Я не думал, что в Швейцарии. Номерные счета имеются и в банках
Панамы.
- О чем вы думаете?
- Я прикинул, не шантажировала ли миссис Фэблон Лео за убийство мужа.
- Так и было. Она приезжала в Лас-Вегас встретиться с ним после того,
как было найдено тело. Она сказала, что оградила его во время допроса и
самое меньшее, что он может сделать для нее, помочь ей материально. Он
терпеть не мог делать такое, но, думаю, он посылал ей с тех пор пособие. -
Она замолчала и внимательно посмотрела на меня. - Я сказала все, что знаю
о Фэблоне. Вы не собираетесь найти для меня эти деньги?
- Я не говорю "нет". В настоящее время я занят другим делом и на мне
висит расследование еще двух убийств.
- Но там деньги не замешаны?
- Деньги всегда самое главное в жизни.
- Я так тоже думала до настоящего момента. Кто вы такой? Человек,
помогающий всем? Или что-то в этом роде?
- Я бы не сказал так. Я работаю честно.
Она посмотрела на меня с сомнением.
- Я не пойму вас, Арчер. Чему вы поклоняетесь?
- Я люблю людей и стараюсь им помочь.
- И в этом заключается смысл жизни?
- Это делает жизнь возможной, во всяком случае. Попытайтесь это
сделать сами когда-нибудь.
- Я пробовала, - сказала она. - С Гарри. Но у него не было того, что
нужно. Меня всегда окружали слабые и калеки. - Она вздрогнула.
- Я пойду посмотрю, что с Лео.
Он сидел и терпеливо ждал в тени под навесом. Его рубашка и штаны
висели на нем свободно. Он заморгал, когда я подошел, будто ожидал, что я
ударю его.
- Трусливый размазня, - произнесла Китти. - Это мой новый дружок. Он
собирается найти деньги и взять меня в круиз вокруг земного шара. И ты
хочешь знать, что случится с тобой, ты, бедный старый клоун? Мы поместим
тебя в палату дураков в загородную больницу. И никто не придет навестить
тебя.
Я вышел на улицу.

30
Я направился обратно в Лос-Анджелес, остановился там пообедать и
закончил поездку в Монтевисте уже поздно вечером.
Вера открыла дверь дома Джемисонов. На ней было выгоревшее кимоно, и
ее черные волосы свободно спадали на плечи. Было еще не поздно. Порядок в
доме разваливался по кускам, как положено.
- Он в доме для приезжих, - сказала она. - С ней.
Вера, казалось, не желала даже видеть в доме другую женщину.
Дом для приезжих представлял собой коттедж с белыми рамами в задней
части сада. Свет, прорывавшийся из полузакрытых окон освещал цветочные
клумбы вокруг. Сладкий аромат наполнял воздух.
Казалось, это место для идиллического счастья, а не для трагедии.
"Жизнь коротка и хороша, - подумал я. - Коротка и хороша".
Питер крикнул:
- Кто там?
Я ответил, и он открыл дверь. Он был одет в просторный серый свитер и
белую рубашку с отложным воротничком, открывавшим его жирную, в складках
шею. В его глазах светился радостный огонек. В нем отражалась чистая,
невинная радость. А может быть, и простое возбуждение.
У меня имелись свои сомнения по поводу девушки, находившейся в яркой,
обитой ситцем комнате. Она сидела под лампой с книгой на колене,
совершенно спокойная и умиротворенная, в черном платье. Она кивнула мне, и
это было все.
- Входите, пожалуйста, - сказал он.
- Не могли бы вы выйти на несколько минут?
Он вышел, оставив дверь полуоткрытой. Была теплая, безветренная
майская ночь.
- Что такое, мистер Арчер? Я не хочу оставлять ее одну.
- Даже на минуту?
- Даже на минуту, - произнес он с какой-то гордостью.
- Есть некоторые сведения об истинной причине смерти ее отца. Я
сомневаюсь, что она будет рада услышать то, что я узнал. Это не было
самоубийство. Он умер в результате несчастного случая.
- Мне кажется, Джинни захочет об этом услышать.
Без всякого желания я вошел в комнату и рассказал ей все, что знал,
слегка подредактировав. Джинни восприняла мой рассказ спокойнее, чем
Питер. Его нога отбивала нервный ритм, будто какая-то неконтролируемая им
часть тела хотела убежать, даже когда рядом находилась Джинни.
