А Карасев уже поднялся с кровати и вновь надвигался на Ольгу. Его лицо перекосило от бешенства. Он сейчас шел не насиловать, он шел убивать.
И в этот момент взгляд Ольги упал на стол.
"О Боже, и как же я про него забыла?! Искала что-нибудь подходящее по углам и по стенам, а вот оно, все, что надо - прямо на самом виду".
Чашечки, блюдечки, ложечки, стопочки, стаканчики из тоненького стекла, остатки самогонки в пластиковой бутылке - это не в счет, это не серьезно. Но заварочный чайник - вот вам снаряд для битья окон. И литровая водочная бутылка, наполовину наполненная компотом, - вот вам и оружие. Ну почему, почему не обратила на это внимания раньше! Впрочем, в такой катавасии…
- Оля, Оленька, Олюша. Тебя похоронят или сожгут?
Сергей подошел вплотную, и она снова заверещала. Так, что, наверное, выгнулись стекла окон.
"Где эти паршивые мусора, которые должны быть около дома?!!"
Сергей, как медведь, обхватил ее спереди, собираясь снова, должно быть, тащить на кровать. И тут, совершенно бессознательно, чисто интуитивно, Ольга предприняла самое эффективное действие, на которое была только способна в подобных условиях. Изо всех сил она впечатала свою остренькую коленку ему между ног.
Сергей гулко ухнул, выпустил Ольгу из своих медвежьих объятий и отступил, согнувшись от боли.
- Стерва!
А "стерва" уже, не теряя ни единой секунды, летела к столу. Прыжок! Еще один! И вот в руке у нее литровая водочная бутылка, наполовину наполненная жидкостью, - если постараться, такой можно убить.
Вложив в удар всю свою злость, всю свою жажду жизни, Ольга закатала бутылкой Сергею в лобешник. Карасев неуклюже попробовал увернуться, попытался прикрыться рукой, но опоздал. Удар пришелся точнехонько в цель. И то ли он был слишком мощным, этот удар, то ли слишком тонким оказалось стекло, но бутылка при этом разлетелась на сотню осколков, а в Ольгиной руке осталось лишь длинное горлышко с острыми, словно бритва, краями - то, что в определенных кругах принято именовать "розочкой". На этот раз уже совершенно молча Карасев завалился на бок и замер в позе зародыша. Из рассеченного лба устремилась на пол струйка крови.
Ольга вздохнула: "Все позади?" - и растерянно посмотрела на остаток бутылки, который все еще судорожно сжимала в руке, - горлышко с длинным острым осколком стекла напоминало короткий кинжал. Она аккуратно положила "розу" на край стола, взяла заварочный чайник и точно запустила его в окно.
"И где же вы, сволочи-мусора?!"
Чайник, как пушечное ядро, с громким звоном пробил навылет оба стекла. И сразу же Ольга бросилась к разбитому окну, заорала, что было мочи:
- Помогите!!! На помощь!!! На помощь!!! Менты!!!
Похоже, что ими даже и не пахло поблизости. Оставалось надеяться лишь на себя, и Ольга начала судорожно искать шпингалеты, чтобы распахнуть рамы и выбраться наружу. Но окно было попросту заколочено на зиму. Она кинулась к другому, сорвала на пол портьеру. Та же картина! И в этот момент…
- Оля, Оленька…
Карасев приходил в себя. Он встал на четвереньки, но его покачнуло, и он вновь опрокинулся на бок. И снова, с упорством фаталиста, который уже все потерял, а поэтому наиболее опасен, он попытался подняться.
"Еще пять минут, - поняла Ольга, - и этот урод снова станет опасен".
Она бросилась к столу, схватила свою "розу"…
- Оля-Оля, ты умрешь…
…и без раздумий всадила длинный осколок стекла точно в левый глаз Сергея. Карасев издал долгий стон и вновь завалился на бок. А "розочка" так и осталась торчать у него из глазницы.
И в этот момент менты начали выламывать дверь.
…Потом для нее все было словно в тумане. Она сидела за столом и безучастно наблюдала за тем, как вокруг Сергея суетятся три мусора. Перебинтовывают ему харю и голову, вызывают по рации "скорую" и кого-то из своего начальства. На нее им было совершенно плевать. Лишь в самом начале, как только ворвались в дом, к ней подскочил немолодой старший сержант, спросил:
- Вы как? Не ранены?
