- Здание находится здесь, окружено
высокой оградой с колючей проволокой по ее верху.
- Адам еще работает? - сказал Майкл. - Даже несмотря на то, что
гестапо уже известно о том, что он - шпион?
- Верно. Хотя я сомневаюсь в том, что они дают ему что-нибудь, кроме
того, чтобы просто чем-то занять его. Смотрите сюда. - Мак-Каррен взял
регистратор, лежавший рядом с картой, и раскрыл его. В нем были зернистые
увеличенные черно-белые фотографии, которые он передал Майклу. Это были
снимки двух мужчин, одного в костюме и галстуке, а другого в легкой куртке
и берете. - Эти люди гестапо следуют за Адамом повсюду. Если нет этих, то
обязательно есть другие. У них квартира в доме напротив его, и они следят
за ним все время. Мы также вынуждены предположить, что они подключились к
телефонным проводам и могут прослушивать все звонки к нему. - Взгляд
Мак-Каррена встретился со взглядом Майкла. - Они выжидают, понимаете.
Майкл кивнул. - Ждут, чтобы подбить одним камнем двух птиц.
- Верно. И может, по двум этим птицам они надеются найти и само
гнездо, чтобы в критический момент вывести нас из дела. Во всяком случае,
они уловили, что Адам о чем-то знает, и наверняка не хотят, чтобы
информация вышла наружу.
- Вы знаете что-нибудь о том, чем бы это могло быть?
- Нет. И никто в подполье этого не знает. Как только гестапо узнает,
что человек что-то знает, чем бы это ни было, они вцепляются в него, как
клещи в терьера.
Седоволосый француз, которого Мак-Каррен назвал Андре, принес
запылившуюся бутылку и три бокала. Он поставил их рядом с картой Парижа и
потом вышел, а Мак-Каррен налил вино в один из бокалов Майклу, потом Габи
и себе. - За уничтожение нацистов, - сказал он, поднимая свой бокал. - И в
память о Анри Жервезе. - Майкл и Габи присоединились к его тосту.
Мак-Каррен быстро проглотил вино. - Итак, вы понимаете наши проблемы,
парниша? - спросил Мак-Каррен. - Гестапо держит Адама в невидимой клетке.
Майкл отхлебнул терпкое вино и поизучал карту. - Адам каждый день
ходит на работу и возвращается домой по одной и той же дороге? - спросил
он.
- Да. Могу дать, если вам нужно, расписание.
- Нужно. - Взгляд Майкла следил за пересекающимися улицами. - Мы
должны подойти к Адаму в то время, когда он идет на работу или на свою
квартиру, - решил он.
- Про это забудьте. - Мак-Каррен плеснул себе в бокал еще немного
вина. - Об этом мы уже думали. Мы собирались подъехать на автомобиле,
укокошить гестаповских сволочей и вытащить его из этого проклятого места,
но...
- Но, - прервал Майкл, - вы поняли, что любой из гестаповцев
застрелит Адама, особенно из тех двоих, следящих за ним постоянно, и вам
никогда не убрать его из Парижа живым, даже если он все-таки выживет при
выкрадывании. И к тому же, тот, кто будет в автомобиле, скорее всего
окажется изрешечен пулями или схвачен гестапо, которое не будет слишком
заигрывать с подпольщиком. Правильно?
- Более или менее, - сказал Мак-Каррен, пожимая массивными плечами.
- Так как же можно войти в контакт с Адамом на улице? - спросила
Габи. - Любой, кто даже на долю секунды остановит его на улице, будет
немедленно схвачен.
- Я пока не знаю, - сознался Майкл. - Но мне кажется, что мы должны
сделать это в два этапа. Сначала мы должны насторожить Адама, что кто-то
прибыл, чтобы помочь ему. Второй этап будет состоять в том, чтобы вывезти
его, и это может оказаться... - он тихо хмыкнул. - Весьма хитрым делом.
