У нее был приятный, мягкий голос, но она казалась встревоженной. Я
присмотрелся к ней. Внешне она выглядела молодой, приятной особой в
коричневом твидовом костюме. Ее темные волосы обрамляли овальное пикантное
личико. Она была немного полновата, но это видимо, от сидячей работы.
- Я разговаривал с мистером Джемисоном, но никому не говорите об
этом.
- А почему я должна говорить об этом?
- Кто-нибудь может спросить вас.
- Я никогда не говорю о приходах и уходах наших членов. Кроме того, я
не знаю вашего имени.
- Арчер. Лу Арчер.
- Меня зовут Элла Стром.
Дощечка на столе перед ней гласила: "Миссис Стром. Секретарь Клуба"
Она увидела, что я рассматриваю ее, и безразличным тоном произнесла:
- В настоящий момент я не замужем, не миссис.
- Я тоже. Когда вы сегодня свободны? Может, вместе поужи-наем?
- Нет, сегодня я уже приглашена на ужин с танцами. Но благодарю.
- Не стоит того.
У парковки возле теннисных кортов Питер уже ждал меня в своем
"корвете". Место окружали зеленые эвкалиптовые деревья, и их слегка
больничный запах носился в воздухе. Игра шла лишь на одном из дюжины
кортов. Тренер, в рубашке с надписью: "Теннисный клуб", показывал
маленькой девочке, как делать подачу, в то время как ее мамаша наблюдала
за ними с боковой аллеи.
- Профессора Таппинджера нет в своем офисе, и его нет дома, - сказал
Питер. - Жена говорит, что он на пути домой.
- Я еще побуду немного здесь. Насколько я понимаю, миссис Бегшоу
живет при клубе?
- Да, в одном из коттеджей. - Он махнул рукой в сторону деревьев
позади площадки.
- Вы спрашивали ее что-либо о Мартеле?
- Нет.
- Но вы знакомы с миссис Бегшоу?
- Не настолько близко. Я знаю всех в Монтевисте, - добавил он нехотя.
- И они знают меня, я полагаю.
Я прошел через эвкалиптовые заросли и через ворота в заборе,
ограждающем примыкающую к территории бассейна лужайку. Дюжина серых
кирпичных коттеджей, отделенных от своих соседей живой изгородью из
цветущего кустарника, раскинулись на лужайке. Маленький мексиканец в форме
цвета хаки занимался в зарослях поливом.
- Буэнос диас!
- Хороший день, - ответил он, сверкая зубами, и направил струю из
своего шланга прямо в небо, как фонтан. - Вам кто-то нужен?
- Миссис Бегшоу.
- Вот ее коттедж. - Его крыша была едва видна из-за яркой шапки
бугенвилей. - Она вернулась всего лишь две минуты назад.
Миссис Бегшоу была одной из участниц карточной игры у бассейна, той
самой, что заказала кофе. На вид ей было лет семьдесят.
- Это вас я видела только что разговаривающим со Стэнли? - спросила
она меня у двери.
- Да, меня.
- А затем с Мартелем?
- Да.
- А теперь вы пришли ко мне. Любопытная последовательность. - Она
тряхнула своими белыми завитками. - Я не знаю, чувствовать себя польщенной
или озабоченной.
- Ни то, ни другое, миссис Бегшоу. Меня зовут Арчер, и я детектив,
как вы, возможно, уже догадались.
Она впустила меня в гостиную, заставленную мебелью. Восточный ковер
на полу был пушист и хорош, что страшно было наступать на него.
Она заметила мое замешательство.
- Ковер не совсем здесь на месте, но мне не хотелось оставлять его. -
Не меняя тона она сказала: - Садитесь. Я полагаю, вы занимаетесь тем, чем
в виде спорта занимаются все местные жители, - лезете в дела Фрэнсиса
Мартеля.
- Это моя профессия, а не спорт.
- Кто послал вас сюда? - резким тоном спросила она.
- Местное семейство.
- Мариэтта Фэблон?
- Да, она интересуется результатами моих изысканий.
- "Изыскания" - слишком мягкое слово для того, чем вы занимаетесь,
мистер Арчер. Вы стараетесь выжить Мартеля из города. Это ваша цель?
