Помощник пилота, как застыл в кресле, когда мы были в Ижме, так ни разу не обернулся, не поинтересовался тем, что творится в салоне. Если я здесь сейчас учиню тарарам, он может и не услышать. Так же как и командир, который тоже, похоже, дремал. Не вертолет, а сонное царство.
Я улыбнулся и непроизвольно покачал головой: "Здорово! Я и не мечтал о таком! Начну с кума и Чечева, потом пэвэошники и команда". Я наклонился к Кристине.
- Ну что? - спросила она.
- Сколько времени? - Я взял ее руку, посмотрел на часы: семь тридцать пять. - Еще рановато.
"Но с другой стороны, - подумал я, - вдруг сейчас надумает очухаться Чечев? Или командир возьмет и закроет дверь в кабину? Или произойдет что-то еще, что испоганит идеальную ситуацию для бунта? Нет, тянуть нельзя. Приступать надо прямо сейчас. А двадцатью минутами раньше, двадцатью минутами позже - какое это, к дьяволу, имеет значение!"
- Пора, - сообщил я Кристине. - Я сейчас дам по репе Чечеву, отниму пистолет, потом сразу займусь пилотами. На тебе дядя и его собутыльники. Постарайся заставить их уткнуться рожами в пол. Хоть кто-нибудь рыпнется, пускай в дело ракеты и не раздумывай. Если у нас все провалится, эти вояки, в свою очередь, спуска тебе не дадут. И учти, у них вполне могут быть пистолеты.
- А как же этот? Рыжий? Механик?
- Это теленок. Он все проспит. А если даже проснется, то все равно не доставит проблем.
- Ты уверен? - задумчиво пробормотала Кристина.
Нет. Я не был уверен. Но я этого очень хотел. И решил отодвинуть эту проблему в сторонку. Вот если она, действительно, встанет у нас на пути, тогда и буду ею заниматься. А пока есть дела поважнее.
- Не передумала? Через минуту уже будет поздно.
В ответ Крис надменно фыркнула, приподнялась на носилках и хладнокровно переспросила:
- Так я шугану дядю и собутыльников?
- Да. - В последний момент меня охватили сомнения в том, что, действительно, шуганет; что у нее это получится. А ну как, не восприняв маленькую девчонку с ракетой всерьез, кум и компания с пьяной отчаянностью окажут сопротивление? Вместо того, чтобы, как я рассчитывал, растеряться, попрут вперед сломя голову, попросту сомнут Кристину и, уже прикрываясь ею, как щитом, примутся за меня? А если к тому же у них, и правда, есть пистолеты?!
Эх, Кристина, Кристина… Вдруг ты не справишься?
Но что-либо переигрывать уже было поздно.
- Ну что? Вперед, Костя?
- Вперед!
Крис опустила ноги с носилок и встала. Чечев в трех шагах от меня продолжал сладко дрыхнуть.
Механик из-под кучи тряпья не подавал никаких признаков жизни.
Оба пилота не двигались.
Кум разливал по стаканам очередную порцию самогона.
Я ухватил костыль за нижний конец с резиновым набалдашником и прикинул, как сейчас буду охаживать прапорщика по башке. Получалось не очень удобно - особо не размахнешься.
"А не проще ли оглушить этого малахольного простым ударом по ушам?" - засомневался было я, но Кристина в этот момент произнесла: "Я начинаю", достала из-под куртки ракету и решительно пошагала в хвост вертолета. Дальше раздумывать было некогда. Теперь оставалось лишь действовать.
И я закатал Чечеву по макушке!
Костыль оказался на удивление крепким и, с достоинством выдержав три удара, ни то что не развалился, как я опасался, но даже не треснул. Чего нельзя было сказать о прапорщике.
После первого удара он покачнулся. После второго, так и не разогнувшись, начал заваливаться вперед, а его затылок окрасился кровью. Третий удар я наносил уже по бесчувственному телу, опрокинувшемуся на пол.
На то, чтобы сильным рывком перекатить его на спину и выдернуть у него из наплечной кобуры пистолет, я потратил пару секунд. И тут же посмотрел в хвост вертолета - не нужна ли Крис моя помощь?
