- Так что, придется подыскать соучастников, крошка, - все же решился я чуть-чуть прокачать Кристину прямо сейчас. И опять несерьезно хихикнул, якобы подколол ее: - Кстати, ты первая у меня на заметке. И придется мне тебя вербовать. Пойдешь в мои помощники, Крис?
- Нет, не пойду, - ни мгновения не раздумывая, решительно отрезала она. Продолжая при этом, как ни в чем не бывало, водить мне ладошкой вокруг пупка.
- Почему? Не хочешь ссориться с дядюшкой? Или боишься?
- Да, я боюсь, - призналась Кристина. - Но только совсем не того, что ты думаешь. Я боюсь потерять тебя, Костя. Я боюсь, что ты или погибнешь, или снова уйдешь и уже никогда не вернешься. И во второй раз тебя не сможет найти даже дядя. А я очень хочу, чтобы ты был рядом со мной. Всегда рядом со мной.
- На положении невольника, заключенного навечно в этом сарае? С подрезанными связками на ногах, чтобы не смог никуда сбежать? Живущего постоянным ожиданием того, что вдруг не угодит чем-то хозяевам и будет за это наказан? Или, того хуже, что надоест одной капризной, взбалмошной девочке и никому больше будет не нужен? А зачем захламлять дом ненужными вещами? Зачем переводить продукты и тратить время на раба, который не приносит ни пользы хозяйству, ни услады пресыщенным злобным душонкам хозяев? - Я почувствовал, что стремительно накаляюсь, и постарался взять себя в руки. - Короче, путь такому не годному ни на что рабу только один - на какое-нибудь глухое таежное захоронение отработанных материалов.
- Зачем ты так, Костя? - подняла на меня взгляд Кристина. - Не придумывай глупостей. Какой раб? Какие захоронения? Я тебя никому никогда не отдам. И давай больше не будем об этом. - Она вдруг убрала руку у меня с живота, обхватила меня за шею и резко привлекла к себе мою голову. Уткнулась губами мне в ухо и прошептала: - Не будем. - Вслух: - Я боюсь, что он нас слышит. Этот обогреватель… - Крис отпустила мою голову, протянула руку в сторону печки и громко повторила: - Не будем, Костя? Договорились?
- Договорились, - промямлил я, еще не успев прийти в себя от неожиданности; от двух важнейших известий, которые свалились на меня, будто лавина, в течение какой-то пары секунд. Во-первых, Кристина сейчас дала мне понять, что она со мной, а не с дядей. А во-вторых, я вдруг получил ответ на вопрос: "Почему кум столь опрометчиво оставил свою племянницу со мной наедине?" И вовсе не опрометчиво! Все предусмотрел, хитрый черт, обо всем позаботился. Подготовил для меня Сюрприз № 4 - печку, в которую вмонтировано нечто вроде подслушивающего устройства. Да только вот облажался здесь Анатолий Андреевич. Не сумел, тонкий психолог, разобраться в своей племяннице-наркоманке.
- Откуда знаешь? - почти неслышно спросил я, прижавшись губами к уху Кристины.
- Я точно не знаю. Только подозреваю, - быстро зашептала она. - Сегодня утром к нам пришли трое. Прапорщик и два зека. Один - такой невзрачный кавказец; второй - выше среднего роста, с брюшком и большой лысиной. Лет пятидесяти. У него еще на левой руке…
- …не хватает двух пальцев и куска ладони, - затаив дыхание, продолжил я за Кристину. - Рука напоминает клешню.
- Да. Ты его знаешь?
Конечно, я его знал. Ревматизм, он же Рак, он же Саша Система, тянул в Ижме восемь лет по 159-й и 183-й статьям,[14] и у него это была уже не то четвертая, не то пятая ходка. Последний год перед моим побегом Саша занимал теплую, придурочную должность завхоза в одном из отрядов, в авторитеты не лез, но и сукой никогда не был, хотя с администрацией сотрудничал довольно тесно. А теперь самое интересное, что имеет непосредственное отношение ко мне: Система считался докой в области радиоэлектроники, с переменным успехом применяя свои знания и в промышленном шпионаже, и в изъятии фишек у лохов и барыг, и еще черт знает где, при этом не оставляя любимого дела и в местах лишения свободы. В каптерке у Саши была оборудована целая лаборатория, в которой он с молчаливого согласия администрации и дневал, и ночевал, выполняя какие-то тайные заказы, приходящие ему с воли вместе с необходимыми деталями, литературой и оборудованием. Одним словом, удачнее кандидатуры для исполнителя технического обеспечения негласного наблюдения за моим времяпрепровождением в гараже и не придумаешь. Установить в обогревателе нечто вроде жучка, питающегося от электросети и передающего сигнал на какой-нибудь приемник в комнате кума, для Системы раз плюнуть.