Я сказал ей:
- Жалею, что мне пришлось все это узнать и сообщить вам. Вам и так
досталось немало за последнее время.
- Это ничего. Теперь это все в прошлом.
Я тоже надеялся, что в прошлом. Ее уныние вызывало во мне
беспокойство. Она была похожа на безжизненную статую.
- Вы хотите, чтобы я предпринял какие-нибудь шаги в отношении мистера
Кетчела?
Питер ждал ее ответа. Она подняла руки на несколько дюймов и уронила
их на книгу.
- Какой смысл? Вы говорите, что он старый человек и болен? Как
растение. Это одно из самых страшных наказаний у Данте. Большой,
необузданный мужчина, превратившийся в беспомощного калеку. - Она
поколебалась. - Он и мой отец подрались из-за меня?
- Да.
- Я не понимаю, - сказал Питер.
Она обернулась к нему.
- Мистер Кетчел имел на меня неблагопристойные виды.
- А вы еще не хотите, чтобы он понес наказание?
- А почему? Это было давно, семь лет назад. Я сама уже совсем не та
девушка, - добавила она без улыбки. - Вы не знаете, что мы меняемся
полностью с точки зрения нашего химического содержания каждые семь лет. -
Казалось, ей была приятна эта мысль.
- Вы ангел, - произнес Питер, - но не подошел и не дотронулся до нее.
- Есть еще одна версия, - сказал я. - Кетчел-Спилмен, может быть, не
виновен в смерти вашего отца. Кто-то еще мог видеть вашего отца
слоняющимся в клубе расстроенным и умышленно утопил его в плавательном
бассейне.
- Кто мог это сделать? - спросила она.
- Ваш покойный муж мог быть в этом деле первым кандидатом. Я имею еще
кое-какие сведения о нем, кстати. Он панамец, прошедший суровую школу
жизни.
Она прервала меня.
- Я это знаю. Профессор Таппинджер побывал у меня и все рассказал
сегодня днем. Он рассказал мне все о Фрэнсисе. Бедный Фрэнсис, -
произнесла она отрешенно. - Я теперь вижу, что он не был полностью
нормальным, и я тоже, поскольку он завладел мной целиком. Но какая причина
была в том, что он сделал с Роем? Я даже не была знакома с ним в те дни.
- Он, может быть, утопил его, чтобы прихватить Кетчела. Или он видел,
как кто-нибудь еще утопил его, и убедил Кетчела, что это его вина.
- У вас ужасные фантазии, мистер Арчер.
- Так же, как и у вашего покойного мужа.
- Нет, вы в нем ошибаетесь. Фрэнсис был не такой.
- Вы знали его только с одной стороны. Фрэнсис Мартель был с гордым
характером. Профессор Таппинджер сказал вам, что его настоящее имя было
Педро Доминго и он был незаконнорожденный побочный продукт панамских
трущоб? Это все, что мы знаем о реальном человеке, реальной жизни,
толкнувшей его на фантастическую авантюру жизни с вами.
- Я не хочу об этом говорить. - Она вся сжалась, будто почувствовала
холодное дыхание окружающей ее реальности. - Пожалуйста, давайте не будем
говорить о Фрэнсисе.
Питер поднялся со стула.
- Я совершенно согласен. Теперь все это в прошлом. И мы уже
достаточно поговорили на ночь, мистер Арчер.
Он подошел к двери, открыл ее. Ароматный ночной воздух ворвался в
комнату.
- Могу я задать вам вопрос личного характера, мисс Фэблон? Вы зовете
себя мисс Фэблон?
- Полагаю, что так. Я не думала об этом.
- Она не долго будет мисс Фэблон, - произнес Питер с приторной
нежностью. - В один из этих чудесных дней она станет миссис Джемисон, как
это и предполагалось.
Джинни молчала и казалась отрешенной и очень усталой.
- Что вы хотите спросить у меня, - осторожно спросила она меня.
- Это сугубо личный вопрос. Скажите Питеру, чтобы он вышел на минуту.
- Питер, ты понял?
Он нахмурился и вышел, оставив дверь широко открытой. Я слышал, как
он вышагивал по коридору.