- Верно, - сказал Мак-Каррен. Он отставил бокал и потягивал
бургундское из бутылки. - Это то, о чем я и мои однополчане из Ночного
Дозора говорили четыре года назад в Дюнкерке, когда нацисты выжали наших с
побережья. Мы говорили, что хитро будет вытащить нас отсюда, но мы сделаем
это. Ради Бога. - Он горько улыбнулся. - Да, большинство из них лежит под
шестью футами земли, а я еще во Франции. - Он глотнул еще, потом со стуком
поставил бутылку на стол. - Мы уже много раз по-всякому прикидывали на
этот счет, мой друг. Любой, кто доберется до Адама, будет схвачен гестапо.
Точка.
- У вас, конечно, есть его снимок, - сказал Майкл. Габи открыла
другую папку и представила ему черно-белую фотографию - фас и профиль,
вроде снимков на удостоверениях личности, - неулыбчивого хрупкого блондина
на середине четвертого десятка лет, изнуренной, выжатой внешности, в
круглых очках с проволочной оправой. Адам представлял собой тип человека,
совершенно не видного на фоне обоев, в нем не было никаких особых примет,
ничего характерного, ничего, кроме лица, которое обычно забывается сразу
после того, как его увидят. Бухгалтер, подумал Майкл. Или банковский
кассир. Майкл пробежал отпечатанное на французском языке досье на агента
под кодовым именем Адам. Рост пять футов десять дюймов. Вес сто тридцать
шесть фунтов. Одинаково владеет обеими руками. Хобби: коллекционирование
марок, садоводство и опера. Родственники в Берлине. Одна из сестер в...
Майкл вернулся назад, к слову "опера". - Адам ходит в парижскую
Оперу? - спросил он.
- Постоянно, - ответил Мак-Каррен. - У него не кучи денег, но большую
часть их он тратит на эту театральную чепуху.
- У него ложа на троих, - сказала Габи, начиная понимать, куда клонит
Майкл. - Мы можем узнать точно, какая именно ложа, если нужно.
- Мы можем передать записку через какого-нибудь приятеля Адама?
Она на мгновение задумалась, но потом покачала головой. - Нет.
Слишком рискованно. Насколько мы знаем, все они не друзья, а просто
гражданские вольнонаемные, которые снимают место в той же ложе. Любой из
них может работать на гестапо.
Майкл вернулся к фотографии Адама, чтобы как следует изучить каждый
дюйм этого бесцветного невыразительного лица. За ним, подумал он, заперто
что-то очень важное. Он чуял это так же верно, как ощущал запах
бургундского в дыхании Пирла Мак-Каррена и мускусный запах пороха на коже
Габи. - Я найду способ побеседовать с ним, - сказал Майкл.
- При свете дня? - Мак-Каррен поднял на него растрепанные
огненно-рыжие брови. - Под наблюдением нацистов?
- Да, - ответил Майкл с уверенностью. Он несколько секунд выдерживал
взгляд Мак-Каррена, и шотландец замычал и отвел глаза. Как он будет
выполнять свою задачу, Майкл еще не знал, но способ должен быть найден. Он
бы не для того прыгал из проклятого аэроплана, рассудил он, чтобы
смириться и вернуться назад только поэтому, что положение оказалось
невозможным. - Мне нужно удостоверение личности и пропуск на проезд в
автомобиле, - сказал он. - Я не хочу, чтобы меня забрали до того, как я
попаду в Париж.
- Идите за мной, - Мак-Каррен жестом показал ему на коридор, ведущий
в другую комнату, где на треноге стоял фотоаппарат и двое человек работали
за столом, тщательно ретушируя последние штрихи на поддельных нацистских
пропусках и удостоверениях личности. - С вас сделают снимок, и мы
изготовим вам удостоверение соответствующей давности, - объяснил
Мак-Каррен. - Ребята тут - старые умельцы в таких делах. Идите сюда. - Он
прошел в следующую комнатушку, где Майкл увидел полки с различной
нацистской формой, полевой серой и темно-зеленой, фуражками, касками и
обувью. Три женщины сидели за швейными машинками, пришивая пуговицы и
знаки различия. - Вы будете офицером по связи, ответственным за
эксплуатацию телефонных линий. К тому времени, когда вы будете выходить
отсюда, вы будете знать все о линиях немцев и во сне сможете наизусть
перечислить свои узлы и их размещение. На их изучение вам дается два дня.
За это время немчики должны успокоиться. В Париж вы поедете с водителем.
