А пока расскажи-ка мне лучше, как все удалось? Все сделала, как я просил?
- Все. Выцедила граммов сто самогонки и чуть не блеванула. И как мужики только пьют эту синьку![22]
"Зато мужики не колют себе героин", - машинально подумал я.
- Потом чуть-чуть облила себя и постель, чтобы от меня посильнее воняло.
- Я чувствую.
- …но, думаю, все это ни к чему. Дядя один хрен ничего не учует. От самого несет, как от бочки с винищем! Правда, он вчера вечером был почти в норме. Даже странно. Самогон, что ли, там у них кончился?
- Ты отвлеклась, - напомнил я.
- Ничего подобного. Я вот к чему. Дядя был вчера более или менее трезвый и засек без проблем, что я, типа, кривая, как сабля. Он даже спросил, где так назюзюкалась, но я послала его подальше. А утром, когда он стал собираться на службу, я вышла из комнаты, сказала, что мне очень хреново и грохнулась прямо посреди кухни. Короче, опустила его на такие измены, что он аж весь затрясся.
- Трясет его не от этого, - заметил я и умолк, потому что в комнату с костылями и градусником прошмыгнул кум. - Спасибо, Анатолий Андреевич. Костыли в угол, термометр мне, - коротко распорядился я. - И выйди. Дверь прикрой за собой. Сейчас буду осматривать Крис. Не фиг пялиться на племянницу.
- …Я даже бросила под кровать тюбик "Момента", как ты и просил, - стоило куму вновь выйти из комнаты, продолжила Кристина рассказ с того места, на котором прервал ее дядюшка. - И дядя Толя сразу его обнаружил. И надеюсь, сделал верные выводы.
- Да, он мне об этом уже рассказал.
- Вот видишь? Правда, я молодец?
- Сама себя не похвалишь, никто не похвалит, - ухмыльнулся я. - Хотя, согласен, ты молодец. Все делаешь пока на пятерку. Продолжай в том же духе, и у нас все срастется.
- Поцелуй меня, Костя, - томным тягучим голосом еще раз попросила Кристина. - И осмотри. - Она закрыла глаза и откинула в сторону одеяло. - Ты же обещал дядюшке меня осмотреть.
"А обещания следует выполнять, - подумал я. - За слова, даже если они сказаны мусору, надо всегда отвечать. Так что, хочешь не хочешь, придется осматривать Крис".
Впрочем, что значит "хочешь не хочешь"! Я этого очень хотел! После недельного-то воздержания! Вперед!
И я потянул вниз Кристинины трусики, стараясь не думать о том, что куму сейчас вдруг взбредет в голову дурацкая мысль неожиданно войти к племяннице в комнату. Вот будет удивлен этот легавый моей извращенной методике диагностики.
***
Ближе к вечеру, как раз перед тем, как появилась все-таки вызванная Анатолием Андреевичем "скорая", у Кристины "конкретно сорвало башню". Увидеть это мне, к сожалению, не довелось. Перед самым приездом врачей - точнее, зачуханного фельдшера и медсестры - кум от греха подальше спровадил меня в гараж.
- Не обижайся, Разин, - при этом оправдывался он. - Так надо. Еще чего-нибудь выкинешь при посторонних.
- Да-да, конечно, - снисходительно кивнул я. - Я понимаю. - И весело подмигнул Крис, которая уже начала разыгрывать сцену "delirius tremens".
- Блин, вырубите же наконец эту сраную музыку! - второй раз за последние пару минут потребовала она.
- Какую музыку, Кристя? - дернулся было к племяннице Анатолий Андреевич, но я уже, ухмыляясь, решительно двинул на костылях к входной двери, и он был вынужден поспешить за мной. Ограничившись тем, что успел пробормотать, выходя из комнаты: - Нет никакой музыки. Тебе это кажется.
- Сперва мерещится музыка. Потом человек хватается за топор и начинает отбиваться от гоблинов, - злорадно заметил я, когда мы уже пришли в гараж. - Это называется белой горячкой. И может толкнуть больного черт знает на что. Вплоть до убийства. Или до суицида. А может привести к нарушению.
- К нарушению? - вопросительно посмотрел на меня кум.
- К инсульту, - расшифровал я. - К параличу. Иди к племяшке, Анатолий Андреевич. И не своди с нее глаз. И не вздумать отправить в больницу. Ее там доконают.
- Все же, считаешь, ей надо лететь?
- Да. В Печору или Ухту. И не просто считаю, я в этом уверен. Так что, бери направление и вызывай вертолет.
