Посередине стоял стол с единственным стулом, а в углу кровать. Линдсей был удовлетворен. Он скользнул через переднюю дверь, вошел в комнату и поставил коробочку на стол.
— Лучше закрой ставни,— Линдсей кивнул в сторону окна,— еще не хватало, чтобы кто-нибудь увидел, чем мы занимаемся.
— Конечно,— сказал Лал Дасс,— и дверь я тоже запру, чтобы никто нас не подслушивал.
— С чего начнем? — проворчал Линдсей, искоса подозрительно глядя на Лал Дасса.— Ты же не хотел терять время.
— А мы и не будем терять время,— ответил индус.— Сначала давай посмотрим, цела ли наша собственность. Этот еврей не смог найти тайник. Он только ломал голову над размерами шкатулки. А между тем это так просто, когда знаешь секрет.
Разговаривая, он поглаживал коробку, снова и снова нажимая на нее своими тонкими пальцами. Наконец послышался резкий
щелчок, и Лал Дасс отодвинул крышку плоского желоба. Глаза Линдсея вспыхнули, рот его открылся от радостного изумления. Желоб сверкал сиянием, исходящим от ожерелья из чудесных бриллиантов. Их грани ловили и возвращали обратно слабые отблески пламени свечи.
— Слава Богу, они целы,— с трудом проговорил Линдсей. Он вытащил красный платок и вытер пот со лба.— А я боялся, что с ними что-то случилось,— пробормотал он.— Почти не надеялся, что мы их получим.
— Все на месте,— сказал индус, поднимая глаза от сверкающих камешков.— Их шестьдесят три. Так и должно быть?
— На ожерелье было шестьдесят три камешка,— медленно и значительно проговорил Линдсей. На каждого по двадцать одному. Но Стефано сейчас в тюрьме и, я думаю, он не в счет. Выходит по тридцать два, или около того, тебе и мне... Что мы будем с ними делать?
— Предоставь это мне,— сказал Лал Дасс.— Мы должны получить от них максимальную выгоду.
— Из-за них нам пришлось рисковать,— пробормотал Линдсей.— Если бы я знал заранее, что произойдет после того, как мы их прикарманим, то не стал бы с ними связываться. Сначала кораблекрушение... Это было очень тяжело, особенно беспокойство об этой чертовой шкатулочке, когда мы не знали, что с ней стало. Потом голод — это было еще хуже. Человек не создан для того, чтобы день за днем жить с пустым брюхом. А теперь еше жестокое убийство...
Лал Дасс предупреждающе поднял руку.
— Тише! — сказал он.— Некоторые слова не должны произноситься вслух. Сейчас нам нужно вытащить камни и избавиться от коробочки. Тогда никто не сможет найти связь между нами и тем евреем.
— Давай сначала еще на них поглядим,— сказал Линдсей.
Он встал на ноги и, подойдя к столу со стороны Лала Дасса, склонился над драгоценностями.
— Господи, сколько могущества в этих блестящих камешках! — воскликнул он.— Мы должны получить за них целый мешок денег. Скорей бы они уже превратились в золотые соверены!
— Так и будет,— улыбнулся Лал Дасс. Он вытащил маленький мешочек и начал опускать в него ожерелье, снова пересчитывая камни. Линдсей стоял рядом, наблюдая за ним.
Внезапное искушение молнией сверкнуло в сознании Линдсея. Он посмотрел на спину и хрупкие плечи индуса, поглощенного драгоценностями. Как легко было бы сейчас пронзить ножом тонкую одежду и коричневую кожу как раз напротив его сердца! Он хорошо видел нужную точку — чуть в стороне • от лопатки, которая четко вырисовывалась под одеждой. Все можно сделать в одну секунду... Пальцы матроса мягко скользнули к поясу.
— Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать,— тихим, мурлыкающим голосом считал Лал Дасс,— девятнадцать, двадцать, двадцать один, двад...
