– Девчонки хотят этого еще больше нашего, – со знанием дела сообщил Джоуи. – Но нам следует разыгрывать свою карту весьма осторожно и хитро, ничем не проявляя своего интереса, а затем в нужный момент просто помочь им раздеться.
Откуда Джоуи набрался всей этой премудрости, Алекс не знал. Они были одного возраста, и Джоуи отличался от Алекса лишь тем, что у него уже были две довольно-таки страшные на вид девчонки – Лаура и Фрида.
Алекс решил, что ему нужно найти какое-нибудь занятие, которое отвлекло бы его. В последнее время он забросил плавание, а в боксерской школе Большого Джека Макмилланаон не появлялся вот уже целую вечность. Завтра он начнет все сначала. Самое большее через год он станет великим спортсменом, гораздо лучшим, чем Стиви. Все свободное время нужно отдавать учебе – он не хотел состоять целиком из мускулов, как Стиви, у него будут и мозги. Алекс представил себе, как заканчивает последний класс с медалью лучшего ученика и как Клаудия узнает об этом от соседей. “Погоди, Клаудия, и посмотрим... – размышлял Алекс. – Когда-нибудь ты пожалеешь о том, что позволила мне уйти”.
Он вернулся к своему дому около полуночи. Как только он ступил в подъезд своего дома, из темноты кто-то шагнул ему навстречу.
– Клаудия? – удивился Алекс. – Что ты здесь делаешь?
– Тебя не было дома, – ответила она. – Я позвонила, и твоя тетя сказала мне, что ты не вернулся.
– Я решил прогуляться, – неуверенно сказал Алекс. – А где Стиви?
– Почему ты ушел? – спросила Клаудия, не ответив на его вопрос. – Я хотела, чтобы ты остался, ведь ты был моим гостем. Почему ты ушел?
Несмотря на царивший в подъезде мрак, Алекс сумел рассмотреть, что лицо Клаудии бледное и насупленное.
– Ты знаешь – почему, – уронил он.
– Нет, не знаю.
– У тебя есть... приятель. Зачем ты пригласила на ужин и меня?
– Потому что вчера вечером нам было хорошо с тобой. И я захотела, чтобы ты пришел ко мне в гости. Мы ведь друзья, не так ли?
– Разве Стиви не возражает?
– Я не знала, что он тоже придет, – попыталась оправдаться она. – А почему он должен быть против? Мы же не сделали ничего плохого, правда?
– Но могли... – Алекс припомнил советы Джоуи – действовать хитро и осторожно. Нет, к черту Джоуи с его советами! – Я хочу кое-что сказать тебе, Клаудия. Я тебя совсем не знаю, и ты не принадлежишь мне...
– Конечно, нет, – вставила она.
– ...я не имею на тебя никаких прав. Но я не хочу быть просто парнем по соседству, понятно? Я встретил тебя только вчера вечером, но ты сразу мне понравилась. У меня нет никакой подружки, да и никогда не было. Всю ночь и весь день я думал только о тебе. Я не хочу, чтобы мы были просто “добрыми друзьями”. И я не хочу заменять Стиви, когда он по каким-то причинам отсутствует.
– Отношения между мной и Стиви вовсе не такие, как ты думаешь, – заметила Клаудия.
– В самом деле? Ты знаешь, эти слова я много раз слышал раньше. Это штампованное клише из фильмов: “Мой муж меня не понимает, и наши отношения вовсе не такие, как ты думаешь”.
– Не смейся надо мной, – тихо попросила Клаудия. – Никакой он мне не муж.
– Я не знаю, какие между вами отношения, но... – Алекс собрался с духом и выпалил: – Я хочу, чтобы ты целиком принадлежала мне одному. Ни Стиви, никаких “добрых друзей” – только ты и я!.. Ну вот, я и сказал это. Ты понимаешь меня? Правда?
Клаудия долго смотрела на него.
– Знаешь, ты и в самом деле какой-то особенный, – с интересом и недоумением сказала она наконец. – Я никогда раньше не встречала таких ребят, как ты. Ты говоришь и поступаешь так, будто прилетел с другой планеты. Ты прямо говоришь о том, что чувствуешь, и не хочешь играть ни в какие игры. Глядя на тебя, я вспоминаю стихи твоей матери: “...сердца чистого мечта”. Знаешь что? Я думаю, что ты и есть это чистое сердце, Алекс Гордон.