- Хорошо, я подумаю, - пообещал мне хитрый мерзавец, так ни словом и не обмолвившийся о том, что как раз завтра столь нужный нам вертолет должен прилететь в Ижму. Если, конечно, Крис не ошиблась. Но об этом мне не хотелось даже и думать.
Кум свалил встречать "скорую помощь", и я надолго остался один. Сидел на подстилке и слушал, как кто-то топает по крыльцу и как совсем рядом с моим гаражом о чем-то переговариваются незнакомыми голосами двое мужчин.
"Вот была бы жопа Анатолию Андреевичу, - представлял я, - если бы я сейчас начал колотиться в ворота и отчаянно взывать о помощи! Хотя возможность проорать на всю округу сигнал SOS у меня была постоянно в образе верной и исполнительной Крис. Но только чего я добился бы, сообщив о себе всем-всем-всем? В лучшем случае из гаража опять переехал бы в зону. В худшем - мой отчаянный призыв о помощи просто бы не расслышали. Или бы все же расслышав, махнули рукой: "Да и черт с тобой, Разин. Сидишь и сиди дальше. Радуйся, что тебя кормят и за тобой выносят парашу. Никаких забот, никаких проблем. А вот у нас и без тебя, ненаглядного, этих забот и проблем предостаточно. Так что извини. Некогда".
Кум продержал меня в гараже в полном неведении более часа. Наконец я услышал, как загремел замок на воротах, и на пороге возник Анатолий Андреевич.
- Ну как? - привстал я с подстилки. И, признаться, очень боялся услышать в ответ: "Симулянтка она - так сказали врачи. А ты, сволочь, опять подбил неразумную девочку на очередную мерзкую авантюру. Что, все никак не расстаться с мечтой о побеге? Придется, Разин. Придется! Потому что теперь, после сегодняшнего, тебе полный звездец!"
Но вместо того, чтобы вынести мне такой приговор, кум молча бросил мне листок бумаги и ручку и уселся на корточки в своем любимом углу.
- Они сделали ей укол ре… блин, ре… ре… - принялся докладывать он.
- Релахи? - подсказал я.
- Нет.
- Реладорма?
- Реладорма. И она, слава Богу, заснула, - с облегчением сообщил Анатолий Андреевич. А я в этот момент подумал, что любящий дядюшка сумел пересилить себя и за сегодняшний день не выпил ни грамма. - И, надеюсь, проспит часа три. Я за это время успею дойти до больницы и взять направление.
- Все-таки решил отправлять Крис на Магистраль? А вертолет?
- Будет вертолет. Завтра, - уверенно сказал кум, и я облегченно вздохнул: все же в сроках прилета армейской вертушки мы не ошиблись. - Кристина протянет до завтра? Осложнений не будет?
- Надеюсь. - Я взял брошенную мне ручку и повертел ее в пальцах, пытаясь понять, зачем она мне. - Но я должен быть рядом с Крис.
- Вернусь из больницы, и будешь. Вот бумага и ручка. Пиши, какие нужны лекарства.
- Штук пять систем, гемодез, физраствор.
- Не говори, а пиши, - перебил меня кум. И, пока я составлял список лекарств, пожаловался: - И правда, врачи здесь просто дерьмо. Приезжал сейчас Охлопков, фельдшер. Забулдыга! Весь трясущийся с похмела. Вонючий.
"Себя вспомни вчерашнего", - сварливо подумал я, записывая на бумажке: "Sol. Glycosa 10 % 10 мл; Sol. Natrii chloridi 0,9 % 400 мл…"
- …А с ним какая-то мокрощелка - то ли подстилка, то ли стажерка, - с выражением продекламировал в рифму Анатолий Андреевич, и я не смог удержаться от короткого смешка. - Покрутились вокруг Кристины, ничего не соображая, поспрашивали у нее, что за музыку слышит. Давно ли? И в результате Охлопков подтвердил твой диагноз.
- Сухую ломку?
- Нет, этот… делирий. Сказал, что не страшно, и у него такое тоже случается. Главное, не бросать пить резко, и все будет нормально. А про сухую ломку этот лепила даже не слышал. Короче, он сделал укол, и я еле дождался, когда Кристина уснет и этот Охлопков вместе со своей рыжей шалавой отвалят. А ведь этот мудак несколько раз мне намекнул, что ему пора похмелиться, - сокрушенно покачал головой Анатолий Андреевич и забрал у меня список лекарств. - В общем, я быстро. До больницы и обратно. И еще схожу решу вопрос насчет вертолета. Сиди пока здесь. Вернусь, пойдем в дом. Накормлю.