Нож блеснул в воздухе и исчез, вонзившись в тело индуса со всей силой, на которую была способна тяжелая рука моряка. Лал Дасс тихо застонал и упал на стол, закрыв своим телом сверкающие камешки. Кровь темной струйкой засочилась из угла раны на одежду. Линдсей, сдерживая дыхание, отступил назад. Его глаза, устремленные на тело, светились жестокой радостью. Он бессознательно принял оборонительную позицию, словно опасался, что мертвец сейчас оживет и бросится на него. Через мгновение он расслабился, но все еще медлил, выжидая, словно не был уверен, что удар достиг цели. Наконец моряк глубоко вздохнул, встряхнулся и протянул руку к своей жертве. Линдсей прикоснулся пальцем к плечу индуса. Ему показалось, что тело уже начинает застывать в объятиях смерти. Поспешно отдернув руку, он оглянулся, смутно удивляясь происшедшему. До сознания Линдсея с трудом доходило, что он только что убил человека, с которым разговаривал несколько минут назад. Громкий крик кота за окном вывел его из оцепенения. Линдсей начал действовать с лихорадочной поспешностью. Он выдернул мешочек из пальцев убитого и стал торопливо забрасывать туда бриллианты, затем быстро завязал мешочек и спрятал в харман. Линдсей пошел к двери, но на пороге оглянулся. Нож! Он не должен оставлять здесь нож... и шкатулку. Это ниточки, которые могут привести к нему. Линдсей медленно приблизился к телу. Темное пятно на спине индуса стало шире. Моряк подумал о том, что произойдет, когда он выдернет нож. Не забрызгает ли его кровью? Этого не должно произойти, поскольку прохожие могут оказаться слишком наблюдательными и слишком подозрительными...
Наконец Линдсей с трудом заставил себя взяться за нож и, отвернувшись, выдернул его из тела. Осторожно держа его двумя пальцами, он оглянулся на коробочку. Она стояла на столе открытой. Плоский желоб, образующий ее дно, лежал рядом. Линдсей задвинул желоб на место и бросил нож в шкатулку. Потом сунул шкатулку под бушлат и пошел к выходу.
В дверях Линдсей еще раз оглянулся на лежащий на столе скрюченный труп. Оплывшая свеча, потрескивая, догорала рядом с телом. Держась одной рукой за дверь, моряк наклонился и задул свечу. В темноте Линдсея охватил непреодолимый ужас. Он распахнул дверь, выскочил из комнаты и быстро зашагал по длинному темному коридору. В ушах Линдсея снова и снова звучал странный звук ножа, вонзающегося в человеческое тело.
Огни улицы ободряюще подействовали на Линдсея. В их сиянии он чувствовал сейчас какое-то дружелюбие. Вокруг было мало людей и, замедлив шаг у фонаря, Линдсей посмотрел на свои руки. На руках крови не было. Насколько он смог разглядеть, не было ее и на одежде. Линдсей облегченно вздохнул. Он уходил все дальше и дальше от места своего преступления, и, наконец, смело зашел в какой-то бар и заказал выпивку.
Глава пятая
ХИЖИНА НА ТОРФЯНИКЕ
В баре, куда зашел Линдсей, было малолюдно, и никто не обратил внимания на вошедшего. Он сейчас ничем не отличался от любого невезучего моряка. Если кого-то и удивило, что Линдсей так плотно запахивает полы бушлата, этому легко находилось объяснение: на бедняге нет рубахи и он стыдится своей нищеты.
Линдсей тоже не обращал ни на кого внимания. Он бросил взгляд на часы, одиноко тикавшие над сверкающим строем стаканов и бутылок. Стрелки показывали половину одиннадцатого. Не прошло еще и двенадцати часов с тех пор, как он заметил на витрине торговца обитую медью коробочку! Но за это время произошло много событий, и сейчас коробочка лежала у него под рукой, тщательно укрытая бушлатом.
Это напомнило Линдсею, что он должен от нее избавиться. Шкатулка связывала его с некоторыми событиями, о которых он не хотел думать сейчас, когда все уже позади. Поэтому коробочку надо уничтожить. Он должен сделать это как можно быстрее.
Эти мысли смутно мелькали в голове Линдсея, пока бармен наливал ему заказанную кружку пива. Когда оловянная кружка оказалась на столе перед ним, Линдсей почувствовал, что ему ужасно хочется пить. Он жадно поднес кружку к губам и одним глотком опорожнил ее наполовину, смутно удивляясь, как он смог заказать пиво — так сильно пересохло его горло.
