Гранская подошла к окну, чтобы перекинуться с ней на прощанье несколькими словами.
- Инга, будешь в Москве, обязательно позвони, - вдруг попросила Вера.
- Когда я туда вырвусь, ты уже вернешься, - со вздохом ответила Гранская.
- Не вернусь, - сказала Вера, глядя куда-то в сторону.
Мимо по перрону проехал автокар, гремя железными ящиками, и Инга Казимировна не расслышала слов Веры, но поразилась выражению ее лица какая-то отчаянность и тоска.
- Что-что? - переспросила Гранская.
- Насовсем я... Понимаешь, не вернусь больше...
- Ты... Ты это серьезно? - растерялась Инга Казимировна. - Но почему? Что случилось? С Глебом поссорились?
- Да нет. Наоборот...
- Так в чем же дело? - все еще не могла понять Инга Казимировна.
- Ну как тебе объяснить... - Вера приложила пальцы к вискам. - Не знаю, может, было слишком хорошо...
- Ну, бабы! Совсем с ума посходили! Галя Измайлова, теперь вот ты...
- Нет, Ингуша, у меня совсем другое! Совершенно... Ох, если бы я могла вот так, как Галя, - ревновать, мучиться! Понимаешь, это - жизнь! А когда изо дня в день ничего не происходит, торжественно обставленная пустота... Ей-богу, можно сойти с ума...
Поезд дернулся и тронулся с места. Инга Казимировна пошла рядом.
- А Катя? Как же она?
- Даже не знаю, как скажу ей об этом. Ведь она так любит отца... Прощай, Ингуша, дорогая!..
Вагон уже обогнал Гранскую, и это были последние слова подруги, которые она услышала.
Вера высунулась из окна чуть не по пояс и стала отчаянно махать рукой. По ее лицу текли слезы.
Поезд шел все быстрее и быстрее. Гранская стояла на перроне до тех пор, пока мимо не проскочил набравший скорость последний вагон.
Она машинально вышла на привокзальную площадь, даже не села в автобус, а побрела пешком...
Вечером, когда Инга Казимировна пришла домой, Кирилл долго присматривался к ней, а потом поинтересовался, почему она такая рассеянная и задумчивая. Инга Казимировна рассказала об отъезде Веры Самсоновой и призналась:
- До сих пор не могу прийти в себя. Все время думаю, что же ее мучило? Заботливый муж. Дом - полная чаша... Недаром все-таки говорят: чужая душа - потемки...
- Эхе, голубушка, человек - не простая штука. И я не уверен, что когда-нибудь эта загадка будет разгадана до конца. Да и зачем? Станет скучно...
- Наверное, ты прав.
- Лично мне нравится высказывание Сартра... Человек есть не то, что он есть, а то, что делает...
Кирилл лежал на диване с книжкой в руке о знаменитом в прошлом веке враче Федоре Ивановиче Гаазе, лечившем в тюрьмах арестантов.
- Читаю, и просто не верится, что возможны такие люди, - потряс книжкой Шебеко. - Это же надо: родиться в Германии, приехать в Россию и так полюбить ее народ! И, главное, кого? Самых обездоленных - арестантов, ссыльных, бедноту... Продать деревню и все свое состояние вбухать в больницу для них!.. Как говорили о нем? - Кирилл перелистал несколько страниц. - "У Гааза нет отказа..." Да, а за что это автор благодарит тебя? - спросил Шебеко, показывая дарственную надпись на книге.
- У меня были кое-какие материалы о Гаазе. Послала ему...
- Откуда? - удивился Шебеко.
- Семейные реликвии... Моя бабка приходилась дальней родственницей Федору Ивановичу.
- И ты молчала об этом? - воскликнул Шебеко, округлив глаза.
- А зачем кричать? Я ведь просто Гранская... Это Гааз был знаменит...
- Но мне-то могла сказать!
- Не было случая, - просто ответила Инга Казимировна.
- Та-ак, - чему-то обрадовавшись, протянул Кирилл. - Значит, ты можешь сказать точно. Понимаешь, тут прямо невероятные вещи. - Он снова полистал книгу. - И, конечно, знаю, что автор имеет право на творческий вымысел... Например, когда Гааз добирался зимой, в метель, по Москве к больному...
- И его остановили три бандита, потребовали отдать деньги и спять шубу? - продолжала Инга Казимировна.