Я удивленно вскинул брови. Оказывается, кум за всеми заботами и неприятностями сегодняшнего дня не забыл о том, что я так и не завтракал. Что ж, еще один плюс в его пользу. Может, когда буду его убивать, вспомню об этом.
И замочу его сразу. Так, чтобы не мучился.
***
Ночь прошла совершенно спокойно, без каких-либо проблем или сюрпризов. Кристина делала вид, что умирает, я делал вид, что пытаюсь ее спасти, а в перерывах мы занимались любовью и снова обсуждали то, что нам предстоит завтра.
Кум своим обществом нам не досаждал. Сделав несколько телефонных звонков, накормив меня и переложив все проблемы по уходу за Крис на мои хрупкие плечи, он решил, что для него на сегодня достаточно. Достал из заначки пластиковую бутыль из-под "Фанты", наполовину наполненную мутным пойлом явно покрепче апельсинового лимонада, грустно вздохнул при мысли о том, что пора бросать пить, и через час был кривым, как латинская "S".
- Смотри, не сбеги, - пьяно погрозил он мне пальцем, уже ночью заглянув в комнату к "больной" племяннице, где я в этот момент изображал, будто ставлю ей капельницу. - Лечи девочку. Завтра днем вылетаем… ик!.. в Сыктывкар. - И убрался спать к себе в комнату.
- Слава Богу, угомонился, - сказала Кристина и, подскочив с кровати, сладко потянулась, переступила с ноги на ногу и, крутанувшись на носке вокруг оси, довольно умело изобразила из себя балерину. Совсем голая, с идеальной фигуркой и разметавшимися по плечам русыми волосами, она в полумраке, царившем в комнатке, напоминала нимфу с картины Боттичелли. Вертелась буквально в шаге от меня и, отлично сознавая, что я сейчас исхожу слюнями от похоти - того и добивалась, - загадочно улыбалась и томно закатывала голубые глаза. - Все отлежала в этой проклятой постели. Онемели и кости, и мышцы, и задница, - пожаловалась она и, хихикнув, опрокинула меня на кровать. Грохнулась сверху, горячая и аппетитная, эротично провела язычком по губам. - Ну и придумал же ты мне испытание, Костоправ. Знала бы, что это такой отстой, целый день изображать из себя смертельно больную, никогда бы не подписалась. Развел ты меня не по-детски, приятель. Теперь предстоит вину искупать. Раздевайся.
- Я грязный, - рассмеявшись, выдал я испытанную отговорку, заранее зная, что сегодня она меня не спасет. Впрочем, я и не думал спасаться от половой террористки Кристины.
- Грязный? - сокрушенно покачала она головой. - Вах-вах! И вообще, мы, зайки-однояйки, ни на что не способные. Так что ли? Раздевайся, сказала, несчастный! И никаких возражений! Я тоже грязная.
И Крис решительно задрала мне футболку.
Сеанс секс-терапии затянулся до утра. За окном давно чирикали птички и вопили соседские петухи, когда я, наконец, выбрался из постели и оделся.
- Собираться пора.
- А чего собирать? У тебя, как у пролетариата, нет ничего, кроме цепей. У меня тоже. Документы все равно возьмет дядя. Денег нет. Имущества тоже.
- Но все-таки… - начал было я, но Кристина меня перебила.
- Как ты меня представляешь на носилках и с чемоданом? - Она выбралась из-под скомканного, напрочь утратившего форму одеяла, прошлепала босиком к окну, отодвинула занавеску. - А на улице солнышко. Погода летная. - И услышав, как скрипнула дверь в комнату кума, а в коридоре раздался его надрывный кашель курильщика, быстренько юркнула в постель. - Представляешь, - изображая испуг, округлила она глаза, - проснулся бы дядюшка двадцатью минутами раньше!
Тут и представлять было нечего. Двадцать минут назад мы с Кристиной еще валялись в кровати. Если бы в этот момент в комнату сунулся кум. М-да, что бы было!.. Сколь многим мы порой рискуем ради сиюминутных плотских утех. И как потом жалеем об этом.
- Как она? - Дверь приоткрылась, и из-за нее появилась всклокоченная башка Анатолия Андреевича. - Спит?
Я молча кивнул.
- А ночью что?