Допив пиво, он почувствовал себя лучше и уже хотел заказать вторую кружку, но вспомнил, что сегодня еще предстоит работа, для которой потребуется трезвая голова. Он выпьет еще пинту пива, а может, две или даже три... или чего-нибудь покрепче, когда покончит с этим. Но сейчас нужно выполнить работу. Тогда он будет в безопасности.
Линдсей вышел из бара. Обитая медью коробочка по-прежнему лежала у него под курткой. Он был сейчас в низинной части города и пошел по улице вниз, все глубже заходя в лабиринт мрачных тупиков и закоулков. Линдсей хотел найти выход к воде и избавиться наконец от своей шкатулки. Моряку казалось, что, когда он освободится от нее, тяжелый камень упадет с его души. Он подумал, что нужно найти где-то поблизости тихий уголок и все подготовить. Надо положить в коробочку камни, чтобы она уже никогда не всплыла. Разве что ее подберут какие-нибудь любопытные рыбаки, проплывающие по Хамоазе, или выловит полиция... Нет, нужно утопить коробочку на глубоком месте — так, чтобы никто уже никогда не смог ее увидеть!
Прошло много времени, пока Линдсей нашел достаточно тихое место. Он оказался возле угла высокой каменной стены. По дороге моряк поднял три камня и сейчас положил их в коробочку. При этом
пальцы Линдсея коснулись ножа. Лезвие все еще было влажным и липким. Почувствовав это, моряк задрожал.Он поспешно закрыл коробочку и обвязал ее куском прочной бечевки, которая лежала у него в кармане. Потом снова спрятал коробочку под бушлат и двинулся дальше, стараясь выбирать самые тихие переулки.
Время приближалось к полуночи. На улице становилось все меньше и меньше людей, и наконец Линдсей увидел, что он идет по каким-то едва освещенным улочкам и дворам. Вокруг было совершенно тихо. Казалось, эти места безлюдны, как пустыня. Линдсей приближался к воде. Едва она блеснула отраженным светом в узком проходе между домами, моряк резко обернулся и внимательно осмотрелся, словно боялся, что кто-то следует за ним по пятам. На улицах тут и там призрачными треугольными клиньями газовых ламп светились фонари. Линдсею вдруг показалось, что он видит фигуру Лала Дасса, тихо крадущегося от одного фонаря к другому. Испуганно застыв, моряк, до боли напрягая зрение, всматривался в полумрак улицы. Сердце его готово было выскочить из груди. Наверняка кто-то крадется за ним. Может быть, Лал Дасс ожил и хочет теперь убить его. Эти индусы знаются с нечистой силой! Он слышал, что говорят об этом люди, и, видимо, так оно и есть... Но Линдсей тут же успокоился и выругал себя за трусость. Он вспомнил, как глубоко нож вошел в тело и как неподвижно скорчился на столе Лал Дасс.
Наконец Линдсей пришел к тому месту, о котором думал с тех пор, как вышел из бара. Спокойный заливчик в углу, отгороженном молом, заходящим глубоко в Хамоазу. Вокруг никого не было, и все приготовления закончились быстро. Линдсей оставил один конец веревки свободным и сейчас чувствовал, как она скользит между его пальцами, погружаясь вслед за коробочкой в черную воду. Выпустив конец бечевки из рук, Линдсей вздрогнул от испуга. Что, если она окажется слишком длинной и будет плавать на поверхности? Увидев, как конец веревки, закручиваясь, исчезает в глубине, он с облегчением вздохнул.
Некоторое время Линдсей стоял, задумчиво глядя на воду. Казалось, теперь ему уже ничто не угрожает. Вдруг он снова почувствовал ужасную жажду. Рот был сухим и горячим, пересохшее горло требовало глотка жидкости. Линдсей вспомнил, что, когда шел сюда, часы били одиннадцать. Слишком поздно, до утра выпивки уже нигде не достать. Сейчас он был рядом с Фордом. Линдсей стал прикидывать, где и как лучше провести эту ночь. Возвращаться туда, где он прожил последние несколько дней, моряк не решился. Он хотел навеки проститься с Плимутом. Но куда идти? Драгоценные камешки, ради которых он затеял эту смертельную игру, лежали теперь в кармане Линдсея, и некому было соперничать за обладание ими. Но их нужно превратить в деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Лучше закрой ставни,— Линдсей кивнул в сторону окна,— еще не хватало, чтобы кто-нибудь увидел, чем мы занимаемся.