Одним из моих Андре. У нас есть прекрасный блестящий штабной лимузин,
спрятанный неподалеку отсюда. Большой босс говорит, что вы знаете немецкий
язык, поэтому тронетесь в восемь часов - вот все, что я могу вам сказать.
- Он выудил карманные часы и открыл крышку. - Значит, у вас есть еще
четыре часа, чтобы помыться и немного поспать. Мне кажется, вы в этом
нуждаетесь.
Майкл кивнул. Четырех часов сна будет для него достаточно, и ему
хотелось смыть с лица маскировочную раскраску и пыль.
- А душ у вас тут есть?
- Не совсем. - Мак-Каррен слегка улыбнулся и глянул на Габи, вошедшей
вслед за ними. - Это место было сооружено римлянами, давно, еще когда
Цезарь был большой шишкой. Они любили ванны. Габи, не возьмешься ли ты
поухаживать за нашим другом?
- Сюда, - сказала Габи и пошла из комнаты, а Майкл следовал в
нескольких шагах за ней.
- Габи? - Мак-Каррен подождал, пока она остановится и посмотрит на
него. - Ты проделала там просто чертовски хорошую работу.
- Мерси, - ответила она без всякого намека на удовольствие от
похвалы. Ее сапфирно-голубые глаза, изумительные на ее пыльном точеном
лице, остановились на Майкле Галатине. Они смотрели на него с холодным
профессиональным уважением. Уважение одного убийцы другим, подумал Майкл.
Он был рад тому, что они воюют на одной стороне. - Идите за мной, -
сказала она ему, и он пошел по сырому подземному коридору.
3
- Вот для вас ванна, - сказала ему Габи, и Майкл остановился,
разглядывая каменный бассейн футов пятнадцати по диагонали и четырех футов
в глубину, заполненный водой, в которой плавали опавшие листья и трава. -
Вот вам мыло, - сказала она и бросила ему твердый белый брусок с
деревянной полки, на которой также висело несколько выглядевших поношенно,
но чистых полотенец. - Мы налили эту воду всего лишь пару дней назад. -
Она показала ему на большой каменный желоб, выступавший из стены над
ванной. - Надеюсь, мытье в воде, в которой уже принимали ванну, не
вызывает у вас возражений?
Он улыбнулся как можно элегантнее. - Если только это все, для чего ею
пользовались.
- Нет, для этого у нас есть нечто другое.
- Коммунальные удобства? - сказал Майкл, и вдруг Габи стащила с себя
свой заношенный свитер и стала расстегивать блузку. Он смотрел, как она
раздевалась, не зная, как это воспринимать, и она посмотрела на него,
снимая блузку, из-под которой показался лифчик. - Надеюсь, вы не
возражаете, - сказала она и, не прекращая раздеваться, достала за спиной и
расцепила лифчик. - Мне тоже нужно вымыться. - Лифчик упал, ее груди
полностью обнажились.
- О, нет, - сказал Майкл. - Нисколько.
- Я рада. А если бы даже вы и возражали, мне все равно. Некоторые
мужчины... представляете ли... стесняются мыться с женщинами. - Она сняла
ботинки и носки и стала расстегивать брюки.
- Не представляю, - ответил Майкл, скорее себе, чем ей.
Он снял шапочку и расстегнул парашютный комбинезон. Габи без
колебаний сняла последнее белье и совершенно голая пошла к ступенькам,
спускавшимся под воду. Она спустилась по ним, и Майкл услышал, как у нее
сперло дыхание, пока вода подходила до уровня бедер и живота. Ключевая
вода, подумал он. Подаваемая через систему древнеримских труб к тому, что
служило общественной баней, вероятно, в своего рода храме. Габи сделала
последний шаг, вода накрыла ее грудь, и наконец она выдохнула воздух,
который задерживала в легких. Здесь внизу было весьма прохладно, чтобы
окунаться, но ему не улыбалось ехать в Париж, не имея еще два дня
возможности вымыться. Он переступил через свое сброшенное белье и пошел к
ступенькам. От холодной воды у него тут же свело лодыжки, потом колени...
ну, такое ощущение не забывается.
- Сводит тело, - сказал Майкл, стиснув зубы.