"Если б ты видел, что было ночью? К счастью, не видел. Дрых, аки пьяный младенец".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
- Все. Выцедила граммов сто самогонки и чуть не блеванула. И как мужики только пьют эту синьку![22]
"Зато мужики не колют себе героин", - машинально подумал я.
- Потом чуть-чуть облила себя и постель, чтобы от меня посильнее воняло.
- Я чувствую.
- …но, думаю, все это ни к чему. Дядя один хрен ничего не учует. От самого несет, как от бочки с винищем! Правда, он вчера вечером был почти в норме. Даже странно. Самогон, что ли, там у них кончился?
- Ты отвлеклась, - напомнил я.
- Ничего подобного. Я вот к чему. Дядя был вчера более или менее трезвый и засек без проблем, что я, типа, кривая, как сабля. Он даже спросил, где так назюзюкалась, но я послала его подальше. А утром, когда он стал собираться на службу, я вышла из комнаты, сказала, что мне очень хреново и грохнулась прямо посреди кухни. Короче, опустила его на такие измены, что он аж весь затрясся.
- Трясет его не от этого, - заметил я и умолк, потому что в комнату с костылями и градусником прошмыгнул кум. - Спасибо, Анатолий Андреевич. Костыли в угол, термометр мне, - коротко распорядился я. - И выйди. Дверь прикрой за собой. Сейчас буду осматривать Крис. Не фиг пялиться на племянницу.
- …Я даже бросила под кровать тюбик "Момента", как ты и просил, - стоило куму вновь выйти из комнаты, продолжила Кристина рассказ с того места, на котором прервал ее дядюшка. - И дядя Толя сразу его обнаружил. И надеюсь, сделал верные выводы.
- Да, он мне об этом уже рассказал.
- Вот видишь? Правда, я молодец?
- Сама себя не похвалишь, никто не похвалит, - ухмыльнулся я. - Хотя, согласен, ты молодец. Все делаешь пока на пятерку. Продолжай в том же духе, и у нас все срастется.
- Поцелуй меня, Костя, - томным тягучим голосом еще раз попросила Кристина. - И осмотри. - Она закрыла глаза и откинула в сторону одеяло. - Ты же обещал дядюшке меня осмотреть.
"А обещания следует выполнять, - подумал я. - За слова, даже если они сказаны мусору, надо всегда отвечать. Так что, хочешь не хочешь, придется осматривать Крис".
Впрочем, что значит "хочешь не хочешь"! Я этого очень хотел! После недельного-то воздержания! Вперед!
И я потянул вниз Кристинины трусики, стараясь не думать о том, что куму сейчас вдруг взбредет в голову дурацкая мысль неожиданно войти к племяннице в комнату. Вот будет удивлен этот легавый моей извращенной методике диагностики.
***
Ближе к вечеру, как раз перед тем, как появилась все-таки вызванная Анатолием Андреевичем "скорая", у Кристины "конкретно сорвало башню". Увидеть это мне, к сожалению, не довелось. Перед самым приездом врачей - точнее, зачуханного фельдшера и медсестры - кум от греха подальше спровадил меня в гараж.
- Не обижайся, Разин, - при этом оправдывался он. - Так надо. Еще чего-нибудь выкинешь при посторонних.
- Да-да, конечно, - снисходительно кивнул я. - Я понимаю. - И весело подмигнул Крис, которая уже начала разыгрывать сцену "delirius tremens".
- Блин, вырубите же наконец эту сраную музыку! - второй раз за последние пару минут потребовала она.
- Какую музыку, Кристя? - дернулся было к племяннице Анатолий Андреевич, но я уже, ухмыляясь, решительно двинул на костылях к входной двери, и он был вынужден поспешить за мной. Ограничившись тем, что успел пробормотать, выходя из комнаты: - Нет никакой музыки. Тебе это кажется.
- Сперва мерещится музыка. Потом человек хватается за топор и начинает отбиваться от гоблинов, - злорадно заметил я, когда мы уже пришли в гараж. - Это называется белой горячкой. И может толкнуть больного черт знает на что. Вплоть до убийства. Или до суицида. А может привести к нарушению.
- К нарушению? - вопросительно посмотрел на меня кум.
- К инсульту, - расшифровал я. - К параличу. Иди к племяшке, Анатолий Андреевич. И не своди с нее глаз. И не вздумать отправить в больницу. Ее там доконают.
- Все же, считаешь, ей надо лететь?
- Да. В Печору или Ухту. И не просто считаю, я в этом уверен. Так что, бери направление и вызывай вертолет.