— Конечно,— сказал Лал Дасс,— и дверь я тоже запру, чтобы никто нас не подслушивал.
— С чего начнем? — проворчал Линдсей, искоса подозрительно глядя на Лал Дасса.— Ты же не хотел терять время.
— А мы и не будем терять время,— ответил индус.— Сначала давай посмотрим, цела ли наша собственность. Этот еврей не смог найти тайник. Он только ломал голову над размерами шкатулки. А между тем это так просто, когда знаешь секрет.
Разговаривая, он поглаживал коробку, снова и снова нажимая на нее своими тонкими пальцами. Наконец послышался резкий
щелчок, и Лал Дасс отодвинул крышку плоского желоба. Глаза Линдсея вспыхнули, рот его открылся от радостного изумления. Желоб сверкал сиянием, исходящим от ожерелья из чудесных бриллиантов. Их грани ловили и возвращали обратно слабые отблески пламени свечи.
— Слава Богу, они целы,— с трудом проговорил Линдсей. Он вытащил красный платок и вытер пот со лба.— А я боялся, что с ними что-то случилось,— пробормотал он.— Почти не надеялся, что мы их получим.
— Все на месте,— сказал индус, поднимая глаза от сверкающих камешков.— Их шестьдесят три. Так и должно быть?
— На ожерелье было шестьдесят три камешка,— медленно и значительно проговорил Линдсей. На каждого по двадцать одному. Но Стефано сейчас в тюрьме и, я думаю, он не в счет. Выходит по тридцать два, или около того, тебе и мне... Что мы будем с ними делать?
— Предоставь это мне,— сказал Лал Дасс.— Мы должны получить от них максимальную выгоду.
— Из-за них нам пришлось рисковать,— пробормотал Линдсей.— Если бы я знал заранее, что произойдет после того, как мы их прикарманим, то не стал бы с ними связываться. Сначала кораблекрушение... Это было очень тяжело, особенно беспокойство об этой чертовой шкатулочке, когда мы не знали, что с ней стало. Потом голод — это было еще хуже. Человек не создан для того, чтобы день за днем жить с пустым брюхом. А теперь еше жестокое убийство...
Лал Дасс предупреждающе поднял руку.
— Тише! — сказал он.— Некоторые слова не должны произноситься вслух. Сейчас нам нужно вытащить камни и избавиться от коробочки. Тогда никто не сможет найти связь между нами и тем евреем.
— Давай сначала еще на них поглядим,— сказал Линдсей.
Он встал на ноги и, подойдя к столу со стороны Лала Дасса, склонился над драгоценностями.
— Господи, сколько могущества в этих блестящих камешках! — воскликнул он.— Мы должны получить за них целый мешок денег. Скорей бы они уже превратились в золотые соверены!
— Так и будет,— улыбнулся Лал Дасс. Он вытащил маленький мешочек и начал опускать в него ожерелье, снова пересчитывая камни. Линдсей стоял рядом, наблюдая за ним.
Внезапное искушение молнией сверкнуло в сознании Линдсея. Он посмотрел на спину и хрупкие плечи индуса, поглощенного драгоценностями. Как легко было бы сейчас пронзить ножом тонкую одежду и коричневую кожу как раз напротив его сердца! Он хорошо видел нужную точку — чуть в стороне • от лопатки, которая четко вырисовывалась под одеждой. Все можно сделать в одну секунду... Пальцы матроса мягко скользнули к поясу.
— Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать,— тихим, мурлыкающим голосом считал Лал Дасс,— девятнадцать, двадцать, двадцать один, двад...