- Нет даже ушибов, - сказала Оля, наливая себе в стакан из пластиковой бутылки.
- А стресс? Сейчас принесут аптечку и дадут вам успокоительное.
- Вот мое успокоительное, - поболтала Ольга бутылкой с остатками самогонки.
- А что там?
- Горилка.
После этого сержант от нее отвязался, предоставив возможность спокойно наблюдать за тем, как мусора неумело пытаются наложить Карасеву повязку.
"А ведь я медик, - думала Оля, - и моя прямая обязанность, это встать, отогнать уродов от раненого и заняться оказанием первой помощи".
Но ничто сейчас не смогло бы заставить ее не то что прикоснуться, даже приблизиться к Сергею…
- Ну что, подружка, - подкатился к ней молоденький розовощекий летеха, когда с пеленанием карасевской башки было с грехом пополам покончено. - Как твое ничего? Как тебе наши местные маньяки?
Ольга поднялась со стула. С лейтенантиком они были почти одного роста.
- Это вы должны были наблюдать за домом сегодня?
- Мы, - в голосе лейтенанта послышались нотки смущения.
- И где же вы были? - Оля говорила совершенно спокойно. Спокойнее она, пожалуй, была лишь тогда, когда сегодня билась с маньяком.
- В машине, - ответил ей мусор. Смущение в тоне исчезло, теперь там сквозила беспечность. - Тебя как зовут, амазонка? Меня - Александр.
- Вы слышали, как я орала?
- Нет, у нас же там рация. Трещит, шумит, пони маешь.
- Орала я не по рации. У меня ее, к сожалению, не было. А видели вы, как я, чтобы привлечь ваше внимание, срывала с окон занавески?
- Так в машине ж…
- А почему в машине-то, а не у дома? - хихикнула и расплылась в широченной улыбке Ольга. Со стороны никто бы и не подумал, что эта растрепанная девушка сейчас может точить на кого-нибудь зуб.
- Так ведь дубак-то какой, - тоже развеселился лейтенант. - Минус пятнадцать. Все яйца бы поморозили. А нам ведь еще рожать.
- Мне тоже, - продолжала ослепительно улыбаться Ольга. - Итак, значит, пока меня здесь насиловали и убивали, вы грели яйца в машине. Кто старший наряда?
Летеха в мгновение ока перестал улыбаться, насторожился. Его рожица приобрела надменное выражение.
- Ну, я, предположим. Вот только слушай, подружка. Не надо мне сейчас пудрить мозги: мол, так не делают, я буду жаловаться, меня из-за вас чуть не по…
Он слишком увлекся своим монологом. И пропустил. Справа. Хлесткую оплеуху, в которую Ольга вложила, наверное, все, что накопилось в ней за сегодня.
Лейтенант удивленно схватился за щеку и чуть отступил назад. Ольга решительно шагнула следом за ним и с ходу закатала еще. На этот раз с левой руки. Изо всех оставшихся сил. Так, что мусорок чуть не упал.
Потом ей скрутили руки назад.
Приходя в себя, лейтенант тряхнул головой и поднял на Ольгу безумный взгляд.
- Вот и звездец тебе, шкура! - просипел он. - Допрыгалась! Не дотрахал маньяк, так дотрахаем мы! В ИВС!
Он неосторожно приблизился к Ольге, беспечно предполагая, что раз у нее скручены руки, то огрызаться она уже не способна; сейчас можно говорить ей все, что угодно. И в тот же момент заработал носком сапога по яйцам, которые так заботливо берег от мороза.
- В браслеты стерву, - с трудом выдавил из себя лейтенантик. - У кого браслеты?
- Да брось ты, Саня, - сказал из-за спины Ольги легавый - тот, что продолжал держать ее руки, - пожалуй, самый благоразумный из этой ментовской троицы. - Неизвестно, кто там за ней стоит.
- Это уж точно, - спокойно заметила Ольга. - То, что намылят вам задницы, я гарантирую.
- В браслеты, сказал! - не унимался летеха и даже начал хвататься за кобуру, но в этот момент на пороге объявилась бригада "скорой помощи".
Один из медиков сразу склонился над Карасевым. Другой сперва бросил удивленный взгляд на скрученную Ольгу, потом перевел его на продолжавшего сидеть на корточках мусора.
- Есть еще раненые? - растерянно спросил он.
- Есть, - моментально откликнулась Оля и ногой указала на лейтенанта.