- Хорошо, я подумаю, - пообещал мне хитрый мерзавец, так ни словом и не обмолвившийся о том, что как раз завтра столь нужный нам вертолет должен прилететь в Ижму. Если, конечно, Крис не ошиблась. Но об этом мне не хотелось даже и думать.
Кум свалил встречать "скорую помощь", и я надолго остался один. Сидел на подстилке и слушал, как кто-то топает по крыльцу и как совсем рядом с моим гаражом о чем-то переговариваются незнакомыми голосами двое мужчин.
"Вот была бы жопа Анатолию Андреевичу, - представлял я, - если бы я сейчас начал колотиться в ворота и отчаянно взывать о помощи! Хотя возможность проорать на всю округу сигнал SOS у меня была постоянно в образе верной и исполнительной Крис. Но только чего я добился бы, сообщив о себе всем-всем-всем? В лучшем случае из гаража опять переехал бы в зону. В худшем - мой отчаянный призыв о помощи просто бы не расслышали. Или бы все же расслышав, махнули рукой: "Да и черт с тобой, Разин. Сидишь и сиди дальше. Радуйся, что тебя кормят и за тобой выносят парашу. Никаких забот, никаких проблем. А вот у нас и без тебя, ненаглядного, этих забот и проблем предостаточно. Так что извини. Некогда".
Кум продержал меня в гараже в полном неведении более часа. Наконец я услышал, как загремел замок на воротах, и на пороге возник Анатолий Андреевич.
- Ну как? - привстал я с подстилки. И, признаться, очень боялся услышать в ответ: "Симулянтка она - так сказали врачи. А ты, сволочь, опять подбил неразумную девочку на очередную мерзкую авантюру. Что, все никак не расстаться с мечтой о побеге? Придется, Разин. Придется! Потому что теперь, после сегодняшнего, тебе полный звездец!"
Но вместо того, чтобы вынести мне такой приговор, кум молча бросил мне листок бумаги и ручку и уселся на корточки в своем любимом углу.
- Они сделали ей укол ре… блин, ре… ре… - принялся докладывать он.
- Релахи? - подсказал я.
- Нет.
- Реладорма?
- Реладорма. И она, слава Богу, заснула, - с облегчением сообщил Анатолий Андреевич. А я в этот момент подумал, что любящий дядюшка сумел пересилить себя и за сегодняшний день не выпил ни грамма. - И, надеюсь, проспит часа три. Я за это время успею дойти до больницы и взять направление.
- Все-таки решил отправлять Крис на Магистраль? А вертолет?
- Будет вертолет. Завтра, - уверенно сказал кум, и я облегченно вздохнул: все же в сроках прилета армейской вертушки мы не ошиблись. - Кристина протянет до завтра? Осложнений не будет?
- Надеюсь. - Я взял брошенную мне ручку и повертел ее в пальцах, пытаясь понять, зачем она мне. - Но я должен быть рядом с Крис.
- Вернусь из больницы, и будешь. Вот бумага и ручка. Пиши, какие нужны лекарства.
- Штук пять систем, гемодез, физраствор.
- Не говори, а пиши, - перебил меня кум. И, пока я составлял список лекарств, пожаловался: - И правда, врачи здесь просто дерьмо. Приезжал сейчас Охлопков, фельдшер. Забулдыга! Весь трясущийся с похмела. Вонючий.
"Себя вспомни вчерашнего", - сварливо подумал я, записывая на бумажке: "Sol. Glycosa 10 % 10 мл; Sol. Natrii chloridi 0,9 % 400 мл…"
- …А с ним какая-то мокрощелка - то ли подстилка, то ли стажерка, - с выражением продекламировал в рифму Анатолий Андреевич, и я не смог удержаться от короткого смешка. - Покрутились вокруг Кристины, ничего не соображая, поспрашивали у нее, что за музыку слышит. Давно ли? И в результате Охлопков подтвердил твой диагноз.
- Сухую ломку?
- Нет, этот… делирий. Сказал, что не страшно, и у него такое тоже случается. Главное, не бросать пить резко, и все будет нормально. А про сухую ломку этот лепила даже не слышал. Короче, он сделал укол, и я еле дождался, когда Кристина уснет и этот Охлопков вместе со своей рыжей шалавой отвалят. А ведь этот мудак несколько раз мне намекнул, что ему пора похмелиться, - сокрушенно покачал головой Анатолий Андреевич и забрал у меня список лекарств. - В общем, я быстро. До больницы и обратно. И еще схожу решу вопрос насчет вертолета. Сиди пока здесь. Вернусь, пойдем в дом. Накормлю.