- Его зовут Саша, - прошептал я.
- Да.
- И что же он делал?
- Приволок с собой этот обогреватель. Потом, когда дядя с прапорщиком и хачиком ушли к тебе, этот лысый мудила на кухне подключил обогреватель к розетке, сделал погромче радио и вышел на улицу. Я сначала не поняла, зачем ему радио - передавали какую-то дребедень для детишек. В общем, пошла я на кухню, убавила громкость. И тут же вернулся с улицы Саша, влетел на кухню, опять врубил радио. И попросил меня не выключать его, потерпеть минут пять. Типа, ему надо что-то проверить. Я сразу же заподозрила, что. А когда увидела, что дядя тащит этот обогреватель к тебе, тогда все поняла окончательно. Там, наверное, какое-то подслушивающее устройство.
- Согласен. - Я не удержался и нежно лизнул Кристину в ушко. - Ты просто умница. Если честно, то даже не ожидал от тебя…
- Дядюшка тоже не ожидал, - тихо хихикнула Крис. - Ладно, довольно шептаться, а то он, если, и правда, нас слушает, может насторожиться, чего это у нас тишина. - И произнесла во весь голос: - Представляешь, мамаша завела себе кобеля.
- Да ты что? - переспросил я якобы удивленно, хотя куда больше бы был поражен, сообщи мне Кристина: "Мамаша до сих пор не завела себе кобеля". - И кто же он?
- Какой-то урод. Ветеринар с сальной улыбочкой и большим животом. Самое мерзкое то, что он в первый же вечер, когда приперся к нам в гости, начал ко мне приставать. Стоило матери отвернуться, как этот чмошник сразу же принялся отпускать какие-то пошлые шуточки. А потом даже попробовал дать волю ручонкам.
- Серьезно? - развеселился я, вообразив, что за этим последовало. Анжелиного любовника мне стало искренне жаль. - Расскажи поподробнее? Этот ветеринар еще жив?
- Живее всех живых, - улыбнулась Кристина и снова засунула руку мне под свитер. - Сначала он обнял меня за плечо. Потом погладил по спинке. - Она провела пальчиками мне вокруг пупка. - Потом чуть ниже. - Ее ладошка скользнула вниз и коснулась волос у меня на лобке. - Я терпела, мне было интересно, как далеко он зайдет. И когда этот хмырь вцепился в мой зад обеими клешнями, прижался ко мне и начал тереться, как лишайный кобель о ногу хозяина, - Крис рассмеялась и обхватила ладошкой мой напряженный член, - я расцарапала ему рожу. И пообещала, что если еще хоть раз он появится в этом доме, я все расскажу дяде Толе.
- И он больше не появлялся, - предположил я и блаженно зажмурил глаза.
- Да. Зато мамаша теперь пропадает у него каждый день и почти каждую ночь. Похоже, она всерьез увлеклась этим мудилой. Я теперь отодвинута на второй план, - обиженно вздохнула Кристина.
- Зато тебя любит твой дядюшка.
- Но я его ненавижу, - прошептала она так, чтобы это признание не достигло подслушивающего устройства, если оно на самом деле вмонтировано в обогреватель. - Потому что он полный мудак!
- Понимаю, я могу так отзываться о нем. У меня на это есть все основания, - чуть слышно произнес я. - Но почему ты?!
- Потому что. Костя, давай сейчас не будем об этом. Потом. - Кристина задрала мне телогрейку и свитер и принялась целовать в живот с явным намерением сместиться пониже.
- Я грязный, - пробормотал я, не особо заботясь о том, что мое замечание легко может дойти до ушей любопытного кума и ему придется поломать голову над вопросом, к чему бы мне афишировать перед Кристиной свою вынужденную нечистоплотность. - Я не мылся почти неделю.
- Плевать. Я не брезглива.
- Крис, - взмолился я, - прекращай. Я серьезно. Давай-ка дождемся лучших времен. Залечу свои раны, вымоюсь в баньке, постираю шмотье. Вот тогда. Но не сейчас.
- Значит, не хочешь? - озорно глянула на меня Кристина. - Попробуй помешай. Что ты сможешь поделать против меня со скованными руками и разрезанными ахиллами? Ни-че-го! Захочу и изнасилую.