Там пока все было спокойно. Трое опешивших пьяниц сидели в рядок на скамейке, рядом с ними совершенно спокойно стояла Кристина с ракетой в руке. И, кажется, что-то говорила. Отлично! Каким-то сопротивлением со стороны ее дядюшки и пэвэошников даже не пахло.
Механик продолжал беззаботно бомжевать в своем гнезде из тряпья.
В кабине пилотов пока все было спокойно.
Но ничего. Секундочку. Сейчас я их потревожу.
Я снял волыну с предохранителя, заслал в ствол патрон и, стараясь по пути не свалиться, отправился менять курс вертолета. До этого момента он летел в Сыктывкар. Но мне-то надо было в Микунь.
Мысль о том, что для того, чтобы туда добраться, вовсе не нужны оба пилота - хватит и одного, - пришла мне в голову в тот момент, когда я зашел в кабину и бросил взгляд на ничего не подозревавшего командира, который спокойно дремал в своем кресле. Склонив голову на плечо и словно специально подставляя висок для того, чтобы я как следует шваркнул по нему пистолетом.
"От двух пилотов геморроев меньше, чем от одного, - резонно предположил я, - а вертолет с успехом сможет посадить и помощник. А потому, нечего и сомневаться. Надо мочить!"
Я коротко размахнулся и хлестко влепил ПМом в висок. И, не утруждая себя тем, чтобы убедиться, достиг ли мой удар результата и надежно ли отключен командир, тут же переключил внимание на второго пилота. Ткнул ему под нос пистолет и содрал с головы гарнитуру.
- Приехали!
- Ты… Это… - Еще совершенно зеленый юнец в звании лейтенанта, не более, округлил голубые глаза и удивленно посмотрел на меня. В его взгляде читалась откровенная растерянность. Этот парень оказался порядочным тугодумом и с ходу не въехал в то, что сейчас происходит. Возможно, его первой мыслью было то, что это какая-то шутка. Его просто разыгрывают. Спецом создали внештатную ситуацию, чтобы проверить, как он в ней себя поведет. - Ты… Что такое?… Что происходит?…
- Меняй курс, вот что происходит! - Продолжая держать в правой руке пистолет, я намотал на левую шнур от гарнитуры и, сильно потянув на себя, вырвал его к чертовой бабушке из-под приборной доски!
- Ты… это…
- Заладил! Меняй курс! Летим на Микунь!
- Я не могу без приказа. - Второй пилот наконец сумел взять себя в руки, при этом преобразился настолько стремительно, что я даже удивленно приподнял брови, наблюдая за тем, как откровенную растерянность у него в голосе сменила решимость, а в глазах блеснул злой огонек. И, более того, в них четко отобразилось стремление совершать героические поступки. Вот уж что было мне совсем ни к чему!
- Теперь я здесь приказываю. - Я напрягся и, продолжая целить в парнишку из пистолета, отступил на шаг и приготовился к тому, что он сейчас может выкинуть какой-нибудь фортель. И не ошибся.
Окончательно пришедший в себя пилот нехорошо ухмыльнулся, смерил меня холодным взглядом и процедил:
- В Микунь, говоришь? Что ж, полетели.
В следующее мгновение легким движением рукоятки он послал вертолет в крутое пике. В момент пол под моими немощными ногами встал на дыбы, кабина перевернулась вверх тормашками, и под меня подъехало кресло, в котором только что сидел бесчувственный командир экипажа. Он куда-то выпал, мне же пришлось занять его место. Каким чудом я при этом не выронил пистолет, не представляю. Наверное, в подсознании держал мысль о том, что, кроме того, чтобы банально броситься на меня с кулаками, этот сопляк в летчицком комбинезоне может пойти на какую-нибудь военную хитрость с применением техники; более того, авиации. К тому же в последнее время, передвигаясь на своих ущербных ногах, я привык к тому, что поверхность частенько становится раком, и натренировался держать равновесие.
- Сволочь! - прошипел я и попробовал вырваться из объятий кресла. Не так-то это оказалось легко.
А МИ-8 уже вновь перешел в горизонтальный полет. И мне наконец удалось зафиксировать взглядом второго пилота, который совершенно спокойно смотрел на меня, улыбался, собака, и был готов заложить еще один крутой вираж.
