Печать была очень простая, всего-навсего цифра IV. Но простота этого предостережения произвела на Блэка удручающее впечатление. Казалось, "четверо праведников" были вездесущими. Они без труда открывали его лучшие замки, были информированы о каждом его движении, и приходили и уходили, когда им вздумается.
Такое открытие могло бы повергнуть в отчаяние человека, не обладавшего цепкостью и живучестью Блэка. Но полковник боролся уже много лет не на живот, а на смерть. Сколько страшнейших угроз он уже получал! Он все время жил под занесенным над его головою мечом, и все-таки до сих пор удавалось избегать возмездия.
Недаром он гордился тем, что никогда не терял спокойствия и не портил поспешностью свою карьеру. Но теперь, может быть в первый раз за всю жизнь, он действовал не из
жадности к деньгам, а из более сильного чувства — он жаждал мести. И это сделало его менее внимательным, чем обыкновенно. Он не заметил, как в этот вечер за ним следило несколько темных фигур.
11. ПУТЕШЕСТВИЕ В ЛИНКОЛЬН
Сэр Исаак Трэмбер был в весьма дурном настроении, когда собирался ехать в Линкольн. Он заказал для себя отдельное купе и проклинал несчастное совпадение, благодаря которому купе рядом было заказано Горацием Грешэмом.
Он ходил взад и вперед по длинному перрону вокзала Кинге Кросс, поджидая своих гостей. Лорд Верлонд обещал сопровождать его и взять с собой леди Мэри. Поэтому он был не особенно восхищен выставленной в окне соседнего купе карточкой: "Занято. М-р Гораций Грешэм и его гости" .
Гораций явился за пять минут до отхода поезда. Он был, в противоположность сэру Исааку, доволен и весел: он ответил легким кивком на еле заметный поклон барона.
Трэмбер нервно поглядывал на свои часы и внутренне проклинал Верлонда и его чудачества. Затем, за минуту до свистка, вдали наконец показалась фигура старика.
— Вы, вероятно, думали, что мы вовсе не придем? — спросил лорд, когда они с племянницей подошли к вагону. — Вы что-то нервничаете!
Сэр Исаак, немного смущаясь, помог леди Мэри войти в купе.
— Я не думал, что вы придете так поздно.
— Но мы же не опоздали.
Верлонд кряхтя опустился на то место, которое сэр Исаак предназначил для Мэри. Знакомые проходили мимо и кланялись; несколько любопытных подошло к ним.
— Вы тоже едете на скачки в. Линкольн, лорд Верлонд?
— спросил один молодой человек.
— Нет, — любезно ответил лорд, — я собираюсь лечь в постель с корью!
После такого ответа гость поспешно удалился.
— Можете сесть ко мне, Исаак, оставьте-ка Мэри одну,— воршшво сказал старик. — Я, прежде всего, хочу узнать все о вашей лошади. Я поставил сто пятьдесят фунтов на этого скакуна. Куда важнее осведомить меня обо всем необходимом, -чем надоедать Мэри глупыми вопросами!
- Я же не хотел этого,.— с упреком втолосе возразил сэр Исаак.
— Как же нет? Вы хотите знать, как она спала эту ночь, не жарко ли ей в вагоне, желает ли она сидеть лицом или спиной к паровозу и любит ли она место в углу больше, чем посередине. Оставьте ее в покое, Исаак. Она все это решит сама. Я знаю ее лучше вашего. — Он подзадоривающе посмотрел на Мэри. — Грешэм рядом. Пройди-ка в коридор и постучи ему в окно, чтобы он вышел.
— Мне кажется, у него там друзья, дядя.
— Это безразлично! — раздраженно закричал Вер-лонд.— .Какое нам дело до его друзей? И разве ты не принадлежишь к числу его друзей? Ну, иди, приведи его сюда.
Сэр Исаак дрожал от бешенства.
— Но я не хотел бы видеть его тут, — громко сказал он.— Вы забываете, Верлонд, что в присутствии этого человека я не могу говорить с вами о Тримболино.
— Что за глупости! Вы думаете, он знает о Тримболино меньше вашего? Вы думаете, он не читал газет последнее время?
— Газетные статьи никогда не содержат того, что знает собственник лошади, — важным тоном сказал сэр Исаак.