- Дядюшка слышит.
- Хм…
- Тебе придется разуваться и стягивать джинсы. Замерзнешь.
- Какой ты, - сокрушенно покачала головой Крис, вытащила руку у меня из штанов, поправила мне телогрейку и свитер и вдруг решила признаться: - Знаешь, а ведь если бы я не нахлобучила дядю, он бы не подписался тебя разыскивать. Плюнул бы, и все. И ты сейчас не сидел бы здесь, в гараже, с изувеченными ногами. Кость, ты готов меня за это простить?
А что мне еще оставалось делать? Ведь мне был нужен помощник, а им могла стать только Кристина. Оттолкнув ее от себя, я лишался даже призрачных надежд на то, чтобы вырваться из этого плена.
- Я готов тебя простить, - пробормотал я. - Только скажи, ты все-таки знала о том, что мне собираются подрезать ахиллы?
- Если б я знала, то никогда бы этого не допустила. - Крис зло прищурила голубые глаза, буквально вдавила меня тяжелым взглядом в кирпичную стену. - И как ты мог такое подумать? Да, я скотина! Я не должна была гнать за тобой дядю Толю, и если бы сейчас все можно было вернуть назад, я никогда так не сделала бы. Но уже, увы, ничего не изменишь, - вздохнула она. И опять зашептала мне на ухо: - Этот скот сегодня поставил меня перед фактом насчет того, что сделали с твоими ногами. Кажется, он рассчитывал услышать от меня похвалу, а вместо этого нарвался на грандиозный скандал. Я была готова его убить. Костя, милый, прости меня, дуру, за все.
"Значит, эта дрянь, когда вошла в гараж, уже знала о том, что мне подрезали связки, - подумал я. - Но как же умело она изобразила из себя несведущую идиотку! Насколько правдоподобно округлила глаза, когда я сказал, что меня сделали инвалидом! Ну и стерва! Ну и актриса!
Девочка, а ведь ты вовсе не так проста, как казалась мне раньше. И вообще, был ли тот "грандиозный скандал", про который ты мне сейчас рассказала? Не с твоего ли высочайшего наркоманского одобрения Анатолий Андреевич пригласил мне "врача"? Если смотреть на это с практической точки зрения, то ты даже заинтересована в том, чтобы я не мог толком ходить, чтобы я никуда не сбежал, чтобы всегда был рядом с тобой. Твоим рабом! Твоей собственностью!
Хотелось бы знать. И я узнаю. Обязательно узнаю! Ты не сможешь постоянно строить из себя недалекую дурочку. Наступит момент, и тебя переклинит. Ты выдашь себя. Ведь ты всего-навсего наркоманка с неуравновешенной психикой, а не профессиональный агент СВР, подготовленный для работы "на холоде". Вот тогда-то я и пойму, что у тебя на уме".
- Так, Костя, ты меня прощаешь?
- Все ништяк, девочка, - сказал я, подумав при этом, что все далеко не ништяк, и решил перевести разговор на какую-нибудь нейтральную тему. Незачем куму слушать, если он действительно слушает, как мы с Кристиной выясняем между собой отношения. - Расскажи лучше, как провела эти пять месяцев без меня. Чем занималась? С кем познакомилась? Как настроение? Какие планы на будущее?
- Что ж, слушай, - сказала Кристина, устраиваясь поудобнее и потеснее прижимаясь ко мне. - Настроение - полный отстой. Все пять месяцев просидела дома, ничем не занимаясь. Конечно, ни с кем не познакомилась. Никаких планов на будущее. Что еще?… Поскорее бы сдохнуть. Если б не ты, я так давно бы и сделала.
Крис еще долго болтала обо всякой незначительной чепухе. Я слушал ее вполуха и тихо злорадствовал при мысли о том, что Анатолий Андреевич сейчас возле приемника разочарованно вздыхает и помирает со скуки.
"А может, никакого приемника вовсе и нет, и это всего лишь наши досужие домыслы? Возможно, и так. Хорошо бы знать это точно. А для этого надо, во-первых, дождаться, когда мне освободят руки; во-вторых, подбить Кристину на то, чтобы она принесла мне отвертку; а в-третьих, улучить момент, когда можно быть совершенно уверенным в том, что кум неожиданно не зайдет в гараж и не застанет меня за тем, что я буду ковыряться в обогревателе, проверяя, есть ли там жучок или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53