"Лыбишься, мразь? - вскипел я и вновь наставил на летчика пистолет. - Знаешь, гад, что не буду в тебя стрелять, что если сейчас тебя замочу, то подпишу смертный приговор и себе. Шмякнемся так с высоты в тысячу метров, что хоронить то, что потом удастся собрать, придется в закрытых гробах. Вот только ты не учитываешь одного: мне терять нечего; я уже докатился до ручки и предпочту погибнуть в авиакатастрофе, нежели проиграть эту схватку. А потому."
- Еще покатаемся с горки? - тоном этакого голливудского киногероя развязно поинтересовался парниша. Он сейчас, наверное, любовался собой со стороны. Очень сам себе нравился. Еще несмышленыш. Уверенный в том, что в жизни, как в фильмах. - Мне повторить?
"Черт! А что же сейчас творится в пассажирском салоне? - попытался представить я. - Куча-мала?! Только бы эти пьяные гады не скрутили Кристину. Ох, и как же мне одному тогда будет непросто!"
- А теперь положи пистолет, - совсем обнаглел пилот и вновь шевельнул рукояткой. МИ-8 чутко откликнулся на это движение.
И в этот миг я надавил на спуск. Пистолет коротко гавкнул. Вертолет резко дернулся вправо и вверх и начал стремительно набирать высоту. А решивший поиграть в героя мальчик-пилот горько взвыл, но, надо отдать ему должное, рукоятку не выпустил, хотя пуля попала ему в бедро. А как это больно, я знал на собственном опыте.
Сквозь рев двигателей из салона донесся хлопок. "Ракета, - понял я и еще раз безуспешно попытался выбраться из кресла. - У Кристины проблемы! Ей нужна моя помощь! Пр-р-роклятье!!! И как же все получается через жопу!!!"
- Выравнивай, мразь! - завопил я, и пилот, подавшись всем телом вперед и вцепившись обеими руками в рукоятку, вновь сумел перевести вертолет в горизонтальный полет. И замер, пытаясь прийти в себя и тупея от боли в пробитой пулей ноге. Героически погибать в авиакатастрофе он передумал. И, кажется, вообще не ожидал, что все может зайти столь далеко. Пальба из пистолета, острая боль в бедре, мечущийся в небе МИ-8, который только каким-то чудом удалось взять под контроль.
"Только бы ты не потерял сознание от болевого шока, - подумал я и наконец сумел вылезти из кресла. - Зато тебе, юноша, теперь не до сопротивления".
- Ты хоть понял, что в следующий раз тебя пристрелю? И плевать я хотел на то, что мы грохнемся. Для меня оно, может, и к лучшему, - громко поставил я в известность пилота и выглянул из кабины.
В пассажирском салоне творился настоящий бедлам. Там от души порезвились три незакрепленных армейских ящика и ракета, выпущенная Кристиной. Ящики смели на своем пути все, до чего только сумели добраться, ракета же наполнила салон густым белым дымом и, еще не утратив энергии, ярко догорала в хвосте вертолета.
Первое, что бросилось мне в глаза, - это труп пэвэошного подполковника, валявшийся возле самой кабины. То, что это был именно труп, не вызывало никаких сомнений. С вывернутой почти на сто восемьдесят градусов башкой не живут.
"Уже минус три, если считать бесчувственных командира и Чечева. Постепенно силы уравниваются", - машинально подумал я и попробовал в непроглядном дыму отыскать взглядом Кристину. Для меня сейчас было заботой номер один: что с этой красавицей, сильно ли она пострадала, пока вертолет в небе закладывал виражи и по салону летали ракета и ящики, нужна ли девочке медицинская помощь, и вообще, жива ли она. Все остальное потом, а сейчас главное - Крис!
Эта фартовая крошка эффектно выплыла ко мне из клубов дыма. Этакая сказочная фея. Растрепанная и успевшая сильно перемазать мордашку чем-то похожим на сажу. Со второй ракетой в руке и пустым блуждающим взором.
- Ну, блин, засада! - Она похлопала густыми ресницами и нервно дернула плечиком. - Я уже думала, что нам хана. - И сообщила совершенно бесстрастно, так, будто только что прокатилась на карусели, а не выбралась из сущего ада. - Я в этой свалке отбила себе все бока.