- Потрясающе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
высокой оградой с колючей проволокой по ее верху.
- Адам еще работает? - сказал Майкл. - Даже несмотря на то, что
гестапо уже известно о том, что он - шпион?
- Верно. Хотя я сомневаюсь в том, что они дают ему что-нибудь, кроме
того, чтобы просто чем-то занять его. Смотрите сюда. - Мак-Каррен взял
регистратор, лежавший рядом с картой, и раскрыл его. В нем были зернистые
увеличенные черно-белые фотографии, которые он передал Майклу. Это были
снимки двух мужчин, одного в костюме и галстуке, а другого в легкой куртке
и берете. - Эти люди гестапо следуют за Адамом повсюду. Если нет этих, то
обязательно есть другие. У них квартира в доме напротив его, и они следят
за ним все время. Мы также вынуждены предположить, что они подключились к
телефонным проводам и могут прослушивать все звонки к нему. - Взгляд
Мак-Каррена встретился со взглядом Майкла. - Они выжидают, понимаете.
Майкл кивнул. - Ждут, чтобы подбить одним камнем двух птиц.
- Верно. И может, по двум этим птицам они надеются найти и само
гнездо, чтобы в критический момент вывести нас из дела. Во всяком случае,
они уловили, что Адам о чем-то знает, и наверняка не хотят, чтобы
информация вышла наружу.
- Вы знаете что-нибудь о том, чем бы это могло быть?
- Нет. И никто в подполье этого не знает. Как только гестапо узнает,
что человек что-то знает, чем бы это ни было, они вцепляются в него, как
клещи в терьера.
Седоволосый француз, которого Мак-Каррен назвал Андре, принес
запылившуюся бутылку и три бокала. Он поставил их рядом с картой Парижа и
потом вышел, а Мак-Каррен налил вино в один из бокалов Майклу, потом Габи
и себе. - За уничтожение нацистов, - сказал он, поднимая свой бокал. - И в
память о Анри Жервезе. - Майкл и Габи присоединились к его тосту.
Мак-Каррен быстро проглотил вино. - Итак, вы понимаете наши проблемы,
парниша? - спросил Мак-Каррен. - Гестапо держит Адама в невидимой клетке.
Майкл отхлебнул терпкое вино и поизучал карту. - Адам каждый день
ходит на работу и возвращается домой по одной и той же дороге? - спросил
он.
- Да. Могу дать, если вам нужно, расписание.
- Нужно. - Взгляд Майкла следил за пересекающимися улицами. - Мы
должны подойти к Адаму в то время, когда он идет на работу или на свою
квартиру, - решил он.
- Про это забудьте. - Мак-Каррен плеснул себе в бокал еще немного
вина. - Об этом мы уже думали. Мы собирались подъехать на автомобиле,
укокошить гестаповских сволочей и вытащить его из этого проклятого места,
но...
- Но, - прервал Майкл, - вы поняли, что любой из гестаповцев
застрелит Адама, особенно из тех двоих, следящих за ним постоянно, и вам
никогда не убрать его из Парижа живым, даже если он все-таки выживет при
выкрадывании. И к тому же, тот, кто будет в автомобиле, скорее всего
окажется изрешечен пулями или схвачен гестапо, которое не будет слишком
заигрывать с подпольщиком. Правильно?
- Более или менее, - сказал Мак-Каррен, пожимая массивными плечами.
- Так как же можно войти в контакт с Адамом на улице? - спросила
Габи. - Любой, кто даже на долю секунды остановит его на улице, будет
немедленно схвачен.
- Я пока не знаю, - сознался Майкл. - Но мне кажется, что мы должны
сделать это в два этапа. Сначала мы должны насторожить Адама, что кто-то
прибыл, чтобы помочь ему. Второй этап будет состоять в том, чтобы вывезти
его, и это может оказаться... - он тихо хмыкнул. - Весьма хитрым делом.