- Бедный старый Питер, - сказала она. - Я не знаю, что делала бы
теперь без него. Я не знаю также, что я буду делать с ним в будущем.
- Выйдете замуж за него?
- Кажется. У меня нет другого выбора. Это звучит цинично, не так ли?
Но я не имею это в виду. Но на сегодняшний день ничего не выглядит чем-то
стоящим.
- Выйти замуж за Питера - это было бы вполне честно, если он для вас
что-то представляет.
- О да. Мне он нравится больше, чем кто-нибудь. Я всегда считала, что
Фрэнсис - это эпизод в моей жизни.
За ее неимоверно усталой позой я увидел признак незрелости. Я не мог
понять, изменилась ли она в эмоциональном плане с тех пор, как умер ее
отец.
И я подумал, что Джинни и Китти, девушки с различных концов одного
города, имели, в конце концов, массу общего. Ни одну из них не минули
осложнения с их красотой. Она превратила каждую из них в вещь, в зомби, в
мертвом пустынном мире.
- Вы и Питер раньше ходили в одну школу, он мне сказал.
- Это верно. В течение всей учебы в высшей школе. Он не был толстым в
те дни, - добавила зачем-то она.
- Вы были любовниками?
Ее глаза потемнели, как океан темнеет от надвигающихся облаков.
Впервые я, казалось, затронул самое существо ее собственной жизни. Она
отвернулась так, чтобы я не смог заглянуть ей в глаза.
- Полагаю, что это не имеет значения.
Это означало "да".
- Вы забеременели от Питера?
- Если я отвечу вам, - произнесла она, отвернувшись, - обещайте
никогда не повторять мой ответ. Никому, даже Питеру.
- Хорошо.
- Тогда я вам скажу. Мы хотели ребенка, когда я была новичком в
колледже. Я не сказала Питеру. Он был так молод, молод даже для своих лет.
Я не хотела пугать его. Никому не сказала, кроме Роя, и, естественно,
матери. Но даже им я не сказала, кто был отцом. У меня не было желания,
чтобы меня забрали из школы и насильно заставили бы нас жениться. Рой
очень рассердился на меня из-за этого, но он занял тысячу долларов и отвез
меня в Тиджуну. Он организовал аборт по первому классу - с доктором,
сиделкой, в абсолютно гигиенических условиях. Но после этого он стал
считать, что я должна отдать ему эти деньги.
Она говорила безжизненным голосом. Она так же могла говорить о походе
в магазин. Но это полное безразличие говорило о той травме, которая была
нанесена ей и которая сдерживала проявление эмоций. Она спросила без
всякого любопытства:
- Как вы узнали о моей беременности? Я думала, об этом никто не
знает.
- Не важно, как я узнал.
- Но я сказала только Рою и матери.
- А они уже умерли.
Едва заметная дрожь сотрясла ее. Медленно, будто против своей воли,
она повернула голову и посмотрела мне в лицо.
- Мне кажется, они были убиты, потому что знали о моей беременности.
- Вполне возможно.
- А что можно сказать о смерти Фрэнсиса?
- Пока нет никаких предположений, мисс Фэблон. Я блуждаю в потемках.
У вас есть какие-нибудь мысли?
Она покачала головой. Ее яркие волосы мотнулись, коснувшись холодных
бледных щек.
Питер нетерпеливо спросил из двери:
- Могу я теперь войти?
- Нет, не можешь. Уходи и оставь меня в покое. - Она встала,
предложила и мне уйти.
- Но ты не должна оставаться одна, - сказал Питер. - Доктор Сильвестр
сказал мне...
- Доктор Сильвестр - старая баба, а ты - другая. Уходи. Если не
уйдешь, то я уйду. Немедленно.
Питер ретировался, и я за ним. Она закрыла и заперла дверь. Когда нас
уже нельзя было слышать в коттедже, Питер набросился на меня:
- Что вы ей сказали?
- По сути, ничего.
- Вы сказали что-то, что вызвало у нее такую реакцию.
- Я задал ей один или два вопроса.
- О чем?
- Она попросила меня не говорить вам.
- Она попросила вас не говорить мне? - Его лицо склонилось близко ко
мне. Я не мог даже его рассмотреть. Его голос звучал резко и угрожающе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37