Нож блеснул в воздухе и исчез, вонзившись в тело индуса со всей силой, на которую была способна тяжелая рука моряка. Лал Дасс тихо застонал и упал на стол, закрыв своим телом сверкающие камешки. Кровь темной струйкой засочилась из угла раны на одежду. Линдсей, сдерживая дыхание, отступил назад. Его глаза, устремленные на тело, светились жестокой радостью. Он бессознательно принял оборонительную позицию, словно опасался, что мертвец сейчас оживет и бросится на него. Через мгновение он расслабился, но все еще медлил, выжидая, словно не был уверен, что удар достиг цели. Наконец моряк глубоко вздохнул, встряхнулся и протянул руку к своей жертве. Линдсей прикоснулся пальцем к плечу индуса. Ему показалось, что тело уже начинает застывать в объятиях смерти. Поспешно отдернув руку, он оглянулся, смутно удивляясь происшедшему. До сознания Линдсея с трудом доходило, что он только что убил человека, с которым разговаривал несколько минут назад. Громкий крик кота за окном вывел его из оцепенения. Линдсей начал действовать с лихорадочной поспешностью. Он выдернул мешочек из пальцев убитого и стал торопливо забрасывать туда бриллианты, затем быстро завязал мешочек и спрятал в харман. Линдсей пошел к двери, но на пороге оглянулся. Нож! Он не должен оставлять здесь нож... и шкатулку. Это ниточки, которые могут привести к нему. Линдсей медленно приблизился к телу. Темное пятно на спине индуса стало шире. Моряк подумал о том, что произойдет, когда он выдернет нож. Не забрызгает ли его кровью? Этого не должно произойти, поскольку прохожие могут оказаться слишком наблюдательными и слишком подозрительными...
Наконец Линдсей с трудом заставил себя взяться за нож и, отвернувшись, выдернул его из тела. Осторожно держа его двумя пальцами, он оглянулся на коробочку. Она стояла на столе открытой. Плоский желоб, образующий ее дно, лежал рядом. Линдсей задвинул желоб на место и бросил нож в шкатулку. Потом сунул шкатулку под бушлат и пошел к выходу.
В дверях Линдсей еще раз оглянулся на лежащий на столе скрюченный труп. Оплывшая свеча, потрескивая, догорала рядом с телом. Держась одной рукой за дверь, моряк наклонился и задул свечу. В темноте Линдсея охватил непреодолимый ужас. Он распахнул дверь, выскочил из комнаты и быстро зашагал по длинному темному коридору. В ушах Линдсея снова и снова звучал странный звук ножа, вонзающегося в человеческое тело.
Огни улицы ободряюще подействовали на Линдсея. В их сиянии он чувствовал сейчас какое-то дружелюбие. Вокруг было мало людей и, замедлив шаг у фонаря, Линдсей посмотрел на свои руки. На руках крови не было. Насколько он смог разглядеть, не было ее и на одежде. Линдсей облегченно вздохнул. Он уходил все дальше и дальше от места своего преступления, и, наконец, смело зашел в какой-то бар и заказал выпивку.
Глава пятая
ХИЖИНА НА ТОРФЯНИКЕ
В баре, куда зашел Линдсей, было малолюдно, и никто не обратил внимания на вошедшего. Он сейчас ничем не отличался от любого невезучего моряка. Если кого-то и удивило, что Линдсей так плотно запахивает полы бушлата, этому легко находилось объяснение: на бедняге нет рубахи и он стыдится своей нищеты.
Линдсей тоже не обращал ни на кого внимания. Он бросил взгляд на часы, одиноко тикавшие над сверкающим строем стаканов и бутылок. Стрелки показывали половину одиннадцатого. Не прошло еще и двенадцати часов с тех пор, как он заметил на витрине торговца обитую медью коробочку! Но за это время произошло много событий, и сейчас коробочка лежала у него под рукой, тщательно укрытая бушлатом.
Это напомнило Линдсею, что он должен от нее избавиться. Шкатулка связывала его с некоторыми событиями, о которых он не хотел думать сейчас, когда все уже позади. Поэтому коробочку надо уничтожить. Он должен сделать это как можно быстрее.
Эти мысли смутно мелькали в голове Линдсея, пока бармен наливал ему заказанную кружку пива. Когда оловянная кружка оказалась на столе перед ним, Линдсей почувствовал, что ему ужасно хочется пить. Он жадно поднес кружку к губам и одним глотком опорожнил ее наполовину, смутно удивляясь, как он смог заказать пиво — так сильно пересохло его горло.