- Нет.
- Удивительно. Он уезжает, вы знаете. Он сказал мне об этом
пятнадцать минут назад.
- А Джинни Фэблон едет с ним?
Она опустила глаза.
- О мисс Фэблон мы не говорили. Во всяком случае, она молодая женщина
двадцати четырех лет - в ее возрасте я была уже пять лет замужем, - и она
вполне способна сама отвечать за свои поступки и сделать свой выбор. - Ее
голос, на како-то момент дрогнувший, вновь обрел твердость. - Более
способна, чем большинство молодых женщин.
- Так что, вы думаете, она отправится с ним? - спросил я.
- Не знаю. Но это свободная страна, я полагаю.
- Это для людей, которые знают, что к чему и с кем они имеют дело. Вы
не можете сделать правильный выбор, не зная фактов.
Она тряхнула кудряшками. Ее лицо оставалось непроницаемым, как маска.
- Я не хочу, чтобы мне читали лекцию об этом. Я привела Фрэнсиса
Мартеля в Монтевисту - вернее, в этот круг, и я полностью убеждена, что
сделала правильно. Мне он нравится. Это верно, я не могу предоставить вам
копию его генеалогического древа. Но я уверена, что у него добротные
корни. Это один из выдающихся молодых французов среди моих знакомых.
- Значит, он француз?
- А у вас есть сомнения?
- До тех пор пока не установлены факты, сомнения всегда остаются.
- А вы являетесь тем арбитром, который устанавливает факты?
- В ходе моих собственных расследований, естественно, я должен этого
придерживаться.
Произошла достаточно острая перепалка, и она начала волноваться. Она
пыталась скрыть свой гнев громким смехом в мой адрес.
- Вы хотите склонить меня на свою сторону, не так ли?
- Может быть, и так. Но я сам никуда не склоняюсь.
- Это потому, что некуда склоняться. Просто мистер Мартель не такой,
как другие люди, и они считают, что есть что-то темное в его прошлом. Беда
моих соседей в одном: им нечем заняться и они живут как змеи в гадюшнике,
копаясь в грязном белье друг друга. Если этого грязного белья не хватает,
они сами его делают.
Похоже, она твердо не была уверена в том, что говорит, иначе не
говорила бы так много и так складно. Мартель был в некоторой степени ее
протеже. Когда мы оба помолчали, она спросила:
- Вы что-нибудь нашли против него?
- По сути дела, нет. Пока еще нет.
- Вы полагаете, что найдете?
- Не знаю. Вы познакомились с ним через квартирного брокера?
- О нет. У нас есть общие друзья.
- Здесь, в Монтевиста?
- В Вашингтоне, точнее, в Джорджтауне. Генерал Бегшоу и я жили
однажды в Джорджтауне.
- И вы там встретились с Мартелем?
- Я этого не говорила. Он знал одного нашего старого соседа. - Она
заколебалась, глядя на меня. - Я не думаю, что следует говорить вам его
имя.
- Если бы вы это сделали, это могло бы нам помочь.
- Нет, это очень благородные и честные люди, и я не хочу беспокоить
их такими вещами.
- Мартель использовал их для своей рекомендации? Они могли бы и не
одобрить этого. Они, может быть, и не знают его.
- Я уверена, что знают.
- Они дали ему рекомендательное письмо?
- Нет.
- Тогда все, чем вы располагаете, - это только его слова.
- Мне кажется, вернее, мне казалось, что этого достаточно. Он говорил
о них очень много, свободно и со знанием.
Но настороженность, с которой она продумывала каждое свое слово и
следила за моими словами, усиливалась, и ее уверенность в своем суждении
явно пошатнулась.
- Вы действительно думаете, что он в некотором роде мошенник?
- Я не пришел к заключению. Хочу, чтобы и вы этого не делали.
- И хотите вытянуть из меня имя? - произнесла она мрачно.
- Мне не нужно имя, если вы окажете мне помощь.
- А как я могу помочь?
- Свяжитесь с вашими джорджтаунскими друзьями и спросите, что они
знают о Мартеле.
Она подняла голову.
- Я могу это сделать.
- Сделайте, пожалуйста. Это единственная зацепка у меня.
