А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Западная Европа в руках объединившихся нацистов,
вероятно усиленное наступление на русские войска и неистовая схватка за
территории между Берлином и Москвой. Хотя их ряды поредели, нацисты все
еще были лучшими убийцами в мире. Они все еще могли остановить русскую
военную машину и опять хлынуть к столице Советского Союза.
К столице родины Михаила Галатинова.
Но теперь он был Майклом Галатином и жил в другой стране. Он говорил
по-английски, думал по-русски и мог предугадывать с помощью языка более
древнего, чем каждый из этих человеческих языков.
Они направляются сюда. Он чувствовал, что они приближались, так же
верно, как ощущал ветер, прорывающийся зигзагами через лес в шестидесяти
ярдах отсюда. Происходящие в мире события вели их все ближе к этому дому
на каменистом побережье, которого большинство людей привычно сторонилось.
Шли они по одной причине.
Они нуждались в нем.
"Живи свободным", вспомнил он, и рот его искривило что-то похожее на
улыбку, в которой была какая-то горечь. Свобода под кровом его дома на
этой штормистой земле, где ближайшая деревня, Эндрос Рилл, располагалась в
целых пятнадцати милях к югу, была лишь иллюзией. Для него смысл свободы
заключался в уединенности, он все больше и больше убеждался, прослушивая
коротковолновые радиопередачи от Лондона и до Европы и вслушиваясь в
голоса, разговаривавшие цифрами сквозь шквалы атмосферных помех, что узы
человеческого вязали его по рукам и ногам.
Поэтому он не откажет им войти, когда они придут, потому что он -
человек, и они тоже люди. Он выслушает то, что они ему скажут, может быть,
даже кратко обсудит это, прежде чем отказаться. Они проедут долгий путь по
разбитым дорогам, и он, вероятно, предложит им кров на ночь. Однако его
служба для приемной родины выполнена, и теперь пришло время молодых солдат
с забрызганными грязью лицами и нервными пальцами на спусковых крючках
карабинов. Генералы и начальники могут отдавать приказы, но пусть молодые,
умирая, выполняют их. Так было во все времена, и в этом отношении будущее
войн не изменится никогда. Люди будут такими же, какие они есть.
Конечно, нет причин давать им от ворот поворот. Он может запереть
ворота, поставить перед ними знак, что дальше дороги нет, но они найдут
способ обойти это или просто перекусят забор из колючей проволоки и
пройдут. У британцев огромный опыт в том, как перекусывать колючую
проволоку. Поэтому самое лучшее - оставить ворота не запертыми и ждать их.
Это может случиться завтра или послезавтра, или на следующей неделе. Как
бы то ни было, когда-нибудь это случится.
Майкл на мгновение прислушался к песне пустыни, голова его слегка
повернулась. Затем он вернулся на каменные плиты пола перед камином, сел,
обхватив колени руками и попытался успокоиться.

2
- Он выбрал для себя чертовски безлюдное место, не правда ли? - майор
Шеклтон зажег сигару и опустил со своей стороны стекло сверкавшего черного
"Форда", чтобы дым вытягивало наружу. Кончик сигары рдел в неуютном
сумраке позднего вечера. - Вы, бритты, таковы же, как эта погода, а?
- Боюсь, что у нас нет другого выбора, кроме как только любить ее, -
ответил капитан Хьюмс-Тельбот. Он улыбнулся как можно вежливее, его
аристократические ноздри чуть вздернулись. - Или хотя бы мириться с ней.
- Воистину так.
Шеклтон, офицер армии Соединенных Штатов, с лицом, похожим на обух
секиры, выглянул наружу; серые низкие тучи и мерзкая морось. Он больше
двух недель не видел солнца, а от холода у него ныли кости. Пожилой, с
распрямленной спиной, британский армейский водитель, отделенный от
пассажиров стеклянной перегородкой, вез их по узкой, мощеной булыжниками
дороге, змеившейся между темными, скрываемыми тучами утесами и участками
густого соснового леса. Последняя деревня, которую они проехали, Хьюлетт,
осталась в двенадцати милях позади.