Я удивленно вскинул брови. Оказывается, кум за всеми заботами и неприятностями сегодняшнего дня не забыл о том, что я так и не завтракал. Что ж, еще один плюс в его пользу. Может, когда буду его убивать, вспомню об этом.
И замочу его сразу. Так, чтобы не мучился.
***
Ночь прошла совершенно спокойно, без каких-либо проблем или сюрпризов. Кристина делала вид, что умирает, я делал вид, что пытаюсь ее спасти, а в перерывах мы занимались любовью и снова обсуждали то, что нам предстоит завтра.
Кум своим обществом нам не досаждал. Сделав несколько телефонных звонков, накормив меня и переложив все проблемы по уходу за Крис на мои хрупкие плечи, он решил, что для него на сегодня достаточно. Достал из заначки пластиковую бутыль из-под "Фанты", наполовину наполненную мутным пойлом явно покрепче апельсинового лимонада, грустно вздохнул при мысли о том, что пора бросать пить, и через час был кривым, как латинская "S".
- Смотри, не сбеги, - пьяно погрозил он мне пальцем, уже ночью заглянув в комнату к "больной" племяннице, где я в этот момент изображал, будто ставлю ей капельницу. - Лечи девочку. Завтра днем вылетаем… ик!.. в Сыктывкар. - И убрался спать к себе в комнату.
- Слава Богу, угомонился, - сказала Кристина и, подскочив с кровати, сладко потянулась, переступила с ноги на ногу и, крутанувшись на носке вокруг оси, довольно умело изобразила из себя балерину. Совсем голая, с идеальной фигуркой и разметавшимися по плечам русыми волосами, она в полумраке, царившем в комнатке, напоминала нимфу с картины Боттичелли. Вертелась буквально в шаге от меня и, отлично сознавая, что я сейчас исхожу слюнями от похоти - того и добивалась, - загадочно улыбалась и томно закатывала голубые глаза. - Все отлежала в этой проклятой постели. Онемели и кости, и мышцы, и задница, - пожаловалась она и, хихикнув, опрокинула меня на кровать. Грохнулась сверху, горячая и аппетитная, эротично провела язычком по губам. - Ну и придумал же ты мне испытание, Костоправ. Знала бы, что это такой отстой, целый день изображать из себя смертельно больную, никогда бы не подписалась. Развел ты меня не по-детски, приятель. Теперь предстоит вину искупать. Раздевайся.
- Я грязный, - рассмеявшись, выдал я испытанную отговорку, заранее зная, что сегодня она меня не спасет. Впрочем, я и не думал спасаться от половой террористки Кристины.
- Грязный? - сокрушенно покачала она головой. - Вах-вах! И вообще, мы, зайки-однояйки, ни на что не способные. Так что ли? Раздевайся, сказала, несчастный! И никаких возражений! Я тоже грязная.
И Крис решительно задрала мне футболку.
Сеанс секс-терапии затянулся до утра. За окном давно чирикали птички и вопили соседские петухи, когда я, наконец, выбрался из постели и оделся.
- Собираться пора.
- А чего собирать? У тебя, как у пролетариата, нет ничего, кроме цепей. У меня тоже. Документы все равно возьмет дядя. Денег нет. Имущества тоже.
- Но все-таки… - начал было я, но Кристина меня перебила.
- Как ты меня представляешь на носилках и с чемоданом? - Она выбралась из-под скомканного, напрочь утратившего форму одеяла, прошлепала босиком к окну, отодвинула занавеску. - А на улице солнышко. Погода летная. - И услышав, как скрипнула дверь в комнату кума, а в коридоре раздался его надрывный кашель курильщика, быстренько юркнула в постель. - Представляешь, - изображая испуг, округлила она глаза, - проснулся бы дядюшка двадцатью минутами раньше!
Тут и представлять было нечего. Двадцать минут назад мы с Кристиной еще валялись в кровати. Если бы в этот момент в комнату сунулся кум. М-да, что бы было!.. Сколь многим мы порой рискуем ради сиюминутных плотских утех. И как потом жалеем об этом.
- Как она? - Дверь приоткрылась, и из-за нее появилась всклокоченная башка Анатолия Андреевича. - Спит?
Я молча кивнул.
- А ночью что?
"Если б ты видел, что было ночью? К счастью, не видел. Дрых, аки пьяный младенец".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53