"Если только бока, то слава Богу, - облегченно подумал я и обернулся к пилоту проверить, не затевает ли он еще какую-нибудь пакость, пока я отвлекся. Но там все было спокойно. Пожалуй, летчик сейчас не мог помышлять ни о чем, кроме того, как бы не грохнуться в обморок и не потерять управление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Я улыбнулся и непроизвольно покачал головой: "Здорово! Я и не мечтал о таком! Начну с кума и Чечева, потом пэвэошники и команда". Я наклонился к Кристине.
- Ну что? - спросила она.
- Сколько времени? - Я взял ее руку, посмотрел на часы: семь тридцать пять. - Еще рановато.
"Но с другой стороны, - подумал я, - вдруг сейчас надумает очухаться Чечев? Или командир возьмет и закроет дверь в кабину? Или произойдет что-то еще, что испоганит идеальную ситуацию для бунта? Нет, тянуть нельзя. Приступать надо прямо сейчас. А двадцатью минутами раньше, двадцатью минутами позже - какое это, к дьяволу, имеет значение!"
- Пора, - сообщил я Кристине. - Я сейчас дам по репе Чечеву, отниму пистолет, потом сразу займусь пилотами. На тебе дядя и его собутыльники. Постарайся заставить их уткнуться рожами в пол. Хоть кто-нибудь рыпнется, пускай в дело ракеты и не раздумывай. Если у нас все провалится, эти вояки, в свою очередь, спуска тебе не дадут. И учти, у них вполне могут быть пистолеты.
- А как же этот? Рыжий? Механик?
- Это теленок. Он все проспит. А если даже проснется, то все равно не доставит проблем.
- Ты уверен? - задумчиво пробормотала Кристина.
Нет. Я не был уверен. Но я этого очень хотел. И решил отодвинуть эту проблему в сторонку. Вот если она, действительно, встанет у нас на пути, тогда и буду ею заниматься. А пока есть дела поважнее.
- Не передумала? Через минуту уже будет поздно.
В ответ Крис надменно фыркнула, приподнялась на носилках и хладнокровно переспросила:
- Так я шугану дядю и собутыльников?
- Да. - В последний момент меня охватили сомнения в том, что, действительно, шуганет; что у нее это получится. А ну как, не восприняв маленькую девчонку с ракетой всерьез, кум и компания с пьяной отчаянностью окажут сопротивление? Вместо того, чтобы, как я рассчитывал, растеряться, попрут вперед сломя голову, попросту сомнут Кристину и, уже прикрываясь ею, как щитом, примутся за меня? А если к тому же у них, и правда, есть пистолеты?!
Эх, Кристина, Кристина… Вдруг ты не справишься?
Но что-либо переигрывать уже было поздно.
- Ну что? Вперед, Костя?
- Вперед!
Крис опустила ноги с носилок и встала. Чечев в трех шагах от меня продолжал сладко дрыхнуть.
Механик из-под кучи тряпья не подавал никаких признаков жизни.
Оба пилота не двигались.
Кум разливал по стаканам очередную порцию самогона.
Я ухватил костыль за нижний конец с резиновым набалдашником и прикинул, как сейчас буду охаживать прапорщика по башке. Получалось не очень удобно - особо не размахнешься.
"А не проще ли оглушить этого малахольного простым ударом по ушам?" - засомневался было я, но Кристина в этот момент произнесла: "Я начинаю", достала из-под куртки ракету и решительно пошагала в хвост вертолета. Дальше раздумывать было некогда. Теперь оставалось лишь действовать.
И я закатал Чечеву по макушке!
Костыль оказался на удивление крепким и, с достоинством выдержав три удара, ни то что не развалился, как я опасался, но даже не треснул. Чего нельзя было сказать о прапорщике.
После первого удара он покачнулся. После второго, так и не разогнувшись, начал заваливаться вперед, а его затылок окрасился кровью. Третий удар я наносил уже по бесчувственному телу, опрокинувшемуся на пол.
На то, чтобы сильным рывком перекатить его на спину и выдернуть у него из наплечной кобуры пистолет, я потратил пару секунд. И тут же посмотрел в хвост вертолета - не нужна ли Крис моя помощь?
Там пока все было спокойно. Трое опешивших пьяниц сидели в рядок на скамейке, рядом с ними совершенно спокойно стояла Кристина с ракетой в руке. И, кажется, что-то говорила. Отлично! Каким-то сопротивлением со стороны ее дядюшки и пэвэошников даже не пахло.