- Вот-вот. А узнав, кто он, сами довели его до нужного дома... Это не домысел?
- Чистая правда, - заверила Гранская. - Гааза знали в лицо чуть ли не все уголовники. Считали святым.
- Святым, - задумчиво повторил Шебеко. - Точнее не скажешь. - Он опустил голову на подушку и некоторое время смотрел в потолок. - Не только исцелял больных, но и отдавал последнее, что у него было... А ведь есть такие "светила" - без подношения и слушать тебя не хотят.
Зазвонил телефон. Инга Казимировна сняла трубку. Коршунов.
- Инга Казимировна, я сейчас собираюсь беседовать с подружкой Марчука, - сказал старший лейтенант.
- Слава богу, нашли наконец-то! - воскликнула следователь, удивившись спокойному тону Коршунова.
- Нашли... Только сегодня прилетела с курорта. - Теперь у Коршунова в голосе послышались извинительные нотки, словно он был виноват в том, что девица была на курорте. - Вы присоединитесь или встретитесь с ней завтра?
- Еду! - ответила Гранская, понимая, что это "завтра" вызвано пребыванием у нее раненого Кирилла. - Вы где?
- В горотделе.
Инга Казимировна быстро переоделась, взяла ключи от "Волги" Кирилла. И пока ехала до милиции, думала о том, что может представлять собой та девушка. Впопыхах она не расспросила старшего лейтенанта, а надо бы, чтобы хоть как-то подготовиться к допросу.
Кто она? Просто подружка или соучастница? И вообще, может ли пролить хоть какой-то свет на дело Зубцова?
"Ладно, сориентируемся на месте", - решила Гранская.
Когда она вошла в кабинет Коршунова, лицо девушки показалось ей знакомым.
- Светлана Щукина, - представил ее Юрий Александрович.
Дальше та сама рассказала следователю о себе. Что работает на машиностроительном заводе, где отец ее - начальник одного из цехов. С Григорием Марчуком знакома полгода. Как-то в столовой завода оказались за одним столиком. Он сказал, что в Зорянске в командировке, друзей-приятелей нет и не скрасит ли Света его пребывание в незнакомом городе. И все это с юмором, тактично и деликатно. Пригласил вечером в кино. Она согласилась. У Марчука была своя машина. После кино немного покатались. Он купил ей цветы... С тех пор, когда приезжал в Зорянск, они иногда проводили время вместе. Ездили за город, раза два обедали в ресторане "Привал"...
- В Зорянске вы вместе с Марчуком были у кого-нибудь? - спросила Гранская.
- Я же говорю, у Григория здесь почти не было близких знакомых, ответила девушка. - А у моих... Один раз я пригласила его к подруге, но он не смог...
- Вспомните, пожалуйста, Светлана, был ли Марчук в Зорянске двадцать третьего июня? - задала вопрос следователь. - Это было воскресенье...
- Двадцать третьего июня? - задумалась девушка. - Так это и было тогда. Ну, когда я пригласила его к подруге на день рождения.
Гранская незаметно переглянулась с Коршуновым и сказала:
- Пожалуйста, расскажите об этом подробнее.
- Дня за два до того воскресенья я сказала Григорию: пойдем к моей подруге. Он принял это без энтузиазма. Сказал, что, наверное, там и предки будут, то есть родители. Я сказала, что одна молодежь. Записи - что надо! Потанцуем... В общем, как будто уговорила. Мы хотели днем в воскресенье съездить за город, а вечером - на день рождения... Встретились в воскресенье в двенадцать часов. Григорий какой-то кислый, говорит, бессонница замучила и вообще - дела неожиданные свалились, да плюс ко всему утром в понедельник надо ехать домой, в Южноморск...
- За город вы поехали? - спросила Гранская.
- Какой там! Попросил только достать снотворное, чтобы васпаться перед поездкой домой. В воскресенье ведь наша аптека не работает...
- Снотворное? - переспросила Инга Казимировна.
- Ну да! Я побежала домой. Отец иногда пользуется, когда сильно устает на работе... Посмотрела в тумбочке, где обычно лежит лекарство, в пачке - одна таблетка. Григорий сказал, что это для него мало, чтобы уснуть - нужна лошадиная доза, как он выразился... Я вспомнила: у той самой подруги, к которой мы собирались пойти на день рождения, мать работает в аптеке. Может, у нее дома имеется... Действительно, она дала мне такие же таблетки. Я принесла Григорию...