Допив пиво, он почувствовал себя лучше и уже хотел заказать вторую кружку, но вспомнил, что сегодня еще предстоит работа, для которой потребуется трезвая голова. Он выпьет еще пинту пива, а может, две или даже три... или чего-нибудь покрепче, когда покончит с этим. Но сейчас нужно выполнить работу. Тогда он будет в безопасности.
Линдсей вышел из бара. Обитая медью коробочка по-прежнему лежала у него под курткой. Он был сейчас в низинной части города и пошел по улице вниз, все глубже заходя в лабиринт мрачных тупиков и закоулков. Линдсей хотел найти выход к воде и избавиться наконец от своей шкатулки. Моряку казалось, что, когда он освободится от нее, тяжелый камень упадет с его души. Он подумал, что нужно найти где-то поблизости тихий уголок и все подготовить. Надо положить в коробочку камни, чтобы она уже никогда не всплыла. Разве что ее подберут какие-нибудь любопытные рыбаки, проплывающие по Хамоазе, или выловит полиция... Нет, нужно утопить коробочку на глубоком месте — так, чтобы никто уже никогда не смог ее увидеть!
Прошло много времени, пока Линдсей нашел достаточно тихое место. Он оказался возле угла высокой каменной стены. По дороге моряк поднял три камня и сейчас положил их в коробочку. При этом
пальцы Линдсея коснулись ножа. Лезвие все еще было влажным и липким. Почувствовав это, моряк задрожал.Он поспешно закрыл коробочку и обвязал ее куском прочной бечевки, которая лежала у него в кармане. Потом снова спрятал коробочку под бушлат и двинулся дальше, стараясь выбирать самые тихие переулки.
Время приближалось к полуночи. На улице становилось все меньше и меньше людей, и наконец Линдсей увидел, что он идет по каким-то едва освещенным улочкам и дворам. Вокруг было совершенно тихо. Казалось, эти места безлюдны, как пустыня. Линдсей приближался к воде. Едва она блеснула отраженным светом в узком проходе между домами, моряк резко обернулся и внимательно осмотрелся, словно боялся, что кто-то следует за ним по пятам. На улицах тут и там призрачными треугольными клиньями газовых ламп светились фонари. Линдсею вдруг показалось, что он видит фигуру Лала Дасса, тихо крадущегося от одного фонаря к другому. Испуганно застыв, моряк, до боли напрягая зрение, всматривался в полумрак улицы. Сердце его готово было выскочить из груди. Наверняка кто-то крадется за ним. Может быть, Лал Дасс ожил и хочет теперь убить его. Эти индусы знаются с нечистой силой! Он слышал, что говорят об этом люди, и, видимо, так оно и есть... Но Линдсей тут же успокоился и выругал себя за трусость. Он вспомнил, как глубоко нож вошел в тело и как неподвижно скорчился на столе Лал Дасс.
Наконец Линдсей пришел к тому месту, о котором думал с тех пор, как вышел из бара. Спокойный заливчик в углу, отгороженном молом, заходящим глубоко в Хамоазу. Вокруг никого не было, и все приготовления закончились быстро. Линдсей оставил один конец веревки свободным и сейчас чувствовал, как она скользит между его пальцами, погружаясь вслед за коробочкой в черную воду. Выпустив конец бечевки из рук, Линдсей вздрогнул от испуга. Что, если она окажется слишком длинной и будет плавать на поверхности? Увидев, как конец веревки, закручиваясь, исчезает в глубине, он с облегчением вздохнул.
Некоторое время Линдсей стоял, задумчиво глядя на воду. Казалось, теперь ему уже ничто не угрожает. Вдруг он снова почувствовал ужасную жажду. Рот был сухим и горячим, пересохшее горло требовало глотка жидкости. Линдсей вспомнил, что, когда шел сюда, часы били одиннадцать. Слишком поздно, до утра выпивки уже нигде не достать. Сейчас он был рядом с Фордом. Линдсей стал прикидывать, где и как лучше провести эту ночь. Возвращаться туда, где он прожил последние несколько дней, моряк не решился. Он хотел навеки проститься с Плимутом. Но куда идти? Драгоценные камешки, ради которых он затеял эту смертельную игру, лежали теперь в кармане Линдсея, и некому было соперничать за обладание ими. Но их нужно превратить в деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34