Механик продолжал беззаботно бомжевать в своем гнезде из тряпья.
В кабине пилотов пока все было спокойно.
Но ничего. Секундочку. Сейчас я их потревожу.
Я снял волыну с предохранителя, заслал в ствол патрон и, стараясь по пути не свалиться, отправился менять курс вертолета. До этого момента он летел в Сыктывкар. Но мне-то надо было в Микунь.
Мысль о том, что для того, чтобы туда добраться, вовсе не нужны оба пилота - хватит и одного, - пришла мне в голову в тот момент, когда я зашел в кабину и бросил взгляд на ничего не подозревавшего командира, который спокойно дремал в своем кресле. Склонив голову на плечо и словно специально подставляя висок для того, чтобы я как следует шваркнул по нему пистолетом.
"От двух пилотов геморроев меньше, чем от одного, - резонно предположил я, - а вертолет с успехом сможет посадить и помощник. А потому, нечего и сомневаться. Надо мочить!"
Я коротко размахнулся и хлестко влепил ПМом в висок. И, не утруждая себя тем, чтобы убедиться, достиг ли мой удар результата и надежно ли отключен командир, тут же переключил внимание на второго пилота. Ткнул ему под нос пистолет и содрал с головы гарнитуру.
- Приехали!
- Ты… Это… - Еще совершенно зеленый юнец в звании лейтенанта, не более, округлил голубые глаза и удивленно посмотрел на меня. В его взгляде читалась откровенная растерянность. Этот парень оказался порядочным тугодумом и с ходу не въехал в то, что сейчас происходит. Возможно, его первой мыслью было то, что это какая-то шутка. Его просто разыгрывают. Спецом создали внештатную ситуацию, чтобы проверить, как он в ней себя поведет. - Ты… Что такое?… Что происходит?…
- Меняй курс, вот что происходит! - Продолжая держать в правой руке пистолет, я намотал на левую шнур от гарнитуры и, сильно потянув на себя, вырвал его к чертовой бабушке из-под приборной доски!
- Ты… это…
- Заладил! Меняй курс! Летим на Микунь!
- Я не могу без приказа. - Второй пилот наконец сумел взять себя в руки, при этом преобразился настолько стремительно, что я даже удивленно приподнял брови, наблюдая за тем, как откровенную растерянность у него в голосе сменила решимость, а в глазах блеснул злой огонек. И, более того, в них четко отобразилось стремление совершать героические поступки. Вот уж что было мне совсем ни к чему!
- Теперь я здесь приказываю. - Я напрягся и, продолжая целить в парнишку из пистолета, отступил на шаг и приготовился к тому, что он сейчас может выкинуть какой-нибудь фортель. И не ошибся.
Окончательно пришедший в себя пилот нехорошо ухмыльнулся, смерил меня холодным взглядом и процедил:
- В Микунь, говоришь? Что ж, полетели.
В следующее мгновение легким движением рукоятки он послал вертолет в крутое пике. В момент пол под моими немощными ногами встал на дыбы, кабина перевернулась вверх тормашками, и под меня подъехало кресло, в котором только что сидел бесчувственный командир экипажа. Он куда-то выпал, мне же пришлось занять его место. Каким чудом я при этом не выронил пистолет, не представляю. Наверное, в подсознании держал мысль о том, что, кроме того, чтобы банально броситься на меня с кулаками, этот сопляк в летчицком комбинезоне может пойти на какую-нибудь военную хитрость с применением техники; более того, авиации. К тому же в последнее время, передвигаясь на своих ущербных ногах, я привык к тому, что поверхность частенько становится раком, и натренировался держать равновесие.
- Сволочь! - прошипел я и попробовал вырваться из объятий кресла. Не так-то это оказалось легко.
А МИ-8 уже вновь перешел в горизонтальный полет. И мне наконец удалось зафиксировать взглядом второго пилота, который совершенно спокойно смотрел на меня, улыбался, собака, и был готов заложить еще один крутой вираж.
"Лыбишься, мразь? - вскипел я и вновь наставил на летчика пистолет. - Знаешь, гад, что не буду в тебя стрелять, что если сейчас тебя замочу, то подпишу смертный приговор и себе. Шмякнемся так с высоты в тысячу метров, что хоронить то, что потом удастся собрать, придется в закрытых гробах. Вот только ты не учитываешь одного: мне терять нечего; я уже докатился до ручки и предпочту погибнуть в авиакатастрофе, нежели проиграть эту схватку. А потому."