- Верно, - сказал Мак-Каррен. Он отставил бокал и потягивал
бургундское из бутылки. - Это то, о чем я и мои однополчане из Ночного
Дозора говорили четыре года назад в Дюнкерке, когда нацисты выжали наших с
побережья. Мы говорили, что хитро будет вытащить нас отсюда, но мы сделаем
это. Ради Бога. - Он горько улыбнулся. - Да, большинство из них лежит под
шестью футами земли, а я еще во Франции. - Он глотнул еще, потом со стуком
поставил бутылку на стол. - Мы уже много раз по-всякому прикидывали на
этот счет, мой друг. Любой, кто доберется до Адама, будет схвачен гестапо.
Точка.
- У вас, конечно, есть его снимок, - сказал Майкл. Габи открыла
другую папку и представила ему черно-белую фотографию - фас и профиль,
вроде снимков на удостоверениях личности, - неулыбчивого хрупкого блондина
на середине четвертого десятка лет, изнуренной, выжатой внешности, в
круглых очках с проволочной оправой. Адам представлял собой тип человека,
совершенно не видного на фоне обоев, в нем не было никаких особых примет,
ничего характерного, ничего, кроме лица, которое обычно забывается сразу
после того, как его увидят. Бухгалтер, подумал Майкл. Или банковский
кассир. Майкл пробежал отпечатанное на французском языке досье на агента
под кодовым именем Адам. Рост пять футов десять дюймов. Вес сто тридцать
шесть фунтов. Одинаково владеет обеими руками. Хобби: коллекционирование
марок, садоводство и опера. Родственники в Берлине. Одна из сестер в...
Майкл вернулся назад, к слову "опера". - Адам ходит в парижскую
Оперу? - спросил он.
- Постоянно, - ответил Мак-Каррен. - У него не кучи денег, но большую
часть их он тратит на эту театральную чепуху.
- У него ложа на троих, - сказала Габи, начиная понимать, куда клонит
Майкл. - Мы можем узнать точно, какая именно ложа, если нужно.
- Мы можем передать записку через какого-нибудь приятеля Адама?
Она на мгновение задумалась, но потом покачала головой. - Нет.
Слишком рискованно. Насколько мы знаем, все они не друзья, а просто
гражданские вольнонаемные, которые снимают место в той же ложе. Любой из
них может работать на гестапо.
Майкл вернулся к фотографии Адама, чтобы как следует изучить каждый
дюйм этого бесцветного невыразительного лица. За ним, подумал он, заперто
что-то очень важное. Он чуял это так же верно, как ощущал запах
бургундского в дыхании Пирла Мак-Каррена и мускусный запах пороха на коже
Габи. - Я найду способ побеседовать с ним, - сказал Майкл.
- При свете дня? - Мак-Каррен поднял на него растрепанные
огненно-рыжие брови. - Под наблюдением нацистов?
- Да, - ответил Майкл с уверенностью. Он несколько секунд выдерживал
взгляд Мак-Каррена, и шотландец замычал и отвел глаза. Как он будет
выполнять свою задачу, Майкл еще не знал, но способ должен быть найден. Он
бы не для того прыгал из проклятого аэроплана, рассудил он, чтобы
смириться и вернуться назад только поэтому, что положение оказалось
невозможным. - Мне нужно удостоверение личности и пропуск на проезд в
автомобиле, - сказал он. - Я не хочу, чтобы меня забрали до того, как я
попаду в Париж.
- Идите за мной, - Мак-Каррен жестом показал ему на коридор, ведущий
в другую комнату, где на треноге стоял фотоаппарат и двое человек работали
за столом, тщательно ретушируя последние штрихи на поддельных нацистских
пропусках и удостоверениях личности. - С вас сделают снимок, и мы
изготовим вам удостоверение соответствующей давности, - объяснил
Мак-Каррен. - Ребята тут - старые умельцы в таких делах. Идите сюда. - Он
прошел в следующую комнатушку, где Майкл увидел полки с различной
нацистской формой, полевой серой и темно-зеленой, фуражками, касками и
обувью. Три женщины сидели за швейными машинками, пришивая пуговицы и
знаки различия. - Вы будете офицером по связи, ответственным за
эксплуатацию телефонных линий. К тому времени, когда вы будете выходить
отсюда, вы будете знать все о линиях немцев и во сне сможете наизусть
перечислить свои узлы и их размещение. На их изучение вам дается два дня.
За это время немчики должны успокоиться. В Париж вы поедете с водителем.