Она убежала прежде, чем он нашелся, что ответить.
Алекс медленно поднимался по ступенькам, и странные слова Клаудии не шли у него из головы. Действительно ли он нравится ей? Увидит ли он ее снова?
Дверь в квартиру оказалась не запертой, и во всех комнатах горел свет. Нина сидела на диване в гостиной, выпрямившись и сложив руки на коленях. Заслышав шаги Алекса, она подняла на него глаза, в которых не было ни следа упрека – одна лишь усталая покорность.
– Алекс... – Нина глубоко вздохнула. – Твой дядя Самуэль... Он умер сегодня вечером.
* * *
На похоронах Самуэля Крамера было очень мало людей: Алекс с Ниной, две троюродные сестры, приехавшие из Буффало, несколько продавщиц из мехового магазина Шпигеля. Сам мистер Шпигель не смог приехать на кладбище, но прислал телеграмму и венок. Были здесь и три пожилые женщины с усталыми, несчастными лицами и горящими глазами – товарищи Нины по Движению в защиту мира.
Самым первым, однако, на похороны явился старик, живший с ними в одном доме. Он с трудом передвигался и вынужден был прислониться к дереву, чтобы отдышаться. Нине он сказал, что дорогой мистер Крамер наконец избавился от страданий и это к лучшему. Алекс при этом подумал, что хотя старик говорил о его дяде, но думал о себе.
Был на похоронах и какой-то странный автомобиль, темный “шевроле”, на переднем сиденье которого расположились двое мужчин. Автомобиль остановился на порядочном расстоянии, но Алекс заметил, как блестит на солнце объектив фотоаппарата. Это сразу напомнило ему людей, которые следили за их домом и время от времени провожали его по улицам Бруклина в школу и обратно.
Последним, запыхавшись, прибежал Джоуи. Он дружески обнял Алекса и скосил глаза влево.
– Это она? – шепотом спросил он.
Алекс проследил за его взглядом и, к своему изумлению, увидел Клаудию в строгом темно-синем платье. Рядом с ней стояли двое ее братьев – Майкл и Рики. Оба выглядели очень торжественно.
Алекс подошел к ним и, пожимая руку Рики, сказал:
– Спасибо. Большое спасибо за то, что вы пришли. Вы ведь даже не знали его.
– Но мы знаем тебя, – возразил Рики. – Ты наш самый лучший друг из тех, кто живет по соседству. Ты помог нам переезжать и был на нашем празднике. Если тебе что-то понадобится, просто открой окно и крикни погромче. Договорились?
Клаудия ничего не сказала, она лишь задержала его руку в своей и вопросительно посмотрела ему в лицо, словно ожидая увидеть ответ на свой невысказанный вопрос. “Да, я люблю тебя”, – хотел ответить Алекс, но промолчал.
Когда Клаудия подошла к Нине, чтобы высказать ей соболезнования, Алекс заметил, как Нина напряглась. Он подумал, что Нина, должно быть, видит в Клаудии соперницу, человека, способного похитить у нее любовь Алекса. Вполне возможно, что инстинкт не подвел Нину: появление Клаудии в доме по соседству привело все его чувства в полный беспорядок. Для него ничто больше не могло оставаться прежним, неизменным. Самому ему казалось, что его любовь к Нине и чувства, которые он питал к Клаудии, были совершенно разной природы, но, может быть, Нина лучше знала, что к чему.
Вернувшись с кладбища домой, они убрали гостиную, подготовив ее к семидневному трауру, который Нина после некоторых колебаний решила соблюсти. Зеркала завесили тканью, а диван и стулья расставили в ожидании гостей полукругом у стола. Затем Нина усадила его на диван, а сама заняла место напротив на стуле с высокой прямой спинкой.
– Нам нужно кое-что решить с тобой, Алекс, – сказала она. – Во-первых, вопрос о квартире. Завтра придут рабочие и уборщица. Вещи твоего дяди мы уберем. Его комната будет теперь твоей – тебе уже нужна собственная комната.
– Но, Нина, тебе тоже нужна комната! – возразил Алекс, хотя в глубине души он пришел в восторг. Наконец-то у него будет своя комната! Он не хотел больше спать и работать за столом в углу гостиной, а комната дяди была самой большой в квартире. Ему оставалось только молиться, чтобы отвратительный кислый запах болезни исчез вместе со старой дядиной мебелью.