- Еще покатаемся с горки? - тоном этакого голливудского киногероя развязно поинтересовался парниша. Он сейчас, наверное, любовался собой со стороны. Очень сам себе нравился. Еще несмышленыш. Уверенный в том, что в жизни, как в фильмах. - Мне повторить?
"Черт! А что же сейчас творится в пассажирском салоне? - попытался представить я. - Куча-мала?! Только бы эти пьяные гады не скрутили Кристину. Ох, и как же мне одному тогда будет непросто!"
- А теперь положи пистолет, - совсем обнаглел пилот и вновь шевельнул рукояткой. МИ-8 чутко откликнулся на это движение.
И в этот миг я надавил на спуск. Пистолет коротко гавкнул. Вертолет резко дернулся вправо и вверх и начал стремительно набирать высоту. А решивший поиграть в героя мальчик-пилот горько взвыл, но, надо отдать ему должное, рукоятку не выпустил, хотя пуля попала ему в бедро. А как это больно, я знал на собственном опыте.
Сквозь рев двигателей из салона донесся хлопок. "Ракета, - понял я и еще раз безуспешно попытался выбраться из кресла. - У Кристины проблемы! Ей нужна моя помощь! Пр-р-роклятье!!! И как же все получается через жопу!!!"
- Выравнивай, мразь! - завопил я, и пилот, подавшись всем телом вперед и вцепившись обеими руками в рукоятку, вновь сумел перевести вертолет в горизонтальный полет. И замер, пытаясь прийти в себя и тупея от боли в пробитой пулей ноге. Героически погибать в авиакатастрофе он передумал. И, кажется, вообще не ожидал, что все может зайти столь далеко. Пальба из пистолета, острая боль в бедре, мечущийся в небе МИ-8, который только каким-то чудом удалось взять под контроль.
"Только бы ты не потерял сознание от болевого шока, - подумал я и наконец сумел вылезти из кресла. - Зато тебе, юноша, теперь не до сопротивления".
- Ты хоть понял, что в следующий раз тебя пристрелю? И плевать я хотел на то, что мы грохнемся. Для меня оно, может, и к лучшему, - громко поставил я в известность пилота и выглянул из кабины.
В пассажирском салоне творился настоящий бедлам. Там от души порезвились три незакрепленных армейских ящика и ракета, выпущенная Кристиной. Ящики смели на своем пути все, до чего только сумели добраться, ракета же наполнила салон густым белым дымом и, еще не утратив энергии, ярко догорала в хвосте вертолета.
Первое, что бросилось мне в глаза, - это труп пэвэошного подполковника, валявшийся возле самой кабины. То, что это был именно труп, не вызывало никаких сомнений. С вывернутой почти на сто восемьдесят градусов башкой не живут.
"Уже минус три, если считать бесчувственных командира и Чечева. Постепенно силы уравниваются", - машинально подумал я и попробовал в непроглядном дыму отыскать взглядом Кристину. Для меня сейчас было заботой номер один: что с этой красавицей, сильно ли она пострадала, пока вертолет в небе закладывал виражи и по салону летали ракета и ящики, нужна ли девочке медицинская помощь, и вообще, жива ли она. Все остальное потом, а сейчас главное - Крис!
Эта фартовая крошка эффектно выплыла ко мне из клубов дыма. Этакая сказочная фея. Растрепанная и успевшая сильно перемазать мордашку чем-то похожим на сажу. Со второй ракетой в руке и пустым блуждающим взором.
- Ну, блин, засада! - Она похлопала густыми ресницами и нервно дернула плечиком. - Я уже думала, что нам хана. - И сообщила совершенно бесстрастно, так, будто только что прокатилась на карусели, а не выбралась из сущего ада. - Я в этой свалке отбила себе все бока.
"Если только бока, то слава Богу, - облегченно подумал я и обернулся к пилоту проверить, не затевает ли он еще какую-нибудь пакость, пока я отвлекся. Но там все было спокойно. Пожалуй, летчик сейчас не мог помышлять ни о чем, кроме того, как бы не грохнуться в обморок и не потерять управление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53