Одним из моих Андре. У нас есть прекрасный блестящий штабной лимузин,
спрятанный неподалеку отсюда. Большой босс говорит, что вы знаете немецкий
язык, поэтому тронетесь в восемь часов - вот все, что я могу вам сказать.
- Он выудил карманные часы и открыл крышку. - Значит, у вас есть еще
четыре часа, чтобы помыться и немного поспать. Мне кажется, вы в этом
нуждаетесь.
Майкл кивнул. Четырех часов сна будет для него достаточно, и ему
хотелось смыть с лица маскировочную раскраску и пыль.
- А душ у вас тут есть?
- Не совсем. - Мак-Каррен слегка улыбнулся и глянул на Габи, вошедшей
вслед за ними. - Это место было сооружено римлянами, давно, еще когда
Цезарь был большой шишкой. Они любили ванны. Габи, не возьмешься ли ты
поухаживать за нашим другом?
- Сюда, - сказала Габи и пошла из комнаты, а Майкл следовал в
нескольких шагах за ней.
- Габи? - Мак-Каррен подождал, пока она остановится и посмотрит на
него. - Ты проделала там просто чертовски хорошую работу.
- Мерси, - ответила она без всякого намека на удовольствие от
похвалы. Ее сапфирно-голубые глаза, изумительные на ее пыльном точеном
лице, остановились на Майкле Галатине. Они смотрели на него с холодным
профессиональным уважением. Уважение одного убийцы другим, подумал Майкл.
Он был рад тому, что они воюют на одной стороне. - Идите за мной, -
сказала она ему, и он пошел по сырому подземному коридору.
3
- Вот для вас ванна, - сказала ему Габи, и Майкл остановился,
разглядывая каменный бассейн футов пятнадцати по диагонали и четырех футов
в глубину, заполненный водой, в которой плавали опавшие листья и трава. -
Вот вам мыло, - сказала она и бросила ему твердый белый брусок с
деревянной полки, на которой также висело несколько выглядевших поношенно,
но чистых полотенец. - Мы налили эту воду всего лишь пару дней назад. -
Она показала ему на большой каменный желоб, выступавший из стены над
ванной. - Надеюсь, мытье в воде, в которой уже принимали ванну, не
вызывает у вас возражений?
Он улыбнулся как можно элегантнее. - Если только это все, для чего ею
пользовались.
- Нет, для этого у нас есть нечто другое.
- Коммунальные удобства? - сказал Майкл, и вдруг Габи стащила с себя
свой заношенный свитер и стала расстегивать блузку. Он смотрел, как она
раздевалась, не зная, как это воспринимать, и она посмотрела на него,
снимая блузку, из-под которой показался лифчик. - Надеюсь, вы не
возражаете, - сказала она и, не прекращая раздеваться, достала за спиной и
расцепила лифчик. - Мне тоже нужно вымыться. - Лифчик упал, ее груди
полностью обнажились.
- О, нет, - сказал Майкл. - Нисколько.
- Я рада. А если бы даже вы и возражали, мне все равно. Некоторые
мужчины... представляете ли... стесняются мыться с женщинами. - Она сняла
ботинки и носки и стала расстегивать брюки.
- Не представляю, - ответил Майкл, скорее себе, чем ей.
Он снял шапочку и расстегнул парашютный комбинезон. Габи без
колебаний сняла последнее белье и совершенно голая пошла к ступенькам,
спускавшимся под воду. Она спустилась по ним, и Майкл услышал, как у нее
сперло дыхание, пока вода подходила до уровня бедер и живота. Ключевая
вода, подумал он. Подаваемая через систему древнеримских труб к тому, что
служило общественной баней, вероятно, в своего рода храме. Габи сделала
последний шаг, вода накрыла ее грудь, и наконец она выдохнула воздух,
который задерживала в легких. Здесь внизу было весьма прохладно, чтобы
окунаться, но ему не улыбалось ехать в Париж, не имея еще два дня
возможности вымыться. Он переступил через свое сброшенное белье и пошел к
ступенькам. От холодной воды у него тут же свело лодыжки, потом колени...
ну, такое ощущение не забывается.
- Сводит тело, - сказал Майкл, стиснув зубы.
- Потрясающе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106