— Но выглядит так, как будто даже я узнал из них больше, чем вы знаете. Ваша лошадь вчера еще была фавориткой скачек, а сегодня уже не то...
— Не могу же я контролировать все сумасшедшие пари, заключаемые дураками, — проворчал сэр Исаак.
— Обдумайте одно, Исаак: эти дураки не изменяют своих ставок, не забывайте этого. Если б у вас было столько же опыта, сколько у меня, и если б вы на своем веку выиграли на скачках столько же денег, сколько я, тогда вы бы не придавали такого значения тому, что говорят о лошадях их владельцы. С таким же успехом можно спросить мать о преимуществах ее дочери. Она будет судить так же объективно, как владелец скаковой лошади.
Поезд уже проехал предместья Лондона и несся теперь по зеленеющим полям к Хэтфильду. Был чудный весенний день. Солнце светило тепло и приветливо и вливало радость -в сердца всех довольных жизнью людей.
Но сэр Исаак отнюдь не чувствовал себя счастливым, у него не было ни малейшего желания разговаривать о честности спортсменов и о спорте вообще. К его великой досаде Мэри встала и с деланным равнодушием вышла в коридор. Он мог бы поклясться, что услыхал стук в окно соседнего купе. Но он, конечно, ошибался, ибо Мэри только прошла мимо купе, так что сидевшие в нем и громко разговаривавшие молодые люди заметили ее. . Через минуту Гораций вышел к ней.
— Это была, собственно говоря, дядина идея вызвать тебя, я, право, не виновата, — встретила она его. Ее щеки слегка покраснели.
— Лорд Верлонд — благороднейшая душа,— с воодушевлением сказал Гораций. — Беру назад все свои прежние слова.
— Я доложу ему об этом, — лукаво заметила Мэри.
— Нет, нет, ради Бога, не делай этого.
— Я бы хотела серьезно поговорить с тобой, — вдруг сказала она. — Зайдем к нам в купе. Дядя и сэр Исаак с увлечением разговаривают о Тримболино...так ведь зовут его лошадь?
Он кивнул и весело засмеялся.
— Они вообще не заметят, о чем мы будем говорить. Лорд слегка кивнул Горацию, когда тот вошел; сэр Исаак только сердито посмотрел на него. Было нелегко вести тут интимный разговор, но Мэри начинала говорить о важных делах только тогда, когда разговор между лордом и Исааком становился громче.
— Я очень беспокоюсь за дядю, — тихим голосом сказала она.
— Он болен?
— Нет, я говорю не о болезни, хотя он и нездоров. Я имею в виду его противоречивый характер. Его благосклонное к тебе отношение может ни с того ни с сего измениться. Ты же знаешь, как охотно он дал тебе свое согласие на...
Она замялась, и Гораций нежно пожал ей руку под газетой, лежавшей у нее на коленях.
— Да, это было с его стороны страшно мило, — шепотом сказал он. — Я бы никогда не поверил, чтобы этот старый хры... твой милый дядя,— поправился, — может быть таким симпатичным.
Сэр Исаак и лорд в это время о чем-то ожесточенно спорили.
— Именно потому, что он так быстро согласился, может в любой момент переменить свое решение. Я все время боюсь, что он изменит свое мнение и начнет тебя третировать.
— Пускай попробует, я с ним справлюсь.
— Послушайте, Грешэм, — обратился теперь лорд к Горацию. — Вы же принадлежите к числу тех людей, которые всегда все знают. Кто, собственно говоря, такие эти "четыре праведника" , о которых в последнее время так много говорят?
Сэр Исаак Трэмбер внимательно наблюдал за Горацием. Он не скрывал своей недоверчивости.
— Я знаю не больше вас. Это, по-видимому, удивительное братство людей, которые поставили себе целью истреблять преступников.
— Кто же они такие, чтобы осмеливаться судить других?
— Лорд мрачно посмотрел на Горация. — Это же неслыханная дерзость! Зачем же мы тогда содержим судей, присяжных заседателей, врачей, полицейских и тому подобных людей? Для чего же мы тогда платим все эти налоги и подати? Не для того ли, чтобы обезьяны вмешивались в наше судопроизводство? Это же смешно! — взволнованно крикнул он.
Гораций поднял руку.
— При чем же я тут?
— Но вы ведь одобряете это, — обвинил его лорд. — Исаак утверждает это, а Исаак ведь все знает, не правда ли?