- Сегодня же вечером я позвоню своим друзьям.
- Могу ли я позвонить вам позднее?
- Думаю, что да.
- Сожалею, если причинил вам неприятности.
- Вы не причинили. Это вопрос морали. Правильно сделала я или нет?
Конечно, если бы мы не думали о последствиях всего, что мы делаем, мы бы
кончили тем, что ничего бы не делали.
- Когда он уезжает?
- Немедленно, я думаю. Сегодня или завтра.
- Он не сказал почему?
- Нет, он очень скрытный человек, но я знаю почему. Для всех он
подозрителен. У него нет здесь друзей.
- Кроме Джинни.
- Он ее не упоминал.
- И он не сказал куда, направляется?
- Нет.

7
Питер встретил меня у ворот. Профессор Таппинджер был уже дома и
согласился принять нас.
Он жил в соседнем, примыкающем к порту районе, куда вела доволько
разбитая дорога, и единственным преимуществом этого места было то, что
отсюда открывался вид на океан. Солнце, тяжелое и красное, висело сейчас
над самым горизонтом. Его отражение было похоже на разлившийся на воде
огонь.
Дом Таппинджеров, зеленого цвета оштукатуренный коттедж, похож был на
каждый третий в ряду, если не считать его окраски. Цементная дорожка,
ведущая к крыльцу, была сооружена таким образом, чтобы препятствовать
любителям роликов и велосипедов всех видов. Девочка шести или семи лет
открыла дверь. У нее были огромные внимательные глаза и пучок на головке.
- Папа сказал, чтобы вы прошли к нему в кабинет.
Она провела нас через затоптанную гостиную на кухню. Склонившаяся над
раковиной женщина с подчеркнуто безразличным видом чистила картошку.
Трехлетний малыш крутился у нее в ногах и фыркал от смеха. Она не обращала
на него никакого внимания, и на нас, кстати, также. Она была мила на вид,
не больше тридцати, с моложавым "конским хвостиком" на голове и голубыми
глазами, которые с безразличием скользнули по мне.
- Он в кабинете, - произнесла она и локтем показала на дверь.
Мы вошли в помещение бывшего гаража, заставленного книжными полками.
Флюоресцирующая лампа свисала на цепи над столом, заваленным раскрытыми
книгами и газетами. Профессор сидел за столом спиной к нам. Он не
повернулся, когда Питер заговорил с ним. Впечатление было такое, будто мы
прервали важную работу его мыслей.
- Профессор Таппинджер? - произнес Питер.
- Я вас слышу. - В голосе чувствовалось раздражение. - Прошу
подождать ещу минутку, пожалуйста. Я пытаюсь закончить фразу.
Он почесал затылок тупым концом карандаша и что-то написал. Его
медно-красные волосы на висках сверкали сединой. Когда он встал, я увидел,
что это невысокий человек и по крайней мере на десять лет старше своей
симпатичной жены. Он, вероятно, тоже был когда-то приятным парнем, с этим
чувственным ртом и хорошими чертами лица. Но он выглядел так, будто
перенес недавно какую-то болезнь, и в его глазах, за стеклами очков,
застыла память о ней. Его рукопожатие было довольно прохладным.
- Как поживаете, мистер Арчер? Как вы Питер? Простите, что задержал
вас. Я урываю бесценные минуты сосредоточенности у этой постоянной
беготни. С нагрузкой в двенадцать часов преподавательской работы и
необходимой для этого подготовки не так легко выкроить время для писанины.
Я завидую Флоберу, имевшему возможность тратить целые дни на поиски
нужного слова.
Таппинджер обладал профессиональной привычкой говорить не
останавливаясь.
Я прервал его:
- Над чем вы работаете?
- Над книгой, если у меня когда-нибудь хватит времени закончить ее.
Ее тема - влияние французской литературы на современную американскую. В
настоящий момент я изучаю запутанный вопрос о Стефене Крейне. Но это для
вас неинтересно. Питер говорит, что вы детектив.
- Да. Я пытаюсь получить некоторую информацию о человеке, носящем имя
Фрэнсис Мартель. Вам не доводилось встречать его?
- Сомневаюсь, но имя его вызывает некоторый интерес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37