- Вот почему вы такие бледные, - продолжал он, ведя себя как слон в
посудной лавке, - все тут похожи на призраков. Приезжайте к нам в
Арканзас, я покажу вам весеннее солнце.
- Не уверен, что у меня будет для этого время, - сказал Хьюмс-Тельбот
и опустил стекло на полтора оборота. Это был бледный и тощий
двадцативосьмилетний штабной офицер, чье первое тесное знакомство со
смертью произошло в Портсмутском канале, когда в семидесяти футах над его
головой провыл истребитель "Мессершмитт". Но это было в 1940 году, а
сейчас ни один самолет "Люфтваффе" не осмеливался перелетать через пролив.
- Итак, Галатин проделал отличную работу в Северной Африке? - зубы
Шеклтона сжимали сигару, и окурок ее был мокр от слюны. - Это было два
года назад. Если он с тех пор ничем не занимался, что заставляет вас
думать, что он может справиться с этой работой?
Хьюмс-Тельбот незряче уставился на него своими голубыми глазами:
- Потому, - сказал он, - что майор Галатин - это профессионал.
- Я тоже, сынок, - Шеклтон был на десять лет старше британского
капитана. - Но я вовсе не считаю себя способным высадиться с парашютом во
Франции и сделать все это. Последние двадцать четыре месяца я ни разу не
подставлял свой копчик. Я гаран... - черт побери, гарантирую вам, что это
чертовски трудное задание.
- Да, сэр, - согласился англичанин, только потому что почувствовал,
что это надо сделать, - но ваши... э... люди просили помощи в этом деле, и
поскольку это выгодно нам обоим, мое руководство решило...
- Да, да, да, это все - вчерашние новости, - Шеклтон нетерпеливо
махнул собеседнику рукой. - Я говорил своим людям, что я не подкупился
послужным списком Галатина, извините, майора Галатина. У него недостаточно
опыта работы полевых условиях, насколько я знаю, но мне предоставили
возможность судить на основе личного знакомства. Что не соответствует
нашим приемам работы в Штатах. Там мы ориентируемся по послужным спискам.
- Мы здесь ориентируемся по характеру, - холодно сказал
Хьюмс-Тельбот, - сэр.
Шеклтон слабо улыбнулся. Ну, наконец-то он зацепил этого мальчишку с
несгибаемой шеей.
- Ваша разведка вполне могла порекомендовать Галатина, но для меня
это не стоит и лопаты дерьма, - он пыхнул дымом из ноздрей, и в глазах его
появился яростный огонек. - Я понимаю, что Галатин - не настоящее его имя.
Раньше он был Михаил Галатинов. Он русский. Правильно?
- Он родился в Санкт-Петербурге в 1910 году, - последовал осторожный
ответ. - В 1934 году стал гражданином Великобритании.
- Да, но Россия у него в крови. Русским доверять нельзя. Они пьют
слишком много водки. - Он стряхнул пепел в пепельницу позади водительского
сиденья, но его действия были неточны, и большая часть пепла просыпалась
на его начищенные до блеска ботинки. - Так почему он оставил Россию?
Может, его там разыскивали за преступление?
- Отец майора Галатина был армейским генералом и другом царя Николая
Второго, - сказал Хьюмс-Тельбот, глядя, как в желтом свете фар
разворачивалась дорога. - В мае 1918 года генерала Федора Галатинова с
женой и двенадцатилетней дочерью казнили советские партийные экстремисты.
Юный Галатинов сбежал.
- И? - подтолкнул Шеклтон. - Кто провез его в Англию?
- Он приехал сам, устроившись матросом на грузовом судне, - сказал
капитан, - в 1932 году.
Шеклтон курил сигару и обдумывал сказанное.
- Постойте, - спокойно сказал он, - вы говорите, что он скрывался от
карательных органов России со времени, когда ему было восемь лет, до того,
как ему стало двадцать два года? Как ему это удалось?
- Не знаю, - сознался Хьюмс-Тельбот.
- Вы не знаете? Ну, я-то думал, что вы, ребята... считается, что вы
знаете о Галатине все. Или почти все. Разве у вас не ведется проверка
личных дел?