Сэр Исаак почувствовал себя неловко.
— Я не говорил, что Грешэм что-нибудь знает об этом,— нерешительно начал он.
— Ну, зачем же вы теперь врете? — резко оборвал его Верлонд. — Вы же только что сказали мне, что считаете Грешэма одним из "четырех праведников" .
Хотя сэр Исаак привык к грубым бестактностям своего друга, он все же густо покраснел.
— Ах, я же совсем не то хотел сказать, — ответил он в смущении и с досадой в голосе. — Черт возьми, лорд Верлонд, не ставьте меня в такое положение. Еще, чего доброго, придется отвечать перед судом за клевету и возмещать убытки.
На Горация замешательство барона не произвело никакого впечатления.
— Не беспокойтесь,— холодно сказал он, — я не намереваюсь подавать на вас в суд.
Он опять повернулся к Мэри, в то время как лорд завязал с бароном новый разговор. Старик любил прыгать с одной темы на другую. Не прошло и минуты, как он болтал о рыбной ловле. Сэр Исаак очень мало смыслил в этих вещах, но Верлонд, несмотря на это, с увлечением рассказывал ему о щуках, карасях и лососях.
В четверть первого поезд въехал в Линкольн. Обыкновенно Гораций нанимал домик за городом, но нынче намеревался в тот же день вернуться в Лондон. На станции он расстался с Мэри.
— Мы увидимся на поле, — сказал он. — Что ты предпримешь? Поедешь сегодня вечером обратно?
— Девушка кивнула.
— Для тебя многое зависит от того, прибудет, ли твоя ло~ шадь первой?—спросила, она немного боязливым тоном.
— Обыкновенно не очень беспокоятся о результатах скачек в Линкольне. Еще не наступил настоящий сезон, но даже опытные игроки боятся делать большие ставки. Никто ничего определенного не знает, и нельзя сказать, какие лошади в форме. Я действительно думаю, что Немезида придет первой, хотя линкольнские скачки редко выдвигали на первое место Молодую кобылу; кроме того, она спринтер, ей лучше всего даются короткие, быстрые скачки. Я знаю, что и до нее такие же лошади с успехом участвовали в этих скачках, но если судить по среднему качеству участвующих лошадей, у нее мало шансов.
— А я думала, что ты твердо уверен в победе. Он коротко рассмелся.
— Ну да, в понедельник ты полна надежд, а во вторник опять сомневаешься. Уж это так. Состояние лошадей далеко не так изменчиво, как настроение их владельцев. Я, вероятно, сегодня еще встречу кого-нибудь, кто мне скажет, что выиграет, скажем, Шторм. Этот человек схватит меня за пуговицу и начнет доказывать, что это самое верное дело, какое себе только можно представить. А когда я его встречу после скачек, он Мне холодно сообщит, что совсем не ставил на эту лошадь, потому что в последнюю минуту узнал от одного совершенно не знакомого ему человека, что другая лошадь имеет больше шансов на успех. Дело в том, что тот, другой, лично знаком с сестрой тетки владельца этой лошади. Уж это обычная для скачек картина; ты не должна ожидать от людей постоянства. Я все еще уверен в том, что Немезида придет первой, но я уже не так твердо верю в это, как раньше. Даже первый ученик волнуется на экзамене.
Лорд Верлонд подошел к ним и услыхал его последние слова.
— А Исаак все еще уверен в том, что Тримболино придет первым. Я только что узнал, что дорожка размякла.
Гораций посмотрел на него чуть ли не с ужасом.
— Это не очень-то благоприятно для вашей лошади, мой друг. Спринтер, который хочет участвовать в линкольнских скачках, не может обойтись без твердой почвы. Сдается мне, что я возьму с собой сегодня в Лондон выигрыш в 1500 фунтов.
— Вы поставили на Тримболино?
— Не задавайте дерзких вопросов, — недовольно сказал лорд, — которые к тому же совершенно лишни. Вы прекрасно знаете, что я поставил на Тримболино. Не верите? Я поставил на него, но боюсь, что проиграю свои деньги.
— Вы боитесь? — Гораций знал, что лорд умел проигрывать с достоинством, несмотря на все свои недостатки.
Лорд кивнул. Он теперь не шутил, и неприятное, враждебное выражение, обыкновенно не сходившее с его лица, исчезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22