- Сколько?
- Неполную пачку - не то четыре, не то пять таблеток.
- Какое снотворное? - спросила Инга Казимировна.
- Нум... Нам... - Щукина, как ребенок, наморщила лоб и взяла в рот палец. - Вспомнила! Нимбутал!
- Нембутал, - поправила Гранская. - Дальше что?
- Он все взял. Поблагодарил. И уехал.
- После этого вы встречались с Марчуком? - продолжала допрос следователь.
- Нет, больше не виделись...
Заметив, что Коршунов подает ей знак, Инга Казимировна попросила Щукину выйти на несколько минут в коридор.
- Ох и не нравится мне эта бессонница Марчука! - сказал старший лейтенант, когда они остались вдвоем.
- Мне тоже, - кивнула Гранская.
- Давайте сделаем так - я махну прямо сейчас к Разуваевым, родственникам нашего беглеца, а вы продолжите со Щукиной...
- Разумно, Юрий Александрович. И заодно загляните к той подружке, где она взяла полпачки снотворного...
Позвали Щукину. Она сообщила фамилию и адрес своей подруги. Старший лейтенант уехал, а Гранская продолжила допрос.
Со слов девушки выходило, что она ничего не знает - чем занимался Марчук в Зорянске помимо дел на заводе. Впрочем, о них она тоже имела самое смутное представление - доставал и отправлял в Южноморск какие-то материалы. А что касается Зубцова, Марчук при ней никогда даже имени его не упоминал.
Закончив допрос и отпустив Щукину, Инга Казимировна тут же позвонила Межерицкому. Ей не терпелось проверить одно свое предположение. А лучшего специалиста, чем Борис Матвеевич, в этой области не было.
- Нужна ваша помощь, - сказала следователь, когда Межерицкий ответил на звонок.
- По какой части?
- Наркологии.
- По телефону? - удивился Межерицкий.
- Ну и что?
- Голубушка, это только кардиологи могут теперь обследовать больного по телефону - снять кардиограмму и так далее. Я же должен говорить с пациентом и проверить рефлексы...
Инга Казимировна так и представила себе Межерицкого - полнолицего, румяного, с медицинским молоточком в руках. Он напоминал ей иногда увеличенного во много раз младенца, исследующего незнакомую игрушку...
- А может, попробуем? - сказала Гранская. - Представьте себе, что здоровому, сравнительно молодому мужчине, который в рот не берет спиртного, дают алкоголь со снотворным...
- Сколько того и другого?
- Сколько алкоголя, точно неизвестно, а снотворного - таблеток пять-шесть.
- Какого именно?
- Нембутала.
- Дорогая моя, да пяти таблеток нембутала с головой хватит, чтобы свалить чемпиона по тяжелой атлетике! А тут еще спиртное. Полное торможение! Даже отравление возможно.
- И когда он заснет?
- Практически сразу.
- Крепко?
- Если организм слабый и непривычный - может и навсегда.
- Ну вот видите, - удовлетворенно произнесла следователь, - вы ответили, как говорится, по всем пунктам. Большое спасибо, Борис Матвеевич.
- Всегда готов, - ответил тот.
Межерицкий уже привык к подобным звонкам и никогда не задавал лишних вопросов...
Когда Коршунов вернулся, то прямо с порога заявил:
- Разуваевы никогда не видели, чтобы Марчук пользовался таблетками от бессонницы. Говорят, разве что тайком и от храпа...
- Как? - не поняла Гранская.
- Храпел могуче, - улыбнулся старший лейтенант. - Старуха Разуваева даже как-то сказала Марчуку об этом. Он просил, чтобы ему стелили в самой дальней комнате от хозяев. И засыпал тут же, только до подушки.
- А что говорит подруга Щукиной?
- Действительно, вспомнила, что Светлана в тот день брала у них снотворное. Правда, сказала, что для отца.
- Ну вот, Юрий Александрович, еще одна загадка раскрыта: Марчук взял нембутал для Зубцова. Подсыпал в водку, через пару минут полное торможение - и делай с человеком что хочешь...
Она рассказала о разговоре с Межерицким, присовокупив при этом:
- А нам с вами следовало бы поставить по единице! Вернее - мне. Надо было сразу попросить судмедэксперта провести анализ крови погибшего Зубцова на содержание снотворного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81