат Мелани раскусил его».
– А вы в этом уверены? Приходилось ли вам слышать об отравлениях, не предсказанных по звездам? – лицемерно выспрашивал я.
– Есть один пример: аббат Моранди. Пожалуй, это самый знаменитый случай.
– А кем он был, этот аббат Моранди? – со все большим нетерпением расспрашивал я.
– Монахом. А еще величайшим из римских астрологов.
– Монах-астролог? Возможно ли это?
– Скажу тебе больше. В конце прошлого века епископ Лука Гаурико официально состоял астрологом при дворе четырех пап, ни больше ни меньше. Золотое было времечко! Увы, утраченное навсегда, – вздохнул он.
Он все больше втягивался в разговор.
– После истории с отцом Моранди? – подлил я масла в огонь.
– Вот-вот. Надобно тебе знать, отец Орацио Моранди, настоятель монастыря Санта-Прасседе, владел, тому уж шестьдесят лет, лучшей астрологической библиотекой в Риме, для астрологов той поры она была просто путеводной звездой. Состоял он и в переписке с блистательными умами Рима, Милана, Флоренции, Неаполя и других городов Италии, и не только Италии. Многие писатели и ученые спрашивали его мнения относительно звезд. Бедняга Галилей был даже его гостем во время своего пребывания в Риме. В те времена, – продолжал Стилоне, – аббату Моранди едва перевалило за пятьдесят, он был речист, всегда в добром расположении духа, довольно высокий, с окладистой бородой каштанового цвета и начинающими седеть волосами. Тогда еще к астрологии относились терпимо. Были законы, запрещающие предсказания по звездам, но на них не обращали внимания. По поводу Моранди ходили кое-какие нелицеприятные слухи: будто бы он занимается выпуском астрологических изданий, пользуясь своими многочисленными связями вне Рима. И впрямь, в околопапских кругах имели хождение многочисленные анонимные брошюрки, напечатанные вдали от столицы и содержащие тайные сведения о жизни при дворе. По общему мнению, собирал и распространял эти злоязычные суждения Моранди, чей интерес к политическим и придворным интригам был общеизвестен. Но доказать это никому не удавалось. И не только потому, что было не просто установить, кто автор этих печатных изданий, но и потому, что к газетчикам и редакторам, невзирая на различные запреты, отношение было сносное. Редко когда удавалось напасть на след авторов памфлетов. В остальном, учитывая характер сообщений, содержащихся в этих летучих изданиях, было очевидно, что источники находились в самых утонченных кругах, это были секретари – княжеские, герцогские и кардинальские, но в еще большей степени сами их хозяева.
Слава Орацио Моранди достигла высшей точки, когда (шел 1630 год) аббат счел своевременным заявить, основываясь на астрологических расчетах, что папа Урбан VIII Барберини до конца года уйдет из жизни. Перед тем как распространить это пророчество, аббат сверил свои данные с данными других астрологов: результаты совпали.
В этом хоре предсказателей по-своему пел только один – отец Рафаэлло Висконти, преподаватель математики в Риме. Согласно его расчетам, выходило: если папа будет избегать опасностей, он умрет не прежде тринадцати лет, то есть в 1643 или 1644 году. Но мнение профессора не убедило его собратьев, которые все как один стояли на неминуемой и скорой кончине папы Барберини. Предсказание настоятеля Санта-Прасседе распространилось в Риме и других столицах со скоростью молнии. Как астролог он пользовался такой известностью, что некоторые испанские кардиналы поспешили в Рим, чтобы принять участие в конклаве который, согласно общему мнению, должен был незамедлительно собраться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102