- Что у него?
- Ушиб паха и полная атрофия совести и чувства служебного долга. Эй, - Ольга, как могла, вывернула назад голову. - Отпусти-ка меня.
- А буянить не будешь? - поинтересовался державший ее за руки мусор.
- Да сдались вы мне! Цыпленка вашего наказала и хватит.
И она сразу же обрела свободу. Подошла к столу, допила самогонку, потом остановилась напротив так и не поднявшегося с корточек Саши.
- Слышь, юродивый. Уж не серчай, если там ненароком чего тебе раздавила. Тебе ведь еще рожать. А сейчас поднимайся. Начальство приехало.
И она перевела взгляд на дверь, где на пороге стояли два ментовских майора и с интересом обозревали поле минувшей битвы.
***
Всю субботу Ольга занималась хозяйством. Прибралась у себя комнате, простирнула кое-какое бельишко, в пух и прах отчихвостила подвыпившего папашу и сходила в магазин за продуктами. Неприятности, которые она нажила на свою задницу накануне, естественно, не выходили из головы весь день, но воспринимались ею просто как экстремальное приключение. "Почти каждому в жизни суждено хотя бы раз походить по лезвию ножа, - трезво размышляла Ольга, покупая пять килограммов картошки. - Главное, чтобы это благополучно заканчивалось".
…Домой из Форносова ее привезли ранним утром на ментовской машине, помариновав предварительно в отделении пару часов до тех пор, пока она, наконец, не добралась до телефона и не наябедничала диспетчеру.
- Они уже сняли с меня все показания, а домой не везут. Говорят: далеко, мол, поедешь на электричке.
- Потерпи, Оля, ровно пятнадцать минут, - уверенно заявил диспетчер, - пока им не накрутят хвосты. И отвезут, куда денутся? Главное, что с тобой все в порядке.
- А откуда вы знаете?
- Я все знаю, Оленька.
Как же ей в этот момент хотелось хоть одним глазком глянуть на своего собеседника! Может, когда-нибудь…
- И вот еще что, - Оля сообщала об этом так, будто в том, что случилось, была виновата она. - Тот телефон, что мне выдали… Эта сволочь его растоптала.
- Я уже понял.
- Но "симка" не пострадала. Она у меня.
- Хорошо, ни о чем не беспокойся.
И диспетчер отключился. А ровно через пятнадцать минут, как он и обещал, Олю препроводили в вонючий ментовский уазик, на коем и доставили до самых дверей ее подъезда на Васильевском острове.
Утром Оле не составило большого труда убедить удивленных ее неожиданным появлением предков в том, что ночью поссорилась со своим парнем, но он оказался таким джентльменом, что довез ее на своем жигуленке до самого дома.
А вечером в дверь позвонили, и мама, которая пошла открывать, неожиданно позвала Олю.
- К тебе. Какая-то девушка.
Оля удивленно похлопала ресничками. Она никого не ждала. Да и никто к ней домой никогда не приходил.
Девушка оказалась примерно ее возраста, с длинными черными волосами, стянутыми в "конский хвост", в вытертых старых джинсах, черной кожаной куртке и, как ни странно, в темных очках.
- Здравствуйте, Оля. - Голос у нее оказался низким и чуть сипловатым. - Я на секунду. Меня просто попросили вам подвезти. Вот. - И она протянула Ольге небольшой сверток - явно, коробочку, обернутую бумагой.
- Мне где-нибудь расписаться?
- Нет.
Ольга растерянно повертела посылку в руках.
- А-а-а… там, случайно, не бомба?
- Слишком жирно, - улыбнувшись, без обиняков объяснила девушка. - Захотели бы кокнуть, так дали бы по башке в подъезде, и все. До свидания, Оля. Успехов. - И, не дожидаясь ответного "до свидания", девушка в темных очках развернулась и исчезла за дверью. А Ольга поспешила к себе в комнату исследовать таинственную посылку.
Внутри оказалась новая трубочка "Сименс" и десять стодолларовых бумажек. Ставки росли и с двухсот подскочили сразу до тысячи долларов. Или это была надбавка за риск?
Оля радостно улыбнулась, спрятала деньги под скатерть и принялась вставлять в трубку SIM-карту. А потом сразу же набрала номер диспетчера.
- Ага! Ты уже получила посылочку, - порадовался он. - Как настроение?
- Отличное.
- На работу в понедельник выходишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53