- В его личном деле есть нечто вроде пробела, - он увидел впереди
сквозь сосны смутное свечение. Дорога повернула, ведя их в сторону
светящихся фонарей. - Часть информации засекречена, доступна только для
управления разведки.
- Да? Ну, уже этого достаточно, чтобы я не хотел поручать ему эту
работу.
- Полагаю, что этот период жизни майора Галатина связан с теми
людьми, которые остались верны памяти царского окружения и помогли ему
выжить. Раскрыть эти имена было бы... скажем, более чем неблагоразумно.
Маленькие домики и жмущиеся друг к другу деревенские строения
вынырнули из мороси. Маленький белый указатель гласил: "Эндрос Рилл".
- Если мне будет позволено, я поведаю вам анекдотичное предание, -
сказал Хьюмс-Тельбот, мечтая запустить в этого мрачного американца
дымящуюся гранату. - Насколько я понял, был в Санкт-Петербурге легендарный
Распутин, который наслаждался... любовными связями с различными дамами,
несколько из которых в 1909 и 1910 годах родили детей. Одной их этих дам
была Елена Галатинова, - он взглянул Шеклтону в лицо. - Распутин мог бы
быть настоящим отцом Михаила Галатинова.
Из горла Шеклтона вырвался слабый кашель от сигарного дыма.
Послышался звук мягкого барабанного постукивания пальцами. Мэллори,
водитель, слегка постучал по стеклу и нажал на педаль тормоза "Форда".
Автомобиль замедлил ход, дворники счищали со стекол дождь и лед.
Хьюмс-Тельбот опустил стеклянную перегородку, и Мэллори сказал с заметным
оксфордским выговором:
- Прошу прощения, сэр, но я думаю, нам нужно остановиться, чтобы
спросить дорогу. Может быть, лучше здесь, - он указал на освещенную
фонарем таверну, приближавшуюся справа.
- Действительно, стоит, - согласился молодой человек и вновь поднял
стекло, в то время как Мэллори подвел высокий автомобиль к стоянке перед
дверью таверны.
- Я вернусь через минуту, - сказал Хьюмс-Тельбот, поднимая воротник
шинели и открывая дверцу.
- Подождите меня, - сказал ему Шеклтон. - Я бы не отказался выпить
виски, чтобы согреть кровь.
Они оставили Мэллори в автомобиле и поднялись по ступенькам. Над
дверью на цепи висела вывеска, и Шеклтон, глянув на нее, увидел
нарисованного барана и надпись "Бараньи отбивные". Внутри топилась
чугунная печка, распространявшая приятный острый запах болотного торфа, и
на деревянных стенах с крюков свисали керосиновые лампы. Трое мужчин,
сидевших за дальним столом, тихо разговаривая и прикладываясь к кружкам с
элем, прервали разговор, разглядывая офицеров в форме.
- Приветствуем вас, джентльмены, - с сильным шотландским акцентом
проговорила из-за стойки привлекательная черноволосая женщина. Глаза у нее
были ярко-голубыми, они быстро оглядели гостей с хорошо скрытой
проницательностью. - Чем могу служить?
- Виски, детка, - сказал Шеклтон с улыбкой, не выпуская сигары из
зубов, - лучшую отраву, какая у вас есть.
Она откупорила кувшин и налила ему темный мерный стакан до краев.
- Единственное пойло, какое у нас есть, кроме эля и горького пива, -
она слабо улыбнулась, улыбка была недоброй, в ней сквозил вызов.
- Мне ничего не наливайте, но я хотел бы получить некоторые сведения,
- Хьюмс-Тельбот грел руки над печкой. - Мы ищем человека, живущего где-то
здесь. Его зовут Майкл Галатин. Вы не...
- О, да, - сказала она и глаза ее просияли, - конечно, я знаю Майкла.
- Где он живет? - Шеклтон дунул на виски, и ему показалось, что брови
его опалило.
- Недалеко. Он не жалует посетителей, - она обтерла тряпкой кувшин. -
Очень не жалует.
- Он ждет нас, детка. Официальное дело.
Она на момент задумалась, глядя на его начищенные пуговицы.
- Езжайте по этой дороге, которая проходит через Рилл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106