– Мне довольно неплохо там, где я живу сейчас, – сказала Нина. – Я уже заказала для тебя новую кровать, столик и пару стульев. Отсюда мы перенесем в спальню только твой стол и, конечно же... – она слабо улыбнулась, – ...твою картинную галерею.
Алекс хотел уже поблагодарить ее, но Нина подняла руку.
– Есть еще один вопрос, Алекс. У твоего дяди была пожизненная страховка. На протяжении всех этих летя аккуратно платила взносы, и сумма получилась вполне приличная. Мне эти деньги не нужны, и мы можем заплатить за твое образование. Ты теперь можешь выбрать любой колледж, который тебе понравится. У тебя есть какие-нибудь идеи?
Этого не может быть на самом деле, должно быть, он бредит! Алекс не смел даже надеяться, что сможет продолжить образование.
– Частный Университет Брауна в Провиденсе, Род-Айленд, – выпалил он. – Отделение советологии.
Нина довольно кивнула.
– Я надеялась, что ты захочешь изучать Россию, – сказала она. – Но почему Браун?
– Там существует программа обмена студентами с СССР и Восточной Германией.
– И ты хочешь разыскать Дмитрия, – сказала Нина, закончив его мысль.
– Я должен его найти, – с нажимом возразил Алекс. Наклонившись к Нине, он спросил: – А ты? Разве ты не хотела бы узнать, где он и что с ним?
– Разумеется, – кивнула Нина. – Он мой племянник, такой же, как и ты.
Она покачала головой и положила руку на плечо Алекса.
– Нет, – сказала она. – Не совсем. Я воспитала тебя, Алекс, ты стал мне как сын. Я не смогла бы любить кого-то другого и заботиться о нем так, как о тебе, даже если бы захотела.
В тот же день они позвонили в Университет Брауна и попросили выслать бланки заявления о приеме и текущие проспекты с учебными планами. Времени до начала занятий было больше чем достаточно, но Алекса сжигало нетерпение, и он хотел поскорее узнать побольше об этом учебном заведении.
Но, несмотря на такие важные перемены в его жизни, Клаудия по-прежнему занимала в его мыслях первое место. Если он отправится в Провиденс, он не сможет видеться с ней, так как большую часть времени будет проводить далеко от Нью-Йорка. Может быть, это было бы к лучшему, так как Алексу было невыносимо тяжело жить по соседству с ней, видеть ее каждый день из окна и не быть с ней вместе. Если он останется в Бруклине, его одержимость Клаудией не покинет его ни на мгновение, и тогда он запросто сойдет с ума, воображая ее в объятиях этого тщеславного телеграфного столба.
Нина пристально смотрела на него своими проницательными, умными глазами, и Алексу пришло в голову, что она, должно быть, догадывается о том, что происходит в его сердце. Возможно, мысль о его отъезде радовала ее по той же причине, по какой его она огорчала.
Учебные программы прибыли по почте примерно через неделю. День клонился к вечеру, а Алекс все сидел за столом в своей комнате, отмытой, заново покрашенной и обставленной новой мебелью, и в сотый раз перечитывал университетские бумаги. Окна были широко распахнуты, и в комнату врывался пыльный теплый воздух раннего лета. В комнате уже начинало темнеть, когда в дверь постучали. На пороге появилась Нина, лицо ее было суровым.
– К тебе пришли.
Нина отступила в сторону, и Алекс увидел Клаудию. Она была бледна и казалась похудевшей, может быть, благодаря тесной блузке из тонкого голубого материала и облегающей юбке, едва достававшей ей до колен. Лицо девушки выглядело усталым, а сама она часто и неглубоко дышала, словно поднималась по ступенькам бегом.
– Клаудия, входи, – пригласил Алекс. – Что-нибудь случилось?
Клаудия шагнула в комнату и прикрыла за собой дверь.
Прислонившись к ней спиной, она вцепилась пальцами в ее ручку.
– Я пришла сказать тебе, – начала она и замолчала, глубоко вдохнув воздух. В ее взгляде была заметна нерешительность. – Я пришла сказать тебе, что мы со Стиви расстались.
Алекс поднялся и стоял, глядя на нее, не в силах произнести ни слова. Его сердце стучало редко и сильно, а изнутри поднималась какая-то дрожь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93